Майкл Фарадей. Продолжение

   Прошло несколько лет после того, как Фарадею назначили пенсию, и сильные мира сего решили возвести учёного в дворянский титул. Узнав об этом, Фарадей высказался так:
  - Я счастлив, что у моего имени нет приставки "сэр", и совсем не намерен  её принимать.

   Некоторые учёные принимали награждения титулами и дворянством. По этому поводу у Фарадея было своё мнение:
  - Сколько есть в Англии крупных учёных? Два - три десятка. А дворян тысячи. Что же прибавится к славе учёного если его, принадлежащего к лучшей двадцатке, поставят в ряд с тысячами? Такое отличие не возвышает, а принижает. Я думаю, что нет такой награды, которая была бы выше удовлетворения от успешных результатов научного исследования. Но особенно нелепо, когда учёному жалуют титул баронета
 или дворянство.

   Совершенно иначе принимал Фарадей почётные грамоты и знаки отличия от научных учреждений. Он их очень ценил и дорожил ими. Но когда на склоне лет ему предложили пост президента Королевского общества, он отклонил эту высокую честь. Свой отказ он, шутя, мотивировал тем, что первое знакомство его с президентом Королевского общества было не из приятных. Кроме того он всю жизнь старался  брать на себя обязательства, которые может действительно выполнить. В конце учёный добавил:
  - И потом, знаете, я хочу до конца остаться просто Майклом Фарадеем.

   Фарадей продолжал работать в лаборатории, а во время рождественских каникул читал лекции для молодёжи. В эти дни лекционный зал обычно был переполнен. Среди молодёжи  виднелись и почтенные, даже седые слушатели.

   На лекциях присутствовал ещё один наш старинный знакомый - старший брат Фарадея Роберт. Он давно оставил кузнечное дело, был  квалифицированным рабочим - слесарем нового газового завода. Семьи Роберт не имел и жил со старшей сестрой Бетси. Бетси  овдовела, и Роберт помогал ей материально и присматривал за племянниками.

   Мы помним, что с самого детства Роберт очень любил младшего брата, а теперь к этому чувству прибавилась гордость за Майкла. В тот день, Роберт, как обычно , пришёл на лекцию. Перед началом лекции он услышал разговор двух джентльменов, сидящих перед ним.
  - Фарадей теперь самый прославленный лектор в Лондоне, - сказал один.
  - Да, а говорят, что в молодости он был чистильщиком сапог, - ответил другой.

   Роберта возмутила эта ложь. Он уловил насмешку в словах говорившего.
  - Чистил ли он вам сапоги, сэр? - резким голосом обратился он к говорившему.
  - Нет, я повторяю только то, что слышал от других, - с удивлением ответил тот.
  - Надо говорить о людях лишь то, что хорошо знаешь!
   Джентльмен оглядел  с ног до головы пожилого рабочего с большими красными руками, вмешавшегося в разговор , и собирался ответить. Мог возникнуть скандал, но в это время прозвенел звонок, и Фарадей, как всегда в чёрном фраке, появился за лекторским столом.

   Затаив дыхание слушатели учёного присутствующие. Рождественские лекции, к которым Фарадей готовился очень тщательно, он читал с особым чувством: ему вспоминались юношеские годы, когда он жадно искал знаний, когда книги мадам Марсе дали  первый толчок его самостоятельной мысли.

   Фарадей считался лучшим лектором Лондона. Лондонский университет предложил ему возглавить кафедру химии, но он отказался. Со стороны это могло показаться странным. Дело в том, что работы Фарадея хотя и подняли научную репутацию Королевского института, но касса его была почти постоянно пуста. Однако Фарадей считал, что институт долгие годы был для него источником знаний и радости, и хотя он не может  оплатить полностью его работу, он не может его оставить. И учёный платил и платил институту свой долг благодарности.

   Многих ли учёных знаете вы, настолько преданных науке и с таким высоким чувством ответственности и благодарности?

   Но всё имеет свои теневые стороны. Не могло пройти бесследно для здоровья ТАКОЕ отношение к работе, ТАКОЕ самозабвение, которое всю жизнь проявлял Фарадей.

   Не хочется сейчас говорить о плохом. Может быть, наберётесь терпения до следующего раза?