Яйца Фаберже Глава VIII

Липовый лейтенант
Улица, из которой можно выйти, повернув обратно, никакой не тупик. Остап Бендер и верный Иван Пахомов развернулись спиной к продолжающимся взрывам и двинулись прочь от опасной станции Кобеляки. Для увеличения скорости передвижения они подхватили раненого Кошкина под руки и почти побежали. 
- Никогда не вступайте ни во что мягкое! - говорил великий комбинатор Николаю Ивановичу. - Дороже глупости человечеству обходится только глупость воинствующая.
Однако выйти из опасной зоны оказалось непросто. Прилипчивые истребители прочесали всё вокруг пулемётами, довершая разгром. Они выполняли продолжительные заходы и делали крутые развороты на малой высоте, гоняясь за бегущими советскими солдатами. Среди них рвались беспощадные заряды, люди падали и оставались неподвижными.
- Прячемся за дома! - своевременно скомандовал Бендер.
Они свернули в сторону и наткнулись на свежий труп. Прямо посредине улице лежал убитый молоденький лейтенант. Осколок вошёл ему в правый глаз, но крови вытекло относительно немного.
- Минуточку! - затормозил около него Остап.
Он ловко раздел вялый неостывший труп, брезгливо сбросил свою арестантскую одежду и надел новую военную форму.
- Придётся какое-то время побыть командиром Красной Армии! - усмехнулся великий комбинатор.
В нагрудном кармане гимнастёрки он нашёл документы и командировочное удостоверение на имя лейтенанта Щеглова.
- Запомните, - посоветовал Бендер товарищам, - мы посланы на поиски аэродромной части.
За пару часов они отошли довольно далеко от городка, окончательно сойдя с цивилизованной дороги. Вокруг тянулись только чернозёмные пашни и поля с редко встречающимися маленькими рощицами. Здесь войной даже не пахло. Кошкин шёл с помощью товарищей и морщился от боли.
- Болит нога? - участливо спросил Пахомов.
- Зуб.
- А зуб здесь причём?
Ленинградец рассказал спутникам свои заграничные приключения с внезапно заболевающим зубом.
- В этот раз он заболел, когда я подъезжал к этой несчастливой станции. Я решил разыскать аптеку, вышел из состава и побрёл наугад. Очутился среди беленых хат и понял, что заблудился. Вдруг земля стала уходить у меня из-под ног – началась бомбёжка. Побежал назад и увидел, что после прямого попадания большинство моих попутчиков погибло.
- Значит, зуб всегда предупреждает вас об опасности… - догадался великий комбинатор.
- Выходит, что так.
Через час их на пустынной полевой дороге обогнал мальчишка на рессорной двуколке. Она свернула вправо к передвижному вагончику, у которого в мирное время бригадные стряпухи готовили еду колхозным работягам. В данном случае мальчик, видимо, привёз обед отцу-трактористу. Остап подождал, пока тот скрылся в вагончике и сноровисто отвязал повод. Заняв место в двуколке, он скомандовал:
- Карета подана!
Иван и Кошкин плюхнулись на жёсткое сидение, и неумелый возница кнутом погнал пегую лошадёнку.
- Нехорошо как-то… - бормотал Николай Иванович. - Чувствую себя конокрадом!
- Ерунда, - отмахнулся великий комбинатор, - немцы пустили бы её на мясо!
Весь день они ехали по совершенно пустынным просёлочным дорогам, изредка подкармливая коня на травяных обочинах дорог. Сами тоже питались подножным кормом: абрикосами, грушами и персиками. Фруктовые деревья в изобилии росли на плодородной украинской земле.
- Как вас занесло сюда? - спросил Бендер музейного работника, поедая сочный персик.
- После того, как в Гатчину вошли фашисты и отняли у меня яйца Фаберже, - вяло ответил уставший Кошкин, - я ночью постучал в окно сына на первом этаже. Линдеман с охраной занял второй этаж старинного особняка, и мы смогли спокойно поговорить. Я попросил Бориса остаться с похитителем драгоценностей, чтобы знать, где тот находится и при первой возможности вернуть их. Тем более что немец оставил его при себе убирать новую квартиру.
- Дело будет трудное… - напомнил неизвестно кому «Пахом».
- В ту же ночь я бежал из города, - закончил он исповедь. - Начало побега было неудачным. Немецкий патруль обнаружил меня в вагоне с торфом на станции Балтийская и повёл прямо к виселицам, которые находились на Дворцовой площади возле бронзовой статуи Павла I. Лишь по счастливой случайности мне удалось избежать петли. Начал разговаривать с офицером на немецком языке и тот подумал, что я засланный разведчик и отпустил. Приехал сначала в Лугу, а потом сел в первый попавшийся эшелон. Кто же знал, что он идёт на Украину?!
- Чем дольше человек питается святым духом, тем сильнее возникает у него желание отдать душу дьяволу! - переменил тему разговора Остап. - Нужно подумать о более калорийном питании…
- А зуб только что перестал болеть сам собой! - признался Николай Иванович.   
