Расстояние от корабля до причала

     «Расстояние от корабля до причала есть величина переменная»

     Что за встреча без обнёма,
     Да без радости до слез?
     Хорошо в России, дома,
     Жарким летом и в мороз.

     09.12.80 г. Югославия
     Стало ещё холоднее, температура около нуля с сильным ветром. Из своей каюты выхожу очень редко, разве что только когда вытаскивают. Руковожу как из бункера, через телефон и рассыльного. Главное – наладить организацию и можно сидеть у печки без ущерба для здоровья. В конце рабочего дня провожу «производственное совещание» со своими старшинами и бригадирами югославов: принимаю доклады и ставлю задачи на завтра.
     Две ночи подряд видел во сне жёнушку. За плечами уже девять месяцев разлуки. Так хочется её видеть, слышать её голос. Посадить себе на колени и наблюдать за знакомыми милыми жестами, как шевелятся любимые губки. Сейчас подумал: можно ли было вот так выдержать такой срок разлуки, если бы я не был уверен, что моя Танюшка меня всегда любит и ждёт?
   
     14.12.80 г.
     Вчера повторно поехал на экскурсию в Титоград, потому что моих трюмных набралось на эту экскурсию аж пятеро. Ребятам нужны были сервизы, пришлось их вести в специальный магазин, который далеко от центра. На это ушло всё выделенное время, так что себе ничего не приобрёл. А другие наши группы обнаружили какой-то рынок, на котором были дешёвые джинсы нескольких фирм и классные тёмные очки. Отоварились они по полной. Но зато у меня остались деньги на то, чтобы набрать новогодних открыток, здесь их столько, и на каждом углу, – глаза разбегаются. Продают и интересные воздушные шарики в форме зайца, медведя и мультперсонажей.
Сегодня отправил новогодние открытки и поздравление своим родителям с их серебряной свадьбой. Долго это поздравление сочинял, но всё-таки «родил», получилось вполне «квалитетно».
   
     17.12.80 г.
     Получил письмо от жены, из которого узнал, что дочка уже начала ходить! А пока придём домой, она уже и бегать будет. Остаётся ещё полтора-два месяца нашего пребывания здесь. Ремонт пошёл на завершение, уже нас начали «собирать», то есть ставить отремонтированные трубопроводы, механизмы и всё прочее. В январе уже планируются испытания и сдача. Югославы работают уже не до двух часов, а до четырёх, иногда задерживаются допоздна, когда не укладываются в срок.
   
     21.12.80 г.
     Вчерашняя экскурсия в Херцегнове была не совсем удачной и прошла без ярких впечатлений. Существенно помешала погода. Ещё утром, когда вышли к автобусу, пошёл дождь и потом моросил весь день. По дороге туда опоздали на паром, который перевозит транспорт через пролив и минут сорок ждали следующего. В самом городе нас сводили только в один музей, потом отпустили на час, который из-за дождя все проторчали в большом универсальном магазине. От безысходности купил порошковые соки и несколько коробочек жвачки, которые там дешевле, чем в Тивате. Далее повезли на окраину в старую и разрушенную турецкую крепость. Крепость стоит на горе и с её стен открывается обалденный вид на выход из залива в Средиземное море и на сам город. Но моросил дождь и поддувал холодный ветер, поэтому особого восторга никто не испытал.
     С экскурсии вернулись рано, а после ужина, по устоявшейся традиции, я повёл матросиков в город. Югославы уже готовятся к Новому году, в магазинах заметно убавилось конфет, исчезло шампанское. Появилось много ёлочных игрушек, но они все очень маленькие и не очень красивые. Ёлки здесь не наряжают, украшают только веточки, да и те искусственные.
     Сегодня не переставая льёт дождь, уныло и тоскливо. Все фильмы, которые у нас были, посмотрели по два раза. Телевизор надоел, югославские программы неинтересные, а итальянцы много болтают, о чём - непонятно. Теперь всё чаще слушаем нашу радиостанцию «Родина» для живущих за границей и моряков юго-западного бассейна.

