Жало обезьяны - часть 3

Небо заголубело. Направо обозначились заснеженные хребты Тянь-Шаня. Встало солнце. Мир, как и вчера на рассвете, поразил меня чистотой и яркостью красок. Около девяти позвонил старинному приятелю Каныбеку. Он работал в недрах киргизского МВД. В зависимости от того, чья команда была на коне, оказывался то внутри коридоров власти, то снаружи. Каныбек обладал глубокими познаниями относительно местных властных группировок. Вот я и решил разузнать у него, что к чему. Для этого требовалось создать условия для дружеского общения в неформальной обстановке. То есть, за бутылкой.
Встретились за обедом в пригородном кафе "Арзу", что на проспекте Победы в Лебединовке. У нас с Каныбеком имелось несколько проверенных точек на все случаи жизни. Какие в центре, какие на окраине, смотря по теме для разговора. В "Арзу" имелся просторный зал, человек на триста. На моей памяти он только в очень редких случаях оказывался заполненным хотя бы на две трети. Соседние столики всегда оставались пустыми, и никто не дышал в затылок.

По причине безделья я приехал заранее с мыслью размяться перед общением. Меня встретил полный бедлам.  Гуляла свадьба гостей на двести. От музыки дрожали стекла и посуда. Гости оттягивались по-взрослому. Самозабвенно пили, танцевали, били посуду и дрались. Одновременно. От одного вида столь бесшабашного и искреннего веселья становилось радостно на душе. У меня и так настроение было отменное, а тут вообще зашкалило. О том, чтобы в этом вихре за нами кто-то смог следить, не было и речи.

К тому времени, когда подъехал Каныбек, я уже успел со всеми перезнакомиться. При виде меня в традиционном белом колпаке - кто-то от души подарил - в обнимку с тремя киргизами, глаза его на круглом как тарелка лице увеличились до размера блюдечек. Вся его компактная, даже можно сказать, квадратная, фигура заколыхалась от изумления. Тут очень кстати подоспело заказанное мной фирменное блюдо этой точки, иссык-кульский судак, запеченный целиком под соусом оранжевого цвета. Аксакалы уже было потянулись своими вилками к нашей рыбе, но Каныбек отослал их назад на свадьбу. Мы обнялись, сели за стол.

- Ну, Каныбек, давай со свиданием! Рад тебя видеть бодрым и здоровым, приветствовал я его с чувством.

- С приездом, Алексей Борисович, добро пожаловать, - мой приятель прямо светился от радости по поводу нашей встречи. Я уже и припомнить не мог, когда мне кто-нибудь так радовался: - Наши общие друзья очень рады Вашему приезду, просили передать привет.

Общие друзья у нас с ним были крупнокалиберные. Со времени последней по счету смены власти, стихийно произошедшей пять лет назад, они время от времени меняясь местами, по очереди  руководили МВД, СНБ и Администрацией Президента. Тем не менее, осторожный Каныбек достал мобильник и вынул батарейку.  Жестом предложил мне разобрать свой. Я с некоторой иронией подчинился. Это входило в протокол наших встреч.

- В СНБ новое оборудование установили, - пояснил Каныбек: - Очень расширились их возможности. Дело даже не в прослушке. Следят за маршрутами перемещений, а потом вычисляют, кто с кем встречался. Я стараюсь не светиться.  К Директору же не пойдешь по каждому пустяку.

Каныбек отличался углубленной склонностью к конспирации. Если бы не приятель, сказал бы прямо, манией преследования. Но может, потому сумел пережить и многое, и многих.

- А что, Вы надолго на этот раз приехали? - поинтересовался он вроде как из политеса.

- Хотелось бы надолго... – туманно ответил я и впарил ему короткий вариант "легенды".

- А-а-а, - протянул Каныбек с ноткой тревоги в голосе. - То есть Ваш офис вроде отдела СНБ за штатом.

