ещё одна загадка Сэлинджера

02.07.15

        Книжку Дж. Д. Сэлинджера Олег взял как-то, еще в молодости, почитать у своего приятеля. А почитав, решил, что выменяет ее у него, во что бы то ни стало! Торг был долгий, и в конце этого торга вожделенная книга перешла в собственность Олега за три романа Дюма - "Виконт де Бражелон", "Двадцать лет спустя" и "Десять лет спустя".  Олег не жалел о сделке и считал себя в выигрыше.
        Эта симпатичная не толстая книжка в темно сером переплете с фрагментом картины американца Э. Уайеса на обложке содержала две повести и пять рассказов Сэлинджера в чудесном переводе Р. Райт-Ковалевой.
        На протяжении долгих лет с того самого времени Олег с наслаждением читал и время от времени перечитывал ее вновь, не задумываясь о том, что у автора могут быть еще и другие произведения. И вообще, у Олега была странная черта... Ему никогда не была интересна биография автора, детали его личной жизни, что, как правило, очень занимает читателя... Если произведения автора ему нравились, и, если он находил его талантливым, то   ему достаточно было знать про автора то, что он увидел в его произведениях.
        Много лет спустя Олегу случилось нечаянно приобрести недавно изданный  двухтомник произведений Сэлинджера, и он познакомился с еще парой десятков рассказов полюбившегося ему автора.
        То, что он прочитал, не произвело на него впечатления. Пожалуй, даже, разочаровало его. Нет, в Сэлинджере он, как можно было бы подумать, не разочаровался.  Но в который уже раз убедился, что талантливый писатель не бывает одинаково талантлив во всех своих произведениях.
        Осмотревшись, так сказать, среди доступных ему сэлинджеровских произведений, приглядевшись к ним, Олег решил для себя, что хороши безусловно три повести – "Френни", "Выше стропила, плотники", и "Над пропастью во ржи",  а также три рассказа: "Хорошо ловится рыбка-бананка", "Лапа-растяпа" и "Человек, который смеялся". Все остальное он отнес, с несвойственной ему категоричностью, к вещам, откровенно слабым, либо, - к посредственным...  Потом, поколебавшись, он решил, что рассказы "Дорогой Эсме с любовью и - всякой мерзостью" и "В лодке" тоже, пожалуй, удались... Точнее, удались в этом рассказе дети – Чарльз, Эсме и Лайонел...
        Читая и перечитывая Сэлинджера, Олег стал отмечать некую в них странность, которую он раньше, то ли не замечал, то ли не придавал этому значения...  Недоумение Олега вызвало обнаруженное не сразу, а постепенно, - обилие в произведениях Сэлинджера персонажей с семитскими именами. Вначале он механически отметил два-три имени, - например, Лейн Кутель и Гертруда Левина.  Потом заметил еще пять-шесть, а дальше, захваченный исследовательским азартом, пролистал двухтомник и убедился, что практически все персонажи произведений Сэлинджера – герои и друзья-знакомые героев - евреи... Тут и Бэйб Броган, и Фей Кэвендиш, и Анна Шерман, и Алиса Голмборг, и Бабе Вассерман, Стровак, Мони Монахан и многие десятки еврейских фамилий... И даже владелец мельком упомянутого  магазина  Блюмингдейл...
        То, что Сэлинджера был наполовину еврей, никак, по мнению Олега, не объясняло этой загадки...  Нас подобное не удивляет, когда мы читаем рассказы Шолом-Алейхема, рассуждал Олег...  Потому что Шолом – певец своего народа... Его персонажи живут в местечках под Киевом, в Касриловке, Жмеринке, Бердичеве ... Но Сэлинджер ведь американский писатель! Место обитания его героев – Бродвей, Центральный парк в Нью-Йорке…
        Объяснить это какими-либо национальными пристрастиями,  какими-либо соображениями такого рода,  - это  как-то не укладывается в сознании, когда речь идет о Сэлинджере...  И Олег решил, что тут кроется какая-то загадка, которая ещё ждет своего решения... В добавление к тем, которые уже исследовала в его творчестве И.Л. Галинская (http://www.proza.ru/2011/12/27/1314).