Они снова тронулись в путь на восток и за несколько дней проехали три сотни километров в направлении узловой станции Сталино.
- В бывшей Юзовке живут богатые и доверчивые шахтёры, - уверял спутников великий комбинатор, - мы легко найдём там хлеб и кров!
Долгую дорогу коротали разговорами. Кошкин рассказал им всё, что знал о злополучных яйцах:
- Первое яйцо Фаберже сделал в качестве пасхального сюрприза для жены Александра III – Марии Федоровны. Снаружи оно выглядело как «куриное», но внутри сидела золотая курочка. Внутри курочки спрятана рубиновая корона. Супруга, разумеется, была очарована заботой мужа. Фаберже получил титул придворного ювелира. Заказы на пасхальные яйца стали поступать ежегодно. Основным условием было соблюдение уникальности сюрприза, спрятанного в яйце.
- Жили же люди… - ахал впечатлительный Иван.
- Эту традицию подхватил Николай II. Теперь по весне требовалось два таких подарка – для овдовевшей матери Марии Федоровны и новой императрицы – Александры Федоровны.
Николай Иванович подробно объяснил, что яйца Фаберже изготавливались из серебра, золота и драгоценных камней. Тонкая ювелирная работа была сопряжена с экспериментами мастеров, которые применяли не слишком широко используемые в ювелирном деле материалы: драгоценные сорта древесины, горный хрусталь. 
- Я не гордый, - подытожил рассказ Бендер, - если яйца не плывут ко мне в руки, могу приплыть к ним сам.
Они как раз въехали на станцию Гришино, в пятидесяти километрах от заманчивого Сталино. Смотреть на фрукты больше не было сил, положение с питанием становилось критическим. Вдруг остроглазый Пахомов заметил ручеёк суетящихся солдат с закопчёнными чайниками, бегущий к голове соседнего состава.
- Что там? - поинтересовался он у последнего.
- Спирт! - коротко, по-военному ответил красноармеец.
Через несколько вагонов была обнаружена открытая огромная цистерна со спиртом. Компаньоны заполнили им всё, что смогли найти поблизости: 25-литровую канистру, десятилитровое ведро и множество бутылок из-под водки. Далее наступила пора смятения и тяжёлых раздумий.
- Пить или не пить? - мучился великий комбинатор. - Как говаривал один известный персонаж. Возможно, конечно, в цистерне перевозился простой технический спирт, а вдруг там опасный метиловый, или ещё какая ядовитая вариация на тему?
- А есть то хочется… - хором добавили попутчики. 
Компромиссный выход был найден Остапом быстро:
- На любой станции, где останавливаются пассажирские поезда, всегда имеются бабульки продающие горячую картошечку пассажирам. Значит, есть они и здесь…
Подробно проинструктированный им «Пахом» с бутылкой за пазухой сбегал на пассажирскую платформу и спросил у первой приглянувшейся ему
старушки:
- Почём картошечка, бабушка?
- Писят копеек десяток, милок. Горячая, с укропчиком.
- А за бутылку спирта всё ведро отдашь?
Довольная обменом бабуля согласилась. Так они поступали во всех населённых пунктах до Сталино. Таким образом, была временно решена гнетущая проблема продовольствия. 
- Жаль, что мы так и не знаем можно ли его пить… - задумался Иван, большой любитель выпить и подраться.
- А это мы сейчас проверим! - решил командор и знаками подозвал какого-то оборванца в грязной гимнастёрке. - Выпить хочешь?
Тот кивнул лохматой головой и залпом выдул целую жестяную кружку.
- Спирт во! - только и смог сказать он, упав от усталости.
Причём большой палец правой руки остался торчать вверх, словно флагшток победного знамени.
- Надо бы его забрать с собой… - пробормотал Кошкин.
- Зачем?
- А как мы узнаем, останется ли он в живых?
«Пахом» сгрёб страдальца и забросил его на дно экипажа, и они поехали искать ночлег. Через пару часов тот очухался и назвал себя:
- Глеб Середа.
У него был круглый подбородок с ямочкой – признак доброго характера. Он подробно рассказал свою военную историю:   
- Опомнился я в посёлке Выра, в концлагере. Здесь уже находилось более тысячи солдат, которых фашисты заставляли работать от рассвета до заката солнца. Практически есть было нечего, голова гудела как колокол, и я до того обессилел, что через несколько дней уже не мог ходить.
Глеб вяло дожевал предложенную Остапом картошку и закончил:
- Ко мне подошёл переводчик и сказал: «Великая немецкая армия жалеет для тебя, паршивца и симулянта, даже одного патрона. Ничего, сдохнешь сам!» - и меня выбросили прямо за ограду лагеря. По счастливой случайности двое местных жителей подобрали меня и дотащили до ближайшей станции. Я забрался в проходящий эшелон, за неделю немного окреп, а потом встретил вас…
Бендер расчувствовался и предложил ему присоединиться к их компании кладоискателей. Середа торопливо согласился и его длинный нос – знак ярко выраженной индивидуальности даже покраснел от радости.
