Прибыльный туризм на помойках прошедшего тысячелет

Прибыльный туризм на помойках прошедшего тысячелетия.

На планете Земля много благодатных мест, обжитых человеком, но только в те места, которые покинули люди или на которые не пожелала ступить нога человека, устраиваются туристические путешествия: в пески Сахары к пирамиде Хеопса, к водопаду Ниагары, к Аризонскому кратеру, к космическому полёту вокруг Земли, ко дну Байкальского озера. Организуются убыточные межпланетные путешествия к Марсу и Винере (с кражей ассигнований до катастроф на старте ракет, выводящих дорогущие спутники в космос), пишутся книги, снимаются голливудские клипы, озвучивающие песенные хиты очередного года, в которых вышеуказанные объекты, изображаются верхом совершенства и красоты, пропуская факты о том, что даже безобидная песчаная Сахара является естественным источником саранчи, превращая в обглоданную пустыню всю встречаемую на пути растительность. На мой взгляд, взгляд простого обывателя,  глубокие километровые вырытые человеком котлованы и штольни, межгорьевые провалы между вершинами могли бы послужить не одну сотню лет для мусорных свалок и иных отходов, после соответствующего геолого-экономического обоснования и инженерной доводки сооружений, пока человечество не найдёт эффективных методов для утилизации отходов подобно Японии, которая умудряется, оплавляя их в твердые инертные массы, досыпать кромки берегов, расширяя свои острова.
Большинство оплаченной голливудской режиссерской критики примутся приводить свои доводы, восхваляя своими фильмами приключения под водой или путешествия по морю, по саванам дикой Африки, забывая ежедневные новости как беженцы из той же Центральной и Северной Африки вплавь из Ливии на надувных лодках штурмуют берега Сицилии, 40 тысяч очень и очень не бедных израильтян (03.07.2015 http://www.kasparov.ru/ ) просятся пустить в их, недавно присоединённый для российских туристов Крым, забывая про олимпийский Сочи, со всеми удовольствиями и пустующими жилыми олимпийскими деревнями для спортсменов, не утонувшими даже в дождевой воде в конце июня 2015, в отличие от Израиля, в котором дождей практически не бывает, и можно смело поставить вопрос о том,  кто раньше покинул Израиль: сыны Авраама или крестоносцы, не пожелавших построить на Священной Горе ни одного христианского Храма в период  многосотлетнего перемирия с Исмаилитами, являющимися теми же сынами ( а не дочерьми*) Авраама, мексиканцы штурмуют «китайскую» стену, отделяющую южные штаты США от жаркой и пыльной Мексики, а маленькие вьетнамцы из той же Камбоджи, кишащей ядовитыми насекомыми, иногда наводняют все железнодорожные станции Транссибирской магистрали, превосходя многократно цыганские таборы, кочующие в тоже время по солнцу как птицы. Если бы не было бесхозных свалок советского металлолома, то многие забытые деревеньки России так бы и не знали о существовании цыган, очистивших их подобно Гераклу от векового мусора в середине первого десятилетия нового тысячелетия. Если бы не было вьетнамцев, то мы бы и не знали, что медные советские тазы в большой цене на международном вьетнамском рынке среди брокеров азиатских стран БРИГС, зато теперь мы покупаем еженедельно пластмассовые тазы и стулья имени Лужкова и его жены, эмигрировавших в калининградскую губернию на постоянное место прописки на ферму. Если бы не было турок, то мы бы и не знали, что во многих местах на Урале можно построить турецкими руками правительственные дачи и санатории общего пользования, а если бы не было китайцев, то не знали, что приамурские лягушки в цене на французском рынке, хотя дешевле соорудить болото с головастиками и комарами вокруг французского ресторана и дать сочок каждому такому дегустатору, значит братья китайцы неумышленно нарушали равновесие в приамурской фауне. Но только благодаря китайцам русская душа сможет избавиться от столетней древесины Западной и Восточной Сибири, тем более, там где китайцы - там механизированная валка и машинная обработка дорогущей импортозамещающей древесины, которая  не по карману для среднего российского застройщика, а там где Russia Arbeiter, там Гулаг и лопата и пожары тайги.
Прим*
 В притчу о том, кто был раньше курица или её яйцо, нужно добавить кто был раньше: петух или курица, однако Старый и Новый Завет голосуют единогласно о том, что раньше был Адам, а затем из его имплонтанта - ребра Ева. Дарвинисты же единогласно приводят факты о том, что живородящая змея и некоторые крокодилы были раньше, чем жалкая оболочка яйца вокруг зародыша, а головастики более  старших  земноводных  лягушек плавают в воде застойной прогретой лужи в своей утолщающейся оболочке с момента зачатия, а цитологии и вирусологи докажут, что оболочка –неотъемлемое качество живого организма, осуществляющего через него Комлексный Обмен со внешней средой и поддерживающей своими порами соответствующий  градиент тепловой, солевой и белково-жировой-углеродный-кислородный и иной .

