Бомба для всемирной толерантности. Глава 4

          Всю дорогу Васнецов не переставал мысленно восхищаться, насколько Жанна продумала план побега. Подъезжая к границе штата имени Элвиса Пресли, он заставил ребят сменить одежду. Дал текст молитвы, чтобы при обязательном посещении храма «Второго пришествия Элвиса» они не вызвали подозрение у прихожан. Кроме того, запаслись газовыми баллончиками, при всей кажущейся беззаботности и веселом расположении духа население штата отличалось большой непредсказуемостью поведения. В любой самой захолустной забегаловке  открыто продавали наркотики, а при нехватке средств любители зелья могли отжать кошелёк и во время мессы. На ночь храм превращался в ночлежку, и некоторые из постояльцев покидали его лишь для того, чтобы найти дозу.

         Большое количество икон и фресок кумира, превращенного в бога, удивило хорошим качеством работы. «Зачем им второе, они после первого в себя так и  не пришли», - подумал Васнецов, стараясь не встречаться взглядами с адептами святого Элвиса. Делая вид, что прихорашивается, поминутно поправляя перья и немыслимой расцветки наряд шоумена.

          Изображение идола никто не крал только по одной причине, продать такую добычу было невозможно. За воровство и пособничество следовала неминуемая казнь, способы определялись путём общего тайного голосования. Случались и самые экзотические расправы, но об этом ни слова. Каждый, говорят, сходит с ума по-своему. Хотя в штате имени Элвиса Пресли случались поразительные совпадения, но их никто не фиксировал за неимением специалистов в области психиатрии.

          Наши беглецы пробыли в злачном месте ровно столько, чтобы засвидетельствовать своё уважение, а не оказаться фигурантами уголовного дела. Полицейскими здесь служили только особи женского пола, отличавшиеся особой свирепостью. Профессор знал, что это жертвы большого количества некачественных противозачаточных средств, в которых содержится лошадиная доза средств, подавляющих женские гормоны, но информация хранилась под грифом "совершенно секретно". Жанна подробно проинструктировала, как стоит себя вести.

          При выезде из города их остановил патруль. Инспектор внимательно изучила документы, одобрительно покивала в сторону большого количества сувениров с изображением Элвиса и, с чувством пожав руку Маше, пожелала доброго пути. Вежливо высвобождая ладонь, девушка подмигнула накаченной амазонке и с некоторым намёком сказала: «Мы через два дня будем проезжать здесь же обратно, приятно будет снова встретить вас, инспектор».

          Васнецов и Игорь оценили находчивость девушки и одобрили шутку улыбками.

          - Теперь она застынет соляным столбом в ожидании тебя.

          - Я боялась, что она оторвёт мне руку.

          - Шутки шутками, но не будем расслабляться. Можете переодеваться.


          Васнецов замолчал. Следующей остановкой значился город-призрак, где когда-то жила его семья.  Маша и Игорь  задремали на заднем сидении.

          Чем дольше они ехали, тем пустыннее становилась местность. Когда-то здесь кипела жизнь, но один из самых процветающих оазисов цивилизации превратился в мертвую зону. После пришествия к власти двух президентов, основная часть жителей вынужденно покинули эти места. Кто-то успел эмигрировать ещё до того, как ввели обязательные тесты на детекторах лжи. Странное дело, изобретение для борьбы с ложью стало основным орудием в борьбе с правдой. Всех, кто не захотел принять новую действительность, рассеяли по разного рода спецучреждениям. Когда-то в самом большом по территории инновационном кластере проживала научная элита страны.

          Волнение Васнецова усиливалось. Наконец подъехали к дому. В нём никто не жил, как и во всей округе. Но целые окна и двери были аккуратно закрыты, создавая иллюзию того, что хозяева только вчера покинули свои жилища. От неестественной тишины стало жутко, а заросли крапивы и чертополоха усиливали заброшенный пейзаж.
         
          Профессор переборол себя и вошёл в дом. Ребята нерешительно топтались у двери, но, сжав в руках газовые баллончики, всё же вошли следом. Если дожди смывали пыль с крыш и фасадов домов, то внутри помещений царило вековое запустение. Игорь взял Машу за руку, и они обошли все комнаты, профессора нигде не было. Прислушались и поняли, что тот находится на чердаке. Поднялись туда.

          Васнецов сидел, склонившись над книгой, как им показалось. Но это был настоящий семейный альбом.

          - Смотрите. Это мой отец, а это должно быть мама. Я её ни разу не видел.
А этот карапуз по всей вероятности я. Нет, не помню. Ничего не помню. Рискуя жизнью, они сохранили его для меня. Каждый год  в День Революции сожжения семейных альбомов показывают документальный фильм. Помните? Под весёлые песенки и бравурные марши,  в костры бросают такие вот альбомы с фотографиями близких. У вас их уже не было. А у меня есть.

          Профессор гладил потемневшие страницы и плакал. Игорь с Машей стояли рядом и молчали.

