Книга про Марс 1 глава

Глава 1
Маленькая и неуклюжая, похожая на пистолетную пулю, капсула спускалась на сверхзвуковом парашюте. Раньше я видел эту ситуацию изнутри, тогда это было очень страшно. Кресла нещадно трясло в лихорадке, мигала красная лампа аварийного освящения, за иллюминаторами бушевало пламя, уши закладывало от проникающего через гермошлем скафандра грохота.
Картина же, которую я лицезрел сейчас, не могла испугать даже малого ребёнка. Маленькое чёрное пятнышко летело чуть впереди маленького белого пятнышка. Примерно так выглядел спуск с обриты спускаемой капсулы типа Прометей-3 рейс 32/11. Эта капсула будет спускаться на парашюте ещё некоторое время. А потом включатся тормозные моторы, раскроются посадочные «ножки», заработает основной тормозной двигатель,  и машина сядет. Вообще-то, посадка для экипажа капсулы – дело нехитрое, всё делает автоматика. Но зная, что творится внутри, я сильно переживал. После того, как я в свой первый раз ступил на Марсианскую землю, я тут же распластался на ней как и остальные пассажиры, поваленный с ног марсианской гравитацией, от которой уже успел отвыкнуть. По инструкции я должен  был загрузить этот «Пепелац» на тележку и отвезти в Ураногорск, предварительно рассадив по местам пассажиров. Дорога до Ураногорска с тяжеленной гружёной капсулой долгая. А мне ещё надо было до побудки отправится на сорок шестую малую базу.
Ну, вот и включились двигатели вторичного торможения. Всего их 36. Я, от греха подальше, забрался в пескоход. Мой скафандр, конечно, крепкий, но не настолько, что бы выдержать выхлопные газы реактивного двигателя. Он предназначен защищать от холода, ветра и разреженной атмосферы Марса, а не от огня и дыма. Пескоход - другое дело, он может выдержать почти все сюрпризы, которые может преподнести эта планета, от песчаной бури до кривых рук водителя. Теперь остаётся только зашторить окна, и считать метры, разглядывая происходящее через систему телеприсутствия. Вот до поверхности планеты остаётся 200, 150, 100, и-и-и-и-и 50 метров, уже раскрылись посадочные опоры. Двигатель заработал и за несколько секунд погасил немаленькую в общем-то скорость, и капсула села. Всё, теперь можно связываться
- Рейс 32/11, доложите.
- Рейс 32/11 докладывает. Давление в кабине в норме, состав воздушной смеси - незначительное отклонение, температура в норме, двигатель выключен, подача топлива перекрыта, все целы, посадка завершена, связь с Ураногорском установлена. Разрешение на высадку получено.
- Рейс 32/11, добро пожаловать на Марс. Высаживайтесь.
Я надел уже порядком поднадоевший шлем, в котором у меня вечно чесался нос, подождал, пока выровняется давление в кабине и вылез из пескохода. По лестнице около одной из опор спускался, как и положено, командир экипажа. Признаюсь, что между нами и космолётчиками было что-то вроде соревнования - кто круче. У кого больше работы, ответственности, риска. Я, конечно, придерживался нашей точки зрения. У нас тут на Марсе полно работы, работаем по 12 часов в сутки, грузим, отвозим, выгружаем. Потом снова грузим, возим, выгружаем каждый день, без выходных, с ненормированным рабочим графиком. Командир прибывшей капсулы был новенький, он еще не прочувствовал всех «прелестей» Ураногорска.  Не то, что летавший с орбиты и обратно «старый волк» Михалыч,  но он уже отработал свою вахту, и теперь пришла пора работать с его сменщиком.
– Здравствуйте, Андрей Валерьевич.
Андрей Валерьевич был среднего роста человек, довольно тощий, облегающий скафандр давал некоторое представление о фигуре. Лица за стеклом шлема с опущенным светофильтром было не разглядеть…
– Здравствуйте, Максим Сергеевич.
