Русский Карфаген

Не спорю – сильные вещи выдал на горА Александр Исаевич Солженицын. По мощности сравнимые с ядерным оружием. Это он, а не Америка,свалил Советский Союз. И когда сегодня, спустя 50 лет, вспоминают заступление писателя на литературную вахту с «Одним днём Ивана Денисовича» в арсенале – я тоже вспоминаю серенький номер «Романа-газеты» той же полувековой давности. Сейчас не помнят, а ведь «Роман-газета» выдала солженицынскую повесть сразу за «Новым миром».
Да, читаю я нынче в публикации ЖЖ – и соглашаюсь : «Солженицын сознавал себя посланником из братской могилы, в которую коммунистические палачи сбросили, расстреляв, миллионы людей. Именно с таким посланием о необходимости для страны покаяния и очищения он, нечаянно избавившийся от рака, а затем и от обреченности к «вечной ссылке», пришел на свободу в 1956 году».
Но чем больше я познавал и познаю Солженицына, тем больше у меня появляется к нему вопросов. Знаете – ещё лет двадцать назад я смело причислял Исаевича к русским классикам. Но со временем меня начала одолевать некая оторопь, к нынешнему дню обратившаяся в очень большие сомнения.
И вот в чём они.
Сельский учитель, прошедший все круги ада, пишет очень приличную, с литературной точки зрения, повесть об Иване Денисовиче . Её взрывной эффект усиливает запретная тема – о зеках.
Она и рванула.
Но я жил в те времена, хоть и был школьником. Я живу давно, и понимаю, что придавить тогда к ногтю писателя могли в два счета. Угробили ведь того же Твардовского, напечатавшего повесть.
А с нашим писателем начали происходить непонятные пертурбации. Чем больше он уходил в протест, тем более жгучие вещи начал писать. Сорока годами раньше Шолохов написал свой гениальный «Тихий Дон» - так задергали, бедного. И молод-де для такой книги был, и доступа к архивам в нужном объеме не мог иметь.
А Солженицын?
Вы представляете объем перелопаченного материала для «Красного колеса»? Да ещё понятно было бы, если бы Исаевич получал документы свободно, а то ведь, как нас уверяют – гоним был и бездомен.
Теперь «Архипелаг ГУЛАГ». Я не верю, что в те поры в Советском Союзе можно было писать что-то подобное без очень большой поддержки.
Мне вообще кажется, что под Солженицына работал некий штаб помощников, имевший в распоряжении документы самого высокого порядка.
Только не подозревайте меня в симпатиях к теории заговора. Я не знаю – был заговор против СССР, или нет. Но я твёрдо убеждён, что в одиночку сдвинуть глыбу «ГУЛАГА» не смог бы никто. Тем более – опальный лишённый манёвра, писатель.
Сейчас, имея на руках собрание сочинений Солженицына, я вижу результат целенаправленного труда очень большого коллектива авторов.
Да более того. Сам Александр Исаевич в кадрах фильма из Вермонтского затвора прямо в камеру и говорит: по первому требованию мне из библиотеки Конгресса США поставляют любые документы.
Приглядитесь к книгам Солженицына. Доля «американских» документов очень мала по сравнению с массивом документов российской и советской истории.
И зависает вопрос: а по чьему требованию из любых архивов Союза Солженицыну поставлялись любые документы? Кто он - Катон Старший ХХ века, приговоривший советский Карфаген к разрушению? Я прошу извинить меня за нескромные сравнения, но когда однажды попытался поработать с протоколами заседаний III иIY царских Дум, мне отказали на том основании, что они засекречены.
А опальный Солженицын в том же «Августе 1914» приводит целые страницы этих документов.
…Исаевич, на мой взгляд, был тараном, которым развалили крепостные стены одной из мировых систем. И загадкой для меня остается – с какой стороны развалили – бия снаружи или изнутри крепости