Право быть Человеком

Написан соавторами Дианой Золотухиной и Василием Иванченко.

Часть 1

Освещение было нестерпимо ярким. Четыре светильника на потолке испускали режущий глаза, белый свет, озарявший бетонные стены со следами побелки, металлические столы с приборами и стоящий посреди помещения резервуар с жижей ядовито-зеленого цвета. За стеклянными стенками угадывалось очертания человеческого тела, оплетенного трубками и проводами, словно клубком змей. Впечатление усиливалось тем, что человек конвульсивно дергался и выгибался дугой, от чего провода с трубками постоянно двигались. Вокруг этой «клоаки» кружили люди в белых халатах, напоминая растревоженных шершней возле разорённого улья. Они мелькали пятнами белого цвета и занимались своими непонятными делами — следили за показаниями приборов и проводили корректировки на панелях управления. Иногда встревожено поглядывая на мучения, извивающегося в резервуаре человека и перебрасываясь короткими репликами, звучавшими полнейшей тарабарщиной для любого непосвященного в терминологию:
— Знатно «оживец» дергается, — сказал первый.
— Ага. Мышечный тонус зашкаливает и «кора» гиперактивна, — оскалясь, согласился второй.
Суета продолжалась довольно долго — бегали умники в халатах и гудели приборы.
Маховик на двери-переборке, заскрежетав, повернулся, и в комнату вошли двое. Седой, хромающий старичок с ухоженными бородкой и усами, в очках. А за ним кряжистый крепыш с «ёжиком» седеющих волос, испещренным шрамами лицом и недобрым блеском в прищуренных глазах.
Увидев вошедших, белохалатники бросились к резервуару, словно оголодавшие стервятники к добыче и один из них сходу «залепетал» подобострастным и заискивающим тоном:
— Фёдор Игнатьевич, нам удалось… вернее, вы оказались совершенно правы. Вы настоящий гений! В этом никто не сомневался, но получилось такое поразительное доказательство…
— Хватит, Вик. Я ведь просил говорить кратко и по существу, — старичок прервал подчиненного властным тоном, с едва заметными нотками досады в дрожащем голосе.
Получив выговор, Вик побледнел и стоял разевая рот, словно выброшенная на берег рыба. Профессор раздражено поправил очки, что было привычным признаком бешенства. Вик вздрогнул и покрылся холодным потом, но вытереть его не посмел.
— Профессор, реанимация проходит без осложнений и вступила в завершающую фазу… — У Вика перехватило дыхание и он замолчал, но справился с комом в горле и заговорил сиплой скороговоркой: — Показатели метаболической, мышечной, иммунной, нервной систем превосходят прогнозируемые на сто семьдесят процентов.
— Что с ментальной сферой? — едко спросил профессор. — Что с загрузкой личностей?
— Не могу сказать… — пролепетал Вик, но заметив угрожающе-резкий взгляд профессора тут же поправился. — Мы все сделали, но проверить успешность внедрения сможем только после пробуждения объекта.
Профессор хмыкнул и подошел к резервуару вплотную, «прикипев» взглядом к лицу «объекта». Его глаза помутнели, кулаки сжались, и он весь преобразился — теперь всем внешним видом напоминая дикого зверя ошалевшего от ярости и боли. Глаза метали молнии, зубы скрипели, а лицо исказилось до неузнаваемости. Ученые в ужасе отшатнулись и замерли, дрожа как испуганные мыши. Крепыш в камуфляже заглянул профессору в глаза и, заиграв «желваками» на скулах, веско сказал:
— Федя, это не Палач. Всего лишь копия.
Лицо профессора окаменело, став жуткой посмертной маской, а затем оплыло — мышцы лица расслабились и проступили следы горя, отчаяния и усталости. Он обернулся к крепышу, вяло кивнул и сказал безразличным, надтреснутым голосом:
— Илья, проследи за реанимацией объекта и займись его боеспособностью.
Вояка почтительно кивнул и пророкотал «густым» басом: «Сделаю все в лучшем виде».
Профессор восстановил самоконтроль и стал надменно-снисходительным. Повернувшись к Вику, он холодно скомандовал:
— Заканчивай «инкубацию» и приведи объект в сознание, а затем передай на попечение полковнику.
Договорив, профессор вышел из лаборатории. Ученые уверенно закружили по помещению, поглядывая на показания приборов и делая заметки в планшетах. Вик повернул тумблер, загудел компрессор, и уровень жидкости в резервуаре стал стремительно падать. Вскоре последние остатки жижи со свистом втянуло в отводные трубки.
Тело в емкости задергалось, а затем затихло и безжизненно распласталось. Облизав пересохшие губы, Вик нажал на кнопку. Раздался треск электрических разрядов — человек снова дико задергался, разбрызгивая вокруг себя ошметки зеленой жижи и слепо шаря широко распахнутыми глазами, полными боли и непонимания. Вик рассмеялся и воскликнул:
— Вышло! Получилось! Как минимум Нобелевская…
— Осади, парень, — бросив недобрый взгляд на ученого рыкнул вояка и, достав рацию из разгрузки, скомандовал: — Дежурный, немедленно пришли четверых бойцов с носилками в лабораторию клонирования.
— Илья Борисович, мне нужно провести с объектом ряд экспериментов… — Вик явно не хотел расставаться с вожделенным объектов исследований, но натолкнувшись на «полыхнувший» угрозой взгляд полковника, замолчал, решив дождаться лучших времен.
Дверь распахнулась и в лабораторию ввалилось четверо бойцов, экипированных в бронекостюмы с масками-респираторами закрывающими лица. Атмосфера мгновенно накалилась, и ученые испуганно сбились в углу помещения. Полковник оскалился и, повернувшись к бойцам, отдал команду:
— На носилки его. Помыть и запереть в карцер.
Мордовороты, недолго думая, ухватили лежавшего в резервуаре за руки-ноги и потянули. Раздались тихие хлопки рвущихся трубок и глухой стон, дернувшегося от боли человека. От неожиданности бойцы выронили клона. Рухнув на пол, он стал биться в конвульсиях, пытаясь избавиться от застрявшей в горле трубки и содрогаясь от рвоты, напрасной из-за пустого желудка. Бойцы беспомощно толпились не зная, как поступить — «грузить» или ждать других указаний. Первым из ступора вышел Вик. Он бросился к человеку и стал шустро освобождать его от трубок с электродами, взбешенно проворчав:
— Идиоты! Угробили ценное оборудование! Чуть инкубатор не перевернули! Совсем головой не думают.
Седой вояка хладнокровно и безучастно наблюдал за суетой ученого, а когда тот закончил, кивнул бойцам. Те бросили клона на носилки и потащили в коридор. Полковник, выходя, взглянул на ученых и зашагал по тускло освещенному коридору. Мимо него мелькали с равными интервалами небольшие, зарешеченные платформы овальной формы. Пройдя по коридору несколько сотен шагов, полковник вошел в душевую, обложенную помутневшим от времени кафелем белого цвета.
Мордовороты уже поставили носилки с клоном возле стены, а один из них забавлялся, окатывая сжавшегося человека струёй ледяной воды из брандспойта. Клон скрутился в клубок, пытаясь закрыться, но напор был настолько силен, что буквально крутил того на полу и вжимал в стену.
Лицо бойца не было видно за маской, но создавалось впечатление, что он упивается беспомощностью жертвы.
Полковник увидел, что с клона смыло последние остатки зеленой дряни и скомандовал:
— Дайте ему какое-нибудь тряпье и заприте в карцере. Если возникнут сложности — вызывайте меня. Вопросы есть?
Один из бойцов указал на раны, оставленные выдранными «с мясом» электродами, из которых обильно текла кровь и спросил:
— Может их обработать?
— Не нужно. Заживет, как на собаке, — выходя, раздражено буркнул полковник.
Мордовороты сноровисто погрузили клона на носилки и потащили дальше, только один из них отделился, побежав на склад.
Дойдя до преградившей проход ржавой решетки, один из бойцов громко заорал:
— Сержант, отворяй ворота. Мы к тебе  со свежатиной! Сержант! Где тебя носит?!
Из-за поворота в конце коридора вынырнула фигура настоящего великана с закатанными рукавами камуфляжа и в «краповом» берете на голове. Он в развалку протопал до шаткого перекошенного стола возле решетки, но открывать не спешил, угрюмо рассматривая бойцов.
— Чего разорался, Череп?! Какого рожна приперлись? Докладывай по форме, — холодно сказал Сержант, «буравя» мордоворотов взглядом.
— Ой-ой-ой, какие мы строгие… Снова небось просроченной тушенки обожрался и из сортира не вылезаешь? — громко заржал Череп.
— Череп, с каких пор ты бессмертным стал? Или ноги-руки лишние отросли? — с наигранной мягкостью спросил «великан».
Напускная веселость и бровада мгновенно исчезли, словно ветром сдуло. И Череп заговорил вежливо-деловым тоном:
— Полковник Климов приказал запереть объект в карцер до дальнейших указаний.
Сержант протопал к решетке и, сняв с пояса кольцо с ключами, открыл замок. Мордовороты протиснулись в дверь, пошли к ближайшей камере и впихнули клона в неё. Тот рухнул на пол и не двигался. Конвоиры двинулись к выходу, а Череп буркнул на ходу:
— Славик Бегун вещи притащит.
— Разберусь. Проваливай шутник хренов, — проворчал Сержант, запирая дверь решетки.
Бойцы шустро смылись, а через минуту прибежал Славик со шмотками. Сержант молча взял рваный камуфляж и, подойдя к камере, швырнул обноски через окошко. Заглянув внутрь, Сержант с удивлением увидел, что клон пролежал все время без движения, только смотрел в одну точку мутным остановившимся взглядом. Сержант раздраженно поджал губы и рявкнул:
— Оденься и ляг на нары, не то сдохнешь…
Не дождавшись реакции, он в сердцах сплюнул и, пожав плечами, вернулся к столу и, сел на скрипнувший под его весом стул.

