Трое в комнате

Представим себе небольшую комнату, в которой сидят три человека. Двое из них встречаются, а третий – просто общий хороший друг. Глубокая ночь,  общее флегматичное настроение – знаете, как это бывает? Все сидят, в голову не приходит ни мысли, говорить не хочется. И чувствуешь себя неловко оттого, что ни слова вымолвить не можешь, и понимаешь, что все окружающие испытывают нечто схожее, но всё равно тошно становится.  Общий друг выходит за сигаретами, а «парочка» между собой в это время не разговаривает даже. Один вообще усиленно делает вид, что  читает книгу. Второй, не оглядываясь, выходит из комнаты.

Через некоторое время вновь в комнате трое. Общий друг сидит на кровати и переводит взгляд с одного на другого: первый развалился на полу, второй – сидит на стуле. И снова неловкая пауза, всеобщее молчание. В голове – полная бессмыслица, если не совсем пустота; неужели и правда можно ни о чём не думать? Впрочем, лежащий на полу человек явно погружён в собственные мысли, вялотекущие, но яркие. Общий друг обеспокоен. Часы тянутся, вырывая из жизни то, что могло стать минутами счастья. «Влюблённые», если их можно так называть, не смотрят друг на друга, предпочитая заглядывать в глаза третьему, однако, общение между ними происходит: оба двигают ступнями ног лежащий на полу ноутбук.
— Не сломайте мой ноут! – просит общий друг.
«Парочка» прекращает бесполезное занятие.
— Да что между вами происходит?
Общий друг пьян, он может говорить о чём угодно. И  уже публично заявлял об этом. Но всё равно в воздухе повисает неловкость. Лежащий на полу человек отводит голову в сторону, чтобы остальные не увидели пробегающую по его лицу гримасу неудовольствия — в отличие от остальных он обладает слишком богатой мимикой, которую сдерживать сложно; а ещё он один совершенно трезв.  Отказаться пить дорогой виски по собственным нравственным соображениям – гораздо легче, чем кажется, ведь стоит лишь сказать вслух «нет». И пусть это может привести к обиде даже такого человека, который не умеет обижаться – какая, к чертям собачьим, разница, что произойдёт? Ведь прислушиваться к чужому мнение – важная штука, как ни крути.  Может быть, так даже лучше. И пить потом дешёвый виски, когда всё потеряно, раз и навсегда – гораздо… круче! Пафоснее что ли….
Что ощущает сидящий на стуле человек, сказать сложно. Если он и проявляет внешне мысли, то это проявляется лишь через чересчур подвижные пальцы ног, сокращающиеся в немыслимые фигуры.
Общему другу и хочется влезть в отношения, помочь людям, но боится он этого одновременно. Между «влюблёнными» скрытый конфликт, но как его исправить? Да, это их дело, но как же хочется, чтоб именно они были счастливы! И ведь знаешь, что влезать в дела двоих – немыслимое преступление, даже ещё более ужасное, чем убийство человека; впрочем, нравственники могут здесь поспорить. Но если рассуждать, как нас учат с детства: Бог есть любовь; убить любовь  - убить Бога, не правда ли, логично? Адекватные рассуждения иногда действительно разумны. Впрочем, не в этом случае, конечно.

— Загрузите меня. Я хочу, чтобы вы загрузили мою голову!
«Парочка», не сговариваясь, начинает на удивление похоже применять знания философии и логических задач. Лежащий на полу человек приятно удивлён: он и понятия не имел, что их отношения могли создать между ними схожесть и подобие взаимопонимания; общих черт при разговоре; общего духа выводов. Общий друг, догадываясь, в какую сторону может зайти беседа, отсекает попытки отойти от темы отношений.
Наконец, от сидящего на стуле человека слышен вопрос:
— Что ты хочешь?
Общий друг отнекивается, говорит, что не знает или не может сформулировать. Лежащий на полу человек усмехается.
— Ты прямо говоришь моими словами. Раньше думал, что просто я такой тупой. Оказывается – нет, со стороны это выглядит нормальной реакцией.
Сидящий на стуле обменивается понимающим взглядом с лежащим на полу. Чуть ли не первый контакт взглядов за последние полчаса.