- Робин Гуд грабил только богатых, потому что с бедных нечего взять! - глядя на него, пошутил великий комбинатор.
Переночевав в пустом саманном домике на окраине шахтёрской столицы Донбасса, они утром двинулись на Ростов. Ехали медленнее, уставшая донельзя лошадёнка едва тащила четверых седоков. Николай Иванович теперь больше рассказывал о самом Карле Фаберже:
- Жил ювелир на улице Большая Морская в Санкт-Петербурге. Дом под номером 24 в начале XX века был одним из самых безопасных мест на земле. На его первом этаже разместились мастерские, магазин, художественная студия компании, на других – жилые апартаменты для семьи Фаберже.
Дальше он поведал о том, что самой главной комнатой в большом доме была самая маленькая, получившая название золотой. Это был специально разработанный немецкой компанией «Арнхай» лифт с бронированным корпусом, на который пускался электрический ток.
- На ночь лифт останавливался между первым и вторым этажом… - уточнил дотошный Кошкин.
Здесь находились самые дорогие драгоценности, отданные на хранение Фаберже, среди которых были и знаменитые яйца. Лифт охранялся очень хорошо, что подтверждал один случай, постигший самого Карла Фаберже. Как-то раз он так спешил на день рождение к родственнице, что забыл надеть резиновые рукавицы и колоши, чтобы отключить хранилище от электрошока и схватился голой рукой за рычаг включателя.
- Удар электротоком был столь силен, что ювелира откинуло назад от двери, и он потерял сознание на пару часов! - ехидно засмеялся рассказчик.
Во всём доме были рассредоточены тайники с ценными вещами. Ценность всех изделий, хранившихся в доме Фаберже, принадлежавших его семье, компании, знатным лицам, составляла ни много, ни мало 7,5 тысяч золотых рублей.
- Каждый такой рубль имел в своём составе 8 граммов чистого золота… - напомнил Николай Иванович. - Если сложить их вместе, получалось 6 тонн золота.
- Ого! - опешил Пахомов.
Кошкин подробно поведал, что случилось дальше со знаменитым ювелиром:
- В начале революционных событий Фаберже как человек чрезвычайно осторожный догадывался о грядущей судьбе его богатства. Поэтому он отдал свой дом в аренду посольству Швейцарии, взамен попросив не арендную плату, а взять на хранение его вещи в чемоданах и саквояже. Но их не минула злая участь – туда чекисты нагрянули с обыском. Они взломали знаменитый лифт и забрали все ценности. В том числе три яйца, отобранные у меня Линдеманом.
- Такой вот круговорот яиц в природе! - хохмил весёлый Остап.
К этому моменту запасы спиртного у них закончились. Особенно постарался уменьшить их Иван, за что был безбожно отруган начальником экспедиции.
- Менять на продукты больше нечего... - озаботился он.
Они голодали до Ростова-на-Дону, где на железнодорожной станции имелся продовольственный пункт для проезжавших воинских команд и отдельных военнослужащих. Здесь можно было получить продовольствие в виде сухого пайка или горячую пищу в столовой по продовольственному аттестату, выдававшемуся всем командированным.
- Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня… - придумал новый план Бендер. - Может быть, завтра это уже запретят.
- Даже наверняка… - уверенно добавил Середа.
Бланков воинских аттестатов единого образца пока не имелось, и писались они от руки на любом листике бумаги с прикладыванием печати. Об этом и вспомнил Остап. Такой аттестат он нашёл в кармане убитого лейтенанта и сейчас тщательно рассматривал документ, размышляя, как из него извлечь наибольшую выгоду. В аттестате было написано:
- Лейтенант Щеглов и с ним один человек по 30 сентября 1941 года удовлетворены продовольственным пайком.
Через пять минут великий комбинатор выяснил, что на продовольственных пунктах пайки полностью не выдают.
- Можно получить только наперёд на трое суток… - отрезал тучный кладовщик.
Не смущаясь, он дописал к слову «один» окончание «надцать» и получил сухим пайком на трое суток тридцать шесть пайков. Это составило несколько буханок хлеба, пухлый пакет сухарей, несколько банок калорийной тушёнки и рыбных консервов. Была даже местная питательная брынза из овечьего молока. За буханку хлеба кладовщик дал им пару пустых мешков, и всё продовольствие они едва унесли со склада.
- Личный состав экспедиции питанием обеспечен! - радовался Бендер своей находчивости. - Наша цель – промышленный центр страны, славный Сталинград. Главное старайтесь не выглядеть важным; у противника может быть недостаток боеприпасов, и он не станет тратить на тебя пулю. Командовать отступлением буду я!.. Пленных брать только в виде красивых девушек.
 
продолжение http://www.proza.ru/2015/07/13/1771