Если в исламской и правоверном христианстве продолжателем рода является мужчина и его семя, то в иудейской Торе продолжателем рода является женская чаша-Грааль, в которую испражняются все выдающиеся представители покорённых народов.

С чего начинается Родина.
С чего надо начинать строительство городов.

Оккультные (и культовые ) сооружения не боятся стихии или с чего надо начинать строительство деревень, поселков и городов.
Оккультные (и культовые ) сооружения не боятся ни огня (лесного и полевого), ни засухи (ибо строятся близи родников и артезианской воды), ни эпидемий (ибо комплектуются соответствующей охранной зоной и медицинским персоналам). Ещё два столетия назад и ранее ни одно поселение не возникало прежде построения оккультного учреждения - католического храма, церкви, мечети, буддийского храма, которые выполняли сначала оборонительную роль крепости, элеватора злаковых культур и холодильника мясных продуктов и рыбы, бывшего источником родниковой и артезианской воды (колодцы), спасавшего своими высокими стенами и башнями от огня и потопа, бывшего источником и рассадником культуры этноса, освоившего окружающие окрестности, содержало реликвии прошлых поколений (письмена, таблички, амулеты и прочую церковную утварь, научные инструменты и книги, прим. обсерватория Улугбека).
Бесспорным фактом является утверждение, что инфраструктура оккультных учреждений и их обслуживание позволяли бороться этносу со стихией и с внешними агрессорами, с инородными культурами. Поселение разрасталось вокруг оккультного учреждения в тех направлениях и в тех масштабах, которое гарантировало сохранность строений и жителей в случае стихийных бедствий и наименьшее время для сбора народа в случае внезапного нападения противника. Собственно вся история Западной Европы за последние 2000 лет об этом, о том как одни войска осаждают крепости и монастыри, церкви. А город-столица Карфаген с его монументальными реликвиями был не только разрушен до основания, но и был засыпан морской солью римлянами, чтобы ни что не произрастало на этом месте в течении десятка лет.
Поэтому следует начинать строительство сгоревших и затопленных деревень и посёлков в Сибири, Урале, на Волге, вдоль Амура не с монументальный Ленинской атеистической пропаганды с возведения идолов - памятников с протянутой рукой на север или юг, восток или запад, а с храмов, вокруг и внутри которых мог бы объединяться народ для защиты своей культуры, а не бежать как атеистический скот со своим вещевым скарбом и удостоверениями личности и долговыми банковскими, кредиторскими расписками от огня или агрессора в том направлении где меньше стреляют или где меньше горит.

