Орден Павлина

ОРДЕН ПАВЛИНА
Not the Real Thing

Jeffry  ARCHER

Перевод с английского.

Джеральд Хэзкинс и Уолтер Рэмсботтом вот уже больше года поедали в огромных количествах кукурузные хлопья.
«Я меняю мои  MC и DSO на твой VС*», - предложил Уолтер однажды утром по дороге в школу.
«Даже не мечтай», - ответил Джеральд. «В любом случае, если ты хочешь заполучить VC, к тому, что ты мне предлагал, следовало бы прибавить не менее десяти пакетов».
Джеральд продолжал коллекционировать наклейки с пакетов до тех пор, пока он не стал обладателем всех видов медалей, изображение которых было на пачках из-под кукурузных хлопьев.
Уолтер так  и не сумел пополнить свою коллекцию вожделенным VC.
Анжела Брэдбери их обоих считала глупцами.
«Это ведь всего лишь копии, репродукции», постоянно напоминала она им, «это не настоящая вещь, а меня интересуют только настоящие, истинно ценные и подлинные вещи», - надменно говорила юная леди.
В то время ни Джеральда,  ни Уолтера не волновало мнение Анжелы, для обоих мальчиков важно было набрать как можно больше «медалей», невзирая на презрительное отношение к их увлечению представительницы противоположного пола.
1-го января 1950 года Джеральд имел коллекцию в полном комплекте, получив от фирмы «Келлог» целых три «медали» в качестве поощрительной премии.
Уолтер молчаливо признал свое поражение, сохранив отвращение к кукурузным хлопьям на всю жизнь.
Фирма «Меккано» осчастливила детей пятидесятых, дав подросткам  возможность, познавать мир, при этом обширность этих познаний прямо зависела от количества поедаемого поп корна.
«Меккано» побуждала  потреблять кукурузных хлопьев все больше и больше, в чем Джеральд и преуспел, но зато его коллекция к концу года стала настолько громадной, что из всех его коробок можно было соорудить мосты, понтоны, краны и даже целый офисный блок.
Семья Джеральда,  с истинно христианской терпимостью, продолжала жевать кукурузные хлопья. Но когда он решил получить первый приз от «Келлог», и выстроить целый город, оказалось, что для этого ему нужна помощь почти всех его товарищей по пятому классу Халльской классической средней школы, которые бы согласились  ради удовлетворения его амбиций, завтракать только кашей из поп корна.
Уолтер Рэмсботтом отказался быть помощником в этом деле.
Анжела Брэдбери, как кандидатура, естественно, даже не рассматривалась.
Каждый из этой троицы шел своей дорогой.

Два года спустя*, когда Джеральд Хэзкинс поступил в Дэрхемский  университет, ни для кого не стало сюрпризом, что он выбрал инженерное дело, а в соответствующей графе анкеты в качестве его главного хобби указал: «коллекционирование медалей».
Уолтер Рэмсботтом стал работать с отцом в семейном ювелирном бизнесе и начал ухаживать за Анжелой Брэдбери.
Это случилось во время весенних каникул. Джеральд в то время был студентом второго курса, когда однажды он встретил Уолтера и Анжелу. Они сидели в том же, что и Джеральд,  ряду концертного зала. В тот вечер исполнялся концерт Баха для струнного квинтета.
В антракте Уолтер сообщил ему, что у него с Анжелой недавно состоялась помолвка, но дата свадьбы еще не определена.
Джеральд не видел Анжелу более года, но сейчас он был готов внимательно выслушивать любые ее суждения, потому что, как и Уолтер, был влюблен в нее.
Поглощение в неимоверных количествах поп корна сменилось постоянными приглашениями Анжелы на ужин, целью которых было, отбить Анжелу у своего соперника. И Джеральд сумел-таки занести в свой актив еще одну победу после того, как Анжела вернула Уолтеру кольцо, подаренное им в честь их помолвки.

Уолтер стал распространять слухи о том, что Джеральд добивается руки Анжелы единственно потому, что отец ее является председателем Комитета по благоустройству Халл-сити, и он надеется получить работу, как только он закончит учебу в университете. Когда были разосланы приглашения на свадьбу, Уолтера в списке гостей не оказалось.

Мистер и миссис Хэзкинс свой медовый месяц решили провести в  Мултавии: Ниццу они позволить себе не могли, а ни на один из местных курортов ехать не пожелали. Агент по туризму горячо рекомендовал посетить крошечное королевство, которое подобно сэндвичу расположилось между Австрией и Чехословакией.
Когда молодожены прибыли в столицу королевства Теске, и разместились в отеле, им тут же стало ясно, почему стоимость этой поездки была более чем приемлемой.