— Я знаю, что я хочу, но не буду говорить.
Что было бы, если б общий друг «вернул» вопрос парочке? Как бы отреагировал каждый?
...
На самом деле, нет ничего проще.
— Что я хочу? – переспросил бы лежащий на полу. — Глупый вопрос. Вот ты не можешь сформулировать или не знаешь. А я – знаю, хоть и редко могу похвастаться обширными знаниями. Я – сформулирую, хоть и плохо умею это делать.
Он приподнялся бы на локтях и посмотрел бы в глаза сидящему на стуле человеку. Потом вновь обратился к общему другу:
— Что я хочу? Ничего особенного. Моё «хочу» сидит в метре от меня. Я мало что желаю, кроме этого, в последнее время. И тут не в пошлом смысле даже дело, тут –  правда жизни. И пусть кое-кто меня не понимает.

Неизвестно что сказал бы сидящий на стуле человек. В конце концов, существование другого разума наукой не подтверждено; может, его и нет вовсе. Но сидящего на стуле человека можно было бы сравнить с жителем Марса, а лежащего на полу – с существом с Венеры. Не то, чтобы диаметрально противоположные сущности, а просто-напросто совершенно непохожие. Как они могли оказаться вместе? Разве может существовать чувство между чужеродными, нестыкующимися разумами?

А вдруг может? Вдруг этот как два радиопередатчика? Один не слышит другого, пока каждый не подстроит свои переменные резисторы на нужную радиоволну... Впрочем, может дело не в резисторах, а в диодах? Или конденсаторы виноваты? Ну же, давайте вспомним, из чего состоит обычный детекторный приёмник: антенна, заземление… Какая, к чертям собачьим, разница?  Что вообще происходит? Кто эти люди?

Тишину нарушит сидящий на стуле.
— У меня есть знакомые. Они были вместе постоянно. И теперь они не могут друг друга терпеть. Их тошнит друг от друга.
— Это сейчас ты к чему?
Общий друг в растерянности. Общий друг вновь ничего не понимает.  Лежащий на полу человек даже ощущает себя более умным, чем обычно; обычно фраза «не понимаю» принадлежит именно ему. Может, оттого что он самый младший? А может, во всём виноват старый «прикол» из их компании? «Ничего не понимаю!». О да, чужие приколы выглядят в любом случае глупо, предоставленные на суд чужим глазам и ушам.

— К тому, что между нами происходит. Ты же всё хотел узнать...
— То есть, ты хочешь сказать, что вы должны редко встречаться, дабы друг другу не надоесть?

Лежащий на полу человек вновь отворачивается. Целая палитра мимических фигур пролетает за какие-то мгновения; даже руки дёргаются в такт мышцам лица. Наверное, всем становится ясно, несмотря на конспирацию, что он не согласен. Что его разрывает на части от того бреда, что несёт сидящий на стуле человек. Тот, в которого он поверил, раз и навсегда. Тот, к которому вели все пути и автобусные маршруты, какие он встречал на пути вот уже несколько месяцев подряд. Тот, чьё появление было обеспечено целыми рядами замечательных, фантастических примет и прочих предрассудков; кто не выходил у него из головы круглосуточно, диалог с кем продолжался даже во снах, кто заставлял весь остальной мир  поблекнуть и сморщиться, как размытое изображение не в фокусе.

Может ли надоесть любимая песня, если поставить её на звонок в мобильном, играть её целыми днями на гитаре, слушать на плеере, компьютере, телефоне….? Как быстро она надоест? О да, песня – это сложная структура, в ней много ритмики, мелодики, разнообразие звуков, смысла – в стихах, строчках; в песне – кусочек душ всех людей, занимающихся её созданием, но всё равно она не может сравниться с целым человеком!
Может ли надоесть человек, которого любишь?

— Разумеется! Именно это я и хочу сказать.

Неважно, что там произойдёт далее. И объятия «парочки», на виду у общего друга, и споры – всё окажется не то чтобы фальшивым, а как будто недостойным внимания.

Однажды, лежащий на полу человек решит для себя, что с него хватит. И он проявит ужасную черту своего характера – начнёт флегматично молчать, понимая, что выглядит глупо, не издавая ни звука, но всё равно будет стремиться продолжить бесполезное занятие.  Строить в голове планы беседы, решающей и ставящей над «i» вездесущие колкие точки, но молчать, как немой.  И сидящий на стуле проявит, чуть ли не в первый раз за время своего существование в жизни лежащего на полу человеческие качества. Всего одно, правда. Он обидится на то, что сам себе придумает в странной,  плохо подстриженной голове. Любимой голове. Когда-то.