Список суровых
Но тем не менее… Несмотря на то, что подсознательный уровень мозга оптимистки обычно автоматически фиксирует позитив и по возможности старается игнорировать хотя бы мелкий негатив, иной раз этот налаженный механизм сталкивается с такими гигантами, что остолбеневает в недоумении: «Хозяйка! Что делать? Мы здесь смеемся? Или плачем? Или вообще пора делать ноги?» Хозяйка дает стандартную команду смеяться, но до конца дня у нее трясутся поджилки, хотя она как биолог не вполне уверена, что у нее они имеются. Такие гиганты при очередной инвентаризации впечатлений попадают в почетный Список самых суровых граждан города.
О, великий Список суровых! В нем не те, кто портит жизнь, нет! Сюда попадают люди, диалектически дополняющие реальность, чтобы ее не слишком уводило иной раз в мармеладную беспечность. Список суровых уходит уже почти неразличимыми корнями в детство с его смутным страхом перед бабушками на лавочках и репетициями обращения к нелюбимой продавщице в магазине с просьбой взвесить вон тех яблок. Школьные физрукши, институтские непоколебимые физики… Сейчас они почти забыты, да и вообще с высоты лет вспоминаются милейшими чудаками. Такими же будет казаться, наверное, и нынешние кандидаты на звание Самого сурового человека в городе.
Вот, например, начинающий Рейтинг суровых один из бывших директоров-начальников… Никогда не забыть его неожиданного выговора: «Почему вы говорите «докторА наук», «профессорА»? Вы что, правил русского языка не знаете?! Надо говорить «докторЫ»! «ПрофессорЫ!» «А как же «Доктора, профессора, медицинская сестра?» – слышится в ответ жалкое и доброжелательно-заискивающее блеяние докладчицы… Но лишь брови сдвигаются на твердокаменном лице начальника, и уползают в воротники серых пиджаков седые головы докторов и профессоров… «Научитесь улыбаться, когда Вас расстреливают», – ласково советует на выходе один из бывалых укротителей поджилок.
Начальники вообще потенциально благодатная для формирования Списка суровых категория. Но гораздо более обширна категория медработников. И не удивительно. Им платят меньше. Поэтому суровая медсестра в детском саду, отпуская его выпускника в школу, вынимает душу из родителя двадцатиминутной речью, осложненной перерыванием нескольких ворохов документов, о том, что родитель абсолютно безразличен к здоровью потомка, ибо не сдал анализ, а нет, сдал, но не прошел кардиолога, как висело на объявлении, хотя позавчера пришло распоряжение, что это теперь не нужно, так что звоните в поликлинику и отменяйте теперь свою запись, а то в городе из таких негодных родителей и их детей трехкилометровая очередь… И вот что тут прикажете делать, если в этот непрерывный монолог еще и не вставить ни одной фразы в свое оправдание? Сурово, очень сурово. Задеты самые трепетные струны, грусть и стыд заливают малиновой краской окружающую реальность, и хочется броситься к своему чаду, выжать из него все оставшиеся анализы, протащить поскорей через всех обязательных и необязательных специалистов поликлиники, а заодно и привить его на двадцать лет вперед от всего, к чему еще могут придраться. Но порыв этот проходит довольно быстро, и вы вместо этого всего счастливо и долго тискаете своего оторопевшего ребенка, покупаете ему килограмм конфет и ведете на карусели... Поэтому, кстати, дети, в отличие от их мам, очень даже любят эту медсестру.
Но есть в городе человек еще суровее. Попробуйте как всегда вежливо спросить у продавщицы газет, сидящей у входа одного большого магазина-рынка, как пройти в «фикс-прайс». О-о-о! Да вы, оказывается, – бессовестный, некультурный, бесчувственный, невоспитанный человек, который ничего не видит, кроме себя, и ума не хватает понять, что старая и больная продавщица – это не бюро справок, не автоответчик и не попка-дурак! И вообще… Вы что тут, все читать что ли разучились, когда русским языком вон там карандашиком на маленьком клочке написано, чтоб не беспокоили?!.. И если вы, бесчувственный человек, не убежите тут же, а вместо того будете молча и удивленно стоять и слушать, то получите эту информацию минимум в троекратной повторности… У вмиг ставшего некультурным человека рука непроизвольно тянется к камере мобильника, и возникает хулиганское желание надоумить подростка-потомка придти сюда с друзьями, спросить еще что-нибудь и насладиться суровостью жизни по полной программе… Но некультурный человек сдерживает этот порыв и, боясь еще кого-либо в этом магазине о чем-то спрашивать, идет самостоятельно искать источник утоления грусти и дрожи – и находит его, и покупает там дешевеньких китайских товаров на две корзины больше, чем планировалось. Потому что ему необходима теперь шоппинготерапия. Кстати, а может, на это и рассчитано? Такой маркетинговый ход конем...
Но городской Список суровых все-таки по праву, много лет и общепризнанно возглавляет Суровая Гардеробщица одного концертного зала для самых культурных. Она даже почти не разговаривает с вами. Она делает замечание – самое частое – одному двадцатому из очереди намурлыкивающих что-то из классики граждан в очереди. Остальные сами вмиг становятся смирными и угодливыми, поскольку интеллигенция – вообще народ по определению сообразительный и быстро адаптируется. Но оцените этот полный праведного огня взор великой Суровой Гардеробщицы, который вы получите в любом случае, даже если ваша шапка и зонтик – в отдельных и недырявых пакетах, а вешалка вашего вчера полученного из химчистки пальто не просто пришита, а специально для этой встречи проклепана в металлоремонте! О, какая мятно-прохладная волна скользит по вашим многострадальным поджилкам, когда вы отделываетесь только этим взором и светло и глупо улыбаетесь, отходя от бруствера гардероба, потому что сегодня – о небывалая удача – пронесло!
Люблю людей. Как человек, который часто грешит и кается, люблю оправдывать, прощать и отпускать их на волю из обиженных закоулков своей эмоциональной памяти. Но какое счастье и даже тайное буйное ликование может вызвать самостоятельный встречный порыв вашего оппонента как-то… загладить что ли!.. А то и вправду, на этот раз как-то совсем сурово вышло… Когда начальник через полчаса после сделанного выговора о невладении русским языком вызывает вас через секретаря к себе и начинает разговор почти что мягким голосом с абсолютно нелепой, просто дикой в его устах фразы: «Хотите конфетку?»… Откуда-то берется храбрость изобразить шутливый гнев, в коем это веке не мигая, сощуриться на этого бесчувственного бегемота и процедить после театральной паузы сквозь зубы: «Хочу!» И ваш начальник на это улыбается одним уголком глаза с одной стороны и одним уголком рта с другой. И вы чувствуете, что вся радость мира в этот момент вернулась к вам, сконцентрировалась и порхает теперь с утроенной силой по просторному кабинету с грузными черными креслами, осеняя пространство хрустальными бликами на многометровом столе, стенах и даже очках начальника!
Люблю суровых людей. Как ни крути, они украшают эту полную неожиданностей круговерть обыденной жизни.
Июль, 2015
Свидетельство о публикации №215070200520