Мултавия 1959 года переживала очередной финансовый  кризис  (королевство было хроническим должником всем и вся). На этот раз для улаживания очередной  тяжбы с кредиторами был задействован голландский адвокат, обратившийся за помощью к Франции и, державший про запас русских и американцев. Несмотря на эти неприятности, благодаря мудрому и обожаемому монарху Альфонсу III, королевство жило припеваючи, исправно получая субсидии от Запада, сохраняя при этом прекрасные отношения с Востоком.
В столице Мултавии, в чем быстро убедились Хэзкинсы, средняя температура в июне была около 35 градусов по Цельсию, не выпадало ни капли дождя, и не было канализационной системы, которую одинаково усердно уничтожали бомбардировки противоборствующих сторон между 1939 и 1944 годами.
Анжела, выходя на мощенные брусчаткой улицы Теске, зажимала нос. Гостиница, в которой остановилась чета Хэзкинсов, именовалась скромно – «Отель Народов». Из рекламной брошюры явствовало, что в гостинице сорок пять номеров, но при этом рекламно-информационное издание благоразумно умалчивало о том, что лишь в трех из сорока пяти «апартаментов» были ванные комнаты, но не было пробок для ванн. Вскоре молодожены узнали, что такое нехватка продовольствия – впервые в жизни Джеральд потерял в весе.
Новоиспеченным супругам не понадобилсь много времени, чтобы удостовериться:  Мултавия не могла похвастаться ни памятниками, ни театрами, ни, хотя бы средней руки оперой; что же касаемо рельефа страны, то он был еще более плоским и унылым, чем болотистые равнины графства  Кэмбридж. Королевство не имело выхода к морю, а единственная река, Плотц, как сообщали официальные источники, несла свои воды через Мултавию из Германии в Россию, но никто из местных жителей не верил этому.
К концу своего медового месяца Хэзкинсы были «счастливы» узнать, что Мултавия не может также похвастаться обладанием собственной национальной авиакомпанией. «Британские авиалинии» благополучно доставила их домой, и на этом закончилось знакомство Джеральда с Мултавией, но не с ее очистными сооружениями, точнее – с тем, что от них осталось.

По возвращении Хэзкинсов в Халл, Джеральд получил назначение на должность помощника в инженерном отделе муниципалитета. В его обязанности, третьего инженера, входил надзор за городской канализацией. Большинство амбициозных молодых людей отнеслось бы к такому назначению, как к не самому удачному первому шагу служебной карьеры. Но  Джеральд  был  иного мнения, на сей счет. Он быстро наладил контакты со всеми ведущими фирмами этой отрасли инженерии, их главными специалистами, равно как и с их оппонентами в других компаниях графства.
Спустя два года он сумел составить, основанный на его же расчетах, проект, каковой и представил, в комитет, возглавляемый его тестем. Документ показывал, как муниципалитет может сэкономить внушительные суммы денег налогоплательщиков, если модернизировать систему очистных сооружений.
Проект произвел сильное впечатление на комитет, было решено выполнить рекомендации мистера Хэзкинса, а его самого назначить вторым инженером.
То был первый случай, когда Уолтер Рэмсботтом не высказался против такого решения: он не был избран в муниципалитет.
Через три года, когда сооружение сети микротоннелей и водоводов было завершено, усердие Джеральда было вознаграждено назначением его заместителем инженера города. В этом же году его тесть стал мэром, а Уолтер Рэмсботтом получил должность советника в муниципалитете.
Муниципалитеты всей страны знали, что прежде чем затевать переустройство канализационной системы, необходимо узнать  мнение на сей счет Джеральда Хэзкинса. Это служило поводом для грубоватых шуток в его адрес, когда он приходил обедать в свой клуб, но при этом все члены клуба признавали его непоколебимый авторитет в проблемах дренажа и водоснабжения.
Когда в 1966 в Галифаксе решили объявить тендер по сооружению новой канализационной системы, первый с кем консультировались по этому поводу, был Джеральд Хэзкинс Йоркширский - символ того самого пророка, который  согласно притче, столь редко бывает услышан и понят в своем отечестве.
Проведя целый день вместе с главным инженером муниципалитета Галифакса, и прикинув объем капиталовложений в новую канализационную систему, Джеральд, как уже не раз бывало прежде, изрек: «Где дерьмо,  там и денежки».  Ремарка была обращена к жене, но Анжела с детства отличалась здравыми взглядами и практицизмом, и она мудро спрогнозировала, как много этих самых «денежек» может добыть ее муж, практически ничем не рискуя. В течение ближайших нескольких дней, по возвращении из Галифакса, Джеральд обдумывал предложение своей разумной жены. В результате этих размышлений, когда он вернулся в Галифакс неделей позже, то начал не с визита в муниципалитет, а направился прямехонько в Мидлэнд–банк. Выбор именно этого банка был вовсе не случайным, ибо  его управляющий был одновременно председателем комитета по благоустройству и планированию в муниципалитете Галифакса.