***
Клон распластался посреди камеры. Казалось, жизнь покинула истекающее кровью тело, но через время кровотечение остановилось. Клона начал сотрясать озноб, а затем его охватила крупная дрожь. В пустом взгляде стали проскальзывать искры мыслей и желаний, словно внутри его головы затлел уголек сознания, всеми силами пытавшийся разгореться ярче. Холод вызвал ассоциацию. Из небытия всплыл осколок чужой жизни…
Холод и мрак. Вой лютого ветра и трескучий мороз. Медленно проступают образы трех лиц. Пожилого и молодых. Скалы вокруг присыпаны снегом, над головой светлеет длинный раскол, а снаружи ревет неистовый буран.
Тела мужчин тоже припорошены снегом, лица посинели от мороза. У молодых парней глаза закрыты, словно они умиротворенно спят, а пожилой смотрит с надеждой и шепчет белыми губами:
— Крепись сынок… твои братья уснули, скоро и я присоединюсь к ним… но тебе нельзя этого делать. Выживи, продолжи род и пронеси память о нас следующим поколениям… — голос затих, лицо ещё сильнее посинело и, казалось, что он уснул «вечным сном», но через минуту губы шевельнулись. — Восхождение, буран и трое суток в расщелине — это наша судьба… В этом некого винить… Возьми нашу теплую одежду и пережди бурю… Не сдавайся и борись до конца… ЖИВИ.
Клон неуклюже начинает подниматься, двигаясь подобно сломанной механической кукле и, ковыляет к двери. Ноги подводят его, и он оседает на бетонный пол, но упрямо сгребает в охапку брошенные Сержантом вещи и ползет к откидным нарам, закрепленным на стене. Руки плохо слушаются, и нары удается откинуть только после третьей попытки. Втащив тело на деревянные нары, он натянул камуфляж, и устало растянулся на узкой лежанке.
Проведя ладонью по щеке, он поднес её к глазам, и внимательно посмотрел на мокрую от слез руку. В его мозгу вспыхнули размытые образы трех лиц, и мелькнула вялая мысль:
«Папа —Владимир, братья — Саша и Костя… Да, я помню… Отдыхайте спокойно, вы не забыты».
Спустя мгновение клон понял, что воспоминания и мысли принадлежат не ему. «Тень» личности вдохнувшая в него жизнь, тая, растворилась на периферии его мыслесферы, оставив после себя упрямое желание жить и бороться до конца.
Клон начал изучать окружающую его обстановку и размышлять:
«Стены, выложенные из бетонных блоков, влажно блестят и покрыты потеками с плесенью. Стальная проржавевшая дверь в заклепках с квадратным окошком. Деревянные нары из досок, прикрепленные к стене двумя веревками. Тусклая лампочка под «голым» потолком из плит. Я могу назвать любой предмет в камере и знаю их назначение. Остается непонятным: откуда я все это знаю?».
Полежав ещё немного прислушиваясь к тихому шепоту голосов на грани его сознания, но затем, бросив бесполезные попытки разобрать смысл, глубоко задумался:
«Они чересчур слабы и не могут ничего сделать, даже если сильно захотят… Всего лишь жалкие отголоски личностей, осколки воспоминаний, тени сознаний, одним словом потерянные души… Хотя… Один из них сумел поделиться со мной жаждой жизни и волей к победе. Сейчас я слишком вымотан и не могу «ясно» мыслить, но разобраться во всем обязательно нужно».
Веки «налились» тяжестью и закрыли глаза, клон мягко скользнул в распростертые объятия сна.