- Ну да, а как иначе может быть? - жизнерадостно подтвердил я его опасения. Музыка грохотала с такой силой, что мне пришлось, наклонившись к его уху, орать в него в полный голос: - В основном отставные на выпасе, полковники да два генерала. Но мы вроде как все за одно, да и зарплату от Евросоюза они получают неплохую.

- Эх, Алексей Борисович, да что им зарплата, ее им разве что на конфеты хватает, - укорил меня Каныбек с досадой в голосе, вызванной моей очевидной наивностью по поводу источников и размеров доходов местных контрразведчиков: - Они же миллионами ворочают. Работа у Вас им полезна разве что для прикрытия. А насчет того, что вроде отошли от дел, так в ихней конторе есть только одна форма отставки, - и помолчав, с грустью констатировал: - Сожрут они Вас.

Каныбек меланхолически отковырял вилкой кусок судака и стал его задумчиво жевать, опустив глаза в тарелку. Похоже, на нынешнем витке кланового соперничества дела у моего друга шли не совсем успешно. Отсюда и фатализм.

- Да ладно, Каныбек, прорвемся как-нибудь. Я с этим контингентом уже полтора десятка лет работаю, - обнадежил я его с немного притворной уверенностью и попробовал направить наш разговор в более интересное для меня русло: - А чего у вас тут новенького происходит?

- Интересно живем, - мгновенно оживился Каныбек, вскакивая на своего любимого конька: - Динамично. Вы же знаете, вся наша политическая жизнь это борьба за власть и влияние между родами или кланами. В северной части больше тридцати лет наиболее влиятельным был Чуй-Кеминский клан, прежде всего род сарыбагыш. Потому они и сумели сохранить власть после объявления независимости. Главным их союзником тогда был таласский клан, роды кушчу и саруу. Они в основном бизнес развивали. У кушчу с сарыбагышами родство через жену первого президента. Сначала они организовали приватизацию государственных монополий. Завладели банками и крупными предприятиями. Потом провели введение частной собственности на землю. И здесь тоже себя не обделили. Политическую власть они в 2005 году отдали, но экономическую, вместе с контролем над полицией и СНБ, во многом сохранили.

Каныбеку тема межродовых интриг лежала очень близко к сердцу. Стоило мне поставить его на нужные мне рельсы и чуть подтолкнуть, как он покатился со нарастающим энтузиазмом. Мне оставалось только следить за тем, чтобы у него в горле не пересыхало.

- А в десятом году айсберг снова перевернулся, но на сей раз боком, - я попробовал перенести Каныбека поближе к текущему моменту. Водка уже давала о себе знать. Я опасался, что такими темпами мы увязнем в истории. Меня же прежде всего интересовал текущий момент.

- Это только на первый взгляд, - Каныбек наколол вилкой кусок лепешки и повозил его в соусе, оставшемся на тарелке. Собирался с мыслями: - Второй Президент был действительно из южного региона. Но премьер-министры у него были все из рода солто северного чуй-кеминского клана. Кроме самого первого, который был из таласского клана, но это тоже северяне. А нынешний по отцовской линии принадлежит к сарыбагышам, а по материнской к кушчу. Продукт кеминско-таласского альянса. Во всех смыслах.
 
- То есть получился гибрид между Первой и Второй Республикой, - подытожил я, подливая водки в рюмку Каныбеку. Тот, не прерываясь, перехватил бутылку и наполнил мою. Таков обычай, себе не наливать:

- Совершенно верно, - с удовлетворением подтвердил Каныбек, порадовавшись своему успеху в деле моего политического просвещения: - В вице-премьерах есть по представителю от обоих южных племенных объединений, плюс делегат рода саруу из таласского клана, да "независимый" гражданин Германии, который поставлен смотрящим от рода солто. Госбезопасностью руководит тоже таласец, но уже из рода кушчу, как и подобает.

- Из чего следует вывод о стабилизации политической власти путем консолидации системы родоплеменных коалиций , - ввернул я по-ученому, стремясь произвести впечатление на Каныбека. Он от такого словоблудия балдел, как кот от валерьянки: - И что же теперь, народным восстаниям кирдык?