Сделка, устраивающая обе стороны, была заключена между двумя почтенными йоркширцами с благословения банка. Джеральд оставил свой пост заместителя главного инженера по благоустройству и открыл частную компанию.
Когда он представил свой тендер (конкурентами были несколько солидных организаций из Лондона), никого  не  удивило,  что комитет по планированию отдал предпочтение в качестве подрядчика Хэзкинсу из Халла.
Через три года Галифакс имел чудесную, современную систему очистных сооружений, а Мидлэнд-банку была оказана честь, хранить капиталы компании «Хэзкинс из Халла».
В следующие пятнадцать лет Честер, Рэнкорн, Хаддерсфилд, Дарлингтон, Макклесфилд и Йорк вместе и по отдельности выражали свою признательность за услуги, оказанные этим городам Джеральдом Хэзкинсом и его фирмой – «Хэзкинс и Компани, подряды по строительству трубопроводов».
«Хэзкинс и Ко (Интернейшнел)» -.корпорация по сооружению трубопроводов заключала и успешно выполняла контрактные заказы в Дубаи, Лагосе и Рио-де-Жанейро.
В 1983 году Джеральд был удостоен Премии Ее Величества в области промышленности – от правительства, а годом позже монаршей волей он стал кавалером ордена «Командор Британской Империи».
Церемония награждения состоялась в Букингемском  Дворце, и случилось это в тот самый год, когда скончался король Мултавии Альфонс III, а трон унаследовал его сын, Альфонс IY.
Вскоре после коронации король решил, что нужно, наконец, что-то делать с водоочистной системой Теске. Это была воля его усопшего отца: прекратить страдания его народа, измученного запахами нечистот, и, наконец, Альфонс IY не  желал, чтобы его сын вместе с троном получил в наследство «аромат» эпохи правления своего венценосного  деда.
После бесчисленных прошений об очередной финансовой помощи, адресованных Западу и  обильных словоизлияний,  обращенных к Востоку, новоиспеченный монарх решил объявить тендер на лучший проект по строительству новой системы  канализации в столице его королевства.
На нескольких страницах излагался в деталях перечень проблем, чтобы каждому инженеру, кто бы взялся за эту работу, было ясно, с чем он столкнется, и этот документ лег на столы Советов крупнейших инженерных компаний мира.
После педантичного изучения ответных предложений со стороны компаний, занимающихся сооружением очистных коммуникаций, и скрупулезного анализа той выгоды, которую сулила вся эта затея, король Альфонс IY остановил свой выбор лишь на нескольких достойных (с точки зрения Его Величества)  компаниях. В итоге, список кандидатов на исполнение королевского заказа, состоял из названий лишь трех компаний. Правитель Мултавии глубокой ночью размышлял, кому из оставшихся  трех фирм отдать тендер. Короли ведь тоже люди, и когда Альфонс узнал о том, что Джеральд для своего медового месяца избрал Мултавию (тому минуло двадцать семь лет), это склонило чашу монарших весов в его пользу. И до того, как отправиться почивать тем утром, Альфонс принял решение в пользу «Хэзкинс и Ко (Интернейшнл)».
Так Джеральд Хэзкинс совершил второй свой вояж в Мултавию, на сей раз в сопровождении менеджера по строительству, трех чертежников и одиннадцати инженеров.
Джеральд был удостоен аудиенции у короля и заверил Его Величество, что работа будет выполнена в срок и по строго оговоренным расценкам. Он не преминул сообщить королю, как он счастлив во второй раз оказаться в его стране. По возвращении же  в Англию, Джеральд поведал жене, что в Мултавии после семи часов вечера он буквально изнывал от скуки.

Спустя несколько лет, после яростных препирательств  сторон по поводу роста цен на строительные материалы, Теске получил, наконец, одну из наилучших канализационных систем в Центральной Европе. Король был счастлив, хотя и продолжал ворчать насчет того, как «Хэзкинс и Ко» превысили первоначальную сумму контракта. Смысл выражения «непредвиденные расходы» неоднократно разъяснялся монарху, которому стало ясно: 240000 фунтов стерлингов, израсходованные сверх первоначальной стоимости тендера, нужно будет каким-то образом обосновать для Востока, и «одолжить» у Запада.