***
Пробуждение было не из приятных — клона грубо сдернули с нар и потащили в коридор. Открыв глаза, он увидел двух тащивших его мордоворотов в камуфляже и «вояку-крепыша» из лаборатории. Клон подтянул ноги, пытаясь идти самостоятельно, но оступился и едва не свалил конвоиров.
Мордовороты отреагировали крайне агрессивно — начали избивать его кулаками в бронированных перчатках и пинать подкованными берцами, так, что полковнику пришлось вмешаться, рявкнув:
— Отставить! Успеете ещё кулаки почесать в тренажерном зале… А ты не дергайся!
Остаток пути прошел спокойно. Клона втащили в большой зал с тренажерами вдоль стен и пустым пространством посередине. Бойцы синхронно разжали кулаки, и клон с трудом устоял на ногах.
Полковник косо зыркнул на клона и повернувшись к занимавшимся качкам, громко сказал:
— Мужики, «потормошите» нашего приятеля и помогите ему взбодриться!
Качки, поигрывая мышцами и ухмыляясь, окружили клона, а затем дружно набросились, норовя пнуть сзади или свалить с ног. Итог был плачевным, спустя считанные мгновения клон валялся на полу, а подняться ему не позволяли, используя подсечки, броски и болевые захваты.
Полковник помрачнел и кивнул качкам. Те заметив его жест, утроили старания и стали бить в полную силу, превратив клона в кровавое месиво. Климов брезгливо сморщился и презрительно процедил сквозь зубы:
— Убожество… Не супер-солдат, а мешок дерьма…
Изверги вошли во вкус, и вскоре клон затих в луже собственной крови, на губах проступила розовая пена, а из глаз пропали следы разума. Полковник разочарованно махнул в сторону выхода и бойцы, схватив его за ноги, потащили в карцер, оставляя на полу кровавый след.
Клона втащили в камеру и бросили. Он снова лежал на полу: неподвижный, апатичный, безжизненный. Волны боли затопили сознание и оно еле тлело, но боль разбудила что-то дремавшее в глубинах мозга. Мерзкая сущность вползла в его сознание, принеся с собой ярость, ужас и горечь детской обиды. Извернувшись, он перевернулся на спину и стал ползти к нарам, отталкиваясь ногами, а затем вцепился в их край руками и ногами и с огромным трудом взобрался наверх.
Обида росла, а затем в мозгу клона всплыло воспоминание, заставившее его сжаться…
Крохотная, загаженная  комнатушка и огромный, волосатый, пузатый мужик нависавший подобно башне. Мужик орал, брызжа слюной:
— Упал?! Не донес из магазина?! Разбил бутылку?! Кореша ждут выпивку, а ты… Сучонок…
Каждый выкрик мужика сопровождался ударом и вспышкой тошнотворно-слепящей боли. Боль, боль, боль… Картинка меркнет и остается только боль, ужас и обида…
Воспоминание сменяется следующим.
Мужик уже не нависает, а валяется в ногах, умоляя… Ползает, вопит и трясется.
В руках зажаты ножи, они «взлетают» и падают, вонзаясь в плоть. По рукам струится горячая, алая кровь, а в голове проносятся мысли, окрашенные блаженством и страхом:
«Вот так. Все верно. Теперь я сильный. Издеваться буду я, а не на до мной. Я вырос, научился выворачиваться и мстить».
Содрогнувшись, клон начинает вытеснять захвативший его тело «осколок» сознания. Яростно сопротивляясь, тень пытается бороться, но проигрывает и, огрызаясь, уползает в самый темный закоулок разума, оставив после себя чувство омерзения и тоски. Сознание с трудом набирает силы, крепнет и проясняется. В голове начинает кружиться «вихрь» встревоженных мыслей:
«Похоже, «соседи» набирают силу, и вскоре предстоит нешуточный бой за главенствующее положение в собственном мозгу. Нечего сказать, веселенькая перспектива. В придачу неизвестно столько будет «претендентов». Каждая схватка непредсказуемо искажает мою личность… Не сознание, а паршивая коммуналка, населенная сбродом… Весело блин».
Клон устраивается поудобнее и его корежит от вспыхнувшей в боку боли. Проведя рукой, он пальцами нащупывает сломленное ребро и глубоко вдохнув, совмещает края. Боль постепенно слабеет и он погружается в полудрему, а затем его затягивает «омут» глубокого сна.

