Он улетел

Он улетел, но обещал вернуться… Когда, интересно? Я горевала ровно три дня. Потом боль притупилась, и пришло осознание того, что ты снова в поиске. Я люблю, конечно, этот процесс, но не на столько, чтобы заняться в очередной раз поисками эдакого Карлсона. Пропеллер это хорошо, когда своевременно, а когда просто про него говорить, как о сказочном предмете, как про скатерть – самобранку или, скажем, сапоги-скороходы, то это становится совсем не смешно. Нет, намеков нам больше не надо. Хочу реального. С домиком на крыше.
Позвонила моя подружка Танька. Очень кстати. «Танюша, ты очень вовремя, я готова к разврату!»- сообщила я ей заговорщицким тоном. «Рада за тебя, моя хорошая. Готова присоединиться и принять непосредственное участие»- в таком же стиле ответила она. Как же приятно иметь подругу, которая с полуслова понимает твое состояние. Я ей долго объясняла, куда улетел Карлсон, что ему необходимо техобслуживание, видимо, что такого малыша, как я, он уже покатать не может на своей шее. Потому что я лишила его варенья. А нельзя Карлсонов лишать варенья, они без него не шалят.
«Это ты ревешь или это я реву?»- спросила меня Танька. «Это я реву»-хлюпала я носом. «Не реви, кому сказала. Ну, хватит, малыш, я же лучше собаки и вообще, лучше всех вместе взятых упитанных мужчин в самом расцвете сил. Светик, успокаивайся. Вспомни, как нас учит великая книга народных премудростей, она же индийская нетленка, она же Камасутра?». «Как?» - вытирала я нос платочком. «Безвыходных положений не бывает». «Да уж, не бывает. А мне он нравился. Я ему готовила. Он даже у меня все плюшки стрескал…» «Да ты чё, все?! Это те, которые ты сама готовила?». Я закивала головой. «И немудрено, что он после них улетел! Это же какую силу воли надо было, чтобы все их съесть?! И ты хотела, чтобы после твоей стряпни у него не забарахлил моторчик? Ты меня удивила подруга. Ты хотела собой ему заменить варенье???». «Все, хватит, не могу я больше про него думать… хотя… как мило он разговаривал с душем, когда купался… А его штанишки с огромной пуговкой…». «Успокойся, вот скажи мне, зачем тебе мужик, который давно сидит на сладком? Только оно у него на уме. Ты же всю жизнь на варенье работать будешь!». Я вздохнула. «Ты, Танюша, мой голос разума». «А то, что бы ты делала без меня?»- искренне удивилась подруга в трубку. «Медленно сходила бы с ума» - заверила я ее, кивая в трубку. «Какая досада, что я тебе не позволю этого сделать». «Да ладно скромничать, ты самый лучший психолог, и я рада, что ты у меня есть». Мы еще полчаса обменивались любезностями и, когда трубки в руках стали горячими, как батарея, распрощались.
Я ушла смотреть телевизор. Поставила чайник на плиту. Диктор что-то рассказывала о погоде на выходные. Я прикрыла глаза. «А у Вас молоко убежало» - я неожиданно вздрогнула от приятного мужского тембра. Я чертыхнулась. В оконном проеме стоял он и улыбался, рисуя застенчиво пальчиком ноги круги. Внутренне я закипела вместо чайника. Взяла газету, точнее, несколько, чтобы в руке уместилось, свернула в трубочку и с размаху шлепнула Карлсона прямо по пуговке с такой силой, что он вылетел в окно кухни. Я закрыла ставни поплотнее. Задернула шторы.
Всё. Он улетел. И я ему ничего не обещала…