В одиночку привык

Новелла

      По натуре такой необщительный и считаться с кем-либо не любящий… И законы негласные, сколько помнил себя, мне нисколько не нравились, ибо в них слишком много жестокости… И я волк-одиночка поэтому.
      Зима выдалась лютая, жрать хотелось всегда… И вообще у волков неплохой аппетит, кормят ноги, естественно… Кормят ноги и выдержка… Не чета нам двуногие, правда, хитрые очень создания!.. Беда в том, что они много более коварные и случается так, что имеют помощников: неголодных, нехилых, при том злобных собак… А ведь мы с теми также лохматыми слугами внешне добрых людей одной крови практически, к псовым также относимся!.. Почему же домашние псы так не любят своих, на свободе живущих сородичей?.. Видно, зависть их мучает, этих тварей продавшихся, но и злиться на них почему-то не хочется…
      Человек… Увы, надо признать, что и мы, настоящие хищники, от людей в некой мере зависимы – когда мир застывает от холода, когда нету возможности добыть что-то съедобное, а в тайге даже сосны смолистые ледяными становятся, поневоле к ним, людям, потянешься… Риск, конечно, велик, велико и желание жить…
      В одиночку привык промышлять… и привык обходиться без самочки… И не дряхлый еще, полон сил и желания встретить ту, со мной тяготы жизни делить, стать подругой согласную…
      Тишина, мертвой стала тайга…
      Человек – самый лютый из всех, как раз он и владеет смерть любому из нас приносящим орудием!.. Раз в меня один даже стрелял, и жаканом при том – в конце лета уже, на медведя, наверное, шел… Обожгло, боль пронзила ужасная… Но подслепый стрелок бедро только задел… Долго рану зализывал!..
      Скоро, скоро весна!..
      Запах лося заставил впасть в отчаяние меня – не завалишь сохатого и тем более один!.. Где-то рядом уже, слышны даже шаги… Ба, и запах сородичей!.. Они также голодные, они злые, а я… я для них – лишь чужак!.. Загрызут только ради того, чтоб себя утвердить!.. Делать ноги пришлось…
      Лишь спустя часа три подкрепился костьми… И спасибо своим, что хоть это оставили!.. Запах крови пьянил… На снегу, как упрек, как свидетели пиршества, рога лося валялись ветвистые, также, кстати, в крови…
      До весны еще надо дожить!.. На окраине села хлев присмотрен давно – овцы в нем, пара коз отгорожено… Сторож, кстати, овчарка здоровая, вступать в схватку с которой, значит, время терять драгоценное… Дело в том, что, услышав шум-гвалт, из избы сам хозяин появится…
      На окраине села…
- Эй, Принцесса, зайди, - это он, человек, подчиненной своей, - чем-нибудь угощу, заодно и погреешься.
      С цепи спущена сучка от восторга запрыгала, норовила хозяину лизнуть даже лицо…
      Пришло время, пришло!..
      Щеколда до конца не задвинута, и с ней быстро управился!.. И ягненок, и тепленький, и подросший уже… И забился, дрожал… и затих, успокоился… И он мой, и в зубах он моих, но пора побыстрее отчаливать!..
      Вот и лес – дом родной… И Принцесса залаяла… И не просто залаяла, а за мною гналась!.. Что ж, цепная, без опыта…
- Стой, разбойник, же, стой!.. – взахлеб лаяла глупая. – Сейчас в клочья тебя раздеру!.. – и рычала, приблизившись.
      Пришлось ношу на снег положить, чтоб клыки в ход пустить… Здесь уже не ее, а моя территория!.. Зацепил лишь маленько домашнюю, оказалось, что рана серьезная…
      Жизнь – борьба, пришлось бросить овчарку несчастную… И я вскоре насытился, а остатки зарыл, снова зверем себя ощутил…
      Запах псины опять!.. Неужели Принцесса увязалась за мной?!.. Так и есть, так и есть!..
- Не бросай, умоляю тебя, - и скулила она. – Я еще молода!..
      Далеко до села, ей одной не дойти…
- Сейчас в клочья тебя раздеру!.. – повторил рык недавний живой и действительно глупенькой.
- Раздирай, добивай, раз уж подлый такой!..
      Подлый?.. Нет, никогда!.. И в итоге собаке начал рану зализывать, мной самим нанесенную...
- Оживешь, - утверждал, - скоро будешь и зайцев ловить!..
      Не такая она, эта рана, глубокая, как казалось сперва…
- Ах, спасибо, ты друг!.. – встала на ноги юная…
      Друг… Так еще не назвал, между прочим, никто, в одиночку привык…
- Идти можешь?..
- Ага…
      Как ни в чем не бывало неслась рядом со мной, став подругой действительно… Что ж, придется заботиться… Кстати, в логове места достаточно…

      Прошло много ночей и проснулась тайга, и голодными не были… Улыбалась весна, снег растаял практически… И Принцесса, окрепнув вполне, превратилась в волчицу-охотницу, но еще не готовую стать всецело моей…
- Хочу Гогой тебя называть, - заявила нежданно она, заискивающе виляя хвостом.
- Я не гусь, но валяй, называй!.. – сказал милой в ответ.
      И жизнь била ключом!..
      Раз не ночью, а днем повстречаться с медведем пришлось… И некрупный, подросток еще, приближался ко мне… Слеповаты они, косолапые, запах слышал-таки!.. Хотел скрыться, а он… он поперся за мной!.. Зиму дрыхал всю-всю, размять кости, похоже, захотелось ему… Недотепа, наглец, схватка с ним неминуема!.. Завалить не получится, проучить, проучить!..
      Зверь пред тем зарычал, первым все же набросился я… и успел ниже лапы передней ему свои челюсти сжать, и отпрыгнул тотчас… Ах, не рохля он, нет!.. И от злости взревел, обезумев, накинулся… Увернулся и снова, в другом месте куснул, но досталось и мне: удар с силой такой, что аж в воздух взлетел… И совсем неожиданно рык Принцессы донесся моей; подоспела, и вовремя!.. И кусала медведя не спереди, а за толстую задницу!.. Вопли, ярость и кровь!.. Растерялся наш враг, этак боком вдруг двинулся… и рысцой убежал. Неразумно бы было преследовать…
      Да, досталось и мне, даже кости видны…
- Не хнычь, Гога, не хнычь, - и в потемках норы подбодряла меня не предавшая. – И залижем царапины, и поесть принесу!..
      Принесла в самом деле к утру, силы мне очень-очень нужны!.. Кто-то должен кого-то съедать – так не нами задумано… Кто-то должен о ком-то заботиться…
      И зажили «царапины»; и созрела подруга таки, то есть стала единственной…
      Лето быстро проходит на севере…
      И Принцесса моя привела пятерых на обоих похожих, естественно, и потешных щенят!.. Крепыши, крепыши!..

                2015 г.