Сейчас произошёл окончательный крах коммунистической идеологии на (в) Украине, (примером является попеременная арт и ракетная бомбежка Саур-Могилы весной и летом 2014 и стелы павших Воинов в Великой Отечественной войне 1941-1945 г. ополченцами ДНР И ЛНР и правительственными войсками Украины). Современная либерастическо-дерьмократическая история населения Сибири и Урала напоминает историю исчезнувших народов: они некогда возможно там жили, но их строения либо сгорели дотла, либо снесены вешними водами полноводных рек, что не мешает либерастам талдычить на весь мир, что Алтай (исковеркованное произношение и запись тюркского топонима «Ула Тау» =«Старшая, Старинная Гора» ) - купель человечества. Или будто бы некогда Монголия, содержала сотни и сотни тысяч боевых всадников (и даже миллион), завоевавших Китай, Центральную Азию, Киев, часть Западной Европы, Малую Азию, Пакистан и Индию несмотря на то, что не осталось ни одного их монументального сооружения, хотя ремесленников они тащили на аркане к себе со всего мира, но строительством (дач и храмов) почему то занимались то в Китае, то в Центральной Азии (странные они идиоты - завоеватели), а не у себя на "исторической" родине.
В Украине с 2014 года открыто идёт захват культовых учреждений московского патриархата или переподчинение их, а в Малой Азии подобный процесс между шиитами и суннитами, продолжается снос монументальной пропаганды (изваяний, выдолбленных в скале) неисламского течения от Афганистана до бывшего Ирака и Сирии. Только в атеистической России либеральная свобода от культовых учреждений религиозных течений и поэтому защищать нечего, и потому заранее проиграна противостояние  со стихией и агрессором в будущем и настоящем. Там, где нужны (говоря советским языком "идейно-подкованные") люди, там атомная бомба и старая рында из рельса население не спасёт, хотя радиоактивной пыли и химикатов на свалках Сибири и Урала на всех хватит с избытком.

27.06.2015 17:05
Бог в России и Бог в Европе
Яков Кротов
http://www.svoboda.org/articleprintview/27094857.html
Одна ли свобода совести в России и в Западной Европе?
Яков Кротов: Странным образом от многих современных российских верующих, именно от тех, кто больше всего привержен идее гармонии российского государства и российской религии, часто приходится слышать, что существуют какие-то национальные особенности свободы совести, что само выражение "свобода совести" – вещь не очень удачная, сочиненная французскими революционерами, что в Европе вовсе не свобода совести, а свобода бессовестности, что если уж говорить о правах человека, то у человека есть одно право – служить Богу, благодарить Бога и выполнять заповеди Божии.

У нас сегодня в гостях лютеранский епископ Константин Андреев и Анита Соболева, юрист, доцент Высшей школы экономики, член Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте, знакомая не понаслышке с юридическими особенностями Западной Европы. Анита Карловна ведет дела в Европейском суде по правам человека.

Первый пример того, какие казусы бывают со свободой вероисповедания, со свободой совести, приведу из культурных новостей. Один кубинский художник представил серию фотографий. На первой из них - католический епископ, облаченный в сутану. Он стоит спиной к зрителю, и к спине у него подвешен словно распятый мальчик лет 5-7. Потом отдельно - медбрат в отчетливой медицинской форме, у которого рядом стоит бокс для переноски органов. И у него к спине привешена девочка, как распятая. Если первая фотография обличает католическую педофилию, то вторая обозначает торговлю детскими органами. И у него целый ряд таких фотографий, где использован мотив распятия. Подразумевается, что страдания изнасилованного ребенка, страдания ребенка, у которого вырезали какую-то часть тела, подобны страданиям Господа Иисуса Христа. И тот, кто причинил это страдание, распинает, убивает невинное существо.

??

В России сейчас любое изображение креста (например, на нем Гагарин) вызывает абсолютно сразу скандальную реакцию, что это оскорбление чувств верующих. Как по-вашему, Анита Карловна?
Похоже, что верующие в данном случае не очень-то и оскорбились. Почему-то больше оскорбился Следственный комитет, прокуратура, чиновники

???Анита Соболева: А здесь, с Гагариным, нет никакой издевки. Здесь есть идея, которую воплотил художник, и она мне кажется достаточно убедительной. Он сказал, что в этом году у нас совпали Пасха и День космонавтики. И здесь он соединил идею, с одной стороны, светского праздника – Дня космонавтики и полета в космос, а, с другой стороны, религиозного сознания, и сказал, что в принципе, всегда есть некое противостояние между религиозным и светским сознанием, что в этот момент одни поклоняются космосу и Гагарину, а другие – религии. Здесь нет никакой цели оскорбить верующих и нет никакой непристойности. Так что я не вижу причины, почему бы здесь нужно оскорбляться.