– Как долетели?
  – Превосходно. – В его голосе слышалось сожаление, небось, такой же молодой да ранний как я когда-то, жалеет, что обошлось без приключений.
  - Ну что начнём грузиться.
Пассажиры высыпали, а скорее вытекли из капсулы. Они были в стандартных марсианских скафандрах, новых, по мерочке сшитых. Половина из них сразу же села на песок, вторая половина упала. Силы вылезти нашлись всего у тридцати, остальные остались внутри, пришлось залезть и поторопить. Подниматься было нелегко. По вполне понятным причинам на капсуле не было крупных люков. Единственным люком, через который мог пробраться человек, был стандартный стыковочный узел на два, из него торчала лестница. Я поднялся по ней. За лестницей шла труба, вокруг стенок которой было установлено шесть тормозных двигателей. В капсуле было четыре этажа. Первый грузовой, второй и третий пассажирские, и четвёртый - кабина. Оказалось, что почти все пассажиры уже самостоятельно отстегнулись и уже собираются, так что я, оставив без удовлетворения своё желание поворчать, полез вниз.
Вскоре все пассажиры забрались в машину, а мы с пилотом принялись грузить капсулу. Это было не так-то просто, всё-таки капсула весила без малого сто тонн. Но сумеречный гений наших инженеров решил эту проблему. Во-первых, на «Пепелаце» были гусеницы, установленные на концах посадочных ножек. Мы сначала зацепили лебёдкой капсулу и подтянули на платформу, затем закрепили капсулу двумя здоровенными зажимами, которые доходили чуть ли не до середины капсулы. И поехали.   
Машина двигалась медленно, всего каких-то двадцать километров в час, по хорошей, по марсианским меркам, дороге. Мне приходилось постоянно поглядывать в зеркало, что бы проверять, не свалилась ли капсула. Таким макаром мы доберёмся до Ураногорска только к закату.
Пассажиры о чём-то спорили и делились впечатлениями от спуска. Я вспоминал свою первую поездку по Марсу. Те, кто со мною спускались тогда, сейчас либо на другом конце планеты, либо на Земле. Я ожидал, что жизнь на Марсе будет полна приключений и новых ощущений. Это было правдой только отчасти. Приключения действительно были. Мне как молодому водителю давали менее сжатые сроки, и я волен был выбирать дорогу, и из-за этого пару раз чуть не погиб. С другой стороны, большая часть моей работы была обыкновенной рутиной, разве что ответственности было больше. Ездить по Марсу несложно, особенно на пескоходе. Поверхность Марса ровная, усеянная камнями, которые могучий пескоход без труда преодолевает. А благодаря системе спутниковой навигации, заблудится на Марсе трудно. Другой проблемой был сон. Из-за того что делать практически ничего не надо, многие водители спят за рулём. Впрочем, это не так опасно как на Земле, шанс врезаться во что-нибудь на Марсе крайне мал, а маршрут держит автопилот. Но чем чёрт не шутит. Именно, поэтому-то умные люди изобрели хитрые наручные часы. Эти часы следят за состоянием организма, и когда водитель засыпает, дают о себе знать противным гудком. Но скоро один ушлый программист написал программу отключающую эти часики, и с тех пор водители могут спать спокойно.