После продолжительного обмена официальными бумагами «Хэзкинс и Ко» получила последнюю часть оплаты своей деятельности в столице Мултавии, но произошло это не ранее того, как король получил очередной грант от Британского правительства. Движение денег, составляющих заключительный платеж, прошло по маршруту: «Мидлэнд банк, расположенный на Слоан-стрит – «Мидлэнд банк на Хай-стрит в городе Халле, при этом рука Мултавии была лишена малейшей возможности прикоснуться к этому трансферту. В конце концов, объяснял Джеральд своей жене, так всегда делается в случаях с зарубежными контрактами.

Так завершилась история решения проблем очистных сооружений в Теске Джеральдом Хэзкинсом,  и на этом можно было бы поставить точку, если бы Министр Иностранных дел Британии не решил нанести визит в Мултавию.
Изначально целью европейского турне Министра было посещение Варшавы и Праги, дабы удостовериться в том, что гласность и перестройка действительность, а не миф в этих странах. Однако, когда в Форин Офис стало известно, сколь существенными были капиталовложения в Мултавию, а также после того, как Министру разъяснили роль Мултавии в качестве буферного государства, он  принял давнишнее приглашение короля Альфонса, посетить это крохотное королевство. Подобного рода экскурсии Министра  Иностранных Дел Британии в небольшие по территории и значению страны, происходили в холле аэропорта, эта манера была заимствована британцами у Генри Киссинджера и товарища Горбачева; но на этот раз был не тот случай, и Мултавия была обеспечена хлопотами по приему высокого гостя на целый день.
Поскольку отели со времен медового месяца Джеральда улучшились незначительно, Министру было предложено разместиться во дворце. Король попросил его принять участие лишь в двух официальных событиях, с учетом краткости  его визита: церемония открытия новой канализационной системы и банкет в честь делегации из Великобритании.
Заручившись согласием высокопоставленного чиновника из Форин Офис, король пригласил Джеральда с супругой, присутствовать на церемонии открытия (расходы за их счет).
   Министр Иностранных Дел Великобритании произнес подобающую этому случаю речь. Прежде всего, он сказал хвалебные слова в адрес Джеральда Хэзкинса  в связи с  блестяще выполненной работой, приумножившей славные британские традиции в области  инженерного дела, чем в числе прочего, гордится Британия. Затем одобрительно отозвался о проявленной Мултавией проницательности и здравом смысле, когда королевство предпочло отдать контракт именно Британской компании. Господин Министр почел  за благо, не упоминать тот факт, что Кабинет министров его страны уклонялся от обязанностей гаранта вплоть до завершения проекта. Тем не менее, Джеральд был  настолько растроган словами Министра, что вручил сему важному сановнику рычаг для открытия первых шлюзовых задвижек.
Вечером во дворце состоялся банкет более чем на триста персон, включая весь дипломатический корпус и нескольких влиятельнейших бизнесменов Британии.
На присутствующих был обрушен водопад речей об «исторических связях», роли Мултавии в Англо-Советских отношениях и об особой нити, соединяющей опереточное королевство с Британской империей  - кровном родстве между венценосными семьями.
Апогеем вечера в королевском дворце стало возвещение самим королем о том, что он намерен произвести два награждения. Первое награждение Орденом Павлина (Вторая Степень)  Министра Иностранных дел Великобритании. Король тут же пояснил, что выше этой награды, только Орден Павлина  Первой Степени, но им награждают лишь персон королевской крови или глав государств.
Вслед за этим король провозгласил второе награждение. Орден Павлина (Третья Степень) был пожалован Джеральду  Хэзкинсу, Командору Британской Империи, за его работу по сооружению дренажной системы в Теске. Весь облик Джеральда говорил о том, до какой степени он удивлен и польщен.  Это заметили и все присутствовавшие, когда его препроводили к центру стола, где находился король. Монарх,  наклонившись вперед, возложил на плечи своего гостя большую золотую цепь, инкрустированную драгоценными камнями различных цветов и размеров. Джеральд сделал два церемонных шага назад в полупоклоне, Министр Иностранных дел ободряюще улыбался ему.
Джеральд был последним из иностранных гостей, покидавших этот банкет. Анжела, которая в течение прошедших двух часов, была предоставлена самой себе, уже спала, когда Джеральд вернулся в их гостиничный номер. Он положил цепь на кровать, переоделся в пижаму, убедился в том, что жена его крепко спит, после чего через голову водрузил на себя цепь.
Добрых несколько минут Джеральд стоял и рассматривал свое отражение в зеркале ванной комнаты. Ему не терпелось оказаться дома.
