Ключи от Неба, 1 часть, 14 глава. Откровение

ГЛАВА 14. ОТКРОВЕНИЕ.

Если бы человек умел довольствоваться тем, что имеет,
а не зариться на достояние соседа, он всегда наслаждался бы
миром и свободой.
Ж. Лабрюйер

Обсуждения разных тем хватило до самой деревни. Друзья хоть и напоминали искупавшихся в жидкой глине воробьев, не придавали должного внимания состоянию своей одежды и чувствовали себя превосходно.
Открыв дверцы машины, Вероника посожалела:
- Ой, мы вымажем всё внутри, - девушка погладила пушистые кремовые сиденья, - потом её не отчистить.
Вероника глянула на Женю, в её глазах отражалась мольба о помощи. Но Женя больше заботился о безопасности и оглядывался по сторонам в поисках недоброжелателей. Эдик перехватил взгляд Вероники и пошутил:
- Раздеться и порядок – сиденья не перепачкаем.
Парень это сказал просто так, без осознания, он всегда шутил на автомате, иногда говорил несуразные и глупые вещи, но обаяние помогало ему всегда, и его глупости быстро забывали. Жене его идея показалась интересной. К тому же в сложившейся ситуации было только два выхода: забраться на сиденья в грязной одежде или снять её, оставшись в нижнем белье. После недолгих размышлений компания выбрала второе.
Девушки помогли стянуть друг с друга остатки своих когда-то великолепных платьев (они представляли собой теперь лохмотья, покрытые глиной), положили их в багажник и завернулись в пледы. Было холодно. Вероника съежилась, пытаясь согреться – мокрая липкая кожа покрылась мурашками. Ночной колючий ветер заставил обеих девушек дрожать и плед помогал лишь отчасти. Юноши также остались в белье и им, судя по дрожащим голосам, так же было холодно, но еще двух пледов в багажнике не было. Они юркнули в машину, надеясь согреться там, включив климат-контроль.
Девушки уселись на заднее сиденье, а парни сделали вид, что вдохновлено разговаривают о футболе. Машина без проблем тронулась с места. Заметив внешнее равнодушие мужчин, девушки углубились в свою беседу. Вероника хотела сделать приятное подруге и достала свой свадебный букет, лежавший в салоне всё то время, когда друзья бегали по лесу.
- Я не буду ждать, когда приедем домой, - сказала Вероника, - ты заслуживаешь счастья, Лина, и пусть оно к тебе прийдет очень скоро. Я отдаю этот букет тебе, значит следующий раз мы будем гулять на твоей свадьбе.
Лина была отчасти тронута.
- Спасибо, подружка. Спасибо, что ты желаешь мне счастья. Ты веришь, что оно бывает только в традиционном браке. Верить – это хорошо. Но по правде сказать, я еще не готова выйти замуж. Я не могу ради мужа отказаться от всех своих друзей и свободы, заняться только бытом и воспитанием детей. Ты всегда хотела выйти замуж и у тебя это получилось. А меня замужество пугает, я не могу вот так сразу измениться, хранить верность, стирать носки и сидеть дома.
- А разве замужество только и состоит из быта, верности и детей?
- Для меня да. Я привыкла быть свободной, не связывать себя обещаниями и не понимаю, какое счастье влачить на себе воз бытовых проблем и постепенно превращаться в ломовую лошадь. Я привыкла делать, что хочу, и не терпеть принуждения или ограничений, которые делает мужчина: то не носи, сюда не ходи, с подругами не общайся, где была. Да ну их, патриархальных тиранов!
- Скажи просто, что не хочешь мой букет, - пыталась сгладить острые углы и пошутить невеста.
- Я тронута твоим доверием, но мне интересны мужчины и зацикливаться на одном я пока не хочу. Букет – это всего лишь традиция, а не примета.
- Неужели я зацикливаюсь?! – удивилась Вероника.
- Я не говорила этого. Просто мы настолько с тобой разные, для тебя важнее одно, а для меня – совсем другое. Ты у нас всегда была паинькой, с мальчиками не гуляла, сидела дома и мечтала о принце.
- А ты?
- Ну я же не святая, не ангел, не верю в идеалы, ищу что-то реальное.
- Ищешь единственного?
- Настоящий и единственный появляется лишь тогда, когда есть выбор. Выбрала наилучшего – вот и твой единственный, я так считаю. Всех надо сравнить, протестировать, попробовать, а иначе, как понять, что не ошиблась?
