Иисусов Грех

          Так называется рассказ одесского писателя Бабеля. Его уважал сам Максим Горький, которого сегодня, наверное, никто не уважает. А Горький был главой советских писателей. Но уважают ли сейчас советских писателей? Наш вопрос остается без ответа, а потому вернемся к Бабелю.
          Бабеля расстреляли в НКВД. Зачем? Никто сейчас не сможет ответить на этот вопрос. В Одессе не так давно установили памятник своему знаменитому писателю. Памятник теперь стоит на углу улиц Жуковской и Ришельевской. На открытие этого памятника, помню, приехали такие знаменитости, как Жванецкий и Познер. Других знаменитостей я просто не знаю, но их, знаменитостей, было гораздо больше. Писатель Бабель теперь сам знаменитость. Беню Крика и Мишку Япончика нынче знают все, и это потому, что сию колоритную фигуру дал миру Исаак Эммануилович Бабель.
          Бабеля любил и другой русский писатель - Константин Паустовский и он был дружен с ним. Паустовский написал трогательную повесть "Время больших ожиданий", в которой рассказал о том времени и о самом Бабеле. Ой, как любил я читать эту повесть в юности!
          Рассказ "Иисусов грех", вообще говоря, еретический. Бабель в данном случае, как автор - еретик. Читатель меня поймет, если послушает этот рассказ в исполнении Дугинца: https://www.youtube.com/watch?v=hqsU2meSVnw. Можно также прочесть и проанализировать прослушанный текст в библиотеке Мошкова: http://lib.ru/PROZA/BABEL/story_s.txt.  Иисус Христос в рассказе получился ... как живой.
         "Я же тебе, Иван, хочу сказать, что этого Иисуса и вовсе не существовало. Ну не было никакого Иисуса!".
         "Извините меня, пожалюста, но ваш ученый спор меня очень заинтересовал... Разрешите мне присесть" - вспоминается мне каждый раз, когда говорят об Иисусе.
         Русский писатель Михаил Булгаков, который родился в Киеве в 1891 году, написал нечто сакральн-романтическое под названием "Мастер и Маргарита". В замечательном одноимённом фильме, где Сатану Воланда сыграл Басилашвили, Иисус вызывает смертельную жалость во мне... вот до чего довела меня волшебная сила искусства. Люблю я Иисуса в "Мастере и Маргарите", любите же и вы его, уважаемый читатель. Вот первые серии этого кино-сериала:

          www.youtube.com/watch?v=IQmaOsyuDzg

          Мастер и Маргарита - / 2005 / Сериал / С.Безруков, А.Абдулов, В Гафт, О. Басилашвили.

Примечание:
          Рассказ Бабеля "Иисусов Грех" частично приведён в Викитеке. Чтобы уважаемому читателю самому долго не искать, автор решил облегчить задачу и выложить здесь тот опубликованный текст:
          "Жила Арина при номерах на парадной лестнице, а Серёга на чёрной младшим дворником. Был промежду них стыд. Родила Арина Сереге на прощёное воскресенье двойню. Вода текёт, звезда сияет, мужик ярится. Произошла Арина в другой раз в интересное положение, шестой месяц катится, они, бабьи месяцы, катючие. Сереге в солдаты идтить, вот и запятая. Арина возьми и скажи:
— Дожидаться тебя мне, Сергуня, нет расчёта. Четыре года мы будем в разлуке, за четыре года мало-мало, а троих рожу. В номерах служить — подол заворотить. Кто прошёл — тот господин, хучь еврей, хучь всякий. Придёшь ты со службы — утроба у мине утомлённая, женщина я буду сношенная, рази я до тебя досягну?
— Диствительно, — качнул головой Серёга.
— Женихи при мне сейчас находятся: Трофимыч подрядчик — большие грубияне, да Исай Абрамыч, старичок, Николо-Святской церкви староста, слабосильный мужчина, — да мне сила ваша злодейская с души воротит, как на духу говорю, замордовали совсем… Рассыплюсь я от сего числа через три месяца, отнесу младенца в воспитательный и пойду за них замуж…
          Серёга это услыхал, снял с себя ремень, перетянул Арину, геройски по животу норовит.
— Ты, — говорит ему баба, — до брюха не очень клонись, твоя ведь начинка, не чужая…

* * *
          Пришла тогда баба к Иисусу Христу и говорит: <…>
— Ты меня толком облегчи…
<…> В ухо себя не поцелуешь, это и богу ведомо.
— Вот что, раба божия, славная грешница дева Арина, — возвестил тут господь во славе своей, — шаландается у меня на небесах ангелок, Альфредом звать, совсем от рук отбился, всё плачет: что это вы, господи, меня на двадцатом году жизни в ангелы произвели, когда я вполне бодрый юноша. Дам я тебе, угодница, Альфреда-ангела на четыре года в мужья. Он тебе и молитва, он тебе и защита, он тебе и хахаль. А родить от него не токмо что ребёнка, а и утёнка немыслимо, потому забавы в нём много, а серьёзности нет… <…>
          Лежит у неё на пуховой перине, на драной многогрешной постели белоснежное диво, неземное сияние от него исходит, лунные столбы вперемежку с красными ходят по комнате, на лучистых ногах качаются. И плачет Арина и радуется, поёт и молится. Выпало тебе, Арина, неслыханное на этой побитой земле, благословенна ты в жёнах!
          Полштофа до дна выпили. Оно и сказалось. Как заснули — она на Альфреда брюхом раскалённым, шестимесячным, Серегиным — возьми и навались. Мало ей с ангелом спать, мало ей того, что никто рядом на стенку не плюет, не храпит, не сопит, мало ей этого, ражей бабе, яростной, — так нет, ещё бы пузо греть вспученное и горючее. И задавила она ангела божия, задавила спьяну да с угару, на радостях, задавила, как младенца недельного, под себя подмяла, и пришёл ему смертный конец, и с крыльев, в простыню завороченных, бледные слёзы закапали."