Тотчас по возвращении в  родной Халл,  Джеральд продиктовал письмо в Форин Оффис. Он просил разрешения надевать свой орден при подобающих случаях, а также печатать его изображение в правом углу его именных бланков и визитных карточек. Согласно этикету, прошение было переправлено во Дворец, где Ее Величество, дальняя кузина короля Альфонса 1У, дала высочайшее одобрение.
Ближайшая  официальная церемония, которая давала повод и возможность щегольнуть Орденом Павлина, был прием в зале торжеств Мэрии Халл-сити с последующим традиционным обедом в Гилдхолле.
Джеральд специально прервал деловой визит в Лагос ради такого события и, не успев даже надеть смокинг для торжественного обеда, не устоял перед искушением, полюбоваться Орденом Павлина (Третья Степень). Он открыл ящик, где хранились  его награды, и остолбенел от увиденного, не веря в реальность того, что предстало его взору: золото потемнело, один из камней едва держался в своем углублении. Миссис Хэзкинс приостановила свое облачение в бальное платье, чтобы взглянуть на орден.- «Это не золото» - провозгласила она, и то была простодушная безапелляционность, с которой  уста младенца произнесли: «А король-то – голый!» Подобного рода констатации не смог бы ничего возразить  даже МВФ.
Джеральд предпочел воздержаться от комментариев и быстро зафиксировал выпадавший камень, отметив при этом, что все изделие в целом не отличалось тщательностью изготовления. По пути в Халл- Сити Холл  супруги ни словом не обмолвились об их недавнем открытии
Некоторая часть публики в течение обеда в Мэрии проявляла интерес к Ордену Павлина (Третья Степень).  Джеральдово тщеславие получило изрядную порцию подпитки, когда он рассказывал, за что и при каких  обстоятельствах, он стал кавалером ордена, не преминув при этом упомянуть и о разрешении королевы,
 надевать награду в особо торжественных случаях,  и все же он почувствовал, что некоторая часть его коллег не испытывает должного благоговения перед павлином, мягко говоря, небезупречного вида. Ну и разумеется, Джеральд никак не мог признать удачей то, что он оказался за одним столом с Уолтером Рэмсботтом, ныне вице-мэром.
«Полагаю, что весьма непросто, определить истинную ценность вот этого» - произнес Уолтер, с презрением осматривая цепь.
«Да уж», жестким тоном ответил Джеральд.
«Я не имел в виду денежный эквивалент», - ухмыляясь, сказал Уолтер. «Определить его можно легко и буквально с первого взгляда. Я подразумевал  духовную ценность».
«Именно так я и подумал», ответил Джеральд.  «А ты, я слышал, собираешься стать мэром в будущем году»,- задавая вопрос, он хотел сменить направление диалога.
«Согласно традиции, вице-мзр становится естественным преемником мэра, если тот не переизбирается на следующий год. И будь уверен, Джеральд, что тебе обеспечено одно из самых почетных мест на церемонии моего вступления в должность.» Уолтер выдержал паузу: «Цепь мэра, знаешь ли, - это четырнадцать каратов чистого золота».
Тем вечером Джеральд покидал банкет в числе первых,  ясно осознавая при этом  необходимость что-то делать с Орденом Павлина пока Уолтер не получил пост мэра.
Никто из близкого окружения Джеральда не смог бы охарактеризовать его как человека экстравагантного, и даже для его жены  откровением стал его поступок, который иначе как прихотью или капризом и назвать-то было нельзя. А случилось вот что. В 9 часов следующего утра Джеральд позвонил по телефону в свой офис и предупредил, что на работе его не будет весь этот день. Затем поездом он отправился в Лондон с визитом на Бонд-стрит* вообще и к знаменитому ювелиру, в частности.

Дверь в магазин на Бонд-стрит была открыта перед Джеральдом швейцаром с выправкой военного. Войдя внутрь, Джеральд без промедления изложил суть своей проблемы рослому худощавому джентльмену в черном костюме, гостеприимно приветствовавшему его. Затем Джеральда сопроводили в центр магазина, где располагался круглой формы стеклянный прилавок.
«Наш мистер Пуллингер сию минуту выйдет к вам» - любезно сообщил джентльмен в черном костюме. Мгновеньем позже появился эксперт «Эспрея»** по драгоценным камням и охотно согласился оценить Орден Павлина (Третья Степень).
Мистер Пуллингер положил цепь на черную бархатную ткань, зажал между надбровьем и нижним веком лупу и приступил к осмотру. Беглого взгляда оказалось  достаточно, чтобы лицо его стало таким хмурым, как будто он пришел к финишу парусной гонки лишь третьим, тогда как имел все шансы стать победителем.
