Промысел 2 3 4

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2015/06/30/612

Завязавшись, Нокк с Излучины вынул малыша, положил на становой камень. Тонду не понравилось вне оболочки. Крик прорезал полумрак жилья. Мальчик почти оправился от недуга. Ида провела ногтем по внешней части стопы. Пальцы не разошлись веером.
«Вот и сроки, охотник. Смотри: младенческая привычка утрачена».

Постель висела над очагом. Кин хотел обесцветиться, упасть, где стоит. Ида указала на означающее присутствие любопытных глаз и ушей колебание войлоков. Пришлось, типа, мыть ноги, лезть в неуспевший проветриться мешок. Тонда взяли с собой, окружили оболочкой. Плач затих.

Разбудил щелчок. На мониторе высветилась панорама площади большого костра. Как понял Кин: «Имеющие слово» сидят на местах, старейшие и матери ушедших соплеменников тоже. Медлить не следовало.

«Нужно ли мне быть там, охотник?»
Ида явно не хотела покидать круга.
«Придётся, да. Если сложится, как предполагаю, сбежим куда-нибудь».

 Родоначальник племени Синих камней встал, сунул сына за пазуху, стряхнул постель, повернулся к выходу. Блок наблюдающих взглядов отодвинулся от черты.

Перед гостями расступились. Вождь был доволен, что Кин-Нокк не опоздал, пришёл к готовому ужину.

Роздали плошки с мясом яснорогого скакуна. Иде запах показался странным. Пришлось проделать манипуляцию, точно в круге Донни.

Майт была тут, видимо только что рассказала о жизни под хребтом.
«Как тебе удалось вызволить мою дочь?»
Красный от смущения и слёз Анди озвучил интересующий всех вопрос.

«Не буду говорить о пещерах, - отвечал Кин, - омерзительно и страшно. Предстоит идти снова. Теперь следует помолчать, опомниться, осознать виденное».

«Скажи важное для нас».
Давешний старик, главный колдун племени, ограничил круг вопросов, облегчил задачу Кина.

«Треугольным нужны женщины для утех, но силой никого не утаскивают. Против этих даже трубки Тонда излишни. Чтобы не попасться, достаточно закричать.

«Ты видел женщин, охотник?»
«Видел и скажу лишь то, что сказал. Отданная мне из Мойи не хочет возвращаться в мир людей. Ребёнка я забрал».

Ида заметила: среди сотен глаз не нашлось равнодушной, ехидствующей, подозревающей в умысле пары. Монолит сочувствия, казалось, не дал бы упасть, если бы под ногами разверзлась бездна. Анди спросил про сына. Кин улыбнулся, понял: худое кончилось.

«Вам, охотники Третьего Рукава, радоваться надо, что здесь родился человек именем Донни».

Ропот прокатился над плотно сомкнутыми людьми. Смеяться было неуместно, молчать не получалось. Деяний «подвижника» с нижнего конца соплеменники не успели забыть.

«Если бы этот, - продолжал Кин, - пожелал уйти с Синих Камней, Создатель свидетелем! «Имеющие слово» просили бы остаться. Стойбище без Донни немыслимо. Сын Анди, - лицо племени, знак благополучия».

«У нас тоже знак: круги не шатаются!»
Согласился кто-то из задних рядов.

«Сажа от возгласов вашего родича падает в горшки, - подтвердил Кин, -только я скажу, что знаю.

Охотник из Донни средненький, выдержка подвела. У места нового рождения Великой Реки вашего соплеменника зовут Хозяин за то, что чувствует, где нужна работа».

Теперь ехидствовала добрая половина присутствующих.
«Помогает, кому делать нечего!»
«Мальчиком на побегушках?»
«Верно, целыми днями крутится у раздачи, убирает отхожие места!»