- Это как саяки решат, - категорически махнул вилкой Каныбек. Я успел увернуться от полетевшего в моем направлении куска судака: - Они самый могучий род. Как муравьи. Вроде их и незаметно, но если приглядеться, они повсюду. В северном регионе на Иссык-Куле, в Нарыне, Чуе. На юге в Оше и Джалал-Абаде. Находчивы, предприимчивы и сплоченны. В высших эшелонах власти их никогда не было. Но и удержаться без их поддержки ни одна власть не могла. Когда сложится новая племенная коалиция, она первым делом придет за поддержкой к саякам. А те прикинут, что им выгодней. Обычно выгодней перемены.

Мы слаженно наполнили друг другу рюмки:

- За уважение национальных особенностей, - произнес я тост. На вид абсолютно серьезно.

- Спасибо, Алексей Борисович, за Вашу мудрость и понимание, - Каныбек глядел на меня светящимися от обожания глазами. У меня с ним были очень искренние отношения. Рыба кончилась, и мы принялись за популярный местный салатик "ласточкино гнездо". Внутри может быть что угодно, но сверху обязательно перепелиные яйца в "гнезде" из хрустящей картофельной соломки. По логике, надо было назвать "перепелиным гнездом". Или уж ласточкины яйца класть. Похрустев соломкой, я поинтересовался:

- А внутриродовую дисциплину можно нарушить?

Каныбек поперхнулся:

- Не знаю, кто на это решится, никогда о таком не слышал! Это смертный приговор. Тому, кто пойдет против своего рода грозит полная изоляция.  Неизбежно. Он в наших условиях просто не выживет. Человеку с европейским менталитетом это трудно понять. Даже если киргиз уезжает куда-то, скажем учиться, он остается связанным со своим родом. Ведь согласно правилам рода, образование я получу не для того, чтобы на что-то претендовать, а для того, чтобы поднимать свой род. Тогда и род обо мне позаботиться, поможет забраться повыше.

- А как насчет криминала? - продолжал я двигаться зигзагом, стремясь собрать как можно больше информации: - Преступники тоже продвигают интересы рода, или они вроде как вне обязательств перед ним?

- Преступник может быть вне закона, но он никогда не бросит свой род, - категорично объявил Каныбек. От духоты в зале и умственных усилий он подустал и слегка осовел. На лбу у него выступили капельки пота: - И род никогда не бросит его. Если он совершит проступок перед родом, род его и осудит согласно своим законам. Но никогда не признает суда чужих.

На этом я от своего приятеля отстал. Могу впитывать информацию и водку как губка, но желательно не одновременно. Родовыми подробностями я уже основательно набух. Обед наш плавно перешел в ужин. Каныбек с упоением рассказывал страшилки про местные нравы, которые я слушал с интересом, но вполуха. Для моего друга я служил надежной отдушиной. В меня можно было шептать любые тайны. Как в дупло. Мы выплыли из "Арзу" уже в теплых сиреневых сумерках. Каныбек направился к своей припаркованной поодаль "Волге". Ничего себе, подумал я, неужели он собирается за руль сесть? Словно прочитав мои мысли, Каныбек пояснил:

- Сын мой меня ждал. На такси опасно ездить...

Помахав рукой вслед "Волге" с Каныбеком, я бесстрашно сел в первую остановившуюся машину, и вопреки страхам моего друга минут через двадцать уже сидел у себя на кухне. Стемнело. Несмотря на слипающиеся глаза, я потратил полчаса на то, чтобы законспектировать лекцию о кланах. Запомнить её надолго я бы не за что не смог. А в том, что рано или поздно эта информация мне очень пригодится, не сомневался. Снилась мне в ту ночь по обыкновению какая-то ахинея. Саяки верхом на яках плыли на каяках. Или на раках?.. Едва рассвело, с облегчением проснулся. Наступил понедельник. На повестке дня стоял один вопрос - торжественный вход в клетку с тиграми. Новый лес, новые звери.

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/07/10/1937