«Что-нибудь не в порядке?» -Джеральд резким тоном нарушил  благоговейную тишину.
«Трудно определить ценность, предмета » - Пуллингер  в явном смущении подбирал слово -…необычного».
«Камни – это стекла, а золото – это медь, не это ли вы хотите сообщить, дружище?»
Взгляд м-ра Пуллингера говорил о том, что ему нечего добавить к этой фразе.
«Не исключено, что вам за это даст несколько сотен фунтов тот, кто коллекционирует подобные вещи, но…»
«Ну, уж нет», - обиженным тоном изрек Джеральд. «В мои намерения не входит продажа этого изделия. Цель моего приезда в Лондон, узнать, в состоянии ли вы сделать копию.»
«Копию вот этого?» – в недоумении воскликнул эксперт.
«Именно», -- отвечал Джеральд. «Прежде всего, я желаю, чтобы были подобраны настоящие камни в точном соответствии с цветом стекляшек, которые их изображают. Во-вторых, они должны быть такого качества, чтобы поразили воображение герцогини. И в-третьих, я требую, чтобы исполнителем стал наилучший ювелирных дел мастер, который бы употребил в работе золота не менее восемнадцати каратов.»
Эксперт от «Эспрея», привыкший за многие годы к причудам клиентов из арабских стран, не мог скрыть своего изумления.
«Это будет недешево», - слово «недешево» он произнес почти шепотом, поскольку к этому слову в «Эспрее» относились с нескрываемым неодобрением.
«Я ни мгновения в этом не сомневался», невозмутимо сказал Джеральд. «Но вы должны понимать, что дело идет о моей чести и славе. Так, когда я смогу это получить?»
«Месяц-полтора, максимум», - ответил эксперт.
С роскошного ковра офиса-магазина «Эспрей» Джеральд зашагал к канализационным сооружениям Нигерии.
Спустя чуть более месяца, прилетев в Лондон, он тут же направился в Вест- Энд на свою вторую встречу с мистером Пуллингером.
Ювелир не забыл Джеральда Хэзкинса и его необычной просьбы и быстро нашел в книге заказов аккуратно сложенный листок бумаги.
Джеральд развернул его и неторопливо прочитал текст тендера. Согласно требованию заказчика,  были подобраны двенадцать бриллиантов, семь аметистов,  по три рубина и сапфира, все самых превосходных цветов и наивысшего качества. Павлин был изготовлен из слоновой кости и раскрашен искусным мастером. Цельнолитая цепь являла собой восемнадцать каратов чистейшего золота. Последняя строчка подводила итог: «Двести одиннадцать тысяч фунтов стерлингов, не включая налога на добавленную стоимость».
Джеральд, всегда отчаянно торговавшийся за каждую тысячу фунтов при закупке строительных материалов, тяжелого оборудования и даже графика платежей, просто спросил: «Когда я смогу забрать это?»
«Невозможно сказать с точностью, сколько времени потребует
 создание композиции, особенно -  на компоновку камней, так
чтобы они сочетались абсолютно безупречно.» Помолчав в
раздумьи, он продолжил: «я рассчитываю, что наш лучший мастер
будет заниматься исключительно вашим заказом. Но произойдет это не раньше, чем он закончит работу, связанную с ответным визитом Королевы в Саудовскую Аравию. Так что, не думаю, что все может быть готово раньше конца марта».
«Как раз к сроку банкета по случаю переизбрания мэра», подумал Джеральд.  У советника  Рэмсботтома не будет повода насмешничать над ним на этот раз. Четырнадцать каратов золота, он сказал?»

Лагос и Рио-де Жанейро получили модернизированные очистные сооружения и они уже функционировали задолго до того, как настало время визита в «Эспрей». Все устремления были сосредоточены на том, чтобы получить свою уникальную награду на несколько недель раньше очередных выборов мэра.

Когда мистер Пуллингер впервые показал своему клиенту законченную работу, наш йоркширец издал вздох облегчения. Орден был настолько великолепен, что Джеральд счел разумным приобрести у «Эспрей» нить жемчуга – так он покупал молчание своей жены.
Дома, в Хэлле он дождался послеобеденного времени и лишь тогда открыл коробку из зеленой кожи, желая поразить свою жену новым орденом. «Достойно монарха, девочка, не так ли?» - его вопрос прозвучал в утвердительной форме. Но Анжела в этот момент была всецело поглощена изучением жемчуга.
После того, как Анжела уже прибрала со стола, ее муж еще некоторое время продолжал любоваться шедевром ювелирного искусства – как умело были подобраны камни, как превосходно огранены. Наконец, он закрыл коробку.
