На запад от Денвера

(первый раз)

Всю жизнь было хотелось побывать в Америке (которая США). Как, наверно, любому из Союза и Европы. И вот год назад представляется шанс - мной же организуемый семинар. Атомные американцы (Министерство энергетики) предлагают прокатить недоразвитых людей по своим площадкам рекультивированных или рекультивируемых земель после д'обычи урана. Пять точек за пять дней на автобусе по Колорадо и Юте. Вписываю себя в состав делегации. Командировка подписана!
Документы на пиндовизу. Сайт ДОСа (не путать с операционной системой). Виза типа G-4 (сотрудник международной организации; до сих пор не в курсе, такие ли же выдавались едущим на предыдущем месте работы - тоже международной, с соотвествующей аккредитацией, да и самими мерикосами придуманной). Без собеседования в консульстве! Паспорт сдал-получил за четыре недели. Многократно годовая. (Может, на иск-мас слетаю одеться.)
Рабочая билетёрная фирма - (почти) естественно АМЕХ - заставляет лететь в Денвер и обратно через Лондон (Хитроу). Может, заехать в него заодно - в Королевстве тоже же не был? Голубой паспорт позволяет без визы. По ряду временн'ых причин оставляю столицу Альбиона "на потом". Всё-таки в Англию-Британию лучше нормально ехать, опять-таки - что возможности есть.
И вот - посидев на работе в субботу после Еревана - утром в воскресенье выезжаю.
Голубоватого вида симпатичный, с карими глазами и чувственными бордовыми губами (тьфу! - друг-литкритик привил к этой теме что-то вроде привычки; заразно, однако!) стюард "Бритишей" невозмутимо оглядывает нас - пассажиров. Из динамиков и от него - настоящий язык! Говорят "хиСроу" (а не th).
Летим. Необычно большое количество аэродромов внизу (над нашей страной по гражданским трассам не видел такого). Щелкаю даже три одновременно в кадре. Жду, когда же Ла-Манш.
Вот он! Хм... Ничего особенного. Почти прямой - хоть и волнистый - берег, какие-то поселения вдоль него. Бельгия. Зеленовато-бежевая рябристая (от "рябь") вода (с 10 км сверху). Дальше - облачность и никакого уже пролива.
Облака, облака, облака (неудивительно - над Англией). Выходим из них метрах в 500 над землей. Всё аккуратно, как в Японии (те же облака были кучей и такое же первое впечатление от местной земли в сентябре 2013). Лондон, видимо, где-то поодаль - внизу явный countryside. Домики. Зелень. Праворукие хорошие дороги со многими разметками.
ХиСроу устроен очень толково. Краткие доходчивые надписи и стрелки. Большой - пять терминалов. Мне - из №3 в №5 внутренним метро (!) и затем автобусом. Английский язык на бетоне - Bag Process.
Хорошо, что я "бизнес" - fast track: воскресенье - полно людей, очереди. Масса индусов. В том числе - в тутошней обслуге. Спокойно добираюсь минут за 20. Дама улыбчиво пролистывает мой "вражеский" паспорт и пропечатывает мне посадочный.
Англичанки (понятно по выговору) - 90%, кто попался в Хитроу - кареглазые! К-а-р-е-глазые! (Такой же глазоцветный шок (хотя нет - тогда полушок, ибо меньше количественно) испытал в Швеции в октябре 2014 - там таких примерно треть.) Высокие (с меня). С фигурами для выработки тестостерона. Переглядываемся.
Впервые за границей слышу кругом родную речь (ну, или я из провинции, а они все "правильно" говорят). До этого Италия, Турция и Япония все же заграницами проходили, а тут по языку - как дома.
Бизнес-отстойник. На входе четверо или пятеро "вахтерш" - ухоженных дам "после пятидесяти". Произношение - Joan Hickson один в один. "Мистэ Ёокин".
Пытаюсь залезть в интернет. "Пароль - на табло влёта-вылета." Действительно - budapest.
