Chapter 24

Рапунцель

Слеза скатилась по разгорячённой щеке и утонула в подушке. Тупая боль тисками сковывала голову, и, казалось, любая мысль могла принести нестерпимые страдания. Каждый шорох заставлял Рапунцель вздрагивать, опасаясь возвращения Готель, а вместе с ней и жутких мучений, которые приходили вместе с бесчеловечными экспериментами, которые женщина проводила над ней. Сил терпеть больше не было.

Придерживая голову, будто та могла отвалиться в любой момент, девочка села в кровати, а затем осторожно поднялась на ноги. Лунный свет, пробивающийся сквозь крохотное окошко, нарисовал призрачную тропинку, по которой Рапунцель пошла, медленно ступая босыми ногами. Длинные, тяжёлые и спутанные, некогда золотистые и прекрасные волосы девочки волоклись за ней по дощатому полу, цепляясь за попадающуюся на пути мебель. Рапунцель схватилась за выступ, служивший подоконником, и выглянула в окошко. Свежий ночной воздух бросился ей навстречу, будто приветствуя старого друга.

– Помогите... – прошептала Рапунцель едва слышным, хриплым голосом.

Но никто не ответил, и ночь осталась глухой к её мольбам. Так же ничего не ответила ей и Готель в тот злополучный вечер, когда они вдвоём брели по лавандовому полю Прованса. Солнце уже почти скрылось за небосводом, и сумерки начали сгущаться. Рапунцель устала идти и время от времени поднимала взгляд от своих туфелек, чтобы задать один единственный вопрос – долго ли ещё идти? Но Готель молчала. Молчала до того момента, пока они не приблизились к видавшей виды мельнице. Женщина вдруг остановилась и обернулась к Рапунцель, которая из-за этого чуть в неё не врезалась. Впившись взглядом в девочку, Готель как-то странно улыбнулась.

– Отсюда мы и начнём наши поиски, – сказала она.

– П-поиски? – когтевранка нервно оглянулась. – А разве мы их уже не начали?

– Довольно вопросов. Просто смотри, – отрезала женщина и направила на неё волшебную палочку.

Рапунцель испуганно попятилась, пытаясь рассчитать свои силы и расстояние до ближайшего укрытия, но понимала, что не успеет даже подумать о том, чтобы увернуться от заклинания ведьмы. Полыхнула золотистая вспышка, и девочка закричала. Её крик резко оборвался, потому что ничего не произошло. Рапунцель осторожно открыла глаза, убирая прижатые к лицу ладони. Она делала так ещё с раннего детства, когда ей было страшно, и вот, привычка осталась до сих пор.

Стоило видеть лицо Готель в тот момент. Женщина смотрела на Рапунцель так, будто та превратилась в диковинное животное. Через мгновение удивление на лице Готель сменила злость. Она стремительно приблизилась к Рапунцель, которая попятилась от такой прыти и споткнулась. Потеряв равновесие, девочка начала падать, но Готель вдруг схватила её за косу. Рапунцель вскрикнула от боли, и на её глазах выступили слёзы, но на ногах она удержалась.

– Только взгляни на это! – яростно зашипела Марианна, мельтеша волосами Рапунцель перед её глазами. – Я проделала такой путь, чтобы потом оказалось, что артефакт всё время был у меня под носом!

От боли Рапунцель зажмурилась, но усилием воли заставила себя взглянуть на то, что так усердно пыталась показать ей Готель. Её волосы... они светились. В буквальном смысле. Девочка перевела взгляд на свою мучительницу. На её лице читался немой вопрос. Готель обречённо вздохнула и наконец-то отпустила волосы Рапунцель. Запустив руку во внутренний карман мантии, женщина вытащила что-то, со стороны напоминающее зеркальце. Изображение заволокло туманом, и по ту сторону зеркальной глади возникло чьё-то лицо, но Рапунцель не удалось его разглядеть.

– Что? – рявкнула Готель. – Я не одна.

– Они знают, где ты, – прокаркал низкий, искажённый голос.

Готель чертыхнулась и положила зеркальце на место. В её взгляде было что-то отрешённое, и девочке стало понятно, что ведьме сейчас не до неё. Спустя мгновение Готель наконец-то обратила внимание на свою спутницу. Криво усмехнувшись, она грубо схватила Рапунцель за руку.