     23.12.80 г.
     Дожди кончились и выглянуло солнышко, на котором ещё очень даже можно погреться. Но временами такой кайф сносит налетающий прохладный ветер.
     В библиотеке ухватил книжку с двумя повестями Анатолия Калинина «Возврата нет». Очень душевные оказались вещи, проникновенно так пишет и про страдания, и про любовь. Давно уже не брал в руки книги, в охотку набросился. Вчера, например, больше четырёх часов читал, не отрываясь.

     27.12.80 г.
     Сегодня опять меня отправили с моряками на экскурсию в Херцегнове. И так же, как в прошлый раз, погода испортилась, пошли дожди, временами проливные и с грозой. Поэтому экскурсия и на этот раз не задалась. По крепости из-за дождя не пошли, свезли в другой район города, где есть магазинчики. А у меня денег-то уже нет. По известному закону подлости попались заманчивые маечки «Adidаs». Попросил у мужиков взаймы, одну маечку приобрёл для сестры, которая просила маечку или джинсы. На джинсы с оставшейся одной будущей получки уже может и не хватить, нужно ещё присмотреть что-нибудь для дочки и набрать подарочков для родичей.
     До нового года остаётся всего-то четыре дня. Как я его ждал, этого нового года! Казалось, дожить бы только до него, а там ещё чуть-чуть – и возвращение, новая жизнь.
     Начинаем подготовку к празднику. За неимением настоящих ёлок умельцы делают бумажные с бумажными игрушками. Репетируют номера для концерта, обсуждается застольное меню.

     03.01. 81 г.
     И вот он наступил, новый год! Пришёл он вместе с хорошей погодой. Первый раз в жизни его встречаю при тепле, лучезарном солнце, на берегу бирюзово-голубой бухты, ровной как стёклышко при полном штиле. На набережной пальмы и зелёные деревья, даже кое-какие цветы создают ощущение лета.
     В канун нового года югославы уже не работали, а собирались в цехах проводить старый год и отметить приход нового.
     Я было собирался «придавить» после начала объявленной большой приборки, но вызывают к трапу: пришёл технолог, зовёт на дефектацию. Выхожу с думой о том, чего это ему вдруг приспичило? Он теперь и в рабочие дни редкий гость, так как уже всё демонтированное оборудование задефектовали даже уже должны заканчивать его ремонт, а тут в нерабочий день припёрся. Зоран мне хитро подмигивает и уверяет, что потребно идти до цеха, срочное дело.
     Идём в цех ремонта арматуры. Посреди цеха накрыт длинный стол, который ломится от закусок, а двумя машинами подвозят и выгружают ящики с газировкой и спиртным. Я замечаю двух жареных поросят, лежащих на блюдах, вокруг них нарезки сыра, ветчины, зелень и салаты, фрукты и пирожное. Рабочие покуривали в ожидании.
     Мастер цеха первым делом подошёл ко мне, мы друг друга поздравили и по его команде все пошли к столу. На мою тарелку положили поросячью ножку. Без долгих речей подняли стаканчики, выпили, закусили, потом ещё выпили… Все бригадиры и некоторые рабочие подходили с поздравлением, с каждым приходилось тяпнуть «по едной». С такой закуской спиртное почти не забирало, да и я старался пить понемногу. Но так налопался, что китель на пузе натянулся.