«И такое дело не считает зазорным. - Кин игнорировал насмешки. - Если б вам знать: в стойбище Синих Камней нет ни одной сбитой и просевшей тропы, хотя дожди идут, и гора обязывает грунт оползать. Донни предвидит, где возможна потрата, предупреждает намерения своевольной погоды.

Каждое утро сильный человек обходит стойбище, замечает неладное. Помогают дети, будущие охотники. Так: если женщина больна, беременна, а муж на промысле или в карауле, семья имеет вдоволь воды и топлива. Ватажка не медлит.

Говорят: пока Донни с третьего Рукава жив, у Синих Камней не будет обездоленных».

Ида обратила внимание: «Имеющие слово» и хранители глядят, как первый охотник приречья произносит слова, смотрит, держится.

Здесь Нокк с Излучины если не был своим, таковым становился, каждым вздохом опровергал возможную дурную молву.

«Заявленные пять сотен семей придут, голода не будет, - говорил родоначальник нового племени, нападения болотных людей тоже. У Синих Камней изобильный год. В островных стойбищах сизая смерть выкосила детей и сильных охотников. Угроза голода уже не угроза, но висящая в воздухе беда.

Если удастся зимой оказать помощь болотным, например: загонять на опустошённые пожаром угодья дичь, противостояния можно будет окончательно избежать».

Ида слушала не долго. Своё, насущное требовало времени.

Женщина первого охотника грызунчиком сидела у мужа под локтем, отстранённо глядела вперёд, как должно оказавшейся там, где не положено, послушной жене.

Чтобы не смущать внимательно наблюдающих людей, Ида отключила связочки, поэтому кин не вдруг почувствовал неладное. Сидевшие ближе услышали тихий стон, прочие увидели: взгляд жены Кин-Нокка исполнился болью, точно росток колючего дерева насквозь прошил тело.

«Что?»
Спросил первый охотник приречья, взял за плечи. Ида не отвечала, пыталась проглотить подкативший к горлу острый кристалл. Люди глядели. Следовало объясниться или разрушить настроение сегодняшнего вечера.

«Позволишь сказать, охотник?»
Ида помнила, как следует вести себя ночью у большого костра.
«Прошу позволения, да».
Отвечал муж. Позволение было дано, слово получено.

Ида усилием уняла дрожь, приступила к печальному повествованиию.

«Мы четверо двигались в беспредельной пустоте там, где нет берегов. Старший, именем Таро, бродяга, вроде Глейста с Кручёной Протоки…»
Вождь взглядом поддержал, кивнул, мол, знает этого человека.

«В подобном месте, - продолжала рассказчица, - путь следят по звёздам, по израсходованным усилиям. Работа трудна, требует терпения и знаний.

Женщина именем Кристин занималась сверкой направления. Желание прославиться сгубило. Кристин напала на след Треугольноголовых, который люди давно потеряли, решила не уведомлять готовивших переход, пойти и посмотреть ».

Вздох прокатился по рядам слушателей. Жители бассейна Великой Реки понимали, чем кончаются опрометчивые походы.

«Ночами, когда все спали, Кристин меняла направление. Днём Таро поправлял, но, как оказалось, только усугублял путаницу. Кристин видела цель, делала, как хотела, нашла, что искала.

Нечто ударило на подходе. Причина беды смерч, небесная стрела, глубинное потрясение? Сказать не могу, но знаю: уцелела только я.

Троих кроме родителей ждать некому. Таро: одиночка, годился нам в отцы. Я и Кристин: не выходили замуж, сначала хотели поглядеть мир. У нас так принято.

Четвёртый человек, именем Антон: имел семью, пятерых сыновей. Этим обычно не позволяют ходить далеко, но Антон мастер, каких мало.

Трудна работа в конце пути. Трижды люди пытались и не могли справиться. Антон выполнил, возвращался без печали. Мы не знали, какая участь уготована ватажке.

Кристин могла предполагать, и отрываясь, оставила слово для женщины Антона. Я внезапно вспомнила! Очень больно. Простите, не удержала крика».

