Слепая и слепые

Сегодня я узнал о смерти Нины Ивановны. Она была слепой.
Вернее, таких людей называют «слабовидящими». Они видят свет, но не различают предметов.
Нина Ивановна – младшая дочь в большой семье. У неё остались 2 брата: одному сейчас 80 лет, другому – 82 года – и сестра. Ей было 74 года.
Она умерла в т.н. «Доме сестринского ухода». Это государственная богадельня, куда отправляют умирать, как правило, онкологических больных.
Нина Ивановна закончила школу-интернат для слабовидящих - и была хорошей ученицей. Всю жизнь любила читать. У нас есть библиотека для слепых: она брала там книги, отпечатанные шрифтом Брайля.
До 55 лет она работала на предприятии Общества слепых, картонажной фабрике: клеила картонные коробки. Никакой другой работы для слепых у нас в городе не было. Сейчас нет и этой: Общества слепых больше не существует. Картонажная фабрика давно закрылась, здание занято коммерческими структурами.
Нина Ивановна прожила всю жизнь одна: семьи у неё не было, никакой надежды на семью тоже не было. Никто никогда не пытался ей помочь устроить личную жизнь: это просто никому не приходило в голову.
Жила она в своей комнате, в двухкомнатной коммунальной квартире. В другой комнате той же квартиры жила молодая пара. Люди эти не её родственники: это чужие люди. Всю жизнь она вынуждена была прожить с ними в одной квартире.
К ней приходил социальный работник: кажется, раз в неделю или раз в две недели. Родственники тоже навещали, но редко: у всех свои дела, своя жизнь. Поговорить толком ей было не с кем.
Как выяснилось, она заболела несколько месяцев назад, но никому не говорила об этом. И болезнь оказалась запущена.
От чего она умерла, неизвестно. Предположительно – онкология. В последние дни она не могла есть, организм ничего не принимал. Но никаких болей не было.
Всё было сделано, как положено. Когда она уже совсем не могла есть, у неё опухли ноги, её забрали в больницу БСМП. Это больница «для всех» у нас в городе. Говорят про неё: «Хочешь умереть – ложись в БСМП».
Есть другие больницы - лучше. Но кладут т.н. «простых людей» бесплатно только в БСМП.
Там решили почему-то, что это рак. Хотя ставить такой диагноз БСМП не имеет права: в городе есть онкодиспансер.
Оперировать никто не собирался: сказали, что поздно.
Отправили умирать в «сестринский уход».
Там она пролежала 3-4 дня и благополучно умерла вечером, примерно в 11 часов, 4 июля 2015 г.
*  *  *
Почему она никому ничего не сказала, когда почувствовала себя плохо? Некому было. Никому она не была нужна, и сама это, если уж не осознавала, то чувствовала. Даже близкие родственники навещали её из чувства долга.
Когда её уже положили в больницу, стало известно, что та самая супружеская пара, уже далеко не молодая, наконец, купила себе жильё – и теперь квартира, в которой она прожила всю жизнь, деля её с чужими людьми, стала её собственностью.
Она этого очень хотела. Но вернуться в СВОЮ – в полном смысле слова СВОЮ – квартиру ей не было суждено.
*   *   *
Я не знал её и никогда не видел. Но её брат, Василий Иванович, и его жена, Лидия Евгеньевна, - мои друзья. Они рассказывали мне о ней.
Судя по их рассказам, она была как ребёнок. Робкий, неуверенный в себе ребёнок.
Такой и оставалась до конца.
*  *  *
Почему так ужасна была её жизнь? Потому что она родилась слепой?
Нет.
Я знал когда-то слабовидящую девочку Надю, которую удочерили американцы (сейчас это запрещено, но тогда ещё можно было). Она уже взрослая женщина, ей примерно 30 лет.
Она замужем, у неё двое детей. Закончила какой-то технический вуз и работает, причём, она высококвалифицированный специалист. Муж её – обычный человек, без проблем. Они всюду ездят вместе. Говорят, как-то приезжали в Россию. Надя посетила тот детский дом, где когда-то жила.
Она почти забыла русский язык, потому что ей было 4 с половиной, когда её забрала американская семья.
Нет, здесь дело не в слепоте Нины Ивановны. Скорее, - в слепоте тех формально видящих, а на самом деле – слепых, среди которых она родилась и вынуждена была прожить всю свою жизнь.
И разве только слепые тут никому не нужны?
Ей не повезло, да. Но не только и не главным образом в том, что она родилась с тяжёлым физическим недостатком. А, скорее, - в том, что она родилась в России.
Пушкин когда-то писал жене: «И догадало же мне с душой и талантом родиться в России!»
Нина Ивановна была, видимо, способной в детстве. Но это было никому не нужно.
У кого есть какое-то слабое место, тот здесь обречён.
И ничего нельзя сделать.
Она была – но её как будто не было.
Её сунули в эту комнату, дали пенсию – и забыли о ней.
А разве друг к другу эти слепые из слепых относятся иначе? Нет, точно так же.
Они не умеют по-другому.
Не став людьми – они не видят человека и в другом. Не только – в слепом. В любом другом человеке.
Им непонятно, что человеку многое нужно. Нужно общение. Нужны близкие люди, семья. Нужно неравнодушие окружающих. Нужно, чтобы было с кем поговорить о том, что больше всего волнует. Нужно какое-то дело, которое даёт удовлетворение. Нужно чувствовать себя полезным людям.
Слепые не догадываются, что они люди. Потому и за другими не признают человеческих прав.
*  *  *
Я читал когда-то у Жана Ваньё (французского философа, посвятившего свою жизнь людям «с проблемами», главным образом, - умственно отсталым), что в существовании таких людей, как Нина Ивановна, есть смысл. Они нужны, чтобы дать нам возможность очеловечиться.
Но слепцы вовсе не стремятся к этому. Они не считают себя людьми и не собираются ими становиться.
*   *   *
Бедная Нина Ивановна!
Не лучше ли вовсе не родиться, чем так жить?
Никакого следа не осталось от неё. Будто она и не жила. Невинная жертва – одна из миллионов.
Ужасно быть слепой среди слепых.
Страшно прожить жизнь в такой стране.