Вчерашний день

Комната.
Раннее утро.
Игорь, молодой мужчина, замер в дверном проеме.
Комната в полумраке. Окно на улицу в гардинах. За окном зима. Идет снег.
На старинных напольных часах в углу у окна стрелки давно остановились на половине девятого. Рядом с часами несколько полок с пыльными книгами. И тут же большой потертый дубовый стол со старой настольной лампой. На столе - перекидной календарь, стеклянная сахарница и фотография улыбающейся женщины. Кто она?
На придвинутом к столу венском стуле аккуратная стопка вещей. Чьих?
Кто-то замер под обеялом на старой никелированной кровати.
Игорь смотрит на часы. Пора. Он тихо проходит по комнате открывает дверцу часов и ударяет по маятнику.
Часы приходят в движение. Комната наполняется звуками. Тик-так, тик-так.
Игорь неслышно ходит по комнате туда-сюда, что-то поправляя, подвигая. Он, то уходит, то появляется снова.
Тик-так, тик-так.
Игорь ставит на подоконник графин с водой и накрывает его сверху стаканом.
Потом вешает на спинку кровати белое вафельное полотенце, убирает со стола фотографию улыбающейся женщины, поправляет стоптанные тапочки под стулом, кладет несколько кусочков сахара с сахарницу. Под конец он переворачивает лист календаря справа налево и неслышно выходит.
Слышен скрип паркета из коридора. Щелкает дверной замок и всё замирает. Только маятник часов нарушает утреннюю тишину. Тик-так. Тик-так.
Минутная стрелка на часах неумолимо приближается к двенадцати. Тик-так. Так-так. Тихий щелчок где-то внутри старых часов, и наполняется боем. Бом-м-м. Бом-м-м.
Часы бьют девять раз.
За окном в гардинах идет снег.

Тот же дубовый стол. Тот же венский стул. Графин на подоконнике. Тик-так. Тик-так.
Седой, почти лысый старик в белой майке и полосатых пижамных штанах делает приседания, держась левой рукой за спинку никелированной кровати. Тик-так. Тик-так.
Старик в такт часам делает медленные наклоны, почти касаясь руками коврика, на котором стоят его ноги в вязаных носках. Тик-так. Тик-так.
Старик несколько раз разводит и сводит руки, оглядывается по сторонам, вставляет ноги в тапочки, берет полотенце и уходит из комнаты.
Комната пустеет. Зато где-то в недрах квартиры кто-то включает душ.

Старик стоит под душем.
Вода, почти ровными струями стекает по его лицу. Глаза у старика закрыты. Подбородок опущен вниз, будто он спит.


Кухня с газовой колонкой, плитой и столом, накрытым клеенкой в клеточку.
Старик сидит за столом, сосредоточенно глядя перед собой. Где-то в недрах квартиры, наверное, в комнате старика, снова срабатывает механизм часов. Часы снова начинают бить. Старик, очнувшись, встает и уходит.
Издалека бом-м-м, бом-м-м. Десять раз.
Старик возвращается с графином. Берёт с плиты эмалированный чайник и сосредоточенно наливает в него воду из графина. Перелив воду, старик ставит чайник на плиту и чиркает спичкой.
Вспыхивает газ.
Старик садится на стул. Смотрит в окно.
За окном идет снег, и дети бегают по двору.
Машины, занесенные по самые крыши, вереницей стоят вдоль дома. Дворник-таджик лопатой разгребает снег.
Старик смотрит в окно, изредка помаргивая грустными глазами.
Свистит чайник.
Привычным движением старик снимает его с плиты и выключает газ. Достав из навесного шкафчика стакан в мельхиоровом подстаканнике, старик кладет в него щепоть чая из металлической банки и заливает чайник кипятком.

Комната старика в полумраке. За окном идет снег.
Сидя на венском стуле за столом, старик помешивает ложкой чай в стакане. Тикают часы. Тик-так. Тик-так.
Старик берет два кусочка сахара и кладет их в чай, продолжая помешивать его ложкой. Он поднимает стакан, отпивает немного чая и ставит стакан на место.

Часы бьют два раза.
Старик вздрагивает, устало встает и выходит из комнаты, но почти сразу возвращается обратно с каким-то сложенным вчетверо листком в руках. Письмом? Он садится за стол, достает из выдвижного ящика очки, водружает их на нос и щелкает выключателем лампы. Но старая лампа безжизненна. Старик подносит листок ближе к свету из окна и начинает читать письмо. Его глаза бегают по строчкам. Лицо становится потерянным. Старик лихорадочно переворачивает лист, быстро пробегает глазами до конца письма. Листок падает на стол. Старик медленно снимает очки и замирает, прижав ладони к лицу. Тик-так. Тик-так, тикают часы. За окном идет снег.
Звонит телефон. Старик вздрагивает, тяжело поднимается со стула и выходит их комнаты. Слышно, как кто-то в глубине квартиры снимает трубку. Звонки прекращаются.
Тик-так, тикают часы.
Старик возвращается, подходит ближе к столу и падает на стул. Он трёт пальцами лоб и морщится, пытаясь что-то вспомнить. Наконец, решившись, выдвигает ящик стола и погружает в него руку. Он ощупывает пустой ящик, надеясь еще что-то найти. Но не находит. Лицо его вдруг каменеет, взгляд останавливается, рука застревает в ящике, и он беззвучно заваливается на стол.
И уже не слышно, как тикают часы.
Всё останавливается.


Часы бьют шесть.
В дверях комнаты Игорь в пальто.
- Дед? – Игорь вглядывается в темноту комнаты. Щелкает выключателем.
Вспыхивает яркий свет. Старик замер за столом с рукой, засунутой в выдвижной ящик.
- Дед? – Игорь бросается к столу, на ходу стаскивая пальто. - Дед, что с тобой?
Старик молчит, вцепившись в стол.
- Господи, дед! Прости, я... – Игорь выбегает из комнаты.
Слышно, как он мечется по квартире. Вот он возвращается. В руке у него рамка с фотографией улыбающейся женщины.
- Дед, я сейчас, прости! – Игорь лихорадочно подсовывает рамку под руку старика.
Старик, вздрогнув, вынимает из ящика рамку с фотографией, бережно протирает ее ладонью и ставит под лампу. Он бросает беглый взгляд на календарь, аккуратно переворачивает лист вперед слева направо и пытается встать.
- Ты ел что-нибудь? – Игорь поддерживает старика под руку.
Старик вдруг начинает мелко дрожать. На его глазах появляются слезы. Он, всхлипывая, отворачивается в сторону кровати. Игорь подхватывает его, усаживает на кровать, снимает с него тапки, помогает лечь и накрывает одеялом.
- Дед, прости. Я не хотел. Дед? Ну, скажи что-нибудь! – Игорь, склонившись над стариком, пытается заглянуть ему в лицо.
Старик мелко кивает головой и закрывает глаза.
Игорь, прикусив губу, тихо отходит к часам и останавливает маятник. Потом так же тихо он щелкает выключателем.
Свет гаснет.
Тишина зависает в темноте.
Игорь неслышно прикривает дверь.
В темноте улыбается женщина со старой фотографии.
В темноте на перекидном календаре на столе дата - 24 июля 1976 года.

© Михаил Фатахов, 2008