- Но чтобы найти единственного, вовсе не нужно перебирать сотню любовников. Если появился любимый человек, то все остальные не важны, и не нужно с каждым ложиться в постель пробовать, чтобы определить, стоит ли он что-нибудь или нет. Как же любовь? Она ведь выбирает…
- Вот опять я слышу мораль. Я не верю в любовь до гроба. Сперва она вроде есть, а спустя три года её уже нет. Ты – идеалистка, а я – нет. Может ты рассуждаешь так потому, что твой единственный мужчина на сегодня – Женя, и другого ты просто не знаешь? Хорошо, что ты его встретила и он тебя любит, но не у всех бывает всё так гладко – первый и сразу замуж.
- Он будет единственным. Я еще не знаю, что такое мужчина.
- Что?! – удивилась Лина. – Вы с ним еще не… А сколько тебе лет, дорогая?! Двадцать три?! А как же ты замуж-то выходила? Вслепую, что ли? А если не понравится?
- Понравится, я уверена. Где есть любовь, там и всё остальное будет хорошо.
Слова Вероники настолько потрясли Лину, что она на мгновение ушла в себя и бубнела под нос:
- Так вот почему всё так было… Вот почему так говорили, а он еще притворялся, что всё нормально.
- Что ты сказала? – спросила Вероника.
- Я? Ничего, - отмахнулась подруга, - думаю о своем иногда вслух. Привычка из-за недостатка общения.
- Нет, - не унималась Вероника, - ты сказала: что-то говорили, притворялся… Что говорили, кто притворялся?
Лина молчала.
- О ком ты говорила? Скажи мне правду! Я не отступлю.
Вероника чувствовала внутри беспокойство, какое-то смутное подозрение прокралось в душу. От неё что-то скрывали, что-то очень важное, и эта тайна сожрет её покой, если не будет открыта.
Дружка молча указала пальцем на сидевшего впереди Женю, в это мгновение он громко засмеялся над шуткой друга.
Вероника опешила. Что за новость свалилась на неё?
- Объясни, что происходит? – ошарашено попросила она.
- Сейчас уже ничего. Раньше было, а сейчас уже ничего нет.
Лине, казалось, не нравилась тема разговора, на которую они вдруг переключились, и она дозировано выдавала ответ на вопрос, которым Вероника терзала её. Частичный ответ как ничто заинтриговал и раздразнил Веронику и она совсем потеряла терпение. Ей было невдомек, что такого страшного скрывает от неё лучшая подруга, почему подозревает и сомневается.
- Я не пойму, а что было раньше? Почему ты не хочешь рассказать? Неужели я этого не заслуживаю? Мы ведь друзья? Я начинаю сомневаться в том доверии, которое есть между нами. Я доверяю тебе как себе и не имею никаких секретов от тебя и ты это знаешь. Меня мучит то, что ты не договариваешь. Я хочу знать правду, какая бы она ни была.
Эти слова тронули Лину и осознавая, что попала в щекотливую ситуацию и сделает больно человеку, в преданности которого никогда не сомневалась, а собственное благородство ставила под вопрос, еще секунд тридцать колебалась. На одной чаше весов были её собственные интересы, на другой – чувства близкого человека. И как у некоторых людей при подобном уравнении весы совести склонились в сторону личного эгоизма. В принципе она уже опоздала с их осуществлением и придуманный чуть ранее план был ею отменен. Понимая это, в данную минуту она поддалась неожиданному шепоту беса мести и отважилась высказать давно заготовленные слова. Она решила, что этим поступком восстановит справедливость и послужит в чем-то благу и правде. Эти мысли пронеслись за считанные секунды и она наконец ответила шепотом, так, чтобы не слышали мужчины:
- Ну было у него пару раз с Танькой и Ленкой, а в том году с этой, как её? Оксаной.
Вероника от неожиданности застыла. Её беспокойство, как она думала, касалось пустяка, а подобного утверждения она никак не ожидала.
- Что?! Откуда ты это взяла?!
- Все знают. Я думала и ты знаешь, - почти равнодушно сказала Лина, - извини, что я проболталась, ведь это теперь ничего не значит, он с тобой теперь, а прошлое – это только прошлое.
- Этого не может быть! – ошеломленно зашептала Вероника.
- Может и так. Просто такие слова, точнее сплетни. Не придавай этому значения и не нервничай так. Даже если это правда, выбрал-то он тебя.
- Теперь многое становится ясно. Эта их враждебность ко мне, пересуды, косые взгляды, сплетни. Я не могла понять причины, думала, что я – аутсайдер, не нравлюсь сама по себе. А здесь банальная зависть и соперничество, - шептала себе под нос Вероника.
