Увертюра. Вечер...

Растворяясь в звуке,срастаясь с веткой сирени, каждой клеткой ощущаешь свободу. Теперь я дерево и могу шелестеть листьями. Меня ни судить,ни любить нельзя. А я всё также вижу, как красив закат после обложного ливня. И девочка,разучивающая сонату луны на третьем этаже,делает это всё также плохо,но по-прежнему мил сам порыв,как и несколько сотен лет назад,странно... Насколько всё относительно.
Ученики пишут без слуха,учитель пишет не слыша. Я слушаю не видя,в нигде,но не дыша.
Умиротворение пробегает по свежей коре,и даже уснул бы,но нет глаз;и усталости,тоже. Есть воробьи и кусок паутины. Осиротевший,изорванный весь : воробьи убили жильца и весело встречают вечер.
Со мной на пару,или,по-соседству. В красножёлтых лучах недобитого дня,куском природы висим над нагретым асфальтом.
Сумасшедший кот,в порыве негодования на веселье воробьиное ползёт по стволу вяза трёх летнего,да ещё городского,а значит не то чтобы нежного,а чахлого,больного,убогобезбогого.Пока не замечен,как и вообще смерть;она богиня скромности. "Чик-чирик. Раз-чири-кик" - да веселей и задорнее. И прыг-скок,прыг-скок,по моей новой сущности. Да думаете жалко мне? Бога ради... скачите... мне жаль,но - вас. Я вижу ваши отражения в зелёном блеске кошачьих глаз.
Заметили,неуклюжесть кота выставила его дураком. Вспорхнувшая компания вмиг растворилась в мягком,вечернем воздухе. Не унывай,кот. Несостоявшееся чужое горе не повод для печали,не повод,чтобы стать веткой сирени.
Слышишь? Детский плач бежит ля минором по пустеющей улице. Это отзвук уставшего счастья : сытость,сухость,материнское тепло в более,чем достаточной мере и спать,ещё не то,чтобы пора,но можно,для разнообразия,но прежде : остатком эмоций пробежаться по улице. Не забывали дабы,что трагедия умершего дня не всеобъемлюща,голос новой и такой же,как смерть неизбежной жизни мешаясь со стаей воробьиной прекрасно летает и в сумерках.
Однако темнеет,сыреет,и музыки больше не слышно,девочка устала заниматься и неподатливый Людвиг остался в одиночестве,утратив таким образом замечательный вечер. В компании веков есть всё,кроме пусть и неумелого,но живого порыва.
Что-то упорно тянет к земле. Грехи,конечно... Нет,не что-то,а чья-то,крепко вцепившаяся рука,видимо и в древесноцветущем состоянии покой не достижим... Для этого средств выражения нет...это требует слова матерного...но,опустим.
Треск,без боли но приятного всё равно ничего. Полоска мягкой коры,лоскутом побежала от места разрыва. Несколько цветов рассыпались и упокоились на асфальте. А я тронулся,благо в состоянии своём обычнонормальном : кверхудонного Шалтая-Болтая. Ряд ступеней,скачками выбежав из подъезда,остался на улице.
Перед лифтом дымчатый кот,поднявшись на задние лапы,понюхал несколько моих цветов,два раза фыркнул и стал умываться.Дураком прикидывается,не узнал как будто бы;это тот самый,знакомый по воробьиной истории.
А вот и лифт. Вонь - терпимая,этаж - третий.
На лестничной площадке вечер совсем не тот. Атмосфера подъезда вообще чужда времени суток. Открылась дверь. Женский халат,кусок ног и тапки. О чём-то бубнят с моим носильщиком,тапки уходят,дверь закрывается.
"Съел",дружок? А я,значит,погиб. В перспективе мусоропровод,или предподвальна площадка,максимум. Жертва чужого плохого расчёта,как это знакомо... Или? Дверь открывается снова.Снова ноги,лет на надцать моложе предыдущих и на столько ко же живее возникший диалог. Свежий,журчащий смех побежал по подъезду. Затем меня передали из рук в руки,и неожиданно,я оказался в гостях..
Приём оказался очень приличным :ваза хрустальна,кристально чистая,с водою прохладной,освежающей здорово,приятной очень. А дальше : подоконник в комнате полутёмной,напротив пианино,справа стеллаж книжный,слева,не видно,обзор испорчен куском занавесок. Вступившая в союз с ветром,оконная рама,угрожает вот-вот обрушить на пол. Напряжное состояние,но выбирать не приходится.
- Привеет. - шёпотом поползло по комнате.
Однако... Неужели деревья тоже сходят с ума?
- Привеет! - повторилось вновь. Со стороны книжного стеллажа.
С краю третьей полки,на обложке довольно толстого журнала,рaзместилось очень серьезное лицо мужчины,и оно пытливо,вглядывалось в меня.
-Людвиг. - сказало лицо.
-Я в курсе. - ответил я. - Я только снаружи деревянный. А по сути - несовсем.
-Дерзкий... Деревья вообще не разговаривают.
-А Бетховен не слышит.
-Ну да... Как дела?
-Да так...по-сирененькому...
-А я вот,увертюрки обыгрываю. Теперь,когда есть слушатель,дело пойдёт веселее.
- Ты,конечно извини,но боюсь,что завтрашний день,это максимум оставшегося у меня времени. Вазные обитатели - недолговечны.
- Ах как жаль... Тогда вот слушай,из последних :далеко-далеко,отголоском ушедшего ливня,бурчит гром,в окне напротив,ветер стучит рамой о подоконник,тысячи проснувшихся комаров сливаются в единое,скрипучее соло ,поверх которого прорываются гаммы проснувшихся сверчков,резко простонал подъехавший автомобиль;двигатель мерно отбивает на холостых оборотах,внезапное нарастание,сильнее,сильнее,allegro,умолк;мягкий щелчок двери,ещё один,и короткая,высокая нота сигнализации;кот начинает свою партию : "Мя-у,мя-у ,пауза,реприза- -Мя-у,мя-у" ,он узнал хозяина,и весь превращаясь в эмоцию,забывает себя и несётся к нему. Шелест деревьев возрастает,с кратковременным усилением тишины. (вот здесь раньше был заходящий на поворот трамвай,но теперь убрали рельсы,он выпал) Делает выпад одинокая ворона,энергично,гневно,стараясь докричаться до злого рока,обрёкшего её на - лето в городе.
Заходит девочка,закрывает окно,через приоткрытую дверь доносится перезвон посуды,плавно переходит в звонок входной двери,протяжно басит уставший,недовольной мужчина,перемежаясь со встречными выпадами нервного
сопрано.Мягкий,глухой хлопок - девочка закрывает дверь в комнату изнутри.
Покорно шурша о плотно прижавшегося Стендаля и железную стойку стеллажа,на сцену выхожу - я. Разминаясь : немного шелестя листьями страниц,удобно (хоть и с загнутыми листами...)размещаюсь на пианино,пауза : аккуратно,бесшумно открываются клавиши и дальше,играет девочка.
-Ну как? Услышал?
Ответить мне не пришлось. В комнату действительно забежала девочка,со слезами на глазах и,выдернув меня из вазы,бросила в окно.
Асфальт приятно остывает. Партия сверчков теперь явно доминирует,на фоне всё усиливающихся вечерних голосов ,но,полным диссонансом врывается мысль :"пора гулять с собакой",и я,встав и отряхнувшись,пошёл домой.
. . . . . . /С......Ю.Я.6.07.2015/