 «Скажи нам. – попросил главный колдун. - Возможно, кого-то слово коснётся, поддержит, укрепит».

Люди племени Третьего Рукава поняли: больше других озвучивание вести нужно жене первого охотника, чтобы не остаться одной с неподъёмным грузом.

Ида растёрла шею пальцами, выдавила звук непослушного голоса.
«Женщина узнала, что муж пропал безвозвратно, и услышала, как я теперь, точно от него:


Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди.
Жди, когда наводят грусть
Жёлтые дожди.

Жди, когда снега метут.
Жди, когда жара.
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест
Весть не добредёт.
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждёт.

Жди меня, и я вернусь.
Пожелай добра
Тем, кто знает наизусть,
Позабыть пора.

Пусть поверят сын и мать,
В то, что нет меня.
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,

Выпьют горькое вино
На помин души.
Жди и с ними за одно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: повезло.

Не понять, неждавшим, им,
Что среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой.
Просто ты умела ждать,
как никто другой.
* [Константин Симонов. Жди меня]

В безбрежном океане культурного наследия человечества Кристин Боке поисковиком выудила из-под столетий способные существовать вне времён строки. Расставленные в пространстве миры объединились.

Охотники «Большого Круга» не озадачили вопросом, откуда пришло известие, только дали понять, что женщина неведомого племени находится среди своих.

Незасорённая память первобытных людей впитала слова, размножила, велела жить.

Спустя полгода, Аделаида Бартон услышала, как певец с верховий, ударяя пальцами по волосяным струнам немудрящего инструмента, поведал случайным прохожим тайну двоих, и слушатели не догадались спросить об авторстве текста.

«Почему тебе больно, женщина?»
Уже не ждавший и дождавшийся Анди, видимо, желал сравнить.

«Я, охотник, - сказала Ида, - боюсь оказаться среди тех, кто знает наизусть».
 Отец Майт кивнул, согласился.

«Да! Не стоит быть с такими. Несмотря на радость, чувствуешь себя оплёванным, будто предал собственных детей».

Возражения замёрзли. Люди племени Третьего Рукава растачали и впитывали тишину. Одни не смели говорить о том, чего не пережили, другие молча вспоминали своё.

«Тут, женщина, следует понимать: надежда живёт у края бездны и чуть дальше».
Колдун бывал в обиталище надежды, говорил с уверенностью очевидца.

«Ты, дочь своего отца, если не хочешь ошибиться, забудь открытое взгляду. Создатель мудрее людей, придумал место, где нет разлук. Говорят: если Предвечный захочет, и оттуда возвращаются».

Ида вспомнила читаное в детстве.

«Мы делаем ошибку, говоря: "ночь опускается на землю"; следовало бы говорить: "ночь поднимается от земли", ибо темнота надвигается на небо снизу».
* [Виктор Гюго «Человек, который смеётся]

В стойбище Третьего Рукава наступила ночь. Выпуклость берега запретила лучам низко лежащего светила наблюдать площадь большого костра. Чёрная вода затонины * [Небольшой залив между косой и берегом] наполнилась звёздами, а вверху над кромкой откоса вытесненный в небо день поджёг золото стволов, распушил хвойные кроны.

Из-за черты, где, только бы не пропустить занятное зрелище, с деревьев свисали готовые часами болтаться вниз головой дети, послышалась возня. Кого-то трясли и тискали. Слово «чужой» гибкой змейкой заскользило, опутав соблюдающие порядок круги.

«Давайте сюда, посмотрим!»
Велели старейшие. Охотники расступились. В световое поле вытолкнули человека средних лет, примечательного разве что крайним недоумением. Встретишь такого и забудешь через миг.

Теперь пойманный, точно уличённый в шалости ребёнок, играл полное непонимание вины.


Продолжение:
http://www.proza.ru/2015/07/04/870