Расизм

      Я родился в Казахстане. Вокруг меня жили люди разных национальностей и рас. Это привычное дело. Друзья детства, одноклассники были русские, украинцы, казахи,  чеченцы, немцы и других много людей разных национальностей. Некоторые жили здесь давно, другие приехали на освоение целины. Школа, книги, кино воспитывали меня интернационалистом.

   И вот я вырос, и призвали меня в Советскую Армию. Здесь жизнь впервые столкнула меня с неграми. О неграх я слышал и читал много. Писали, что это невольники, обижаемые белыми людьми. Негры в Америке не могли ехать в одном автобусе с янки, и вообще много чего не могли. В то время, о котором я пишу, в мире был разгар  освобождения от рабства множества колоний. Борцы  за освобождение сидели в тюрьмах. Их уничтожали, уничтожали те, которые сейчас учат нас правам человека.  Негров я видел и раньше. Но видел со стороны.  А теперь встретился близко.

    Меня, старшего сержанта  Советской Армии, послали с каким- то поручением довольно далеко. Возвращаясь поздним  вечером,  я сел в электропоезд на Казанском вокзале в Москве,  и ехать мне надо было до станции Отдых. Вагон был полупустым. Я сел у окна и задремал. Суета, дальняя дорога, пересадки, и я уснул крепким сном. Проснулся, за окном ночь, поезд мчит меня куда-то.
    Вагон пустой. Поезд тормозит. Я решил посмотреть название остановки и пошел в тамбур. В тамбуре стоят два пассажира, негры. Поезд остановился, дверь открылась, и я выглянул. Мела метель. Прочитать название станции я сразу не смог. Слово было непривычным. Цемгигант. Дверь начала закрываться и тут  я получил сильный удар в спину. Один из моих попутчиков попытался выбить меня из вагона. Дверь закрылась, а он бил меня по почкам серией мощных ударов. Я конечно опешил. Потерял дыхание. Набрался сил и повернулся  лицом к неожиданному противнику.

  На меня смотрел и улыбался рослый парень, крепкого телосложения. Лицо улыбалось, а глаза были злые и неспокойные. Я тоже парень не маленький и, меня просто так ещё не били. Правда, и я ещё ни кого не бил, бить человека мне не приходилось.
    Надо защищаться. Я опустил глаза. Он машинально сделал тоже. Мощным ударом между глаз я опрокинул его и, одновременно здоровым яловым сапогом наступил на модный остроносый туфель. Противник, падая,  закричал от боли, я нанёс пару ударов  сапогом по ребрам и один по лицу. Второй негр хлипкого телосложения в шляпе и пальто с ужасом смотрел на происходящее. Я переступил через поверженного противника и кинулся ко второму. Второй отскочил к противоположной  двери, закрыл лицо руками и закричал на русском  языке - «Не надо!» Я  его не тронул.

    Посмотрел на лежащего противника. Он лежал тихо, не шевелился.  Я плюнул и ушел в вагон. В стеклянной двери видно было, как возился с поверженным противником  его  товарищ. Враг мой не поднялся. На следующей остановке я вышел.

      Это случилось со мной в 1963 году прошлого века. Вспомнилось,  когда я смотрел киевский майдан. Там кричали, что москалей надо на ножи. Я сейчас москаль, в детстве был хохол и про кацапов пел нехорошие частушки, хотя кто такой кацап я тогда ещё не знал.   Дома и на улице мы все говорили на хохлацком языке. Мама моя, если я напроказил или не выполнил её приказания, ругала меня «Хай тоби грець, Шоб тэбэ приподняло, та гепнуло. Шоб ты сказывся»  Уроки отвечали на русском. Когда на улице появлялся приезжий мальчишка и с нами говорил  на русском языке,  мы думали, что он задаётся, строит из себя что-то. Язык наш не был украинским. Мы говорили ведро, кусачки, спички, колодец  и много других слов на русском языке. Но мы балакали.  Родители наши, а потом и мы пели «Ничь яка мисячна».