***
Через окошко в дверях слышаться голоса профессора и полковника:
— Как себя показал клон? — властно спросил профессор.
— Скверно, еле двигается и совершенно не проявляет инициативы, — нехотя отозвался полковник.
— И в чем по-вашему проблема? — раздражено спросил профессор. — Физические кондиции или медленная реакция?
Несколько минут царила звонкая тишина, а затем «долетел» задумчивый ответ полковника:
— Вовсе нет, мускулатура у него развита на зависть и двигается он быстро. Проблема, скорее всего, в нехватке мотивации и навыков.
— Ну это и не проблема. Мотивацию я ему прямо сейчас обеспечу, — уверенно сказал профессор. — Ассистентов к нему пришлю. Остальное за вами…
— Спасибо за доверие, Фёдор Игнатьевич. Я сделаю все возможное, чтобы превратить «объект» в несокрушимое орудие возмездия. Палач заплатит за все, — торжественно сказал полковник.
Клон повернул голову и «прикипел» взглядом к окошку в двери, а через секунду в нем появилось лицо профессора. Несколько минут они буравили друг друга взглядами. Профессор побледнел, моргнул и прошипел с угрозой в голосе:
— Слушай сюда, отныне ты будешь беспрекословно исполнять все указания и стараться изо всех сил.
Клон спокойно смотрел на профессора. Не сдержавшись, профессор перешел на крик:
— Я создал тебя и если ты не оправдаешь моих ожиданий… Готовься к крупным неприятностям! Я твой творец! Я создам сотню таких, как ты, а тебя сотру в порошок! Твоя никчемная жизнь закончиться на свалке, среди отбросов! Запомни, ты полностью в моей власти!
«Объект» продолжал безучастно смотреть профессору в глаза, словно тот был назойливой мухой и досаждал ему своим жужжанием.
Пнув дверь ногой, профессор пропал из поля зрения клона, и только топот пары ног сообщил об его уходе.
Клон продолжал невозмутимо смотреть на опустевшее окошко, но в его голове мысли неслись, как угорелые. Фёдор Игнатьевич Мох — светило науки мирового масштаба. Общепризнанный гений, преуспевший во многих направлениях. Такие люди слов на ветер не бросают.
«Забавно… Он спас сотни тысяч человеческих жизней, изобретя клонирование внутренних органов с последующей трансплантацией и приспособив «сборки» из артефактов для лечения почти всех существующих болезней… А для меня он стал мучителем и тираном. Выдающийся человек, гений… Хотя да, ведь я всего лишь объект… — сперва мысли клона были серьезными и хладнокровными, но со временем стали ехидно-саркастичными. — И потом, я сам не представляю кем себя считать… Био-робот со сбившейся программой? Супер-солдат или ошибка природы? Ходячая коммуналка для потерянных душ… При чем «соседями» оказались личности довольно малоприятные и беспокойные. Так и норовят «порулить». Благо ещё, что силенок у них маловато и удается с ними справляться, но не факт, что так будет всегда. Знать бы ещё, что мне дальше делать».
Размышления клона прервало появление ученых во главе с Виком и пятерых вооруженных бойцов. Места в камере было мало и трое бойцов остались снаружи, а двое вошедших взяли клона на прицел автоматов. Ученые притащили с собой какой-то прибор с мотками разноцветных проводов и парочку ящиков-термосов из жести.
Вик поставил прибор возле нар и сказал ученым:
— Начнем с питания. Дайте ему спец-рацион, а затем вколите анаболики, стимуляторы и витамины.
Ученый достал из ящика прямоугольный, плоский пакет и, помявшись, протянул клону, а второй начал возиться с авто-шприцом, подготавливаясь к инъекции.
Клон сел, взял пакет и разорвал фольгу, вытащив пластиковый поднос, а затем принялся уплетать галеты, кусочки красного желе и запивать энергетиком из плоского пакета.
Зарядив инъектор капсулами с нужными препаратами, ученый ожидал пока клон насытиться.
Продолжая жевать, клон искоса взглянул на ученого и протянул ему левую руку. Тот удивленно вскинул брови, но закатав клону рукав, сделал один за другим несколько инъекций в предплечье.
Тем временем Вик размотал провода и удлинитель, подошел к дверям и, протягивая бойцу «вилку» буркнул:
— Воткни в розетку. — Проверив питание, Вик повернулся к клону: — Сними куртку и ляг на спину. — Сказал Вик, и обратился к ученым: — Подключите электроды и отойдите.
Клон снял с себя куртку и положил её в изголовье вместо подушки, а затем лег.
Ученые задрали майку и закатали штаны, чтобы подключить электроды. На теле стали видны многочисленные синяки, ссадины и ушибы. Вик недовольно поморщился и спросил:
— Откуда столько повреждений? Что случилось?
Клон лежал в расслабленной позе, переваривая пищу и впал в полудрему.
Вик обвел бойцов взглядом и один из них нехотя процедил сквозь зубы:
— Полковник устроил ему… тренировку… Словом, он себя фигово показал.
Вик хмыкнул и, наклонившись, стал производить калибровку прибора — крутил верньеры, выставлял размеры на шкалах и переключал тумблеры, а затем пробормотал в полголоса:
— Мне приказали нарастить тебе мышцы. Я это сделаю с помощью вот этого прибора, он посылает электрические разряды, заставляющие мышцы сокращаться, напоминает электрошок. Грубо конечно, но невероятно быстро и эффективно.
Небрежным движением руки Вик щелкнул выключателем. Затрещали электрические разряды и клон, изогнувшись дугой, замер, словно каждую мышцу его тела свело жестокой судорогой. Глаза широко распахнулись, а лицо стало маской боли.
«Пытка» продолжалась почти час. Ученые пристально наблюдали за состоянием клона, перебрасываясь репликами и делая заметки в планшетах. Из ушей клона пошла кровь и тогда Вик выключил прибор.
Клон, содрогнувшись, обмяк. Вик нащупал его пульс и приподнял веко, а затем удивленно покачал головой и сказал:
— Сердцебиение ровное, сознание не потерял и продержался почти час… Собирайтесь, мы уходим!
Ученые отсоединили электроды, смотали провода и, собрав оборудование, вышли. Бойцы выскочили из камеры, клацнул замок и клон остался один.
После этого жизнь клона превратилась в кромешный ад. Расписание кошмарного дня было размеренным и простым: утром — избиение под видом тренировки; трижды в день приходили ученые, кормили и включали пыточную машинку; в промежутках «внутренний бой» с «соседями» и упорядочивание обрывков знаний, навыков и воспоминаний. Его затянуло в непрерывный круговорот мучений и борьбы, прерываемый краткими периодами забытья. Помалу он начал осваиваться. Овладевал навыками и стал контролировать «осколки» личностей населяющие его мозг.

***
… Бойцы атаковали грамотно и умело — окружая, нанося удары из «слепой» зоны, бросаясь одновременно, используя подлые уловки. Клон отбивался на пределе возможностей, но безрезультатно. Ехидно скалясь, бойцы избивали его. Вспышки слепящей боли довели клона до отчаяния и вызвали приступ бешеной ярости. Он неистово завертелся, не глядя нанося хаотичные удары. Заржав, качки свалили его на пол, с азартом пиная ногами. Ярость пробудила дремавшую «тень» личности и в голове всплыло воспоминание…
Древний старичок-азиат сидящий в позе «лотоса» поглаживает «жидкую» седую бородку и неодобрительно качая головой, мягко говорит:
— Ким, ярость ослепляет воина и ведет к поражению. Контролируя эмоции, ты сможешь достичь заоблачных высот мастерства.
Образ меркнет, а клон, несмотря на «градом» сыпавшиеся удары, успокаивается. Он резко отбивает летящую к его голове ногу, а когда качек стал заваливаться на него, изогнулся и впечатал противнику в рожу каблук ботинка. Хрустнули кости, и бойца отбросило назад. Не успел первый упасть, как клон уже занялся оставшейся парочкой.
Отскочил в сторону, когда все трое оказались на одной линии — атаковал второго. Качнувшись корпусом, он вложил в разворот всю массу тела и ударил кулаком в ухо. Голова качка дернулась, и он рухнул на стоявшего за ним бойца. Клон прыгнул и, пролетев над падающим телом, саданул последнего противника коленом в лоб.
Только полковник заметил детали произошедшего, все остальные оторопело и тупо таращили глаза. Полковник прощупал пульс у последнего поверженного бойца и, не обнаружив, шепнул:
— Наповал.

***
В  воздухе витал оставленный учеными «кислый» запах ужаса. Клон заложил руки за голову и рассматривал скудную обстановку камеры, прислушиваясь к долетавшему через окошко в двери, разговору:
— Снова приходиться торчать в этой дыре и подыхать со скуки, — сказал один голос.
— Да ладно тебе, не ной. Лучше глянь, какую я «конфетку» выменял у умников на «Янтаре». Детектор самой последней модификации. Теперь я смогу добыть любые артефакты и стану баснословно богатым, — упоённо вещал второй голос.
— Прикуси язык, Зона жадных не любит…— буркнул первый. — Ты хоть прибором пользоваться умеешь?
— Разбираюсь вот. Машинка хитрая и калибровки требует… щас врублю, — сказал второй и тут же раздался громкий писк. — Ничего себе! Сокровищница совсем рядом, всего в трёх метрах к востоку. Может там хранилище, склад, схрон?
— Дебил, там же камера Выродка, — сказал первый голос с отвращением и страхом.
— Чего?! — удивленно воскликнул второй голос.
— Заключенный, клон, чудовище, — прошептал первый. — Профессор его папаша, а Зона мамаша.
— Чего?! — тупо повторился второй, севшим голосом.
— Клон выращен в резервуаре с разбавленным «студнем» и напичкан мощнейшими «сборками», а жизнь в него дьявольским способом вдохнула Зона… Понял?! — истерично взвизгнул «первый».
Голоса замолкли, но клон продолжал вслушиваться в звенящую тишину и наблюдать за тараканом, лениво ползущим по влажной стене. На губах играла печально-саркастичная улыбка, а в голове клубились мрачные мысли:
«Значит Выродок… тварь несущая смерть… Весело, ничего не скажешь. А кем я себя считаю? Кем хочу быть? Чего хочу от жизни? Стать богачом, правителем или супер-солдатом? — клон прислушался к себе. — Ничего из этого меня не привлекает. Это все слишком мелочно, бессмысленно. По-идее я должен бродить по округе, охотясь за сталкерами. Ловить и жрать! Раз я чудовищное порождение Зоны. Но единственное чего я хочу — остаться Человеком».

