Людям нужно во что-то верить

«Пойми же, людям нужно во что-то верить», — постоянно напоминает ей мать, и она даже не спорит. Она давно перестала спорить и пытаться хоть как-то оправдать собственное неверие. Ведь, как правило, это приводит к семейным ссорам, а ссориться с теми, ради кого продолжаешь дышать — попросту глупо. 

Недавно в их город привозили мощи Блаженной Матроны, и, несмотря на весь скептицизм, она позволила себя уговорить на посещение храма. Только вот о том, что посещение перепадёт на службу, ей как-то забыли сообщить, делая, вероятно, ставку на её неспособность спасаться бегством в тёмное время суток. 

В храме Александра Невского — к слову, единственном на весь населённый пункт — народу было немного. Понятное дело, воскресный вечер каждому хочется провести в кругу семьи. Семья же девушки топталась в тускло-освещённой клетушке и вслушивалась в довольно красивые, хоть и простые песнопения Батюшки, его жены и младшего из сыновей, совсем ещё мальчишки.

И почему-то в тот момент ей по-настоящему захотелось верить.

Она не умеет молиться, даже «Отче наш» никак не оседает в её сознании, когда как всё прочее, что составляет весьма сомнительную ценность, оседает там мгновенно. Но она молилась. Она не умеет толком креститься, постоянно путает последовательность, когда как иные люди делают это едва ли не с пелёнок. Но она крестилась... Крестилась и продолжала свой неуклюжий монолог, обращаясь то к Матронушке, то ко Всевышнему. 

Но когда служба подошла к концу, и полагалось подойти к иконам той, во имя которой всё и затевалось, она уже исчерпала свой словарный запас и, вопреки всем усилиям, почувствовала, что по щекам бегут слёзы. Не от боли, не от того, что в очередной раз сдали нервы, а просто так. Объективных причин она и теперь не находит, хоть и успела уже вернуться в свою уютненькую, прошитую скепсисом шкурку.

Через пару дней после службы кто-то из родителей спросил — какие у неё ощущения после посещения храма, стало ли ей легче в духовном плане? А она лишь отшутилась, куда-то заторопилась, но вопрос так и остался висеть в пространстве знакомого с детства дома, словно бы что-то материальное. Оставаясь одна, она продолжает на него натыкаться, ощущает его присутствие, его давление на каждую клеточку своего тела. От него не спрятаться, не отгородиться, он — то, что накрепко спелось с совестью, которая не перестаёт её грызть за неумение быть честной в отношении самой себя, своих чувств и эмоций.

Декабрь, 2014 г.