Вот спустя два часа и дальнейший полет на Денвер. "Сбылась мечта идиота" - дали 747-й. Заранее взял самое переднее место справа в знаменитом "горбыле" и у окна. На рисунке салона значки кресел были такие, что будто кто возле окон - спиной по полету сидит. Так и оказалось! У окон - подоконники, так что вне самолета только далеко видать. Настоящий бизнес - кресло раздвигается в кровать; одеяло, тапочки, глазная накладка, зубная паста-щетка. От соседа отгораживаешься подъемной стенкой. Мой - сам от меня, - спокойный американец с приятным молодым лицом, в наушниках.
Летим восемь часов (недолго). Дания, Атлантика (примерно по Гольфстриму), куском - снова Дания, Канада (бледно-коричнево-зеленая плоская пустыня с озерами в открывшейся дыре юго-восточнее Виннипега), Великие Озера и... опять облачность.
"Мне белого." "У нас шабли и рислинг." "Шабли." На четвертых шаблях стюард (дядя хорошо за 50) - "Все сегодня - по шабли". Комплимент или столб общественного позора?
"Температура в Денвере 22 градуса." Однако. Чищу зубы бизнес-щеткой и заполняю таможенный формуляр - "занимались ли неположенным, состоите ли на учете у хамама и сколько денег и товаров (!) оставите в США". Большое Z на последнем.
Выходим из облаков, и "Боинг" разворачивается моим бортом на 180 град., так что охватом вижу землю и понимаю - башкирская степь! (Не был там еще, тем паче памятнее, что пропустил хоченный концерт ЮЮШ на его 50-летие в Уфе летом 2007.) Аэродром - пять ВПП.
Бу-бух! Причаливаем к "сосиске". Самолеты в основном местные, странных расцветок. Вечер. Красневеющие облачка на лиловатном небе. В общем, как у нас.
Перехожу по "сосиске" в аэропорт: ну здравствуй, Америка!
Пеший ход по ковролину выпуклого моста внутри над летным полем в тело аэропорта. На стенах - черно-белые большие фото местных индейцев: племена полу - известные (сиу ("сиуксы", они же - дакота), чероки), полу - нет (кто-то еще). Фоном - музыка, - ну точно наши башкирско-степные шаманы!
Два прохода: "Граждане США и Канады и дипломаты" - верхний этаж (по которому иду) и "Все остальные" (бедняги-британцы - они тоже нечеловеки) - нижний (спускаюсь эскалатором).
"Цель визита?" - каменное лицо с веснушками типичного амера в черной форме за стойкой. Сбивчиво объясняю, что приехал на "семинар", который "по приглашению Министерства" и "будет ездить по двум штатам..." "Встреча, что ли?" "Да!.." "Добро пожаловать в Соединенные Штаты" и штамп "Впущен". Девочка передо мной прислонила ладонь к считывалке, меня - нет. Пишет мне в таможенной бумажке G-4, и иду к ленте с багажом. Полицейская девушка с небольшой собакой обнюхивает сумки-чемоданы и привязывается к коляске с сидячей девочкой. Меня минуют, и иду к выходу. Два улыбчивых таких же - в черном - таможенника: один берет бумажку и подмахивает мне рукой на выход.
Поблуждав по аэропорту, нахожу стойку информации. Тетя в ковбойской шляпе на мое "мне нужно в Мариотт" - "и вы хотите сесть на шаттл до него?" - показывает рукой, куда пройти. Улыбка, ощущение вежливости. Сев в небольшой автобус (водитель - эфиоп с акцентом), слышу свое имя, - наша переводчица Тынара из Бишкека! Прилетела внутренним рейсом из Н-Й в другой терминал. По дороге в "городок отелей" люди выходят, давая эфиопу денежку. Не впервые тут Тынара объясняет: за всё положены чаевые. Доллар-два. Со мной "зелени" нет, и наш доллар ему дает она.