          - Я видел своего отца один раз, но помню, с какой любовью он смотрел на меня. Мне очень жаль, что вам незнакома настоящая родительская забота и тепло.  Родитель номер один и родитель номер два – это совсем не то. Не слушайте никого, наше общество равных возможностей лживо насквозь. Ваша любовь самое прекрасное чувство, так было всегда. Мальчики любили девочек от сотворения мира. Всё изменилось с приходом к власти двух президентов. Родители оставили мне письмо. Послушайте. «Сынок, если ты приехал сюда, значит, ты уже стал взрослым. Мы с мамой не увидим, как ты будешь подрастать.  Это самое большое горе для нас. Поздно мы поняли фатальную непоправимость произошедших перемен в обществе. Каждый был занят своим делом и слишком заботился о личном материальном благополучии. Средства массовой информации предлагали нам новую идеологию, руководствуясь, якобы, самыми благими намерениями, мы молча соглашались, если и не соглашались, то всё равно молчали. Но когда грянул гром, уже ничего нельзя было изменить. Мы свято верили, что наша конституция гарантирует нам защиту. Когда президенты находили территорию новых возможностей и давали обещание обеспечить страну дешёвым топливом, радовались, как и все. Никто не хотел задумываться о том, что это территория чужого государства. Наши бравые пехотинцы скучали без войны, во время боевых действий им платили в несколько раз больше. А за это стоило рисковать, тем более риск был сведён к минимуму. Мы же равнодушно наблюдали за смертью тысяч чужестранцев под бомбежками, зная, что наши счета существенно пополнятся. К тому же святая борьба за толерантность считалась делом чести. А если откровенно, цены на бензоколонках каждый день снижались, это было лучшим стимулом жить с убеждениями в справедливость нашего мироустройства. И наша толерантность не знала границ. Но за всё в жизни приходится платить. И за чужую нефть нас настигла расплата. Когда узаконили однополые браки, никто из нас не сказал ни слова – свобода. Потом разрешили таким супругам усыновлять детей, мы поморщились, но проглотили и это достижение толерантности. Затем стало процветать суррогатное материнство, нашлись желающие зарабатывать деньги и таким путём. Нам-то что за дело, думали мы. А когда президентов переизбрали на второй срок, они запретили регистрацию разнополых браков, как вопиющий факт разврата. Стихийные протесты были жестоко подавлены. Активисты исчезли без суда и следствия. Нас парализовал страх. Власти провели тотальное анкетирование в стране. Мы с мамой попали в списки неблагонадёжных, которые не могут воспитать достойных членов толерантного общества равных возможностей, и суд постановил отправить тебя в приют.  Когда-то такое казалось невозможным. Нас большинство, а значит мы решающая сила. Незаметно, исподволь размывались здоровые, веками укоренявшиеся устои и дерево жизни рухнуло. Есть такая книга «Библия», в ней всё давно написано, если бы мы читали её, то легко могли бы рассмотреть греховную суть так называемых реформ толерантного общества. Прости нас, сынок. Мы тебя очень любим. Может быть ценой своей жизни, нам удастся искупить свою вину».

          - Что же нам теперь делать? Нас схватят и расстреляют. И даже наша смерть не сможет ничего изменить в этой стране. Об этом просто не сообщат. Я слушал радио, представляете о нашем побеге ни одного слова - возмущался  Игорь.

          - Зачем же им трубить об этом на всю страну. Ведь по приговору суда нас уже нет, - сказала Маша.

          - Меня не удивляет такое поведение. В этой стране всё окутано ложью. Наверное, уже выпустили газеты с фотографиями вашей казни. Если Жанна рассчитала всё верно, а пока её план работает безупречно, уже завтра мы будем в другой стране. Есть один небольшой островок настоящей свободы, - профессор старался приободрить ребят.

          Дорога была безрадостной, на протяжении длительного времени ни одной живой души, только разрушенные храмы и заброшенные строения. Лучше всего сохранились величественные здания с золотыми куполами, потому что являлись собственностью православной церкви. Не было разрешения использовать их под ночные клубы и казино, чужую собственность в стране уважали. Васнецов понимал, что и сам вольно или невольно был добросовестным винтиком в государственной машине всеобщей толерантности:

          - Знаете, ребята, ваша совесть абсолютно чиста. Вам не с чем было сравнивать, этот образ жизни вам навязали с рождения. Но я ещё кое-что знал, или хотя бы догадывался. Только, как и все хотел вкусно есть и сладко спать, не желая понимать, что это по своей сути психология животного. Лет тридцать назад по стране прокатилась эпидемия суицидов. Власти очень нервничали, какое-то время удавалось этот факт скрывать. Но когда счёт пошёл на десятки тысяч, правительство срочно собрало совещание, на которое пригласили учёных со всей страны. Бонус назначили баснословный. И пусть из обещанной суммы я получил только половину, но и этого хватит на двести лет вперед. Какая глупость, ведь этих денег мне не потратить и за две жизни. Да, друзья мои, именно мне удалось установить причины эпидемии. Суицидальные проявления случались только у людей, рожденных от суррогатных матерей, вынашивающих одновременно больше трёх детей.  В погоне за прибылью женщины стремились родить как можно больше младенцев сразу. Благодаря моему открытию был установлен закон, запрещающий это делать. Установили квоту оставлять не больше трёх эмбрионов. В дополнение ко всему я изобрёл лекарство против суицида, хотя сам в него не слишком-то верю. Скорее всего, удалось стабилизировать ситуацию благодаря принятым законодательным мерам. Но таблетки хорошо раскупают, так почему бы не заработать на этом. Вот вам пример человеческой жадности. Зачем мне столько денег? Нет ответа.

          Ровная тетива дороги не отвлекала от мыслей. Профессор замолчал, давая возможность и Маше с Игорем обдумать полученную информацию.  Новое и непривычное для него чувство рождалось и ширилось в его душе. Он начинал догадываться, что душа у него была и раньше. Хотя воспитатели всегда утверждали обратное - разум был превыше всего. Наверное, мир не съехал бы с катушек, если бы все люди знали, что душа у них одна, и она бессмертна.



Продолжение возможно.