Справа вдалеке белел амортизаторами грузовой контейнер. Слева их было уже два. Началась разгрузка свежеприбывшей «Аэлиты». Большинство грузов на Марс сбрасывалось с орбиты. Сброс происходил следующим образом. В огромных контейнерах, весом в несколько сотен тонн складировался груз. Перед погрузкой груз складывался в тюки по 500 кг. Тюки запаковывались в специальную упаковку, которая у Земли надувалась, превращаясь в некое подобие футбольного мяча. На входе в атмосферу всё это в одной большой упаковке, как правило, весом больше 200 тонн спускалось. Затормозившись до необходимой скорости, упаковка раскрывалась, и грозди тюков на парашютах спускались к поверхности.  У самой поверхности грозди распадались, и тюки падали, амортизируя о надутые баллоны. Вся связка груза в 200 тонн разваливалась по довольно большой площади, а мы были вынуждены всё это собирать. Таким образом  доставляли небольшие грузы. Воду, еду, одежду, запчасти. Для более крупных грузов нужен был отдельный парашют или даже отдельный контейнер. На челноках доставляли хрупкие и ценные грузы, такие как аппаратура, животные, запчасти. Поднимали на орбиту обогащённый уран, разные марсианские минералы для более детального исследования. И в этот раз было то же самое: коробки с процессорами, сложенные аккуратно чёрные скафандры, сменные фильтры систем регенерации скафандров, воздушные фильтры систем вентиляции, ящики с запчастями для техники. Объекты весом более 200 тонн поднимать на орбиту было нельзя, мощность ракет не позволяла. Так что большую часть оборудования мы делали прямо на Марсе с помощью привезённых сюда станков. Здесь делали большую по массе, но не по трудозатратам, часть необходимой для нас продукции. Детали «Кротов» - жилых модулей пескоходы привозили с Земли и собирали так же из деталей местного изготовления. На Марсе было полно различных полезных ископаемых, на экспорт поставлялись немногие, в основном то, что этого стоило: золото, серебро, алмазы, другие драгоценные камни, обогащённый уран. Большая же часть шла на внутренние нужды.
На дорогу ушло много времени, пассажиры погундели и заснули. Заснул и пилот, а я не спал, мне спать было нельзя. Машина подпрыгнула на очередном ухабе и пилот, сидевший рядом со мной, проснулся.
- Что уже приехали?
- Да нет, но скоро приедем.
- А что так долго-то, ночь уже считай. 
- А вы что хотели, капсулу прицепили, вот он и ползёт как черепаха.
- А я днём доехать хотел.
«Все они, молодёжь такие. Всё им быстрее». Тут я себя поймал на мысли, что считаю их молодёжью. А мне всего-то тридцать три, но на Марсе я целых пять лет. Это не очень много, здесь есть те, у кого стаж марсианской жизни перевалил за десяток. Но и за свои четыре года я такого понавидался. Из пучины размышлений меня вырвал очередной вопрос.
- Мне койко-место дадут?
- Конечно дадут, у нас для этих целей целый блок выделен. Ну как тебе первый спуск?
- Страшно было.
- Страшно?
- Да. А когда движки включились, меня так в кресло впечатало, что я чуть не помер.
- Ну это хорошо, что не помер, нам люди здоровыми и живыми нужны.
-А что, я мог помереть?
- Да не… Но вполне мог получить сотрясение, но автоматика сработала хорошо.
- А бывало, что капсулы разбивались?
- Конечно бывало. Случалось это в основном из-за кривых рук пилотов, но пару раз аварии были и из-за дефектов. Но народ почти не гибнет, системы спасения работают хорошо.
- А у вас интересно? – задал странный вопрос пилот.
- Ну смотря что ты понимаешь под словом «интересно».
- Ну, аварии какие-нибудь, происшествия.
- Знаешь, интересно там, где нас нет. Интересно на Титане, Ганимеде. Интересно в окраинном космосе. А у нас всё скучно, скорее безопасно.
Тут я поймал себя на мысли, что говорю так о Марсе, другой, чуждой нам планете. «У нас всё скучно». Мы здесь всего сорок лет, а у нас уже всё скучно. Безопасно! Теперь мы не боимся пыльных бурь, мы не боимся разряжённой атмосферы. Мы долбим недра в поисках того, чего не хватает нам на Земле. Мы строим космодромы, города, железные дороги. Мы устраиваем пешие восхождения на Олимп, выращиваем первые корнеплоды. И это всего за каких-то сорок лет. И теперь здесь безопасно. А было ли здесь опасно?