Лина сочувственно улыбнулась. Легкие уколы совести о том, что сделала подлость, тихонько улеглись в самые отдаленные уголки сознания. Вероника, казалось, поверила ей, но восприняла всё почему-то достаточно флегматично, и чтобы немного растормошить подругу, Лина добавила:
- Другие женщины – всегда соперницы, только отвернись, сделают всё возможное, чтобы отобрать то, что плохо лежит.
- Ты говоришь о человеке, как о вещи…
- Это сравнение. Джо никогда не отличался постоянством. Красивый мужик – предмет общественного пользования. Хорошие гены должны распространяться и желающих получить их всегда хватает.
- О чем это вы там шепчетесь? – Женя отвлекся от веселой беседы с другом и услышал последние фразы Лины.
- О твоих увлечениях, - бросила раздраженная Вероника. Язвительные слова Лины больно задели её самолюбие.
- О каких увлечениях? – не понял Женя.
- Девушках.
- Каких девушках? Я тебя не понимаю.
Лина тем временем замолчала и с любопытством наблюдала подготовку к извержению вулкана. Температура разговора поднималась.
- Я говорю о твоих романчиках с Таней, Леной, Оксаной, чтобы распространить свои гены.
- Каких еще романчиках?! Кто тебе такое сказал? – Женя был удивлен еще больше, улыбка медленно сползла с его лица, зеленые глаза прищурились.
- Не важно, кто сказал. Ты не отрицаешь, значит правда. У меня нет слов, - она надула губы и отрицательно покачала головой.
- Кажется я знаю, кто сказал, - он метнул злой взгляд в сторону Лины, - не сложно догадаться, только это напрасно. Я знаю, что я люблю тебя, Ника, и мне никто больше не нужен, кроме тебя, и сегодня я это доказал. И чтобы кто ни говорил, я не позволю никому разрушить наше счастье, никому: ни разлучникам, ни сплетникам. Люди не любят тех, кто счастлив, чужое счастье стоит им, как кость в горле. Не позволяй, прошу, впускать в себя чужую злобу и подлость. Верь мне, я никогда не предавал тебя. Ты – самое дорогое в моей жизни. Я никому тебя не отдам и не позволю другим влезать в нашу семью. А ты, - он повернулся к Лине, - зря ты это сделала. Ты совершила подлость и всё равно все твои усилия ни к чему не привели. Я же объяснял тебе, что я не люблю тебя и никогда не полюблю.
- А когда приставал ко мне, говорил другое. Скажешь всё, что угодно, чтоб добраться до цели и получить наслаждение. И тату на интимных местах показывал. Скажешь нет? Что там за иероглиф? «Мощь и сила»? Вероника эту фигню еще не видела? – Лина едко захохотала.
- А что же ты хотела? Ты ведь знаешь сама, что мужчине нужно внимание и секс. Только это было до Вероники и ты сама прекрасно это знаешь.
- А ты двоедушный! Только что о другом говорил, слюнявил о любви, а теперь значит только секс?
- Любовь и секс – разные вещи. Это для женщин – синонимы, а мы понятия разделяем.
- Козлиное мышление! Мы понятия тоже разделяем, но врать не имеет смысла. Прелюбодей! – осуждающе бросила дружка.
Женя вдруг взорвался. Несправедливость – это было то больное место, уколы в которое выводили его из равновесия и он знал, что фразы Лины несправедливы:
- Я тебя прибью сейчас, дрянь! Ты у меня договоришься, врушка!
Вероника ошарашено смотрела на Женю и Лину, всё услышанное не укладывалось в голове. Всегда галантный Женя и вдруг такое несет!
А подружка нервно заерзала на сиденье. Она ожидала увидеть ссору и выяснение отношений, но последствия от вбитого ею клина между влюбленными обернулся неожиданно против неё самой. Она предпочла замолчать, чтобы спасти свое лицо.
- О чем вы толкуете? – вмешался Эдик. – Я ничего не пойму, в чем сыр-бор? – он прикинулся дурачком, чтобы отвлечь Женю, потому что парень был готов броситься на Лину с кулаками.
- Просто некоторые лезут не в свои дела, - объяснил Женя. – И ни перед чем не останавливаются и никого не боятся. И женщины особенно приставучие, – он уже успел взять себя в руки.
Вероника посмотрела на Лину и не знала, что ей теперь думать. Кто из двоих ей врет? Или оба они открылись, как есть, а она не знала их.
- Женя, я не понимаю, объясни, что происходит? – умоляюще попросила она. – Кто из вас двоих мне врет?
- Врет она, - Женя ткнул пальцем в Лину, - она только притворяется подружкой, а на самом деле – змея, никому счастья не желает, только себе.