Как человек внерелигиозный, внеконфессиональный, я не могу судить о помыслах и чувствах верующих. Но сама по себе постановка вопроса о защите чувств, именно чувств, а не прав верующих, у меня вызывает большие вопросы. Во-первых, непонятно, кто должен мерить глубину этих чувств, а во-вторых, как мы должны судить о том, оскорбились они или нет? Ведь здесь ничего лучшего не придумали, как спрашивать у верующих, оскорбились ли они. Похоже, что верующие в данном случае не очень-то и оскорбились. Почему-то больше оскорбился Следственный комитет, прокуратура, чиновники...

Когда я читала про эту историю, мне сразу пришла на память история с постером Алана Ле Кернека. Этот очень известный художник, график изобразил распятым Тулуз-Лотрека. Эта картина достаточно выставлялась на престижных биеннале и получала премии. Но вот в Польше ее попросили снять с экспозиции, потому что она задевает чувства верующих. На это Алан Ле Кернек сказал: как она может задевать чувства верующих, если я хотел передать боль человека? О нем говорят, как о плейбое, а я хотел как раз показать, что он испытывал необыкновенные физические страдания.
Все-таки мы, наверное, должны учитывать, какая идея заложена при использовании распятия

??Все-таки мы, наверное, должны учитывать, какая идея заложена при использовании распятия. Если это идея – передать боль, страдания, как это видит художник, это одно. Если цель - изобразить это в какой-то непристойной форме исключительно с целью доставить верующим что-то неприятное, покуражиться и поиздеваться, то здесь другое, особенно, когда речь идет не о профессионалах. Это очень важно для анализа дела – кто рисует. Если я начну малевать что-то непристойное, то, вероятно, это должно по-другому оцениваться, чем тогда, когда это делает человек, который профессионально занимается искусством, выставляется и никогда не был замечен в том, чтобы разжигать рознь, ненависть или каким-то иным образом доставлять кому-то неудобства. Художник выражает себя для того, чтобы передать идею. Он в этот момент не думает и не должен думать о том, оскорбительно это или нет.

???Константин Андреев: Мы здесь имеем дело с двумя аспектами этой проблематики. Я согласен, что речь идет сначала о правах, а другое дело – возможность их реализации. Собственно, у нас есть и законодательно установленные, и на уровне международного права определенные ограничения и для свободы слова, и даже для свободы религии, если это мешает общественной безопасности. Казалось бы, такое незыблемое право человека, как право на свободу самовыражения… Но если это приводит к определенным последствиям, то существуют ограничения. Даже в толерантной и совершенно нейтральной Германии существует норма закона (она не прямого действия, но тем не менее). Если кощунственные действия приводят к беспорядкам, то, соответственно, их устроивший несет ответственность.

Речь, идет о том, что, конечно, творец имеет право на неограниченное самовыражение. Это его видение. Он так понимает. И никто не говорит, что крест и распятие, изображение Иисуса Христа давно стало символом, который является неким общим достоянием - как верующих, так и неверующих. Соответственно, его можно использовать как символ для передачи каких-то своих идей, настроений и так далее. Но второй аспект для верующих очень важен, потому что он сопряжен не с правами, а с обязанностями и обязательствами в социуме. Можно ли выражать свои эмоции или чувства определенным образом в том сообществе, которое не готово это принимать?
Наша страна - вечно старая и молодая. Мы все время начинаем все с нуля

??Ведь мы говорим сейчас о Европе, о европейском парламентаризме, о свободе слова. Мы забываем, что она вышла из тех кровавых войн и того кровавого противостояния, которое сопровождало религиозные противостояния, когда люди путем проб и ошибок смотрели – а где та грань, которую нельзя переходить и нельзя оскорблять мои чувства? И в конечном итоге, мы имеем ту Европу. Наша страна - вечно старая и молодая. Мы все время начинаем все с нуля, с самого начала. И поэтому, мне кажется, на сегодняшний день это очень острая проблематика, которую общество еще не выработало для себя – где те грани, куда можно заходить, куда нельзя заходить. Но на примере распятого Гагарина мы как раз видим, что к каким-то вещам общество готово. Да, оно готово принимать распятие в такой семиотике, а вот, извините, в случае с "Тангейзером" оно не готово. И, конечно, в этом отношении художник не обязан, но он должен и учитывать настроение общества, и вести себя соответствующим образом. В каком-то сообществе принято лузгать семечки и плевать на пол, и это воспринимается нормально, а в каком-то обществе это делать нельзя.