- Слушайте, Андрей, а чего вы вообще ожидали, когда записались в космонавты? – Парень явно смутился. Не ожидая такого вопроса.
- Ну-у…  Парень выдохнул, с чем-то в душе смирившись.  Здесь просто хорошо платят.
У меня появилось жгучее желание покрыть его многоэтажным матом, и выпихнуть из пескохода. Но парень явно этого ожидал. Тем не менее, я переборол бурлящую во мне злость. «Как это можно! Пойти в космонавты только потому, что там хорошо платят!» - думал я. Я был воспитан на подвигах космонавтов. Я, так же как и весь мой курс, были готовы заплатить за то, чтобы хоть на минуточку попасть на Марс. Неужели за те пятнадцать лет с моего поступления, престиж профессии упал так низко!
- И что много вас таких? Кто за длинным рублём в космонавты лез? – С плохо скрываемым презрением спросил я
- Нет, не много.
Слава Богу, хоть какое-то утешение.    
Тем временем, мы подъезжали к самому Ураногорску. Ураногорск имел несколько не характерное для внеземных поселений устройство, и представлял из себя нагромождение надувных модулей разных размеров и назначения. Связано это было с тем, что в шахтах был высокий уровень радиации, и прежде чем заселяться, шахты пришлось обкладывать свинцовыми плитами и заливать бетоном. Большинство модулей были технические, в них росла хлорелла, которая питала людей кислородом. Население составляло 3000 человек, и всё работало как единый организм. Шахтёры добывали руду с помощью проходческих комбайнов, затем поднимали это всё на -2 и -1 уровни, на дробилках руду измельчали, а потом перерабатывали, обогащали, собирали из уже готового урана стержни, слитки, таблетки или ещё чего-то, и отправляли на Землю, на местные электростанции, на корабли и так далее. Ураногорск был большим городом. Об этом говорило то, что здесь находится одна из девяти площадок для челноков на всём Марсе. Отсюда, на сотни километров расходились пескоходы с грузами для более мелких станций. Я как раз и был одним из водителей пескоходов, который развозил продукты, грузы и прочее добро по мелким научным базам. Официально я находился в подчинении Ураногорской Марсианской Базы, и официально не должен был выезжать за пределы её ответственности. Но на практике, за 5 лет пребывания на планете, куда я только не ездил. Ездил на Старую Базу в Элладе, где ботаники пытаются что-то вырастить. Ездил в Железногорск -  столицу Марса, ездил в Марсоград, возил какой-то секретный груз и так далее. А уж про мелкие базы и говорить нечего.
Я остановил пескоход и лёгким нажатием кнопки отцепил тележку, потом я подъехал к воротам, они послушно отворились, и я въехал в гараж. Загорелся свет в окне в трех метрах над полом, на меня смотрел Колян. Колян был обычным человеком, настолько обычным, что в толпе распознать его было практически невозможно, чем он и пользовался, подкрадываясь и пугая всех, в том числе и меня, и делая вид, что ничего не произошло.
– Здорово, Коля.
– Привет, Макс.
– Довёз?
– Довёз, довёз, выравнивай уже. - И зашипел воздух.
– Что новенького произошло?
– Да ничего на что стоит обращать внимание.
– Ну хоть что-нибудь произошло?
– В том-то и дело, что не произошло, но произойдёт. – Коля обожал интриговать.
– А что произойдёт?
– А то и произойдёт?
– Коля, давай не мучай меня говори.
– Да Павлик какой-то дерганый приехал.
– И это всё?
– Да, это всё!
– Ну ты и сволочь!
– А чё сразу я сволочь? – Тем временем давление выровнялось.
– Да потому, что интригуешь из-за всякой фигни. Стой, а Павлик тут что-ли?
– Да.
– А каким боком он тут? Он на тридцать пятой должен быть.