- Кто бы говорил! – озлилась Лина. – Врет он, всё врет. Спал он и не только со мной, но и с другими, ребенок у него скоро будет, а теперь себя выгораживает, в благородство играет, как аристократ. Развратник!
- Заткнись!!! – заорал Женя. – Брешешь, как собака!
- Ты как со мной разговариваешь? Кто тебе такое право дал орать на меня? Да кто ты вообще такой?! – Лина пришла в бешенство, её глаза засверкали как у дикой кошки.
- Ты врешь сама! Зависть твоя и ревность достали!
- Воу! Воу! Ребята, тише на поворотах! – вклинился Эдик, но его голос потонул в раскатах ссоры и на его слова никто не прореагировал.
- Не надо спихивать с больной головы на здоровую, - петушилась Лина.
- Поговори мне еще… - пригрозил Женя.
- И что будет? Угрожаешь? – огрызнулась она.
- Стоп! – заорала Вероника. – Я вижу, что вы достойны друг друга. Избавьте меня от всего этого. Мне вовсе не интересно, кто из вас лжет. Я всё поняла. Видеть вас не желаю, меня тошнит от вас.
- Замолчи, двуличная! – громыхнул Женя на Лину. – Чужое счастье тебе как кость в горле. Ты только злое замышляешь, чтоб всех перессорить. Скажи, зачем ты пыталась затащить меня позавчера в свою постель? Чтоб потом побежать доложить подруге, расстроить свадьбу, посамоутверждаться за счет неё? Или так хотела женить меня на себе? Но ты же аборт сделала от Пашки, зачем тебе я?
- Ты со всеми, почему мне нельзя? А жениться, зачем ты мне нужен?
- Что?! Клевета твоя меня достала.
- Не рассказывай, что белый ангел! Все вы одинаковые! Блудники!
- Теперь я понимаю, почему ты исполнила свои угрозы, - Женя расправил обезображенное гримасой гнева лицо, - только ничего у тебя не получится. Ты обнаружила своё истинное лицо и не сможешь играть добренькую верную подружку. И если еще хоть раз попробуешь что-то подобное предпринять, я не знаю, что я с тобой сделаю.
- А ты жестокий, как волк!
- Я не люблю шантаж и клевету, и предательство.
Вероника сидела молча и наблюдала за выпадами близких ей людей. Поверить пока в происходящее, в то, что было от неё так тщательно скрыто, а теперь выползло наружу, как поганая мурена из своей норы, у неё не получалось. Кто эти люди на самом деле? Выходило, что она совершенно не знала их.
- Кажется, я прозрела, - сказала она опять, вклиниваясь в ссору, - оказалось, что я вас совсем не знала, а теперь увидела. Вы совсем чужие. Зачем ты взял меня в жены? Зачем обманывал за спиной? Зачем теперь оправдываешь своё мерзкое поведение?
- Купился на чистоту. Что тебя никто до него не лапал. Запечатанный источник, как у Соломона.1 Грязные всегда стремятся чистых замарать, - Лина зло улыбнулась.
- Успокойся, не тебя спрашивали! – огрызнулся Женя. – Ты мне понравилась, Ника.
- А еще квартира и дача, и банковский счет.
- Да заткнешься ли ты?! – негодовал Женя.
- Не обижай девушку, это низко, - опять вмешался дружок. – Друзья! Перестаньте ссориться, не позорьтесь.
1. Песнь песней 4:12.Запертый сад – сестра моя, невеста моя, запертый сад, запечатанный источник.

- Ника, ты единственная, кого я люблю. Прости меня, что я причиняю тебе боль. И не плачь, я не могу видеть тебя в слезах.
Только теперь Вероника заметила, что плачет. Слезы ручьем лились у неё из глаз.
- Я не хотел тебя обижать. Всё, что говорят, ложь.
- Люди для него ничего не значат, только свои желания, - ехидно вставила дружка, подливая масла в огонь.
- Можно подумать, что для тебя люди много значат, - Вероника озлилась на Лину, - когда ты ложилась с ним в постель, много я для тебя значила? Ты была моей лучшей подругой. Как ты могла?! – голос девушки сорвался на рыдания. – Если бы это была любовь, я бы уступила его тебе, а вы как…
Лина обиженно отвернулась к окну. Теперь она выглядела, как подлая развратница. Ей так хотелось реабилитироваться.
- Успокойся, секса между нами не было. Ты тоже отбивала моих парней, - буркнула она.
- Когда?! – всхлипнула Вероника.
- В школе. У меня были прекрасные отношения с Тимуром. А на вечеринке ты его подцепила и он забыл ко мне дорогу.