     Всё было по-простому и даже дружнее, чем обычно у нас. Праздновать югославы здорово умеют, на всю катушку, от души. Появился аккордеон, стали петь песни.
     Где-то через час подошёл командир БЧ-5, уже совсем навеселе. Всех «механических» офицеров югославы пригласили в свои цеха, моториста – в моторный, электрика – в электротехнический, бычка – в трубный. Попировав в трубном, он потом ещё пошёл поздравляться в другие цеха.
     А нам уже пора было возвращаться на корабль. Чтобы в случае чего прикрыть друг друга, собрались вместе и шли по-деловому, как будто обсуждая рабочие проблемы.
     За время обеда проспались и стали участвовать в подготовке к новогоднему корабельному торжеству. Мою группу поставили помогать готовить пельмени. Я со старшиной команды и ещё трое моряков пельмени лепили, сначала выходили они корявые, а с приобретением сноровки – хоть куда. Остальные раскатывали тесто, резали кружки и выкладывали фарш. Приготовили пельменей больше 800 штук, в один вложили пуговицу.
     Вечером очень хорошо попарился и помылся. Пока остывал в каюте, мысленно встретил новый год по уральскому времени и поздравил жёнушку с дочкой. Представил, как они сейчас там празднуют, для дочки это первый новый год в жизни.
     Потом все собрались в клубе, офицеры и мичманы со своими моряками. Командир всех поздравил в своей манере, вполне душевно, но слегка язвительно. Быстренько слопали пельмени, а счастливый пельмень с пуговицей достался мне! Загадал желание: по приходу в базу поскорее свалить с корабля*. Пуговицу помыл и припрятал.
     Когда по радио стали бить куранты, подняли кружки с компотом за наступающий, чокнулись и выпили залпом. После чего радостно и со смехом приветствовали концерт своей же художественной самодеятельности. Дед Мороз был самый настоящий, а Снегурочка – вообще неподражаема. Только используя глаза (даже военно-морские выпуклые), было не отличить, какого она полу. Платье специально шили, с усиленным бюстом и крутыми бёдрами. У всех, кто к ней подходил, руки тянуло на всякие вольности. А она, как и положено, для виду смущалась и шлёпала ладошкой по шаловливым «клешням». Под занавес принесли чай и пироги с вареньем, испечённые не кем-нибудь, а самим главным коком.
     До понедельника, 5 января, отдыхаем. Получились прям-таки каникулы, но они не очень-то в радость. Хорошо, что хоть по телевизору идёт много всяческих дискотек, хит-парадов и фильмов. Вечером крутили в клубе раздобытые по обмену у героев-подводников ленты «Прощание с Петербургом», «Звезда пленительного счастья» и «Служебный роман». Можно сказать, у нас была «неделя хорошего кино».
     Сегодня, ко всему прочему, кругленькая дата: 2 года назад мы с Танюшкой подали заявление в ЗАГС. Всего два года назад, а столько всего уже пережили… Из этих двух лет уже больше года разлуки. Чтобы описать, сколько передумал, мучился, мечтал, сколько ночей не мог заснуть, казалось бы, нужно листов десять, не меньше. А сядешь писать – не найти таких слов, которые бы всё это на бумаге выразить.