Часть 2

На лицо брызнули капли дождя. Сознание начало возвращаться из далекой глубины небытия. Медленно открыв глаза, Палач долго вглядывался в стену перед собой. Восстанавливая контроль над телом. Лишь одно маленькое движение, вновь разожгло огонь боли у него в боку и полностью вернуло в реальность.
На улице разбушевалась непогода. Дождь забивал в дыры на крыше. Небо повисло низко над землей и, казалось, вот-вот будет готово обрушиться на землю.
Палач склонил голову и, поморщившись, осмотрел засохшую кровь на комбинезоне. Рана оказалось не сильно глубокой. Пуля прошла по касательной, но боль была очень сильной. Рядом стоял рюкзак, Палач потянулся к нему, и ему пришлось закусить губу до крови, чтобы вновь не потерять сознание. Рану нужно обработать. Пересилив себя, Палач все же достал небольшую аптечку из рюкзака и, щелкнув замочками — открыл её.
Раздвинув в стороны, чтобы не мешали, разорванные ткани комбинезона, Палач вылил на рану бутылёк перекиси. Она сильно зашипела и неприятно щипала. Кусочком бинта, Палач протер бок, а затем взялся за хирургическую иглу с нитью. Четырех швов оказалось вполне достаточно.
Переведя дыхание, Палач замазал все это дело зеленкой, а сверху залепил пластырем. Он откинул голову назад и тяжело вздохнув, закрыл глаза.
Палач — одна из легенд Зоны. Он топчет мертвую землю довольно давно и сумел многое повидать и сделать. «Зона приняла его» — именно это выражение больше всего подходило под описание Палача. За все время, проведенное в Зоне, он побывал в таких передрягах, которые не снились самым бывалым сталкерам. И забрал даже больше жизней чем Выброс.
Но теперь жизнь хотели забрать у самого Палача.
Профессор Фёдор Игнатьевич Мох уже четвертый месяц день за днем подсылает к Палачу наемников, но ещё, ни у одного не получилось убить его. Каждый раз Зона благоволила Палачу, и ему удавалось выжить. Но он знал, что Фортуна не всегда будет благосклонна, поэтому нужно было решать, что делать. Ему надоело прятаться ото всех и жить в заброшенном доме на окраине Затона.
«Придется его убить» — эта мысль проскользнула в голове Палача и накрепко там засела.
Спустя час, он уже вовсю придумывал план убийства профессора Моха. Для начала нужно пробраться к лаборатории, где засел Мох. А это прямо под Радаром. Чтобы пробраться в лабораторию, нужно обезвредить Выжигатель мозгов, то есть можно подорвать одну из антенн. А для этого потребуется пси-шлем, который подпустит сталкера максимально близко к ним.
Палач поднапряг мысли и, достав из рюкзака галеты, вспомнил, что когда-то видел в сталкерской сети сообщения об пси-шлемах. Один сталкер говорил, что раздобыл такой, и он помог преодолеть ему Радар. Может он соврал, но другого выхода у Палача не было. Нужно зайти в сеть, спросить у сталкеров и понадеяться на удачу.
Но это только часть плана. Идти самому нельзя. Лаборатория хорошо охраняется.
Сталкер достал из кармана ПДА и написал сообщение одному старому верному другу:
«Монах, здорово. Нужна твоя помощь. Только давай только без лишних вопросов. Я собираюсь в одну лабораторию. Она находиться прямо под Радаром. Есть возможность хорошенько поживится. В лаборатории разных цацок уйма. Все как ты любишь».
Ответ пришел сразу:
«И тебе не болеть, Палач. Вот те на, почти год не общались и тут… ну да ладно.  Совсем без вопросов никак. Зачем тебе надо в ту лабораторию? Как мы подберемся к ней? Выжигатель же вмиг нам мозг поджарит».
«Зачем — неважно. Как — элементарно. Я подорву одну из антенн, может две. Это даст нам час-два времени. Мы успеем управиться», — отстрочил ответ Палач.
«Сомнительно, это все. Где гарантии, что Выжигатель отключиться?» — спросил Монах.
«Монах, не тупи. Или без девок совсем мозги засохли? Я тебе рассказывал о профессоре Мохе, «монолите», антеннах Выжигателя. Так ты поможешь?»
«Эх, кажись помню. Помогу и только потому, что ты когда-то мне и ребятам моим жизнь спас. А это в Зоне превыше всего — отдавать долги. Только учти, я надеюсь, что все пройдет гладко».
«Не боись. Ты только мужиков с собой бери. А то все богатства сам не утащишь», — отписался Палач.
«Вот хитрюга. Боишься, что вдвоем не управимся? Ладно-ладно. Кидай координаты места назначения».
«Выхожу завтра. Как прибуду на место — дам знать. Держитесь где-то там поблизости. До связи», — написал Палач, сразу же получив ответ:
«Хорошо. До связи».
Уже точно все для себя решив, Палача уколола совесть. Ведь он знает профессора Моха очень давно. Они раньше были родственниками, но после случившегося… Мох только и хочет смерти Палача. Попытки разговора были напрасны, профессор словно сошел с ума, зациклившись на одном.
В раздумье была пара тех минут, когда Палач отклонился от плана убийства профессора и подумал об уходе из Зоны. Но этот вариант сразу и отпал. И в голове всплыли слова из одного глупого стишка, который он когда-то услышал вечером у костра:
«Мне пора, мне пора
Уходить за кордоны,
Но смогу ли я хоть день без Зоны?
Без Зоны не смог прожить я и дня,
Радиация во мне, радиоактивный я».
 У того, кто это написал, были явные проблемы со стихосложением, но все равно строки прочно засели в голове Палача. Он улыбнулся. А ведь что-то в них было. Пусть и примитивно, но зато со смыслом.