- Я не виновата, что он так решил. Я ничего не делала специально. Так получилось, - оправдывалась невеста.
- С Женей у меня тоже так получилось. У тебя нет права вета, чтоб он никому не мог больше нравиться, - парировала Лина.
- Но ведь я даже не знала, что Тимур – твой друг.
- Он был моим парнем, а не другом, но появилась ты и всё развалилось. А Саша, Тема… Они тоже оставили меня, думая, что ты лучше. Только чем? Сидела всё время дома, учила свои уроки, сочиняла стишки. Прийдешь к ней, а она вечно занята. На дискотеку с таким трудом я тебя вытаскивала. А не нужно было, всё равно ты спасибо не сказала.
- Теперь я тебе говорю спасибо за твои старания. Ты довольна? Хотя я тебя не просила меня развлекать. У меня было полно других дел, которые казались мне более интересными, чем глупое веселье пьяной компании.
- Но именно там ты встретила Женю, - Лина сама чуть не плакала от обиды и злости.
- Нет, не там. Он приехал в гости к родственникам и мы случайно столкнулись на улице. У меня порвался пакет с картошкой, он помог. А в клубе встретились уже потом.
- Если бы я не вытащила тебя тогда из дома, ты бы его не встретила во второй раз.
- Я пошла с тобой тогда только потому, что знала, что он там будет вести вместо нашего диджея дискотеку, и он меня пригласил. Я не сказала тебе о своих планах, так как стеснялась того, что он мне понравился.
Эдик слушал ссору, не отрывая взгляда от дороги, но теперь ему совсем надоело выслушивать тирады, он негодовал, хотя совсем по иной причине, чем остальные.
- Люди! – обратился он. - Будьте же людьми! Я не знаю, что там было в прошлом, кто кого отбивал и кто с кем был. Это мне кажется неважным. В жизни всякое бывает и можно было уже к этому привыкнуть. Зачем развивать трагедию на пустом месте? Я был свидетелем такого, что вам и не снилось. По сравнению с этим, ваши переживания – такой бред!
- Но что может быть страшнее предательства? – спросила Вероника.
- Смерть, война. Когда убивают детей, бомбят дома. Это самое страшное, что я видел. А ваши мелкие неурядицы ни в какое сравнение с этим не идут.
- Ничего себе мелкие! – Вероника сквозь слезы посмотрела на Эдика. – Может тебе они и кажутся мелкими, может ты относишься ко всему легко, а мне больно. Мне обидно вранье. Но что я с тобой говорю, ты же мужчина, вы друг друга прикрываете, потому что у вас всех рыльце в пушку.
- Какой смысл говорить о том, что было в прошлом, его уже не существует. Есть только настоящий момент. И ты посмотри, что с тобой сейчас. Ты вышла замуж по любви, твой муж не курит, не пьет, не лентяй, тебя уважает, любит. Что тебе еще нужно? Да наплюй ты на завистниц и соперниц, они бесятся и ставят палки в колеса только потому, что считают тебя сильнее и лучше, чем они.
- Нет, наоборот, они считают себя лучше, а меня недостойной моего счастья. Она же сказала тебе: чем же я лучше? – Вероника опять зарыдала.
- Да какая разница?! Считай себя достойной счастья, это важнее чужого мнения, а завистники найдутся всегда. Это показатель успеха. Только у ничтожества нет врагов и завистников. Впрочем, тебе выбирать, чем занять свое сознание. Отравишь свою душу обидами, и считай, что враги твои обрадуются и добьются того, чего хотели. Смотри на жизнь философски, иначе сойдешь с ума.
Вероника отвернулась и смотрела в окно. Слова дружка никак не отразились на её мнении по поводу последних событий. Она видела только своё горе и не хотела слушать объяснений. Вмиг все близкие и столь любимые прежде ею люди, ехавшие вместе с ней домой, стали чужими.
Вероника смутно осознавала, что с ней приключилось двойное предательство. Она чувствовала себя чужой, глупой среди этих обозлившихся, обезумевших людей. Поняла, как ошибалась, принимая льстивые слова за правду. Выходит, что человек, говоривший пять минут назад о любви, на самом деле совсем не любит её? Его привлек запретный плод, неразгаданная тайна и материальная выгода. Сама же она оставалась нелюбимой и ненужной, какой была еще задолго до его появления. «Рождаешься одиноким и умираешь одиноким. Одиночество – это стезя».
От отчаяния ей хотелось выпрыгнуть из машины, убежать подальше в лес и выплакать все свои непролитые еще слезы. Она чувствовала себя беззащитной жертвой чужих козней, у которой вдруг отняли её хрупкое счастье.