На следующее утро с неохотой он понес свое сокровище в банк  Он потребовал, чтобы была обеспечена наивысшая степень сохранности, ему это потребуется один-два раза.в год. Он не смог удержаться от того, чтобы не показать предмет его наслаждения и гордости менеджеру банка, м-ру Сидглею.
«Вы наденете это в день церемонии по поводу вступления в должность мэра?», - полюбопытствовал он.
«Если буду приглашен», - ответил Джеральд.
«О, я уверен, что Рэмсботтом жаждет, чтобы на церемонии присутствовали все его старые друзья. Особенно вы, я полагаю», - добавил он, не вдаваясь в объяснения.

За завтраком Джеральд озвучил для своей супруги один из разделов колонки новостей «Таймс»: «Король Мултавии Альфонс 1У будет принят в Букингемском дворце. Его визит в Британию состоится с 7 по 11 апреля.
«Хотелось бы знать, удастся ли нам, встретиться с королем на сей  раз», - сказала Анжела.
Джеральд предпочел не высказывать своего мнения на этот счет.
Действительность же оказалась такова, что м-р и миссис Джеральд Хэзкинс получили два приглашения в связи с официальным визитом короля Альфонса. Одно на обед в Кларидже – посольстве Мултавии в Лондоне для  относительно узкого круга лиц, а второе - на прием в Букингемском Дворце.
Джеральд сиял от счастья: похоже, что Павлин будет задействован трижды(!) за один месяц, поскольку их посещение Посольства и Дворца произойдет за десять дней до инаугурации мэра.
Официальный обед в Кларидже был впечатляющим событием и, хотя гостей было несколько сотен человек, Джеральду удалось-таки попасться на глаза хозяину приема, королю Альфонсу 1У, который к удовольствию Джеральда, не мог оторвать глаз от Ордена Павлина (Третья Степень).
Через неделю они отправились в Букингемский Дворец. Для Джеральда и Анжелы это было второе после 1984 года посещение резиденции Королевы Британии, когда он получал Орден Командора Британской Империи. Одевание Джеральда для государственного приема заняло у него времени не менее того, что понадобилось Анжеле. Ему пришлось изрядно повозиться с воротничком, чтобы Орден Командора, находился на подобающем месте и был хорошо виден, ну а Орден Павлина прямо-таки бросался в глаза. Для того, чтобы Павлин с его массивной золотой цепью не смещался, Джеральд велел своему портному сделать несколько маленьких отверстий на его смокинге, что и было исполнено
По прибытии в Букингемский Дворец, Хэзкинсы, миновав толпу  мужчин-орденоносцев, и дам с диадемами, оказались в зале для государственных обедов, где распорядитель вручал карточки с указанием места за обеденным столом каждого гостя. Джеральд разогнул свою карточку, увидел свое имя, отмеченное стрелкой и, взяв под руку жену, направился к их местам. Он не мог не заметить, что Анжела не пропускает взглядом ни одну из диадем на их пути.
Несмотря на то, что их места оказались далековато от Ее Величества, да и от главного стола тоже, рядом с ними располагались младшие члены королевской семьи, а слева от Джеральда восседал министр сельского хозяйства. Джеральд чувствовал себя более чем удовлетворенным. Ему казалось, что вечер продлится очень недолго, и его уже одолевали мысли о предстоящем приеме в Мэрии, который, конечно же, не идет ни в какое сравнение с официальным обедом в Букингемском Дворце. Однако же Джеральд рисовал в своем воображении сцену: восхищенного любования Советником Рэмсботтомом Орденом Павлина, а тем временем он, Джеральд, повествует о приеме в Резиденции Ее Величества.
После двух дружественных тостов и исполнения двух гимнов, Королева стоя произнесла речь. Она говорила о Мултавии с теплотой, обращаясь ко всем ее трем сотням гостей и дальнему родственнику, Королю. Она добавила, что надеется в недалеком будущем посетить его королевство, что было встречено аплодисментами. В заключение своего спича Королева сообщила, что намерена осуществить два награждения.
Королева провозгласила Короля Альфонса 1У Рыцарем Ордена Королевы Виктории, а Посла Мултавии произвела во дворянство с вручением ему Ордена Сент-Джеймса. По статусу оба ордена вручались только правящим монархом.
Управляющий Двора открыл коробки с орденами, каковые и были возложены монаршей рукой на плечи, представленных к награждению.
Как только Королева закончила церемонию награждения, Король Альфонс встал для ответной речи.