     Это не было на Украине или в Воронежской области. Это Казахстан, Кустанайская область. Деды мои приехали туда до революции из разных мест, но видимо многие  были из Украины, и говорили все на таком смешанном языке. Казахи в Кустанайской области спички называют « серенке». А в Астраханской области местные казахи на спички говорят «спишке».  Я после школы служил, работал и жил во всей Великой моей стране, говорил на русском  языке, а когда возвращался домой,   с мамой не мог говорить  на русском  языке.  Я многое  забыл, разучился, но всё равно коверкал.   

    У моей бабушки пять сыновей, пять Ступников ушли на войну. Вернулись два, один из вернувшихся слепой и весь в ранах. Трое полегли. Вечная им слава  и память. Мама моя в шестнадцать лет, доярка из далёкой казахстанской Ермаковки перед войной была делегирована на ВСХВ. К чему я  всё это говорю. Меня удивляет, что кто-то, тот, которого я никогда не видел и плохого ему ни чего не сделал, хочет меня на ножи. Хочет только за то, что я русский, и  я  не там живу. Неужели дети тех, кто со мной пахали целину, строили канал Иртыш  - Караганда, строили город Надым и первые нитки газовой трубы, те, кто возил мерзлый грунт в Бованенково, скачут на площади и орут, москалей на ножи.

        Хочу обратиться к этому крикуну. Мужчина, мужик на площади орать не станет, «Михалыч, я хочу тебя зарезать ножом». Ты резал,  когда нибудь живого человека, ты знаешь, что руки два месяца пахнут говном, как их не мой. Хочешь зарезать, приезжай и режь. Я к тебе приехать не могу, пенсии не хватит, да и старый я уже, а ты, приезжай. Если повезёт, зарежешь.
 
        Еще один случай.  Я прилетел в город Кустанай. Умерла моя мама. Нужно ехать еще 150 км. Я на автовокзал. Идет ещё один автобус. Очередь в кассу. Я стою и смотрю по сторонам. В соседнюю кассу тоже очередь. Последним в этой очереди стоит старичок, русский, и держит под рукой, завёрнутыё новой телогрейкой, новые валенки.   К нему подходит пожилая полная казашка и спрашивает у него. «Дядько! Дэ цэ Вы кухвайку бралы?»

       Люди! Не надо резать и убивать друг друга, если у нас  разные страны, разный язык, разная вера. Родина моя распалась. Многие почувствовали себя крутыми, всемогущими. Многие украли большие куски от Родины и ходят олигархами. Многие хотят остатки Родины раздербанить, мутят.  Хочу Вас всех успокоить. Не волнуйтесь! Живите спокойно. Не сомневайтесь, Родина моя про Вас не забыла. Предки Ваши создали страну, просили наших царей, чтобы взяли Вас к себе. Просить то Вы просили, но у царицы нашей черевички то украли. Работали мы все, защищали, и неожиданно мы с Вами просрали Великую нашу Родину. А Родины две не бывает.  Родина Вас всех соберёт опять в одну страну.

        Нам повезло. У нас президент хороший. Многие его клянут и хают. Это не страшно. Постепенно он нас научит пртивостоять врагам нашим, заставит нас деток наших учить дома, учить тому, что лучше нашей Родины нет ни чего. За нашей Родиной будущее. Не опоздайте! И если Вам не повезло, и в Вашем сепаратном государстве нет такого президента, а его наверняка нет, то завидуйте нам и проситесь, чтобы мы Вас снова к себе взяли. А убивать нас не пытайтесь. Грузин науськали и, что.  Скулят теперь. Не захотел премьер наш тогдашний пройти всю Грузию. Спросить у грузин,  кто рожал негодяев, которые убивали наших миротворцев, убивали мирных осетин. На Чукотке сделать Грузию, а чукчей поселить у теплого Черного моря.

    Братья мои хохлы сбивали наши самолеты в Грузии.  О чем думали? Думали не найдем и не покараем. Найдем и покараем. Предателям только смерть.
   А против негров я ни чего не имею, хотя один мне очень не нравиться.
        2014г.