Святая обитель

                Моей бабушке, Ольге Владимировне Овечкиной- Кучеренко,  посвящаю… 
  Приходит время подводить итоги,
И мы цепляемся за тоненькую нить:
Вернуть на миг былое из небытья,
О ком всплакнуть, кого, всплакнув, забыть…
А лента времени уводит в дни иные,
Еще не опаленные огнем,
Где нет разлук, потерь невосполнимых,
И мы бездумно –  счастливо живем.
Итог- но не конец. Ведь наше продолженье
В подросших детях, внуках  воплотясь,
На смену нам придет – теперь их время,
И поколений сохранится связь.      

    Июль выдался жарким, душным.   Извозчик с нетерпением поглядывал на чуть покосившиеся  деревянные ворота с калиткой. Спрятаться бы в тени акаций от палящего солнца, да вот господа обещали с минуты на минуту выйти.  А вот и они!

          Первой  грациозно переступила высокий порожек молодая  женщина с удивительно тонкой талией,  в дорожном костюме и легкой соломенной шляпке. Она несла небольшой саквояж и шляпную картонку. За ней показался мужчина в серой паре, худощавый, среднего  роста, с щегольски под-крученными усиками. Его багаж был объемным и по весу немаленьким; возница спрыгнул с облучка и помог устроить и багаж, и пассажиров. До отправления недавно пущенного поезда (в считанные дни появилась частушка с припевом  «Ростов-Таганрог-Чаплино-Кривой Рог») оставалось совсем немного времени. 

   Извозчик рванул «с ветерком». Молодые люди весело смеялись, поддерживая друг друга. Ее при крещении нарекли Ольгой, но  почему-то все родные, подруги, знакомые звали ее Люсей. Его звали Федор.  Молодоженов  ждало замечательное путешествие вдвоем, долгожданный «медовый месяц», отложенный после венчания  до окончания учебного года в женском четырехклассном училище, где преподавала Люся.  А потом поездке помешали срочные дела в Земельном банке, где служил Федор…

    В поезде Люсе под монотонный стук колес  вспомнилась свадьба- скромная, без певчих, только священник и диакон, родственники и множество нарядных учениц. Казалось, в Митрофаниевскую  церковь Таганрога  пришел весь выпускной четвертый класс женского училища, чтобы присутствовать на венчании своей «классной дамы». И рядом взволнованный, счастливый Федор с букетом, в «визитке» и белых перчатках...

    Святые Горы… Белокаменный монастырь на высоком берегу Северского  Донца  оказался сказочно красивым. От подножия горы,  от Успенского собора обители, поднимались к вершине  часовни в зелени вековых деревьев. Несколько раз молодые поднимались по хорошо утоптан-ной тысячами паломников тропе к Святой Скале, в храм святителя Николая;  побывали и в подземной церкви, где службы проходили в студеные зимы- меловой камень хорошо держит температуру, и круглый год  в пещерном храме сухо и прохладно.

    Гостиница, где поселились молодые, располагалась на территории обители. Просторная светлая комната двумя окнами выходила на реку, и теплыми летними вечерами Люся и Федор подолгу сидели у открытого окна, наслаждаясь тишиной, красотой намоленного места и близостью друг друга.

    День отьезда выдался пасмурным, прохладным. Казалось, сама при-рода давала напутствие в будущее молодых- «медовый месяц» короток, впереди нелегкие будни. Сквозь звон колоколов Успенского собора, находящегося близко от гостиницы,  доносился звонкий голос разносчика газет. Федор, ласково коснувшись Люсиной руки, сбежал вниз по лестнице и у самого парадного входа у чумазого мальчишки купил свежую газету. И за-стыл в дверном проеме: на первой странице сразу бросалось в глаза напечатанное крупным шрифтом слово ВОЙНА.

   На календаре был июль 1914 года. Началась Первая Мировая война. А впереди-появление на свет  сына Миши,  рождение и скорая кончина дочки Наденьки, голод, кончина в 1919 году от свирепствовавшего  тифа бабушки и еще нескольких близких родственников, а затем и ненаглядного Феденьки.   Сын Миша, военврач, в Финскую кампанию спасет  жизнь десяткам солдат, оперируя в полевом лазарете раненых и обмороженных,  чтобы погибнуть осенью сорок первого в «котле» под Киевом. 
 
    Давно покоится на старом Таганрогском кладбище Люся,  Ольга Владимировна,  моя бабушка. Она пережила  Федечку  ровно на полвека и похоронена с ним рядом, а кладбище в том же году было закрыто.

   …Я в юности долго искала на карте Святые Горы. Откуда мне было знать, что в начале двадцатых городок рядом с монастырем был переименован и искать следовало Славяногорск, расположенный на стыке Донецкой, Харьковской и Ворошиловградской областей, а сама обитель в 1922 году была закрыта и в ее стенах расположился дом отдыха… Только в 1992 году мне попалась статья о восстановлении обители, и сразу же вспомнились бабушкины рассказы. В начале этого столетия я дважды побывала в восстановленном монастыре- теперь он носит название Свято-Успенская Святогорская Лавра. Остались в памяти и на фото белокаменные стены храмов и часовен, подземная церковь, меловые пещеры, лесистые склоны горы…

    Ровно через 100 лет после той уже подзабытой войны началась новая, бессмысленная и жестокая. Стены монастыря, видевшие и пережившие за многие столетья немало войн и горя, верю, выстоят. И сохранят для наших потомков несказанные красоты Святых Гор, не обезображенных войной.