Яков Кротов: Формулировка "художник не обязан, но должен" мне понравилась.
В России сейчас любое изображение креста (например, на нем Гагарин) сразу вызывает скандальную реакцию - что это оскорбление чувств верующих

??Вернемся к Европе. История религиозных войн XVI-XVII веков, которые начали некоторые последователи Лютера, сама по себе могла бы не привести к религиозной свободе. Мне кажется, что к религиозной свободе эти кровавые войны привели не потому, что они – войны, и что они кровавы, а потому, что одновременно с Лютером был Эразм Роттердамский, был Себастьян Франк, был Костелло, то есть были защитники абсолютной свободы слова и абсолютной свободы совести. Они тянули эту ниточку свободы через кровавые войны. И в итоге европейская Концепция свободы совести подразумевает не только общественное согласие, что можно, а что нельзя, она подразумевает, что можно все, что общество лимитировано в своем влиянии.

В Финляндии идет спор относительно закона о кощунстве, действие которого пытаются кто-то ограничить (это закон, восходящий еще к началу ХХ века), а огромная часть социал-демократов призывает его вообще аннулировать. Чтобы не было кровавой войны, давайте сделаем такое вот нерегулируемое пространство.

Анита Соболева: Меняются правовые подходы. Действительно, свобода слова возникла изначально, прежде всего, как свобода критиковать религию…

Яков Кротов: Заслужили…

???Анита Соболева: …и выражать свои антирелигиозные, атеистические взгляды. Сейчас, когда все-таки концепция прав человека и у нас, и в Европе… Не надо здесь делать какого-то различия. Нам все время хочется показать свою индивидуальность и сказать, что у них, в Европе, все плохо, а у нас все как-то по-другому. Не по-другому. Мы находимся абсолютно в рамках этого европейского тренда. Там тоже идет борьба между защитой прав верующих и их религиозных прав, и правом на свободу слова и свободу выражения. И баланс нигде не найден. Его ищут в каждом конкретном случае. Ни одна страна никогда не бывает удовлетворена тем решением, которое в результате принимается. Этот баланс ищем не только мы. И законодательство про богохульство, про кощунство тоже претерпевает изменения. Англия в 2008 году отменила этот закон, но и до этого он применялся крайне редко. И максимальное наказание там было - либо штраф, либо месяц исправительных работ, там никогда не было 2 года… Надо обязательно смотреть еще и на пропорциональность наказания. Нигде за это не сидят, даже когда спорят про это. Речь идет о том, можно ли конфисковать фильм, картину, запретить выставлять ее где-то на выставке актуального искусства или на всеобщее обозрение. Речь не идет о том, можно или нужно посадить художника.
Мы находимся абсолютно в рамках этого европейского тренда

??Новая тенденция, которая сейчас наблюдается – это когда декриминализируется, то есть уходит из Уголовного кодекса богохульство, и наказание за него снимается. Вместо него появляются нормы о кощунстве или нормы о защите религиозных чувств. Для меня как для юриста это попытка под другим соусом подать то же самое, что было. Статьи о богохульстве не выдержали проверки в правовой системе, где есть разделение Церкви и государства, и не выдержали проверки доктриной конституционализма. Эти нормы всегда оспаривались. И когда согласились, что нужно с ними расстаться, стали появляться нормы о защите чувств.

Яков Кротов: То есть судить, есть Бог или нет, европейский юрист не берется, а что есть верующие люди, этого отрицать нельзя.

Константин Андреев: Науке это совершенно не нужно.

Анита Соболева: Науке здесь вообще сложно. Юристу очень сложно действовать в этой ситуации, потому что, когда речь идет о чувствах или о догме, юрист не может судить. Единственное, что юрист может сделать – это выслушать одну и другую стороны и найти баланс. Он не может априори сказать, что здесь должны победить чувства верующих, а здесь должны победить права художника. Это очень сложный процесс – поиск баланса. В нашей правовой действительности меня смущает то, что этот баланс никто не ищет. Если у нас есть норма о защите чувств верующих или о защите чести и достоинства чиновника (ситуация точно такая же), то у нас сразу государство встает…

Яков Кротов: Я протестую! Это что же – верующих с чиновниками в одну лузу?!

