Образцовая выдержка

По весне у мадам Антошкиной обострилось недержание дверей. Стоило ей сидя в салоне чуть-чуть потянуть за ручку, как дверь тут же резко распахивалась и больно била припаркованный рядом автомобиль, оставляя на нём глубокие вмятины. Что характерно, на двери машины самой мадам не оставалось никаких следов. Также почему-то не оставалось следов краски во вмятинах на кузовах машин потерпевших. Поэтому доказать вину во множественных инцидентах мадам Антошкиной было практически невозможно. Всё происходило со скоростью оргазма: легкий щелчок механизма замка, распахнутая дверь, громкий хлопок и всё. На кузове рядом стоящей машины глубокая вмятина, расколотый бампер или треснутое зеркало, а на армированной дверце внедорожника мадам Антошкиной никакого намёка на скол. «Что? Какой ударила? Мужчина, вы давно переливание мозга делали? Вам послышалось! Какая вмятина? Она уже была, посмотрите, на моей дверце никаких следов» – эту тираду мадам Антошкина произносила по десять раз на дню. С некоторых пор она даже записала её на диктофон и в ответ на вопли потерпевших просто воспроизводила запись. На записи грозный голос мадам звучал очень убедительно, лишая автолюбителей воли и заставляя морщиться, как от зубной боли.

Мадам Антошкина лихо припарковалась у гипермаркета на место для инвалидов и аккуратно потянула за ручку. Раздался громкий хлопок, и дверь новенького красного «порше» украсила вмятина величиной с крупного хомячка. Мадам Антошкина привычным жестом взяла телефон и, вальяжно выбравшись из машины, бодро захлопнула дверцу. Из «порше» выскочил длинноногий мажор в задранных на затылок солнцезащитных очках, резво обежал машину и застыл на месте, переводя бешеный взгляд с вмятины на мадам и обратно. Мажорский рот беззвучно открывался, как у окуня в подсачнике, а руки ходили ходуном. Мадам Антошкина закатила глаза, покачала головой и томно вздохнула. Не дожидаясь пока его прорвёт, она включила воспроизведение, уперев телефон мажору в лицо.
— Какой ударила? Мужчина, вы давно переливание мозга делали? Вам послышалось! Какая вмятина? Она уже была, посмотрите, на моей дверце никаких следов. — мадам Антошкина коснулась экрана, выключая запись и двинулась ко входу в магазин.
— Э-э-э! — только и смог выдавить длинноногий, — КАК?! ЭТО!? ПОНИ-МАТЬ!!!???
Мадам развернулась на каблуках и с изумлением посмотрела на мажора.
— Кто это пукнул? — Антошкина приподняла правую бровь. Длинноногий дрожащим пальцем показывал на дверь своего «порше». Краска в месте удара полностью отскочила от кузова, вмятина выглядела внушительно, по бокам зияли свежие царапины.
— Вы! вы... ЧТО?! Да вы мне машину убили! — мажор чуть не плакал, извиваясь, как уж на сковородке.
— Мужчина, отрегулируйте громкость слухового аппарата. Я же русским языком говорю, что вам послышалось. Разуйте глаза и посмотрите на мою дверь. Да она бы пополам сломалась после такого удара, а на ней ни единой пылинки. Вы что, хотите меня нагреть? — мадам Антошкина начинала злиться, — Это вам даром не пройдет!
— Что же мне теперь делать? Меня отец убьет! — длинноногий жалобно посмотрел на мадам.
— Приложите подорожник, — мадам Антошкина развернулась на каблуках и двинулась в сторону магазина. Для неё инцидент был исчерпан.