     09.01.81 г.
     До конца ремонта остаётся 22 дня. Даже какой-то душевный подъём чувствуется. Я уже начинаю представлять себе встречу с жёнушкой, в разных вариантах, какие только возможны. Когда ложусь спать и ничего не мешает, рисую в воображении картинки: как подойдём друг к другу, как обнимемся и, понятное дело, начнём целоваться. И становится радостно от того, что это скоро будет. И душонка вся трепещет. Только потом трудно заснуть.
     После обеда с Юркой Ермаковым сидели на солнышке на берегу залива. Ночью были заморозки, а днём солнце шпарит вовсю, хоть раздевайся и загорай. Вода в заливе чистейшая, у берега переливается зеленью и бирюзой, а вдали сияет яркой голубизной. Позади так и блистают снегом верхушки гор, а под ними – зелень лесов с небольшими разводами осенней желтизны.
     А вчера был ураганный ветер, весь залив бурлил и пенился, брызги летели через весь причал.
     Достал по обмену книгу Гончарова «Фрегат Паллада». Интересно он рассказывает, с мельчайшими подробностями, о плавании через Манилу, Китай и Японию на Дальний Восток. В девятнадцатом веке вот так плавать было очень интересно.

     15.01.81 г.
     Завершение ремонта набирает темпы. Весь рабочий день, причём в две смены, сплошная беготня. Рабочие волокут всяко-разное железо, монтируют трубы и системы, снова сварочные работы, за которыми нужно смотреть да смотреть. Ругаюсь с югославами, когда они начинают что-то делать втихаря, без наших моряков. К вечеру голова пухнет, а ноги уже не держат.
     А тут ещё погода не даёт расслабиться. Два дня бушевал ветер и несколько раз нагонял ливни с грозой, а позавчера вечером молния попала в береговую подстанцию и на корабле до утра не было освещения. Мой фонарик сел без подзарядки. Чтобы в каюте было хоть какое-то освещение, сделал из пузырька одеколона спиртовку.
     В который раз уже замечаю, что сильно похудел. Рабочие штаны приходится подвязывать верёвочкой, а в форменном плаще уже не могу ходить, он на мне как мешок. Но чувствую себя хорошо, ни разу ничем не болел.

     20.01.81 г.
     Катюшке сегодня исполнился годик. Жалко, что не могу ей послать какой-нибудь подарочек. Поднять на руки, чмокнуть в щёчку-подушечку.
     Год назад в это время дня я летел в самолёте в отпуск и ещё не думал, что именно сегодня у меня появится это чудо. В аэропорту меня встретил тесть и первым делом поздравил с рождением дочери. И я обалдел от неожиданности и слова не мог вымолвить. И вот уже пролетел целый год.
     Больше месяца не было писем, а вчера пришло сразу три, написанные 18, 26 декабря и 6 января. Почему так ненавязчиво работает почта, остаётся загадкой. Таня много пишет про дочурку. Читать и радостно, и грустно. Я-то всего этого не вижу.
     От работы всё так же света белого не видать. Днём носишься как ужаленный, а вечером и по ночам приходится «подбивать» документацию. Уже было «вот-вот», а сегодня решили продлить ремонт до 5 февраля, - не укладываемся.

     30.01.81 г.
     Всё время забито работой, иногда и по ночам. А когда спишь, тоже снятся трубы, насосы, всякие поломки и прорывы. Идёт сдача-приёмка ремонтных работ, испытания и опрессовки.
     Сегодня нам на смену прибыл «Фёдор Видяев». Несмотря на тупую усталость, настроение приподнятое. Радостно было встретить своих парней, со многими офицерами я уже был знаком, по соседству, бортом в борт, стояли в Полярном. К тому же уже ощущается, что нам-то остаются считаные деньки.

     03.02.81 г.
     Вчера были ходовые испытания. Нас заранее предупредили, что югославы под видом своего харча притащат с собой много пойла, по-наглому будут всех угощать, прямо по постам и заведованиям. Особый подход делают к командирам групп, которые по результатам испытаний должны подписать акты приёмки ремонтировавшихся систем и механизмов. Можно на халяву накушаться, по открывшейся широте души подмахнуть акты, а потом уже самому не вылезать из трюмов весь переход к родным берегам. Однако ветераны югославских ремонтов просветили, как можно и попить, и заставить «югов» всё сдать как надо.
     За моряками тоже надо приглядывать. На плавбазе «Дмитрий Галкин» на ходовых испытаниях моряк упился и вывалился за борт, искали – не нашли. Подозревали, что мог уплыть с целью бегства за границу, но «заграница» была не та, а своя, социалистическая. Раз нигде не объявился, значит утонул.
     Действительно, ещё когда я размещал рабочих на время выхода на ходовые в каютах для экипажей ПЛ**, технолог трубопроводного цеха сразу же предложил «по малу». Я ему сказал, что обмывать начнём только уже подписанные акты.
     С испытаниями особых проблем не было. Но чтобы югославы не сидели и не совращали личный состав, я старался их грузить по каждой мелочи. Потом выяснилось, что дистиллятор работает, а дистиллированная вода в цистерну не идёт. Я сразу увидел причину: обратно-запорный клапан поставили наоборот. Но промолчал и своему старшине шепнул, чтобы помалкивал. «Юги» с час щупали все трубы, пока не «допёрли» о причине. Ещё заставил их ждать, когда закончатся испытания котла, только потом разрешил клапан переставить. Мастерам с технологами объявил, чтобы приготовили акты и ждали меня в выделенных им каютах. Уже к концу дня, когда испытания закончились и мы пошли в базу, я начал их подписывать. На столах чего только не было, но я успел только стопочку бренди опрокинуть и закусить, как меня срочно вызвали в ПЭЖ.
     По какой-то причине не получалось переключение режимов ГЭУ в носовой машине, группмана-электрика послали туда. Командира моторной группы сняли с вахты после того, как он в ответ на команды из ходовой рубки стал заплетающимся языком «шутки шутить». Бычка вызывали на мостик и не могли найти. Мне пришлось заступить вахтенным механиком до подхода к причалу. Я оказался самым стойким. Оправдал доверие. Всех механиков грозились примерно наказать, а мою стойкость не оценили. Но на это обижаться не стоит.