– Ну и короткое же вышло у нас с тобой путешествие!

В следующий момент в глазах у Рапунцель потемнело, а тело будто сжало железными обручами. Трансгрессируя вместе с Готель, она всё ещё слышала её странный и какой-то печальный смех.

Земля вдруг оказалась слишком близко к лицу, зато Рапунцель снова могла дышать. Колени саднило, и девочка не сразу поняла, что потеряла равновесие после стремительного перемещения сквозь пространство. Как обычно, никто не бросился ей на помощь, и Рапунцель пришлось приложить все оставшиеся усилия, чтобы снова оказаться на ногах. Перед ней предстала старая полуразрушенная башня, у входа в которую стояла, подбоченившись, Готель. Рапунцель не видела её лица, но могла поклясться, что та недовольно хмурилась.

Подойдя ближе, девочка поняла, в чём было дело. Никакого входа не существовало – перед ними предстала сплошная стена, по которой полз, распластавши свои ветви, старый плющ. Но она не знала, что Готель хмурится не потому, что не знает, как попасть внутрь, а из-за того, что прикидывает, какое заклинание лучше применить, чтобы оставить плющ невредимым. Подбирая варианты, женщина шептала магические формулы, и начитанную Рапунцель вдруг осенило.

– Хотите, чтобы никто не догадался, что мы внутри? – тихо прошептала она.

– Никто и не догадается, – отмахнулась от неё Готель. – Но будет подозрительно, если в определённом месте плющ вдруг оборвётся.

После этих слов она кивнула и взмахнула палочкой. Раздался ужасный грохот, и Рапунцель на секунду обрадовалась, что их услышат, и её спасут, но громкий смех Готель убил все её надежды. Женщина даже не стала ничего говорить – по её взгляду ясно читалось, что они далеко от магов, магглов, населённых пунктов... от спасения.

Кирпичи образовали в покосившейся башне нечто наподобие прохода, оставив плющ расти в невредимости поверх него. Готель приглашающим жестом указала Рапунцель на арку, и девочка осторожно наклонилась под сплетениями зелёных листьев. Проход за её спиной закрылся с тем же грохотом, что и открывался. Вздрогнув от прикосновения холодных пальцев к своей руке, девочка послушно последовала за Готель. По взмаху палочки волшебницы на стенах длинного коридора поочерёдно зажигались масляные светильники. Звуки их шагов по винтовой лестнице отскакивали от стен и терялись где-то высоко наверху. Наконец, они достигли, пожалуй, самой высокой точки башни – таким длинным показался Рапунцель их путь. Готель снова взмахнула палочкой, и тяжёлая дубовая дверь распахнулась так легко, будто она была картонной. Не успев ничего сказать, Рапунцель оказалась в крохотной комнатёнке, и дверь за её спиной с шумом захлопнулась. Раздался характерный щелчок закрывающегося замка.

Судорожно вздохнув, Рапунцель осмотрела место, в котором она оказалась. Её темница... возможно, лишь на время, но это было именно так. В комнате не было ничего, кроме старой покосившейся кровати, чего-то наподобие шкафа и туалетного столика с разбитым зеркалом, да ещё табуретки, которую кто-то затолкал под этот столик. Рапунцель, с трудом сдерживая дрожь в коленках, опустилась на кровать, которая оказалась жёсткой, как камень, и не сдержала слёз. Всё, что накопилось за этот бесконечный день, пролилось солёным потоком, обжигающим щёки, приводящим в исступление и сковывающим чувства.

Этот день был долгим, но последующие за ним два дня оказались ещё длиннее. Готель появлялась лишь для того, чтобы принести еду. Не проронив ни слова, она оставляла тарелку с какой-то похлёбкой и исчезала за тяжёлой дверью. Рапунцель мечтала, чтобы у неё была палочка, но ещё в Провансе Готель отобрала её. Да и что бы Пунзи смогла наколдовать в свои почти тринадцать лет? Что она могла против такой могущественной волшебницы?..

Два дня молчания и горьких слёз. Два дня неизведанности и страха за свою дальнейшую судьбу. Но спустя эти два дня Готель всё-таки появилась, чтобы поговорить с ней. На её лице читалось что-то вроде сожаления, но Рапунцель сомневалась, что эта женщина могла кого-то жалеть, кроме самой себя. Она появилась с разносом, полным еды, а на её губах играла приторная улыбочка.

