После бала

… Вздох облегчения. Вот и всё. Зрители аплодируют, актеры кланяются, роняя слезы радости…

У меня был двухминутный выход в пьесе – экстраваганзе «Стервы», которая прошла в Иркутском драмтеатре им. Охлопкова. Громкая премьера. И потому что привезли актрис из Таиланда, и потому что эти актрисы когда-то были мужчинами, и потому что у нас они выступали в театре, так сказать храме искусств, а не в каком-нибудь варьете, которого в нашем городе не существует.

От меня требовалось немного: влиться в небольшой коллектив  восточного танца, разучить постановку и вовремя являться на репетиции. Последнее оказалось не так-то легко. На меня дулись и орали, ну да ладно…

Ночь перед премьерой я провела у швеи, которая шила на спектакль костюмы и катастрофически не успевала, а поскольку по ее протежированию я и участвовала в спектакле, отказаться помочь было неудобно. Словом ночка была еще та, ну да ладно…

Спектакль был окончен. Всё. Все всех любят, говорят комплименты, обещают зарплату. «…Спасибо! И с вами было приятно работать… Надеюсь, не в последний раз… Всего доброго!»

В лицо мне пахнул морозный осенний ветер, и я услышала, как за мной хлопнула тяжелая дверь. Домой. Наконец-то домой. Отпишусь Ване, что всё прошло хорошо, а то он бедный, в Черемхово лежит в больнице один, беспокоится..  Меня обогнали девочки, которые танцевали со мной, сели в машину, последний раз махнули рукой и поехали. Им в  Солнечный. Мне в центр…

… Есть. Как хочется есть. Восемьдесят рублей улетели еще в обед в театральном буфете, сейчас девятый час. Не буду считать деньги. Но пойду лучше пешком. Прогуляюсь. Свежо. Люди на площади перед Трудом уже сменили бодрый шаг на прогулочный. Зеленый человечек на светофоре помаршеровал десять секунд и я уже на Филармонии. Люблю такие улицы: не светло, не темно, ходят люди, но не замечают тебя. Я – невидимка. От меня осталась оболочка. Всё, что было внутри осталось там, в театре. Может какой-нибудь зритель взял что-то от нашего танца, а может вся моя энергия растаяла под сводом зала и впиталась огромной люстрой, висящей напротив галереи…

Звонок мобильного. …Да, дорогой, всё в порядке… рассказывать не в силах... Зрителей вроде нормально было…  Спасибо сказали.  Деньги обещали… Выздоравливай… Ага… До дому дойду – позвоню… Нет-нет, мне хорошо одной гулять, не думай… Да, пока!

Урицкого… Центральный рынок. Злачное место днем и такое умиротворенное под ночь. Даже рынок отдыхает. Здесь, оказывается, просторно, а площадь вымощена камнем. Ярко светятся афиши, напоминая случайным прохожим, что это всё-таки центр города и торговая площадь. Ночью здесь появляется какая-то душа, словно какой-то старый лавочник окончил рабочий день, достал из-под прилавка любимую скрипку и начал выводить смычком сонату…

Ночь смешала все краски, то, что днем было у всех на виду, ушло в тень, а то, что было незаметно – стены домов, выбоины в асфальте, блестящие трамвайные рельсы – стали особенно яркими в ночном освещении города…

Возьми меня, ночь, подними на своих темно-синих крыльях и унеси… Унеси туда, где покой и свет…

… Есть. Как же хочется есть. Витрина с мясными деликатесами местного супермаркета словно раскрыла свои объятья, но пришлось поднырнуть под ее «руку» и пройти мимо. Вот и продавец. Буду честной. «У меня пятьдесят рублей. Покормите меня, пожалуйста», – выдохнула я. Тетенька-продавец посмотрела на меня нето удивленно, нето снисходительно и улыбнулась. … Ах да! На мне же грим! Раскосые глаза восточной красавцы… Да. Вот такие мы. «Есть плов», – предложила продавец. «Спасибо», – улыбнулась я, и мне насыпали полный пластиковый контейнер, пусть и небольшого размера….Хм. Осталось двадцать рублей… Эх, гулять так гулять! Премьера всё-таки. Возьму ещё бутылку пива. Напьюсь…

Ну вот я и дома. Снимаю обувь. Грею плов. Открываю пиво…  А ведь всего час назад я кланялась зрителям в театре… Неужели это и есть жизнь артиста? Неужели я смогу так жить? А может, есть другой способ?

…Не допив половину бутылки, засыпаю…

3 февраля 2009г.