«Ваше Величество», - сказал он после принятых в таких случаях слов благодарности, «я бы хотел в свою очередь, произвести два награждения. Первым награждается подданый Вашего Величества, сослуживший великую службу моей стране своими компетентностью и прилежанием.», - при этом Король посмотрел в сторону Джеральда – « это человек», продолжал он, «создавший образцовую санитарно-инженерную систему, которой могла бы гордиться любая нация мира и, конечно же, Вы, Ваше Величество, и мы ценим, что торжественное открытие системы произвел Ваш Министр Иностранных дел. Мы в нашей столице Теске считаем своим долгом, выразить нашу признательность и от будущих поколений. И поэтому мы удостаиваем м-ра Джеральда Хэзкинса, Командора Британской Империи, Орденом Павлина Второй Степени».
Джеральд не верил ушам своим.
Под бурные аплодисменты, потрясенный  Джеральд проделал свой путь к их Величествам. Он остановился, примерно, посередине между тронами, на которых восседали Королева Англии и Король Мултавии. Улыбающийся Король приветствовал новоиспеченного Кавалера Ордена Павлина (Вторая Степень) сердечным рукопожатием, но до вручения награды наклонился вперед и, не без усилия, снял с плеч Джеральда его Орден Павлина (Третья Степень).
«Теперь он Вам уже не нужен», - прошептал он на ухо Джеральду. В ужасе Джеральд наблюдал, как его собственная награда исчезает в красной кожаной шкатулке, которую приоткрыл личный секретарь короля, стоявший чуть позади своего соверена. Джеральд продолжал вглядываться в лицо секретаря, который то ли будучи дипломатом высшего класса, то ли не будучи посвященным в план Короля, ни малейшим движением мимики не реагировал на происходящее. Как только великолепная награда Джеральда оказалась в шкатулке, та мгновенно захлопнулась подобно сейфу, кода, для открытия которого Джеральд не знал. Джеральд хотел протестовать, но потерял дар речи.
Тем временем Король Альфонс взял из другой коробки Орден Павлина (Вторая Степень) и возложил его на плечи Джеральда. Джеральд, уставившись на бесцветные стекляшки вместо камней, колебался несколько мгновений, прежде чем церемонно отступил назад, поклонился и пошел обратно к своему месту за гигантским обеденным столом. Он не слышал овации, сопровождавшей его, он был весь поглощен мыслью, каким образом вернуть его достояние, пока еще не закончились речи. Он рухнул в кресло рядом с его женой.
«А теперь»,- продолжал Король, «я хочу представить украшение, которым не награждался никто с момента кончины моего отца. Это Орден Павлина Первой Степени, который с особым наслаждением я награждаю Ее Величество Королеву Елизавету II.»
Королева встала со своего места, в то время как личный секретарь сделал шаг вперед с поклоном. В его руках была та самая шкатулка из красной кожи, которая так внезапно проглотила уникальную собственность Джеральда. Ящичек открылся, и король вынул великолепный орден и возложил его на августейшие плечи. Камни засияли в ярком свете и гости издали вздох восхищения.
Джеральд был единственным, кто знал истинную ценность этого изделия.
«Ну вот, ты ведь всегда говорил, что это вещь, достойная монархов», - проговорила его жена, поигрывая жемчужным ожерельем.
«Угу», - проронил Джеральд. «Но что скажет Рэмсботтом, когда увидит это?» - добавил он печально, перебирая пальцами цепь Ордена Павлина (Вторая Степень). «Уж он-то увидит, что это ничего не стоящая вещь»
«Не вижу повода для переживаний» - сказала Анжела.
«Что ты имеешь в виду, девчушка?» - удивился Джеральд. «Я буду посмешищем для всего Халла в день инаугурации мэра».
«Если бы вместо того, чтобы вертеться перед зеркалом, ты бы удосужился просмотреть вечерние газеты, ты бы узнал, что Уолтер не станет мэром в этом году.»
«Не станет мэром?» - повторил Джеральд.
«Нет, не станет. Действующий мэр переизбран на второй срок, так что до будущего года мэром Уолтеру не бывать».
«Это правда?» воскликнул Джеральд, широко улыбаясь.
«И если ты думаешь, что я думаю, о чем ты сейчас думаешь, Джеральд Хэзкинс, самое время прицениться к диадеме».
Примечания:
Стр. 1*MC, DSO, VC – аббревиатуры названий поп корна различных фирм
Стр.2*В Англии средняя школа – это старшие классы, т.о., 5-й класс -выпускной класс 
Стр. 7 *Бонд-стрит – улица в престижной части Лондона, Вест-Сайде
Стр. 7 **«Эспрей» - знаменитая  ювелирная фирма.