– Проголодалась?

Пунзи молча набросилась на еду, изредка бросая на Готель подозрительные взгляды. Женщина стояла у окошка, вглядываясь в очертания холмов, скрытых в чёрной завесе ночи. Наконец она нарушила тишину, начав говорить тихим, но чётким голосом, наполняя маленькую комнату его зловещим звучанием.

– Наверное, у тебя накопилось множество вопросов, – не дожидаясь ответа, ведьма продолжила. – Начнём с того, что артефакт, который я искала, – древняя реликвия, описанная в старейших книгах по Красной магии...

– Красной магии? – Рапунцель непонимающе уставилась на спину Готель. – Я никогда о таком не слышала...

– И не мудрено, деточка. Ты даже понятия не имеешь, сколько я живу в этом мире, сколько знаний я успела заполучить... в сравнении со мной ты не знаешь ничего.

Рапунцель хмыкнула, но решила, что спорить нет смысла, и продолжила поглощать принесённый ужин. Тем временем Готель продолжила.

– Этот артефакт одаривает своего владельца необычайной мощью, властью, силой и... молодостью. Вечно молодое тело. Что может быть прекраснее? – смешок женщины колокольчиком прокатился по комнатушке.

Рапунцель стало необычайно интересно, сколько же на самом деле Готель лет. На вид ей было не больше тридцати, но по словам же самой женщины...

– Из-за артефакта маги вели долгие и кровопролитные войны и, в конце концов, он был надёжно спрятан одной могущественной волшебницей, прародительницей вейл. В связи с этим найти артефакт может только обладатель волос чистокровной вейлы или же, так как таких больше не существует, вейла с улучшенным геномом.

– Чего-чего? – нахмурилась девочка, отодвигая от себя пустую тарелку. – Улучшенным геномом? Это как?

Готель отвернулась от окошка и посмотрела на Рапунцель. В темноте её глаза блеснули странным светом.

– Деточка, разве ты не знала? Когда одна древняя магия скрещивается с другой, рождается ребёнок с улучшенным геномом... такой, как ты.

– Я? – Рапунцель взглянула на свою похитительницу с тенью иронии. Ей казалось, что Готель её разыгрывает. – Я знаю только, что у меня в роду были вейлы. Но наша кровь неоднократно смешивалась и...

– Вот именно, – оборвала её на полуслове Готель, – смешивалась. Да, бывало, что у вас в роду и магглорождённые попадались, но это стало неважным после того, как твой отец женился на Алексис из Эренделла.

– Эренделл? Это где? – Рапунцель чувствовала себя последней глупышкой на земле, но не спросить она не могла.

На лице Готель отразилась растерянность вперемешку с отвращением.

– Ты... твои родители что, не разговаривают с тобой? – вдруг воскликнула она.

– Разговаривают конечно! – в тон Готель ответила Рапунцель. – Но то, что Вы сейчас говорите – полный бред. Моя мама англичанка, она родилась и выросла в Лондоне!

– Вот, значит, как, – вдруг улыбнулась Марианна. – Значит, они хотели скрыть от тебя даже это. Чтобы защитить, наверное... В глубине души я их понимаю. Но не вечно же тебе пребывать в неведении. Начнём с того, что Эренделл – волшебное королевство со своей царской семьёй, представители которой являются твоими родственниками, – игнорируя полный ужаса взгляд Рапунцель Готель продолжала. – В этой презабавной семейке в одном из трёх случаев на свет появляется ребёнок, наделённый особой магией. Он властен над холодом. Своеобразная ледяная магия. Один из видов улучшенного генома, передающегося по наследству, между прочим. Так вот у сестры твоей матери родился такой ребёнок, а чуть позже твои родители произвели на свет тебя, милую девчушку с необычными способностями, которые они так рьяно пытались от тебя утаить.

Рапунцель не смотрела на Готель. Она разглядывала ложку, которая казалась чёрной в наступившей темноте. Готель зажгла свечу, но девочка и глазом не моргнула, продолжая пребывать в своих мыслях. Она не могла поверить во весь этот бред, тем более, кто станет верить словам такой женщины, как Марианна Готель? Но многие моменты в рассказе ведьмы настораживали Рапунцель. Например то, что они никогда не обсуждали детство мамы. Родители всегда умело меняли тему так, что девочка даже не замечала... до этого момента. К тому же, о магии холода она не просто наслышана. Она видела её своими глазами. И если она действительно в родстве с этой «королевской семьёй» из таинственного Эренделла, то мог бы Джек быть её братом? Или же речь была не о нём. В Хогвартсе учился ещё один человек с такими же способностями.