Итак, "Мариотт-рядом-аэропорт". Подходят наша канатчица Марсель (мы вдвоем от нас) и приятная лицом неизвестная кареглазая дама с хлопающими дешевыми ресницами (в глазах - явно беладонна). "Знакомы по переписке, я Джял'ина!"
Подходит Манас. Отходит, поздоровавшись. С Марсель в один голос: "Он похудел!" Уточняю: "Был круглый как шар." Джялена с укором - что я чересчур буквален-дословен.
Посидев с ними за ужинным столом ("спасибо, я сыт" - что правда) и выслушав нудное расписание на неделю (включая культпрограмму на среду – парк «Арки» в Юте. «Как это не знаете, чт’о это!?» По описанию понимаю – знаменитые красные горы и столбы, знаю конечно), выхожу пройтись.
Еще двое из начавшей принимать очертания нашей группы: Володя и Роман с Родины.
В темноте делаю круг по гостиничному "кампусу" - первое ощущение после прилета, что тут не всё так, усиливается. Чем-почему - непонятно. Стоит много крупных джипов. Рядом интенсивное (в девять вечера!) движение в темноте по приподнятой дороге в сторону Денвера. Красно-кирпичное строение этажей в пять - как пресловутый "склад школьных учебников". Трактирчики. Магазин "7-11" (АВЧ укорял четыре года назад в Тайе, что не знаю, что' это, в отличие от всех).
Зазвав Тынару к себе (пришла!), разливаю привезенный "драй" в большом номере (кровать кинг-сайз на четверых, наверно) отеля на "переночевать". Говорим про былые денёчки, СССР-2, вообще "за жизнь". Оказывается, я художник по внутренней сути ("я же психолог по допобразованию, чуть диссертацию не защитила") - описывая пляж, назвал всё, что угодно, кроме гомона вокруг.
Кофе водиночку в ее присутствии: заварочная машинка - вставляешь готовый пакетик в специальный проём, и кипятком через пакет - кофе. Чайника в номере нет. Это второй затык. Первый - забыл-не предупредили, что разъёмы в розетках тут другие (плоско-вертикальные), и ни мобилу, ни ноут зарядить (пока) не могу. На стойке потом девушка выдает куб с мощностью (это название) со всеми возможными выходами, есть и мой "пятый" айфон.
Утро, иду завтракать. Первый этаж отеля - как какого-нибудь "стейт эмпайра" - высокий-объемный. "Как делаете, сэр?" (How're you doing?) - и яичницу мне при мне. "А вы быстрый повар!" "Да, стараюсь быть поваром." Я явно не понят, хотя он, кажется, местный (не латинос). Счет за бесплатный завтрак 17 долл. (вот он - звериный оскал капитализма!). Плачу "визой", игнорируя графу "щедрость" (gratuity, а не tips - "намеки"). Замечаю, что уши начал резать американский выговор. Вчера - особенно на контрасте двух народов - заметил это, но перенес как-то спокойно.
Вот и начало семинара: нет двух казахов и украинцев (всех трёх). Подходит третий казах - Манас. Объясняет: двое не выпущены из Стамбула в Торонто - нужна канадская транзитная виза (у самого - случайно была полная), но они уже связались с нашим "амексом". Тут же звонок от моей Руфи -  билеты переделываются на через Чикаго (пусть пока Византию посмотрят). Еще раз осматриваемся в поисках украинцев и, махнув, едем.
Большой поношенный автобус с двумя осями сзади. Сажусь по левой стороне в четвертом ряду. Боб Дарр выдает, что знает выражение на когда-то ученном языке – ya ne zna’yu – и инструктирует, как тебя не-укусит гремучая змея ("не надо ее пугать" без - чего она пугается), как в конце салона взять воду во льду, лимонад, яблоки-бабаны-апельсины, айс-чай. (Пройдясь позднее за, вижу пенопластовые контейнеры с, например, lemon aid на.) И вообще: чуть что не так по вашему организму – кричите (выдаю Володьку, что среди нас - живой доктор).
