Между прошлым и будущим

                Не  ищи меня ты  в Боге,
                Не  зови  любить и жить…
                Я пойду по  той дороге
                Буйну  голову  сложить.
                С. Есенин.

Дороги выбирают нас или мы выбираем дороги? Стала в последнее время часто задумываться над этим. Каждая тропинка,  дорога всегда для человека  -  урок мужества.

Человеку свойственно ассоциировать новые дороги  с молодостью, весной, или зрелым периодом жизни, когда он,  отбрасывая все неудачи и препятствия, как  балласт, начинает все  с нуля.  Так ли это?

Эта история  «стоит»  у моего плеча и просится на бумагу.  Человеку 77 лет, а он, все еще сам  для себя,  – влекущая тайна, которая должна раскрыться,  чтобы всем что – то   «свое» отдать, отсюда настойчивое желание -  требование  -   «продолжить» жить, выбрать новую дорогу!   И, преодолевая инерцию тела, относясь к своему состоянию с юмором, начинает действовать: усилие, усилие, без расчета того усилия, от которого умер Фауст!

Ему  было 57 лет, когда  объявили страшный диагноз – рак желудка. Ровно столько же, сколько сейчас мне. Для нас, всей семьи, –  был страшный удар.  Заключение врачей неумолимо «до весны не доживет», но этих «весен» еще было 28 и 5 операций. Он умер в 85 лет!  Когда рассказываю своему внуку про  прадеда – он не верит, считая, что бабушка, немного «чуть – чуть  привирает». После  первой операции, лежа в постели, шутил, смеялся, «травя»  маме, уливающейся слезами, анекдоты. Встал через 15 дней, и, поехал на машине. В 77 – «продолжил» реконструкцию дома – настойчиво стал обивать все стены «вагонкой», мотивируя тем, что «дерево – легче дышать».  Недоумевающим родственникам мама отвечала коротко: «Строитель, ему виднее». Как – то после очередного приступа, когда он,  лежа в постели, на вопрос  его бывших   сослуживцев: «Чем занимаешься, Григорич?»,  ввел в шок и недоумение спрашивающих  ответом: «Читаю Шекспира»: за занятием читать, а тем более Шекспира, его отродясь никто  не видел. Деликатно поинтересовались, насчет осмотра психиатора. На что незамедлительно -  сам « практикующий» - диагноз слету, подходи, кто первый  (начнем с женщин).

Последние годы, парализованный, просыпаясь от боли, глядя на мерцающий экран телевизора, он твердил себе: « Прекрати заниматься этой «гнилью» - думать о своих болячках. Очухайся. Очисти свои  мозги  хорошим  словом». И в ответ – затейливый  сочный речетатив, - не осрамился, молодца! Страха перед смертью не испытывал, поясняя: «Свои отмеренные семь жизней прожил. Буду я что – ли  суети – са, я ведь не х… моржовый. Я всегда готовенький, с разогретым движком».

Больной старый человек,  когда  видел  «тоскливые»  лица своих близких отвечал: «Я сщас встану, конечно, все старые кости переломаю, но встану.  Нет удачи – есть «везуха», а оптимизм -  оружие побежденных, единственное.  Работать надо, пахать – и будет благо –  тогда сам себе генерал!»

Всегда  шутил над  своим  диагнозом:  «Рак – мой друг, голодная свинья, намедни, плюнул в Душу: стрелял в слона, попал в меня и целится покушать».

В последний свой день: «Песня моя кончилась, робята…» Улыбнулся… «Буйну голову сложил…»