– Рапунцель, – прервала её размышления Готель, – обдумаешь полученную информацию позже. Тебе же интересно, почему нам пришлось трансгрессировать из Прованса так скоро?

Девочка кивнула, вновь возвращаясь в реальность.

– В моём достоверном источнике говорилось, где примерно искать артефакт. Для этого у меня было всё, что нужно. А именно – ты. Однако когда время пришло, и я собиралась наложить на тебя заклинание поиска, твои волосы... повели себя странно. Сначала я не могла понять, в чём дело. Они должны были указать мне путь, но вместо этого они будто загорелись.

Рапунцель вспомнила яркое золотистое свечение, исходящее от её косы и поёжилась. Чувство было странное и неизведанное, и оно пугало девочку.

– Но потом я поняла, – улыбка Готель превратилась в угрожающий оскал. – Артефакт заключён в самих волосах, – женщина вдруг невесело рассмеялась. – Боги, сколько лет поисков, ожидания вейлы с улучшенным геномом, даже это путешествие в Прованс... это всё не стоило того, чтобы понять, что он был у меня под носом!

Рапунцель испуганно отшатнулась, будто от пощёчины. Глаза Готель горели недобрым огнём, и сердце девочки сковал неподдельный страх.

– Я не знаю, кто это сделал... кто провёл меня вокруг пальца, заставив искать почти двадцать лет, десять из которых я ждала, пока ты подрастёшь. Рапунцель, всё это позади, деточка, – Готель медленно приблизилась к ней, не отрывая взгляда от испуганных зелёных глаз. – Позже я обязательно узнаю, кто так надёжно спрятал артефакт. Но это будет только тогда, когда я его добуду. Осталось недолго, поверь мне. Мне нужно лишь провести несколько... экспериментов. Надеюсь, ты мне в этом поможешь.

– Ч-что... что Вы хотите, чтобы я сделала? – прошептала Рапунцель.

Готель вновь рассмеялась.

– Не волнуйся, тебе не нужно ничего делать. Просто быть послушной девочкой. Если не будешь сопротивляться, то будет не больно... почти.

Улыбка женщины была почти что мягкой. Но в следующий момент она уже потянулась за волшебной палочкой.

– Последний штрих, чтобы мне легче было ставить опыты, – пробормотала женщина, обращаясь, скорее, к самой себе. – Crescere!

Голову Рапунцель пронзила боль. Девочка не сдержала крика, схватившись за волосы, которые росли с неимоверной скоростью. Тяжёлые и какие-то горячие, они обвивали её руки, спускаясь на грязный дощатый пол грузными локонами. В один момент всё прекратилось. Рапунцель, потеряв равновесие, упала на спину. В голове будто стучала тысяча маленьких колокольчиков. В глазах потемнело, и девочка провалилась в глубокий обморок.

На следующий день Готель вновь появилась, нацепив свою фирменную приторную улыбочку. Взмахом палочки она привела волосы Рапунцель в порядок, заплетя длинную косу, волочащуюся за ногами девочки, когда та передвигалась. После недолгого завтрака под присмотром Марианны Рапунцель последовала следом за ней вниз по лестнице.

Они оказались в плохо освещённом подвале, вероятно служившим для ведьмы неким подобием лаборатории. У дальней стены стоял заваленный бумагами рабочий стол, вокруг которого выстроились несколько столов поменьше с ровными рядами колбочек, в которых плескались разноцветные жидкости. На стене висела одинокая книжная полка со старыми запылёнными фолиантами. Посреди комнаты стояло странного вида кресло, на подлокотниках которого были прикреплены кожаные ремни. Над креслом ярко светила маггловская лампа, похожая на ту, что используют врачи в операционных. Рапунцель читала о маггловской медицине в школьном учебнике, одолженном у Эльзы, но ни одна операционная на обездвиженных картинках не выглядела так страшно, как эта мрачная комната в подвале полуразрушенной башни.

– Не стесняйся, деточка, – проворковала Готель. – Присаживайся в кресло.