***
Палач поглядывал на время, которое уже истекло. После двух часов поиска в сети, он всё же попал на нужного ему сталкера, у которого имелся пси-шлем. И ещё после получаса уговоров, сумел договориться о выкупе.
Только теперь сталкер не пришел.
«Пока не пришел. Он придет», — убеждал себя Палач. Но с каждой последующей пройденной минутой уверенность слабла.
Раненный бок разболелся, да ещё и по пути к месту встречи наткнулся на стаю слепых псов. Отбиться, конечно, получилось, да и в придачу Палач срезал несколько хвостов. Один барыга давал за них неплохие деньги. Но все равно, недостаток отдыха, плохое питание и вечные нагрузки истощали силу и иммунитет. Сейчас Палач чувствовал себя выжатым, и ему хотелось спать. Он зевнул, когда вдали показалась фигура. Она быстро приближалась. Вскоре в фигуре Палач различил высокого, худого мужчину со светлыми волосами и винторезом в руках.
— Здоровеньки булы! — сказал подходящий сталкер. Его звали  Казак.
— И тебе не болеть, — отозвался Палач. — Ты принес?
— А у тэбэ деньгы е? — коварно прищурившись, спросил сталкер.
Палач кивнул.
Казак оценивающе посмотрел на Палача и, отпустив винторез, который висел у него через плечо на ремне, снял рюкзак. Поставил его на землю, расстегнул и вынул обмотанный в грязную тряпку предмет.
Палач нервно покусывал губу. Ему приходилось раньше видеть пси-шлем, только давно, в лаборатории Моха, ещё до начала сталкерства. Сейчас же он надеялся на благоразумие продавца и что тот действительно принес рабочий пси-шлем, иначе, кто знает, какие могут быть последствия?
Казак аккуратно размотал тряпку и всунул её назад в рюкзак.
Палач, не отрывая взгляда, смотрел на представшую перед ним штуковину, внешне похожую на большие металлопластмассовые наушники, с несколькими электродами, прикрепляющимися к вискам и лбу.
Палач протянул руку к шлему, но Казак отдернул наушники и отрицательно качнул головой.
— Сначала деньгы, — сказал он.
Палач закатил глаза и потянулся к карману на комбинезоне, но тут же замер. Его слух уловил легкий хруст веток неподалеку.
Казак тоже напрягся и стал нервно оглядываться. С диким рёвом на него бросилось что-то большое и невидимое. От резкого толчка пси-шлем вылетел из рук Казака, а сам сталкер рухнул на землю.
Палач, вскинув дробовик, прицелился и выстрелил. На фоне горизонта расплылось кровавое пятно, которое начало быстро удаляться.
Казак испуганно и ошарашено смотрел вслед монстру.
— Ты в порядке? — Палач протянул руку Казаку. Тот за неё ухватился и поднялся с земли. Кивнул.
— Шо тут забув кровосос? — спросил Казак. — Шо стукнуло ёму в голову, шо вин кынувся на двух вооруженных сталкеров?
Палач, молча, пожал плечами и поднял с земли пси-шлем. Тот, благо, уцелел и лежал на большой куче влажных листьев.
— Может он сильно голодный был. Вот и решил попытать удачу. — Палач достал из кармана нужную суму денег и протянул их Казаку.
Тот взял деньги и спрятал в рюкзак.
— Ну что же, — сказал Палач, — спасибо.
— Та нема за шо. Вин всё равно мэни уже нэ нужен. — Казак махнул рукой в ту сторону, куда убежал кровосос.
Палач закатил глаза, ведь совсем недавно этот сталкер никак не хотел отдавать пси-шлем. А теперь: «вин всё равно мэни уже нэ нужен». Странный.
Палач протянул руку, Казак ответил на рукопожатие и, пожелав друг другу доброй Зоны, они разошлись в разных направлениях.

***
Палач вернулся к себе в домик на окраине Затона. Он жил в нем уже довольно давно и сумел хорошо там обустроиться. Собрал достаточно амуниции, консервов, артефактов. К тому же, снаружи к дому так просто не подойти, нужно сначала пройти по небольшому коридору аномалий, переступить через три растяжки и не подорваться на паре мин. Последние Палач сам установил, если уж найдется такой удалец, что сможет преодолеть хитрый аномальный коридор.
Палач сидел на стуле в комнате, где на самодельных стеллажах хранилось оружие. Он вертел в руках пси-шлем и понимал, зачем собрался идти к Выжигателю мозгов. Вернее под него.
Забравший не один десяток жизней сталкер, сомневался в убийстве ещё одного человека.
«Это же смешно! Почему я колеблюсь? Почему не могу просто придти туда и нажать на спусковой крючок? Это же не сложно, я делал это кучу раз… НЕТ. Нужно попытаться поговорить. А уж потом, если ничего не выйдет — убивать. Да, точно. Сначала поговорить. Но вырубить Выжигатель тоже нужно… Я ведь уже договорился с Монахом. Нельзя подводить его. Значит, подорву антенну, а потом посмотрим, как Зоне будет угодно», — рассуждал Палач, бегая глазами по хлипким стеллажам.
Он встал со стула и вышел из комнаты. Палач пару часов назад приготовил всё, что решил взять с собой в дорогу. Из оружия — его любимый, им же и усовершенствованный дробовик, три коробки патронов к нему. ПМ с тремя полностью заряженными магазинами. Простой охотничий нож с гравировкой на железной рукоятке. АТ4 — одноразовый противотанковый гранатомет, когда-то обменянный на целых пять «душ». И несколько гранат Ф1.
Комбинезон Палач выбирал достаточно долго. А в схроне их было навалом. На любой вкус и цвет. Но Палач остановил выбор на своем любимом  комбезе «Заря». Со специально вшитыми бронепластинами, которые улучшали защиту торса от пулевых и осколочных ранений. Военные берцы завершали его экипировку.
Проверив ещё раз всё снаряжение, и удостоверившись в его пригодности и целостности в десятый раз, Палач разжег небольшой костер, чтобы приготовить ужин.
Съев сё до дна, он развернул спальный мешок и вышел на улицу.
Дождь закончился ещё в первой половине дня, но в воздухе до сих пор витала сырость, оседая на кожу маленькими капельками воды. Ночное небо было сплошь и кругом укрыто черными облаками. Совсем рядом, в коридоре аномалий потрескивала «электра». «Жарка» рябила на фоне выжженной травы. От «холодца» вверх вился зеленоватый пар, а сама аномалия мягко отсвечивала.
Палач втянул носом свежий, прохладный воздух и вернулся назад в дом.