– Должен, но что-то у него там не заладилось. Полез проверять машину перед выездом, и что-то у него там случилось, вроде, что-то с фильтрами.
Да, это похоже на Павлика. Павлик у нас педант, всегда перед выездом машину проверяет. А вот я и другие не считаем нужным это делать. Несколько раз за это поплатились, но всё равно проверяем максимум раз в неделю. Датчик внешнего давления показал заветные 100 килопаскалей, и я вышел. Под кладовку было отведено 12 модулей по 330 кубических метров, и они почти были пусты, смена-то скоро должна закончится. Помещения города были тёмными, город ещё спал. Теперь после того, как мы привезли капсулу, её надо было разгрузить. Потом её должны будут осмотреть на наличие повреждений, заправить и загрузить, но это уже не наша забота. Разгрузка же шла бойко, почти по всей территории города, под потолком, тянулись маленькие монорельсы, а до кладовки была прямая без стрелок линия. Последний контейнер лёг в штабель только в пять утра, когда солнце начало вставать над Ураногорском. Я направился на своё койко-место и тут я встретил Семёна. Семён был мужчиной за пятьдесят, с проседью и животиком, что было редкостью на Марсе. Но самое главное, он был завхозом.
– О, Максимка, - от этих слов у меня всегда стыла кровь в жилах. Сейчас он попросит меня решить дело жизни и смерти и отправиться за тридевять земель. А я спать хочу. Хотя у меня по графику ещё одна поездка.
- Семён. Я хочу спать. Не приближайся. – и я бегом побежал от него. А Семён с удивительной для его телосложения проворностью побежал за мною.
– Максимка, тебя Валентиныч просил.
– Вот пускай он спустится и попросит
– Ну ты же знаешь - он занят!
– Я знаю, что он не знает!
– Нет, Валентиныч знает. У меня даже приказ есть.
– Какой приказ?
– Вот, от Валентиныча.
Я мутным взором впился в приказ. Вроде его подчерк.
  – Всего-то надо на 46 смотаться.
– Сорок шестую?! Да я туда полдня ехать буду!
– Ну ты ж пойми, у них хлорелла загнулась! Они ж там помереть могут!
– Я что, блин, у вас единственный? Есть ещё Павлик, Стас, Веня… Полно народу! Что ты меня одного всегда гоняешь?
– Ну некому больше, ты понимаешь! Один ты остался, все разъехались. Выручай, миленький.
– Ну… Хорошо! – С большой неохотой согласился я.
– Ну вот и хорошо. Ну вот и славненько. Айда, поможешь грузить.
– Я не понял? Я что тебе ещё и грузить должен?
– Да не ты. А мы.
И «Мы» пошли грузить. Как я и предполагал, это были не баки с хлореллой, а коробки, вероятно, со скафандрами и оборудованием. Но у меня не было сил на то, чтобы спорить. Вскоре Семён нашёл ещё троих помощников, выглядели они согласно старой доброй поговорке: «поднять подняли, а разбудить забыли». Погрузка продлилась до шести утра, так что выезжал я под звонок побудки. Павлика я уже не встретил.
– Привет Коля! Выравнивай!
– Так мы с тобой сегодня уже здоровались.
– Вчера, Коля. Это было вчера.
– А, блин. Совсем счёт времени потерял. Кстати, Павлик уже уехал.
– Он ещё шесть часов назад должен был уехать.
– Да его Валентиныч что-то задержал.
– А зачем Валентинычу Павлик?
– Я вот тоже думаю, зачем.
Давление выровнялось и дверь открылась. В лицо ударил луч холодного марсианского солнца. После темноты спящего города этот слабый лучик был ослепительным. Так что даже пришлось затемнить стёкла. Но мне было не до этого, единственным моим желанием было выспаться. Так что отъехав за ближайший пригорок, я уснул, перед этим переведя машину в автопилот. Наверное…