Рапунцель осторожно опустилась на жёсткое сидение. В ту же секунду ремни, будто извивающиеся змеи, сковали её по рукам и ногам. Девочка испуганно вскрикнула, на что Готель снисходительно покачала головой и взмахнула палочкой. Кресло резко дёрнулось и откинулось назад, подняв Рапунцель на уровень с глазами ведьмы.

– Что происходит? – дрожащим голосом спросила Рапунцель, пытаясь освободить руки.

Ремни больно впивались в кожу, а страх настолько овладел сознанием Пунзи, что она могла слышать, как стучит в ушах кровь. Готель снова молча взмахнула палочкой. Коса Рапунцель распустилась, а волосы повисли в воздухе, расплывшись, будто под водой. Марианна поспешила к столу с колбами и стала быстро переливать какие-то смеси, лихорадочно шепча заклинания. Время для Рапунцель замедлилось. Она чувствовала, как тяжело вздымается её грудь, как раздаются тихие шаги за её спиной. Дуновение ветра рассекло воздух, в голову будто ударила молния, распространив острую боль по всему телу. Девочка истошно закричала, комната поплыла перед глазами, и она провалилась в небытие.

Открыв глаза в следующий раз, Рапунцель не сразу осознала, где находится. Виски будто сжало неведомой рукой из тяжёлого свинца. Было больно даже моргать, но усилием воли девочка заставила себя приподняться в кровати. Она снова находилась в комнате наверху башни. Абсолютно одинока и беззащитна.

Свои «эксперименты» Готель проводила ещё в течение месяца. Каждый раз, спускаясь в лабораторию, Рапунцель чувствовала, как подкашиваются ноги, а сердце начинало бешено стучать. Целый месяц жуткой головной боли, мрачного небытия и лицезрения потолка своей комнатушки. Она уже стала привыкать к этому кошмару, но, по правде говоря, разве к такому можно по-настоящему привыкнуть?

***

– Помогите... – вновь прошептала Рапунцель, вглядываясь в ночную темноту.

Сверчки на мгновение умолкли, будто учуяв её отчаяние, но затем вновь продолжили свою песню. Мир продолжал существовать сам по себе, игнорируя невзгоды двенадцатилетней девочки. Неожиданная мысль молнией проскочила в голове Рапунцель, отдав резкой болью в висках. Поморщившись, она стала лихорадочно высчитывать, какой сейчас день. Должно быть, пятница. Август, пятница, а число... восемнадцатое. Судя по положению месяца, перевалило уже за полночь, значит, не восемнадцатое, а девятнадцатое. Её День Рождения. Сегодня Рапунцель исполняется тринадцать лет. И впервые за эти годы девочка не чувствовала безудержной радости. Она верила, что в её День Рождения должно произойти какое-то чудо, и так всегда бывало, но сейчас...

Вдруг в зелёных глазах Рапунцель промелькнул страх. К зданию башни кто-то приближался. Чей-то силуэт мелькал между холмами, избегая лунного света. Иногда Готель куда-то уходила на несколько дней, трансгрессируя у самого входа, и таким же образом возвращалась обратно. Так почему же сейчас она идёт пешком?

Может, там, где была Готель, её ранили, и она не смогла мгновенно перенестись? Или её расщепило во время трансгрессии? Рапунцель обречённо покачала головой: Готель была слишком могущественной волшебницей, чтобы её могло расщепить, или чтобы кто-то смог ранить её в бою. Да и прошёл только день со времени её отбытия, почему же тогда она возвращается так рано?

Рапунцель почувствовала невероятный наплыв надежды и, высунувшись почти наполовину из окошка, она вдруг закричала:

– Э-эй! Я здесь! На помощь!

Охрипший от долгого молчания голос сорвался почти на визг. Но силуэт вдруг замер, а затем, сорвавшись с места, очень быстро двинулся по направлению к башне. Лунный свет, выглянув из-за тучи, упал к подножию ближайшего холма. Первым, что бросилось в глаза Рапунцель, были старые маггловские кроссовки. Затем серебристый свет начал медленно вырисовывать детали на тёмной фигуре. Начав с потёртых джинсов, он поднялся к футболке с логотипом популярной рок-группы, замер на мгновение и лишь затем осветил довольно ухмыляющуюся физиономию. Это был Юджин Фильцельберт.