***
Из-за хмурого неба атмосфера вокруг давила. Но Палач уже привык. Он давно променял Большую землю на мертвую и ни разу не пожалел об этом, несмотря на все трудности и препятствия встающие на пути.
Палач вылез из спального мешка, умылся и позавтракал. Полный решимости и настроенный действовать, он облачился в комбинезон. Рассовал по карманам гранаты. Закрепил на поясе кобуру с пистолетом и ножны с ножом. В последний раз проверил содержимое рюкзака, закинул его на плечи, радом повесил АТ4 взял в руки дробовик и для перестраховки взял с собой два артефакта против пси-воздействия.
Закрепив их на поясе в специальных ячейках, сталкер гулко выдохнул. Артефакты должны были помочь в случае чего и притупить пси-излучение, до тех пор, пока сам сталкер не спуститься в лабораторию и не укроется за её бетонными стенами. С полной уверенностью в успехе своего плана, Палач покинул убежище.

***
Под берцами хлюпали воды Затона. Свинцовые облака медленно плыли по утреннему небу, а ветер разносил по округе карканье ворон.
Чтобы выйти напрямую к Выжигателю мозгов, Палачу требовалось перейти весь Затон к северу, а затем немного скосить к северо-западу. Но сталкер решил сразу свернуть к западу. Там будет тайная тропинка, которая проведет Палача прямо к месту назначения.
Сталкер ступал увереннее зная, что Монах, его прикроет. Монах — это тот, на кого Палач мог положиться. Единственный верный друг.
Палач шел по траве, спрятав лицо под капюшоном. Не потому что он боялся дождя или замерз, а потому что любой из встречных сталкеров мог оказаться наемником профессора Моха. Конечно, разумнее было надеть противогаз или респиратор, но ни того ни другого у Палача не имелось. Да и не любил он эти штуки. Они мешали ему дышать. В детстве Палач болел астмой, но уже долгие годы она не проявлялась.
Размышления увели Палача в далекое прошлое. Ему не больше десяти лет и он беззаботно играет машинками на ковре в гостиной своей квартиры. Затем Палач вспомнил себя более старшего. Окончание университета. Знакомство с ней — причиной того, почему Фёдор Игнатьевич Мох хочет его убить.
Валерия Мох. Она училась с Палачом на одном факультете, и они полюбили друг друга. Поженились.
В сфере скудных обстоятельств, вспоминать которые Палач не желал, он, обняв на прощание любимую, навсегда ушел с Большой земли. Но все и дальше складывалось как нельзя хуже. Валерия по своей глупости отправилась за мужем и была жестоко убита наемниками на АТП.
Профессор Мох, узнав о смерти дочери, возжелал смерти и Палачу…
Из воспоминаний сталкера выдернула небольшая голубая молния, проскользнувшая по руке.
Вот дурак! Чуть в аномалию не попал!
Палач сделал шаг назад. Внимательно осмотрел дорожку перед собой. Да, прямо перед ним сверкает молниями маленькая «электра». По её размерам видно, что она появилась здесь совсем недавно. Скорее всего, после последнего выброса. Малышка «электра» ещё не успела разрастись и набраться мощности.
Палачу опять повезло. Он лишь задел аномалию, а вот если бы попал в неё, то мало бы не показалось. И неважно, что «электра» мала. Она все так же опасна.

***
Впереди замаячили стены полуразрушенных зданий и большой разлом в земле, круто уходящий вниз.
Палач осмотрелся и, крепче сжав дробовик в руках, пошел дальше. Но тут же остановился. Его внимание привлекло движения в развалинах. Палач осмотрелся ещё раз. Сталкерское чутье было тревогу и, не реагировать на него было нельзя.
Первый мутант показался из-за кирпичной кладки и одним прыжком добрался до сталкера. И выжидать он не стал. Снорк бросился на Палача хлестнув его «хоботом» от противогаза по лицу и пытаясь достать когтистыми пальцами к горлу. Но Палач быстро сориентировался. Перехватил снорка в полете и бросил на землю, а затем снес пол черепа дробью.
Из укрытий выбрался ещё один мутант. Он не прыгал сразу, а медленно крался к жертве. Но Палач не дал ему подобраться слишком близко. Ещё двое атаковали вместе. Они действовали хитро, отвлекая, когда ещё один снорк крался сзади. Палачу удалось застрелить двоих с минимальным вредом для себя, но вот третий прыгнул сзади на спину. Он когтистыми руками вцепился в ткань комбинезона на груди Палача и пытался её разорвать. Сталкер выпустил из рук дробовик и, отвергая яростные удары снорка, еле устоял на ногах, а затем ему в руку попал оборванный шланг противогаза. Не колеблясь Палач рванул его и противогаз слетел с уродливой морды мутанта вместе с кожей. Снорк заскулил раненой собакой и, спрыгнув со спины Палача, убежал прочь. А сталкер восстановив дыхание и перезарядив дробовик, двинулся дальше.
Тайная тропа на то и была тайной, что о ней мало кто знал. Палач подошел к густым зарослям жгучего пуха. Опасного Зонного растения. Никакой нормальный сталкер не рискнет сунуться туда. Но Палач знал, что это вовсе не так опасно, как кажется. Найдя поблизости железные прутья, он раздвинул растение в стороны и тут же скрылся за ним.
Плюсов у тайной тропы было много: минимум аномалий, минимум мутантов, минимум радиации и в придачу ко всему, чтобы её пройти требовалось максимум час.
Когда Палач оказался уже на том конце тропы, он почувствовал давление на мозг. И немедленно надел на голову пси-шлем, давление ослабло. Не соврал Казак. Уже хорошо.
Совсем скоро Палач покинул пределы территории Затона и стоял, смотря вдаль, где высочили антенны Выжигателя.

Часть 3

За окошком маячило лицо взбешенного профессора Моха — седые волосы встали дыбом, усы с бородкой встопорщились, глаза метали молнии. Он визгливо орал выпучив глаза и брызжа слюной:
— Кровь моей девочки у него на руках! Спасая свою поганую шкуру, он бросил её умирать! Как ты не понимаешь?! Чтобы закончить своё кровавое дело Палач придет сюда и никого не оставит в живых! — словно в подтверждение взревела сирена тревоги и включились красные мигалки. — Началось… Я понимаю, что твоё пребывание здесь было слегка… неприятным, но все твои… неудобства, были обусловлены необходимостью. Ведь тебя нужно было подготовить к встрече с Палачом. А он отменный боец и профессионал. Он убил множество людей, в том числе и мастеров боя. Послушай… я тебя прошу… умоляю…
Топот тяжелых ботинок прервал речь профессора, и он, повернув голову, спросил:
— Что происходит? Из-за чего подняли тревогу?
— На лабораторию напали. Сбили одну из антенн Выжигателя… Плохи наши дела, — прохрипел запыхающийся боец.
— Ты можешь толком объяснить? — побледнев, возмутился профессор. — Кто напал на Х-31?
— Илья Борисович приказал эвакуировать вас в Командный бункер, пока есть возможность, — не отвечая взмолился пришедший.
Профессор посмотрел на клона и исчез с поля зрения. Громко щелкнул замок, дверь приоткрылась, и раздался топот удаляющихся шагов.

