Жизнь

    Солнце медленно поднималось из-за горизонта, еще робко выбрасывая свои живительные лучи, но жизнь уже пробуждалась вместе с ним. Ночь исчезала, переходя в серый дымный сумрак, а мир кругом обретал четкость, становился цветным, пахнущим и звучащим. Листья обретали свои формы, насыщались зеленью, а цветы, с признательной благодарностью, подставляли солнцу безжизненные, после ночной прохлады, пока закрытые бутоны. Бабочки раскрывали свои огромные красивые паруса, впитывая нежную теплоту, пчелы разогревали крылья, негромко жужжа на цветках, муравьи открывали входы в свой дом, выпуская наружу остатки ночного сна, жуки в развалку тащились вверх по стеблям, желая проснуться и погреться. Запульсировав, лопнул кокон, ловко подвешенный под листом ромашки, и из него появился маленький мотылек-однодневка. С неподдельным восхищением он ощущал мир вокруг себя, всматриваясь, вслушиваясь, впитывая запахи и ловя чувственные колебания. Ему было очень хорошо и он, затрепетав своими крылышками, полетел вверх, к цветам, к небу, к солнцу. Перелетая с цветка на цветок, то погружаясь в листву, то взмывая в небо он с блаженством познавал и впитывал в себя этот мир, полный красоты, неземного восторга и божественной чистоты. Солнце поднималось всё выше, сильнее и сильнее изливая потоки живительной силы. Он уже кружился с другими, такими же как он сам, мотыльками-однодневками и радость этого мира переполняла его.
- Чему ты так рад? – спросил его молодой жук, наблюдавший некоторое время за беззаботным полетом мотылька.
- Почему ты спрашиваешь? Разве ты сам не видишь? – искренне удивился мотылек.
- А на что же тут глядеть?
- Как на что? А на цветы, а на небо, а на солнце… Посмотри как всё это необычно и прекрасно!
- Необычно? – с удивлением переспросил жук, поглядев по сторонам – а что здесь не обычного? А что тут такое прекрасное, чем ты так восхищаешься?
- Ну погляди же хотя бы на этот цветок.
- Ромашка, как ромашка. Желтая серединка и белые лепестки. – совершенно серьезно отвечал жук.
- Да нет же! Ну посмотри какой теплый, пушистый, почти невесомый ковер окружают эти лепестки. Разве не хочется лечь на него, потянуться, подставить свои крылья солнечному дождю, барахтаться и нежиться в этом безбрежном золотом океане?! А лепестки?
- А что лепестки? Обычные, белые лепестки. – не понимал вопроса жук.
- Обычные? Белые? Ты посмотри какие они все разные. Вон тот, прямой и торчащий отдельно от всех, как он светится. Он полон сил, он звенит, ему хочется вырваться и взлететь… А вон тот, что свесился вниз. Он пахнет прозрачным, ему больно и он плачет. Он готов отвалиться и упасть вниз.
- А? … - не нашелся что сказать жук.
- А небо! Ты погляди какое оно большое, чистое и глубокое. В нем невозможно лететь, в нем можно только плыть. Плыть все равно куда, потому что оно безмерно, в нем нет ни углов, ни линий, ни границ.
- О?...
- А солнце! Посмотри на него, какое оно бесконечное. Когда летишь на него, кажется, что тебя несет божественное сияние и нет ничего, никаких иных красок, только доброта и любовь. 
- Маленький жук, куда ты уставился? – спросил подлетевший большой жук.
- Здравствуйте тетя. Да вот мотылек рассказывал про цветы, что они чувствуют, про небо, что в нем можно плыть, как по воде, про солнце…
- Пустяки. Не слушай этих мотыльков. Они живут-то всего один день. Что они могут знать о жизни? Эти цветы, небо, солнце были здесь и вчера, будут и завтра. Полетели за мной. – и мерно жужжа жуки растворились в воздухе.
Солнце клонилось к закату, укутываясь в вечерние пушистые облака. Засыпал и мотылек долгим сном. Он вспоминал ту красоту и радость, что познал сегодня через цветы, небо и солнце. Неземное блаженство прокатывало сильными теплыми волнами по его маленькому тельцу. Он был счастлив безмерно, но в одном ему было грустно, в том что те, кто завтра опять увидят рождение дня, останутся вновь слепыми. Они не почувствуют яркости красок, запахов чувств, но ему хотелось верить, что за их долгую-долгую жизнь они всё-таки прозреют и на них снизойдет благодать и они смогут любить.