Бывший завод по штамповке плутониевых запалов "Роки Флэтс". До Денвера – километров семь-десять (вон его небоскребы!). Ничего, кроме травы и ветра. Завод снесли полностью десять лет назад. Докладчики держат руками картонки метр на ноль восемь с фотографиями-схемами прошлого и настоящего. "Мы всё засаживаем растительностью, травой." Дальнейшие радиационно-технические подробности-термины. Тынара переводит дальше. Начинает кривить. Вступаю после "всё - больше не могу".
"Какая дозовая нагрузка? Предел - пятнадцать рэм. В беккерелях? Что это? Мы знаем рэмы."
"Зачем здесь ваш мониторинг окружающей среды, если вы говорите - все вывезено-удалено, да и было это десять лет тому?" "Ну, общественность... Ну, законодательный орган штата... Ну,.." "Понятно," - четвертый казах - русский Саша - мне полушепотом, - "нам и нашим детям тоже есть надо." Недаром - американский анекдот про тяжбу сэра Джона-гастрит миссис Томпсон.
Тур двумя минивэнами по площадке уже-не-завода. "Тут у нас контроль схода воды в долину - там внизу в пятнадцати милях она вливается в большую реку. Если что не так - мы созываем совещание придумывать меры." "Заранее нельзя придумать, чтоб применять готовые?" - все тот же хитрый Саша. "Зачем?! Все равно ничего не произойдет!"
"А это что у вас за удавы на земле?"- он же снова. "Спасибо за вопрос! Это дешевый способ затормозить сход земли со склонов в реку в сезон дождей - набитая травой мешковина, - наше изобретение!" "А чего предотвращать-то? Вы ж говорите - радиации уже нет?" "Ну, общественность... Ну, законодательный орган штата..." Возвращаемся на колесах к автобусу. Вот и киевляне объявились - застряли в Шарле-де-Голле на пересадке, американцы подвезли их сейчас из аэропорта.
- Все здесь? Нет? Кого нет - поднимите руки!
Все. Даже выбивающиеся своей тишиной Снежана и Ласло. Узбек Отабек, три медленных таджика.
Едем обедать. Америка за окном - Ильф и Петров с их известной характеристикой, почти сто лет спустя - всё то же. Только поухоженнее нашей глуши. Серый асфальт с прожилками битума - залаченные трещины.
Сидящая за мной болгарка Милена - на тарабарщине: "Вы русский?" "Йес." Перешла на человеческий, чуть картавя. Сворачиваем на заправку-ночлежку для дальнобойщиков. Заходим в кафе.
За одним столом с одним из рассказчиков в Роки Флэтс - Джоном Лавли. Меню - непонятно почти всё. Соседи (Рома с Сашей) и я берем что-то, по описанию похожее на мясо в горшочке с пюре ("толченый картофель"). Они и есть. Рассказчик - какой-то "рюбен" (reuben, оказывающийся горячим сэндвичем со стейком внутри и "фри"). Официантки спрашивают, кому что пить. Выбор узкий: айс-чай ("свит", "дабл-свит" и "ан-свит") и вода. Мне ан-свит. Таджики и киргизка берут "хот" чай (принесли офисные цилиндры с кипятком и заваривающимися пакетиками).
Трёп с Лавли: "Отдыхать летом? Не знаю еще - может, Греция в августе." "Да, любопытно узнать, что такое Греция в августе." "Где американцы обычно?" "Побережья либо фургоном по стране." "Русские - тоже на побережья, но, очевидно, другие." "Видимо, да." "Фур тут полно - никого нет." "Странно, да, но водители, видать, спят в кабинах."
Каждый платит за себя. Тынара громко для наших: "Товарищи! Здесь принято давать чаевые. Обязательно. Я лично кладу обычно доллар." Счет мне - на одиннадцать ("горшочек") минус одиннадцать (без комментариев) плюс два доллара за айс-чай, итого - два. Вова с Ромой кладут за меня тринадцать - без надбавки. Обойдутся.
