БеседаШвайкиПМссоседом

               

    Рано утром Павел Моисеевич Швайка вышел покурить на лестничную площадку. Там уже стоял, опершись на перила, с горящей папиросой в зубах, его сосед, Гриша Гапон. Мужчины поздоровались, и несколько минут молча с упоением, наслаждались желанными, после долгого сна, порциями бодрящего дыма. Первым прервал молчание Швайка своим обращением к Гапону:
    - Ты в реинкарнацию веришь?
    - В инкубацию? – уточнил вопрос сосед, и сразу же начал отвечать на него. - А как же! Все цыплята на базаре с инкубатора.
    - Ты меня не понял. Я спросил тебя о переселении душ после смерти.
    - А-а-а. Никогда не задумывался над этим, не понятным для меня, явлением. Но должен тебе сказать: если даже и перебираются души обитателей кладбищ в живые существа, я никуда уходить со своей дряблой оболочки не собираюсь. Снова быть нищим? – извините! То двадцать лет безуспешно выглядывал коммунизм, то столько же времени напрасно ждал, что дикий капитализм вот-вот облагородится, и все это время перебивался с хлеба на воду. Надоело тюльку считать деликатесом. Хочется уже спокойно в гробу полежать. Да и вряд ли души мертвецов где-то путешествуют, они же не перелетные утки.
    - А я верю в реинкарнацию. – тяжело вздохнул Павел Моисеевич.- Ты помнишь покойную Екатерину, мою первую супругу?
    - Еще бы не помнить! После того, как она разбила на моей лысине бутылку с водкой, когда мы с тобой выпивали во дворе на детской площадке, я ее никогда не забуду.
    - Представляешь, Ирка, вторая моя благоверная, своим характером как две капли воды похожая на Катьку. И походка ее. И взгляд тот же – ехидный. И голос такой же – когда орет на меня.
    - Похожий голос – еще ничего не доказывает. Когда бабы ругаются, тяжело с них кого-то выделить на слух. Писк тогда стоит среднестатистический.
    - Так слова и выражения двух женщин одни и те же: козел! На кого я променяла своего прежнего парня? Ты мне всю жизнь испортил! И так дальше в том же духе.
    - Не обращай внимания. Все женщины знают всего десять, ну, от силы – двадцать слов. Вот они их часами и тасуют языками, как Степка с соседнего подъезда перебирает своими пальцами карты. А молчаливые спутницы жизни, Паша, такая большая редкость, что их даже книге рекордов Гиннеса не удалось зарегистрировать.
    - А как же она тогда нашла заначку – тайник, где я хранил свои личные сбережения? Ее Катя обнаружила всего за день до смерти.
    - Да-а-а? Тут, действительно, есть над чем голову поломать. – Гапон почесал в глубокой задумчивости указательным пальцем правой руки свой затылок. – Чудеса – и только! И к какому выводу ты пришел?
    - Душа Катьки перебралась в тело Ирки. Все родственники моей другой жены говорят, что до замужества, она была спокойной и с мягким характером девочкой. А только начала жить со мной, то сразу как с цепи сорвалась
    - И зачем это покойнице нужно?
    - Чтоб мне досадить. Ради этого она и при жизни на все была способная. Однажды, даже китайскую, старинную ваза не пожалела, и разбила ее на моей спине.
    - Э-э-э, подожди! – вдруг, что-то вспомнил Гриша. – Говорят же, что души умерших людей, втискаются только в тельца новорожденных малышей.
    - Ты Екатерину знал лишь по одной разбитой бутылке водки на своей голове. А у меня с ней сложились более тесные отношения, и я ее лучше изучил. Поверь мне на слово, если эта женщина задумала в чье-то чужое тело проникнуть – так тому и быть.
    - Наверно, действительно, не только в маленьких детей переселяются души мертвецов. – начал размышлять Гапон. – Разбивается, например самолет с тремястами пассажирами на борту. Столько новорожденных в одно мгновение ока появиться на свет Божий не может. И не исключено, что более наглые души завоевывают для себя место в оболочках покладистых, неагрессивных людей. А почему и нет?
    - Я тоже так думаю. – в очередной раз тяжело вздохнул Павел Моисеевич. - Может удрать куда-то с дома? Первое время в друзей пожить, и в спокойной обстановке поразмышлять – что делать дальше?
    - На мою жилплощадь не рассчитывай! – испугался Гриша, - Извини, дружище, свою голову вторично испытывать на крепость я не намерен.
    С этими словами собеседник Швайки плюнул на огонек своего окурка, швырнул его, не глядя через плечо, куда-то вниз, и, не попрощавшись, быстро зашагал прочь.
    Мужу Ирины с душой Екатерины ничего другого не оставалось, как вернуться в постель к своей второй супруге. Она, по наущению ее предшественницы, не любила рано вставать.