Константин Андреев: Они такие же граждане. У них есть права.

Анита Соболева: Это баланс. У одних есть права, и у других права. Значит, у одних права нарушены, у других права нарушены. Нарушает эти права человек, который пользуется свободой выражения – будь то журналист, художник, музыкант.
Чиновники - такие же граждане, как и верующие

???Константин Андреев: Только регулируются они по-разному.

Анита Соболева: Музыкой, наверное, сложнее оскорбить, но и такое бывает. Нужно искать баланс. Когда сразу прокуратура, Следственный комитет начинают вставать на сторону только одной стороны, не выслушивая другую, вот это неправильно.

Яков Кротов: Я вам приведу пример, как можно оскорбить музыкой. В фильме известного американского кинорежиссера Стэнли Кубрика "С широко закрытыми глазами" по ходу действия идет сцена какого-то жуткого разврата под мрачную сатанинскую музыку. И вдруг кто-то пустил эту музыку задом наперед. И оказалось, что это румынский православный гимн в исполнении церковного хора. И румыны натурально возмутились, но, кажется, в Европейский суд все-таки не подали, решили простить по-христиански.

Но теперь встает вопрос – крест показывать нужно осторожно. Хотя мы страдальцы как христиане, мы - пассивная сторона. Мы его не изобрели. Это Спасителя на нем распяли неверующие. Это в каком-то смысле атеистическая принадлежность.

Константин Михайлович, при Советской власти действовал закон о свободе совести, который формально напоминал европейский, но он запрещал отдельные подзаконные инструкции – благотворительность христианам. Он разрешал свободу атеистической пропаганды и свободу исповедовать религию. Он не разрешал открыто проповедовать религию. И в этой части права верующих были очень резко ущемлены, а права и даже обязанности атеистов проповедовать атеизм поощрялись кафедрами научного атеизма, в школах и так далее. В 1989 году на волне противостояния с СССР и Горбачевым РФ приняла совершенно европейский по всему строю и формулировкам закон о свободе совести. В конце 1990 года, после победы Ельцина сразу стали появляться голоса, и не только церковных лидеров, требовавшие пересмотреть этот закон. Начиналось с требования ограничить права иностранных миссионеров, потом - ввести принудительную регистрацию религиозных организаций. Поправки такого рода были приняты в 1997 году. И с тех пор этот закон пытаются еще больше подправить. Значит, мы имеем дело с противоположным трендом - приблизились к европейской норме, а теперь стали от нее уходить. Но, значит, общество в какой-то момент заявило себя проевропейским. Почему же оно откатилось?
Конечно, творец имеет право на неограниченное самовыражение

???Константин Андреев: Здесь поставлено очень много вопросов. Они относятся к совершенно разным отраслям права. Я не согласен, что в 1997 году был некий откат. Происходило совершенствование определенного законодательства методом проб и ошибок, что-то принимали, что-то не принимали. Это общая тенденция, это происходит не только в России, но и во всем мире. Если уж мы заговорили о конституционализме, то это общая тенденция. Государство всегда хочет максимально контролировать все сферы, включая и религиозные организации. Религиозные организации всегда хотят иметь максимальную автономию. Между ними происходит некий конфликт, принимающий те или иные формы, которые находят выражение в формах национального права.

Я не совсем согласен с утверждением Аниты Карловны о том, что сама по себе свобода слова возникла на антиклерикальном движении. Я думаю, что вы руководствуетесь, прежде всего, существующей в науке базовой установкой о том, что это некое дитя Французской революции. Я все-таки думаю, что все очень просто. Был очень серьезный конфликт между католиками и протестантами, и он дошел до некоего пика. В какой-то момент жители этой большой коммунальной квартиры, которой можно называть Европу, поняли: а дальше – конец дальше мы поубиваем себя. Не забывайте, что мусульмане стояли под Веной. И перед Карлом был выбор – либо признать право на свободу религиозных убеждений за этими странными людьми, которые не признают католическую доктрину, либо совместными усилиями как-то противостоять общей угрозе. И был принят сначала Вормсский, а потом Аугсбургский эдикты. Потом был откат, потому что откатилась исламская угроза. И возникло то, что мы сегодня называем протестантизмом. Фактически в Европе был достигнут некий консенсус, который как раз и касается нашей сегодняшней темы.