     16.02.81 г.
     Уже двенадцать дней болтаемся в море. Первые три денька неплохо поболтало, а потом постепенно море «устаканилось». Сейчас временами штиль, жарит солнце, последние два дня в послеобеденный адмиральский час желающие из офицеров и мичманов раскладываются на палубах надстроек позагорать.
     Это сейчас мы загораем, а на следующий день после выхода наверх боялись высунуться, выходили только на построения. Кэп рвал и метал. Дело в том, что «Гаджиев» сразу же заявил о себе, зайдя в территориальные воды Италии.
     Из Тивата мы уходили уже в конце дня. Выйдя из Которского залива, попали в шторм. Из Адриатического моря «выскакивали» уже глубокой ночью. Там и прошлись через терводы. Меня подняли, срочно вызвали на мостик и объявили, что служить мне осталось до возвращения в базу, а может и того меньше. По моей вине возможно будет международный скандал. Почему по моей? Потому что «накрылся» гирокомпас. «Накрылся» потому, что на него не поступает охлаждение морской водой. Старпом и штурман конвоируют меня в помещение гирокомпаса. Там я убеждаюсь, что охлаждения действительно нет. Система охлаждения запитывается от пожарной, моя зона ответственности – до клапана подачи воды на охлаждение. Смотрю на клапан – а он закрыт. Открываю – вода журчит. Тянет материться, но я только благородно спросил: «Вопросы есть?» – и удалился.
     Когда и как топтали штурмана, я не видел. Меня больше никто ни о чём не спрашивал. Поэтому я не стал поднимать вопрос о том, что в системе охлаждения есть и циркуляционный насос, который запускается при отсутствии давления в системе.
     У меня вся матчасть работает прекрасно, но «вожди» не дают жить спокойно, придумывая мероприятия. Когда уже не придумывается, то объявляют очередной строевой смотр. Всё правильно, корабельный народ должен быть чем-то занят. Чтобы всякие мысли не посещали голову. Мысли могут быть дурные, или дурной может быть голова. Результат будет тот же.
     Однако мысли от головы всё равно не отделить. Несмотря на внешнюю благодать, домой тянет – мочи нет. А возвращение в Полярный откладывается примерно на месяц, то бишь на середину марта. Будем торчать в Средиземке и ждать подхода штаба эскадры, чтобы сдать задачи на переход.
     Сегодня к нам подошёл пароходик, отправляющийся в Союз, заправиться топливом. Через час он уже отваливает, и все срочно строчат письма. Я тоже написал родителям и Танюшке, чтобы по возможности приезжала меня встречать. И успокоился хоть тем, что уведомил о задержке. Все бы волновались, – два месяца без вестей.

     26.03.81 г.
     Сегодня вошли в Кольский залив, а в «Катькину» гавань, к Полярному не пускают из-за сильного ветра и непрекращающихся снежных зарядов. Болтаемся на рейде. Хуже этого ничего нет. Душонка трепещет, не спится и не естся, проскакивает раздражение и злость.
     Позади две недели болтания «по морям, по волнам». В Средиземном нас тормозили, используя как корабль снабжения, до подхода плавмастерской, которая куда-то отлучалась либо задержалась с переходом. Перекачивали себе воду и топливо с танкеров, потом раздавали.
     А отпустили нас аккурат в начало штормового периода. Бискайский залив мы ещё успели проскочить по противно качающей зыби, а потом началось… «Верхние» офицеры молвили, что мы всю дорогу пёрли вместе с циклонами, переходя из одного прямиком в другой.

