Каток в Сокольниках

На неделе позвонил Серега: «Приходи в субботу. Анька юбилей отмечает. Сорок пять – баба ягодка опять». Серега хихикнул.

«Я тебе устрою ягодку» – раздался в трубке визгливый голос Аньки.

– Может не надо?
– Надо, Никита, надо. Она баб своих наведет. Что я с ними делать буду. А с тобой мы пообщаемся. Давно же не виделись, так повидаемся, молодость вспомним.

Аньку я не любил за скандальность. Ее высокий, громкий голос вызывал у меня головную боль.

Ничего реального, чтобы отказаться, на ум сразу не пришло.
– Ладно. Постараюсь.
– Вот и хорошо. К двум ждем.

В субботу, опоздав на полчаса, я позвонил в дверь. Открыла Анька.
Я вручил ей букет. Бумагу, в которую он был завернут, скомкал, и держал в руке, не зная куда ее деть.

– Поздравляю. Ты становишься только моложе. Если не Серега, то я может и поменял бы свою холостятскую жизнь.

Она подставила щеку для поцелуя. От нее сильно пахло какими-то крепкими духами. Бумагу она у меня отобрала.

– Спасибо. Ты галантен, как всегда. И почему ты холостой!
– Потому и галантен, что холост.
– Мне-то сказки не рассказывай. Знаю я тебя. Ладно, проходи.

В комнате было несколько женщин. Серега, увидев меня, разулыбался: «Молодец, что пришел. А то меня уж тут заели». 

– Тебя заешь. Никакого вкуса. Разве, если с горчицей, да жалко ее тратить.
Анька подвела меня к столу.

– Знакомься. Катя и Наташа. Мы вместе работаем уже пять лет. Скажи, какие красавицы. А уж хозяйки – лучше не найдешь. Надя. Мы десять лет просидели на одной парте. Людочка. Наша соседка по даче. Мы вместе грибы чистим и варенье варим.
- Никита.
Я стал пробираться в угол к Сереге.

– Ты куда это? Успеете посплетничать. Садись вот тут. Девочки, раздвиньтесь. Вот вам ухажер. Только осторожней с ним. Он вам быстро мозги запудрит. Большой специалист по части лапши.
Имена я забыл сразу. С одной стороны оказалась худощавая блондинка, возможно, крашеная. С другой – довольно миловидная шатенка. 
– Девочки, поухаживайте за ним. Он у нас скромный, стеснительный.
– Что выпьете? Водку?
– Спасибо.

Они наложили мне полную тарелку закуски.

Мы перебросились парой незначащих фраз. Потом женщины переключились на свои разговоры.
Серега прихватил оставшиеся полбутылки водки, и мы отправились на кухню.
Говорили, вспоминали бурную молодость, курили.

– Никита, чего ты не женишься?
– А зачем? Мне и так хорошо. Один раз попробовал. Больше не хочу. Сыт по горло.
– Зря ты так. Что одному маяться. Потом некому будет воды подать.
¬– У меня же дочка есть, Светочка. Правда, Нинка ей не разрешает со мной видеться. Но Светочка не часто, но заходит. Так что не один я.
– А все-таки, женился бы ты.
– Ну, женюсь, а дальше что. Ты с Анькой как живешь?

– Нормально. Она, конечно, скандальная малость. Но, знаешь, главное ей в это время не отвечать. Вот и молчу. А она поорет, поорет, и успокоится. Она баба отходчивая.      
Водка удивительно быстро кончилась. Серега вспомнил: «У меня есть коньяк армянский. Из Еревана друзья привезли. Для хороших людей храню. Пожалуй, можно уполовинить».
Уполовинили.  Добавили еще малость, и я собрался уходить. Приняли на посошок.

– Ты что так рано? Посидел бы еще.
– Да некогда. Пора.

В переднюю выглянула Анька.

– Уходишь? Никита, проводи девушку.
– Давай провожу. Я сегодня добрый.
Из комнаты вышла соседка, шатенка. 

На улице было скользко, и я попытался взять ее под руку.
– Лучше я Вас возьму.
– Вы думаете, я пьяный? Все в порядке.
– Вот и хорошо. Я за Вас подержусь.
– Далеко ехать?
– До метро дойдем. Дальше я сама.
– Как Вас зовут? Аня говорила, но я забыл.
– Наташа. А Вы Никита. Я помню.
Дальше шли молча. Я поскользнулся. Она меня удержала, и мы остановились.

– Посмотрите на меня.
– А нужно?
– Не узнаете? Забыли? Не мудрено, столько лет прошло. А я Вас вспомнила.

Вспоминайте: девушка с кудряшками. Вы говорили, что она похожа на Извицкую.

Каток в Сокольниках.
Так. Лучше. Еще лучше.
Музыка. Мы несемся по большому кругу. Любовь наперегонки.

Что Вы так смотрите? А, конечно, я и не сообразила. Я тогда всем представлялась не своим именем. Вы, мне помнится, звали меня Таней. Правильно, Таня. Мы тогда все играли в тайну.

«И тайный образ твой…». Не знаю, кто это  написал. Может и сама придумала. Но красиво.
На мне красная шапочка с белым помпоном. Вы схватили ее на ходу и помчались. Я за Вами. На повороте Вы не удержались и упали в сугроб, а я на Вас. И мы смеялись. Это было очень смешно. Наверно потому, что мы были очень молоды. В молодости все смешно.
Потом лед растаял, и Вы пропали. Наверно, нашли другую Таню.
Она замолчала.

Пытаюсь сосредоточиться, но ничего не получается. Тогда я часто ездил в Сокольники. Каток мне нравился: фонари, музыка и ощущение скорости. Наверно, так и было, но не помню. Не буду ее расстраивать.

– Что-то смутное вспоминается. Наверно, я немного перебрал с Серегой.

– Мы уже дошли, прощайте.

Было, не было? Не помню. Ничего не помню. Как быстро все прошло. Где вы: молодость, каток в Сокольниках и красная шапочка с помпоном?

Наговорила черте что. Наверно, придумала. Нафантазировала.

А может, так и было. Зима. И взявшись за руки катание по большому кругу. Почему я больше не хожу на каток?

Да и какая еще одна Таня? Мою жену звали Нина.
 
Неделя прошла в бесполезных воспоминаниях.

– Серега, у тебя есть телефон Тани?
– Какой Тани?
– Какой, какой. Той, что я провожал.
– Так это вроде Наташа была.
– Пусть Наташа. Но зовут ее Таня.