Есть некие грани, за которые я не буду заходить не потому, что не имею на это права, - я как раз имею право критиковать. Я считаю, что вы вообще полные еретики и недостойны вечного спасения. Я не буду идти далее, потому что понимаю, что дальше тупик. Дальше мы живем в одной квартире. Дальше это будет проблема. Собственно, из этого рождаются некие принципы, правила европейского права, по которому теоретически можно все, но должно соблюдать некие нормы приличия.
Государство всегда хочет максимально контролировать все сферы, включая и религиозные организации

??То же самое, если мы возвращаемся к нашей теме. В формах этого выражения то, что делали девушки из известной группы и их последователи (я имею в виду крестоповал, постановку "Тангейзер"), переходит те грани, которые общество на сегодняшний день путем этого негласно достигнутого консенсуса может принять. В Европе мы видим другую тенденцию. Не надо забывать, что, несмотря на сходство, мы все-таки отстаем в каких-то своих процессах. В Европе мы все-таки имеем дело с постхристианским мышлением. Для общества сейчас очень важно пережить это, перешагнуть, пойти дальше к неким заоблачным высотам, как кажется людям. Но я думаю, что все это закончится, когда возникнет реальный конфликт между европейским постхристианским обществом (или еще христианским обществом) и возрождающимся, надвигающимся исламом с его требованиями, с его понятиями о нравственности. И вот тогда нужно будет искать новый консенсус, который тоже найдет свое выражение в каких-то новых формах права.

Анита Соболева: Я соглашусь по поводу консенсуса. Если вы спросите меня, стала бы я выступать в храме… Не стала бы.

Константин Андреев: Разумный человек.
И художник пробует немножечко расширить пространство своей свободы, и верующие делают то же самое

???Анита Соболева: Стала бы я рисовать постер, как в "Тенгейзере"? Не стала бы, потому что я не художник, и у меня другое мировоззрение. Свои атеистические взгляды или свои взгляды на то, что сейчас очень часто Церковь, по моему мнению, используется не для защиты чувств верующих со стороны государства, а в каких-то своих политических целях. У меня есть другая площадка для того, чтобы выражать эти взгляды. Я могу это выражать в научных статьях, в дискуссиях, в беседе с вами. У художника другие способы выражения, поэтому границы дозволенного он для себя определяет сам. И здесь получается, что и он как бы пробует немножечко подвинуть для себя это ограждение и расширить пространство своей свободы, но и верующие делают то же самое.

Константин Андреев: У них тоже есть права.

Анита Соболева: Они тоже пытаются подвинуть этот заборчик в светском государстве и расширить рамки своих прав и своей свободы.

Яков Кротов: Тяни-Толкай.

Анита Соболева: В этой серой зоне происходит борьба. Здесь явно нельзя, а здесь явно можно, а вот здесь мы этот заборчик немножечко подвигаем туда-сюда и посмотрим, как оно получится.

Яков Кротов: Почему эта серая зона в России движется в одном направлении, а в Европе – в другом?

Анита Соболева: Это не так.

Константин Андреев: Оно примерно одинаковое. Разной формы, я бы сказал.

Яков Кротов: Еще 15 лет назад в России за рисунок «Гагарин на кресте» никто вообще не обратил бы внимания.

Анита Соболева: Никто бы не оскорбился.

Яков Кротов: А в Европе и сейчас не оскорбятся.

Константин Андреев: Общество – это не статика. Мы же развиваемся.

Яков Кротов: Можно уточнить, что такое общество? Это как разруха, которая ходит, как старуха с клюкой? Кто говорит от имени общества? Новосибирский архиерей или кто?

Анита Соболева: Даже не кто говорит от имени общества, а кто говорит от имени верующих? Почему от имени верующих у нас вдруг начинает говорить Следственный комитет или министр культуры?!