     06.04.81 г.
     С утра 29 марта погода стала сносной и нам дали добро на заход. Подошли к причалу лихо, с разворота, буксиры только подстраховывали. Кэп был мастер такого манёвра.
     Я сразу выскочил на палубу, поглазел и сник: среди встречающих Таньки не было. А потом её увидел, она стояла в сторонке с Соней, своей полярнинской подружкой. Тут уж я обалдел от счастья и потом долго не мог прийти в себя. Хотелось бежать, прыгать и ещё чего-нибудь делать, а положение обязывало сдерживаться. Но в душе, конечно, всё мандражировало.
     Мне положено было после швартовки обеспечить корабль водой с берега, и я быстренько, прихватив своего старшину с моряком, сошёл на берег. Пока решали в возбуждении и суматохе все возникшие вопросы, заступивший на дежурство по кораблю Пустовит разрешил родственникам зайти на корабль и я провёл Татьяну в каюту. А потом Виктор Иваныч предложил ей пойти в кают-кампанию на обед. Половина офицеров уже смылась, столы были свободны.
     После доклада о приведении матчасти в исходное и подключении к берегу меня отпустили на трое суток заслуженного отдыха. Все три дня мне ещё никак не верилось, что всё закончилось и Татьяна – вот она, всегда будет рядом. Два дня мы жили у своих друзей Смирновых, а так как у них квартирка однокомнатная, ночевали на кухне, чуть ли не под столом. Потом уже освободился «забитый» мною номер в гостинице.
     На корабле все по очереди отдыхали, больше недели никому ни до чего не было дела. Мне сначала обещали с первых чисел апреля отпуск, но обстоятельства резко изменились: у Юры Ермакова родился второй сын. Его в срочном порядке, сразу после обмывки сыночка, отпустили. А так как из командиров механических групп мы с ним только вдвоём остались, меня «затормозили» до его возвращения 6 мая. Отпуска нам дают сокращённые, 25-30 суток. В июне ожидается очередное мореплавание.
     В результате руководящей расслабухи личный состав начинал борзеть. Пошли самоволки и прочие «чепки». Как всегда на берегу, призывы к порядку стали дополняться штабными проверками. Появилась куча всяких срочных бумажных дел, подошли сроки проверок водолазного и аварийно-спасательного имущества, зачётов нештатных легководолазов и прочая, и прочая… Всё правильно, недаром военно-морская мудрость гласит: «Невыносимые условия службы на берегу должны прививать морякам любовь к морю».
     Кроме служебных заморочек, полезли личные проблемы. Женушка постепенно обрисовала тяжёленькую остановку у себя дома. Родители устали, Танин сводный братец им мотает нервы, а тут ещё Катюха не даёт покою. Да ещё бабки во дворе её каждодневно жалеют как мужем обманутую и покинутую.
     Обсудив ситуацию, мы решили, что Татьяна поедет домой, выпишется, оформит все документы, отправит вещи второй необходимости посылками и приедет с Катюшкой в Полярный. Возникает жилищный вопрос. Квартиру пока не дают, но хотя бы комнату с нормальными условиями нужно выбивать. Замполит обещал вместе сходить к начальнику жилищно-бытового комитета, с которым он вроде как в приятелях. В крайнем случае, придётся искать пустующую комнату и вселяться, с ребёнком уже на улицу не выставят.
     Голова начинает опухать и побаливать. Это вам не морская живучесть-непотопляемость и исправность матчасти. Тут стихии не природного характера. Помельче, но намного мутнее и зловреднее.

*   желание исполнилось, с корабля я вскоре свалил, но… на другой корабль, идущий на боевую службу. И там вспоминал «Гаджиев» с грустью. Всё, увы, познаётся только в сравнении
** корабль по предназначению был плавбазой подводных лодок, были предусмотрены отдельные каюты для экипажей подводных лодок