***
… Клон крался по безлюдным коридорам, плавно и бесшумно. Настораживало отсутствие людей, пятна копоти на стенах и запах пороха. Изредка тишину нарушал хруст битого стекла под подошвами, «треск» автоматных очередей, басовитое «уханье» дробовика и приглушенные крики.
Вскоре клон обнаружил первого мертвеца — ноги торчали в коридоре, а туловище в помещении. Видимо боец пытался выскочить, но напоролся на разряд дроби в лицо.
Клон подобрал автомат, снял с трупа «разгрузку», надел её и, передернув затвор, пошел дальше. Звуки ругани и выстрелов медленно приближались, заставив клона утроить осторожность. Выскочив перед дверным проемом, он с трудом остановил палец на спусковом крючке — из ниши на него смотрел человек. Лицо у незнакомца было волевым и печальным, глаза угольно-черные с непреклонным блеском, а темные, как ночь, волосы испещрили широкие пряди седины. Казалось, целый океан горя прошел над ним, оставив неизгладимый след. Внушительный внешний вид говорил яснее наведенного автоматного ствола, что с таким человеком шутить не стоит. Клон медленно отвел ствол в сторону и по синхронному движению незнакомца понял, что перед ним отражение. Дверь из идеально отполированного метала заменила обычное зеркало. Всего-то… Клон отвернулся и пошел дальше.
Войдя в зал, где сходился десяток коридоров, клон остановился и прислушался к звукам стрельбы, чтобы понять где идет бой и куда двигаться дальше. Отголоски выстрелов доносились с нескольких сторон, а из ближайшего валил густой, едкий дым. Дымовая завеса качнулась и заклубилась вокруг шагнувшего через неё человека. Клон снова встретился с «отражением», но на этот раз были видны существенные отличия — в экипировке, вооружении и выражении лица. Расстояние между ними было не более пяти метров, и клон отчетливо увидел шокированное лицо. Через секунду вошедший пришел в себя, навел дробовик и хрипло спросил:
— Ты кто?
Клон горько улыбнулся:
— Как объяснить другому, то чего не понимаешь сам? Но сейчас важно другое, что я делаю и как. Я положу конец вражде Палача с профессором Мохом. Достаточно крови. Всем будет легче, если мы спокойно все обсудим.
— Ты что новый прикол Зоны? Почему ты так похож на меня? И с чего ты взял, что профессор Мох будет меня слушать? — задал все пришедшие в голову вопросы Палач.
— Это все неважно. Без меня тебе не пробиться в Командный бункер, а профессора мы заставим слушать, — спокойно сказал клон. — Решайся. Вдвоем мы сможем покончить с этой неприятной историей.
Палач думал. Что-то было явно не так, но интуиция говорила, что этому парню верить можно.
Клон подождал несколько минут, но Палач молчал и недоверчиво усмехался.
— Сделаем все «дешево и сердито». Усложнять незачем. В «арсенале» должны быть баллоны с усыпляющим газом, а в бункер мы его запустим через вентиляцию. Бойцов в противогазах «выкурю» перекрыв доступ кислорода, выкачаю его, активировав вентиляцию через «сеть». Техники к тому времени будут спать и не смогут помешать. Останется пробиться в бункер, захватить профессора и переубедить его, — клон говорил деловым тоном, внимательно наблюдая за реакцией Палача.
Оружие «промолчало», стволы невольно опустились и встреча «отражений» закончилась мирно…

***
… Первым делом они вскрыли «арсенал» и обзавелись всем необходимым — баллонами с газом, взрывчаткой, ослепляющими гранатами и штурмовыми винтовками.
Палач запустил газ в вентиляцию, а клон, тем временем, проник в серверную и подключился к камерам наблюдения. Когда люди в бункере потеряли сознание (за исключением бойцов в противогазах), клон включил все воздухоотводы на откачку и рванул ко входу в бункер. Начав задыхаться, бойцы в панике распахнули бронированные двери и клон с Палачом, швырнув туда ослепляющие гранаты, ворвались внутрь.
Уложив бойцов точными выстрелами и ударами прикладов, они отыскали профессора и забрали его с собой…

***
… Свет тусклой лампочки освещал дрожащего старичка, привязанного к стулу и нависших над ним «близнецов». Вид у профессора был потерянный и жалкий. Его трясло, а по щекам катились слезы бессильной злобы и глубокого отчаяния. Палач с сочувствием посмотрел на сжавшегося пленника, покачал головой и горько сказал:
— Вот и все. Теперь «история» подошла к концу и пора ставить точку.
Профессор Мох вздрогнул и побледнел, впившись «потухшим» взором в лицо Палача.
— Валерия действительно умерла у меня на руках, но не я её убил. Я просил не идти за мной, но она всегда была независимой и бесстрашной… Я пытался увести «охотников» за собой и сбить со следа, а затем хотел вернуться к ней на Кордон. Но я был только наживкой на крючке. Наверное, Лере подбросили «жучок» ещё на Большой земле. Как только она оказалась в Зоне, наемники перестали меня преследовать. Если бы она не отстреливалась, её похитили бы и потребовали выкуп, но… Когда я услышал выстрелы, сразу же бросился бежать обратно и застал её умирающей. Несмотря на всю мою любовь, помочь я уже ничем не мог. Только держать за руку и слушать последние слова вперемежку с кровавым кашлем. «Я не могла позволить рисковать вместо меня… Жаль, что мы так мало были вместе… Прости… Прощай…» — вот, что она сказала, а затем прибежали сталкеры, — Палач говорил тихо и хрипло, а затем сцепил зубы, сжал кулаки и тяжело вздохнул.
— У меня есть, что добавить. Воспоминания наемника Барсука из бригады Лома. Они хотели получить выкуп за Валерию, но захват сорвался — её не обыскали, а когда она выхватила оружие, застрелили, — клон говорил с искренностью, в которой было невозможно усомниться. — Фёдор Игнатьевич, если бы Андрей хотел вам зла, он не стал бы переубеждать вас, а молча прикончил. Вы выдающийся ученый и рассудительный человек, взвесьте известные факты и все обдумайте.
Профессор продолжал горько плакать, и обижено смотреть на Палача с клоном, но вскоре стал успокаиваться, опустил голову и затих…

***
«Свинцовое» небо над головой, поврежденная мачта Радара вдалеке, круглый люк в бурой траве, ведущий в неизведанные глубины и две «цепочки» следов, оставленных в пепле. Один из следов ведет к Кордону, а второй идет вглубь Зоны.
На перекрученном неизвестной силой дубке сидит крупный ворон, внимательно наблюдая за расходящимися людьми, умным и проницательным взглядом. Словно глазами птицы смотрит сама Зона. Ворон распахнул крылья и недовольно каркнув, взмыл в воздух. Ленивыми взмахами набрал высоту и стал кружить, не сводя взгляда с удаляющихся людей, а в его глазах светился чуждый и «острый» разум…
23.05.2015.