Константин Андреев: Я согласен.
Почему от имени верующих у нас вдруг начинает говорить Следственный комитет или министр культуры?!

???Анита Соболева: Когда мы смотрим в Европейском суде дела, возникающие в связи с фильмами, выставками, которые были оскорбительны для верующих, то там в качестве заявителя, как правило, выступают ассоциации, и то встает вопрос, есть ли у них правовые основания для обращения. Представляют они всех верующих или какую-то группу христиан, а может быть, только часть, а другие христиане не оскорбились? Почему христиане оскорбились, а коренные народы, у которых язычество, не оскорбились? И как нам понять, когда и кого оскорбляют, а кого нет? Но там более-менее понятно, кто! Верующие – это какая-то группа граждан. Во всяком случае, прокуратура не должна говорить за верующих: «а вот вам бы надо оскорбиться». У нас была ситуация, когда прокуратура решила запросить в Пермской епархии, является ли этот Гагарин оскорбительным для верующих? Несколько странно, что не сами верующие это сказали.

Константин Андреев: Не соглашусь с вами. Мне кажется, здесь концептуально неправильное понимание положений 28-й статьи Конституции. У нас она звучит - «свобода совести и вероисповедания». По смыслу самой статьи мы видим, что существует некий личностный аспект, то есть я как гражданин, моя семья имеем некие убеждения. Я не обязательно должен принадлежать к некой конфессии. У меня есть некий набор убеждений, который гарантирован Конституцией. А есть исповедание. И далее я могу в профильном Федеральном 125-м законе читать, что могу исповедовать индивидуально, не входя ни в какое сообщество, а могу - в составе определенной религиозной группы либо конфессии.
Я могу заявлять о своем собственном оскорблении, благодаря набору своих внутренних убеждений, которые гарантированы мне Конституцией

??А вот далее очень интересно: у этой религиозной группы или конфессии существует такое понятие, как внутреннее установление, которое, опять же, согласно данному закону, государство признает и уважает. У нас все формулировки расплывчатые. Это вам не Германия. «Уважение» - непонятно - применение, не применение. Тем не менее, «уважает» - значит, признает возможность их реализации. И вот тут мы сталкиваемся с очень интересным парадоксальным моментом: на самом деле я могу заявлять о своем собственном оскорблении, благодаря набору своих внутренних убеждений, которые гарантированы мне Конституцией. А вот в случае с религиозными конфессиями – это нарушение тех положений, которые у них постулированы. Например, если мы говорим о Католической Церкви, то там все четко прописано – есть определенные правила Католической Церкви, устав и так далее. Если мы говорим о Православной Церкви, то это набор определенных правил, которые существуют в данной конфессии. То же самое с протестантами.

И в этом отношении здесь мы имеем уникальную ситуацию, когда верующий - в двух ипостасях. Об этом писал еще Августин, а Лютер после этого говорил, что христианин - как бы гражданин сразу двух царств. У неверующего нет таких привилегий, потому что он только гражданин данного государства, он пользуется его законами. А тот пользуется и другими, и законами государства. И в этом отношении все-таки действия прокуратуры, Следственного комитета в некотором смысле правомочны, если было некое заявление. Это первое. А второе - если прокуратура усматривает, что вот нарушены права неких граждан, имеющих у нас двойное церковное гражданство... В конце концов, прокуратура же проверяет другие факты нарушения законности. Другое дело, что на сегодняшний день в науке конституционного права (и в отечественной, и в зарубежной) нет четких критериев, четкого определения. Я уже молчу про то, что у нас в России не существует концепции государственно-конфессиональных отношений. И у нас понятие, где проходят те грани, где автономия религиозных организаций, где определение этих самых чувств, о которых вы говорите, - это лишь вопрос к ученым. Это вопрос и к законодателю, в том числе – больше детализации.

Если мы обращаемся к германскому уложению, то видим, что оно тоже имеет определенное несовершенство, но все-таки максимально четко прописано в тех же статьях о кощунстве. Там реальные сроки не дают. Обычно законодатель применяет их для предотвращения каких-то негативных явлений в обществе. Но там очень четко прописано, что есть кощунство, каким образом оно может проявиться, к чему привести. Это лишь вопрос к несовершенству нашего законодательства.