Меняемся с Марсель деньгами: у нее нет евро, у меня - "баков". Сто за сто десять.
В одном сооружении с кафе (одноэтажном) - магазинчик. Сергей и Яна застревают за магнитиками-безделушками. Боб Дарр - "Опять украинцы! Вечно с ними проблемы!"
Бас едет дальше. Флиртуем с Миленой час-полтора. Джон читает по тетради в микрофон особенности проезжаемых мест. (На взгляд - попременно Киргизия (в сторону границы с Китаем от Бишкека), Хибины-Мурман, Алтай.) Горнолыжные курорты (и правда - частые фуникулёры над сухими камнями и травой), обвалы скальных пород. Дорога постоянно ремонтируется. Вот самая старая в Америке золотая шахта, ныне - музей.
Дорожные знаки - желтые, квадратные с закругленными углами и черной окантовкой. Не "40", а "Предел скороти 40" (английских миль, очевидно).
Тормозим посреди гор в автосъезде размяться. "Мальчики - налево, девочки - направо." Джялине, вроде, смешно.
Кругом поросшие лесами общественные горы ("федеральные"). "Алтай!" Самая большая концентрация госземель в Америке (потому что тут ничего нет и делать нечего). Жарковато. . Звучат слова про лесной привал. "А если разжечь костер?" Где у нас юмор - у них серьёз, и наоборот: "Федеральная служба контроля лесов имеет ранжир пожароопасности. В неранжирное время вам покачают головой, в "красное" - могут быть проблемы."
Дальше. Каньон. Наша полоса вверху, встречная - под нами. Еще левее - река Колорадо. "Этот участок - 38 млн долл. за милю стоил при прокладке. Проложили - в 2008 году." Часты дорожные работы. "Частота обвалов тут - два в месяц на милю. Здесь всё постоянно сверху валится."
Гленвуд-спрингс. На въезде - огороженные русские грядки с торчащими кверху сидалищами американскими полноватыми огородницами в белых футболках и темных рейтузах с отвислыми коленями. Дальше - "они существуют!" - электро-АЗС ("электроправка"?) для "Тесел" (одна "Тесла" даже и правда стоит на ней). Всего штук шесть пустующих "электролонок". Вокруг много красного цвета.
Ночлег - снова в "Мариотте". Опозданный ужин-фуршет продлевается для нашей группы. Пиво IPA, сходимся с девочкой со стойки (два ряда верних зубов) в любви к нему. "Индийский бледный эль" (у одного из его производителей была самая лучшая, на мой взгляд, реклама из всех реклам в принципе (привет Пелевину!)) - тут (Колорадо) все варят и пьют его. Названия - сумасшедшие: "Жирная шина", "Укуренный индеец" и т.д., всего под сотню, наверное. С удовольствием, потому что сам его жаркий поклонник прохладного пива.
Время первого вывода: везде - висящий-стоящий-лежащий американский флаг. Такую степень публичной эксплуатации государственной символики видел до сих пор только в Турции.
Сговариваемся впятером сходить поужинать - девочка дает адрес пиццерии, сказать, что - от неё (весь городок в диаметре - метров пятьсот). На подходе к точке замечаем магазин-склад крепкого и вин. "Пошлешь дурака за бутылкой - он одну и принесет," - Володя  отвечает на общее "сколько берем?". Берем калифорнийских вин в трехлитровых коробках (как у нас). "Что ж складами-то жидкость держат?" "Не отошли от "сухого закона".
Пиццерия: предмет можно кусками, можно целиком. Ассорти заказываем то да сё - по четыре-шесть на человека. Девочка приносит огромные вырезки ("да у нас одна цельная - такая!"). Естественно, всё не съедаем. Забираем останное, и - без чаевых, "за подставу с размером пицц".
Сидим у меня - комната, как квартира студия - прихожая, кухня, комната (в ней и), спальня, санузлы для гостей и для гостя - вчетвером: Володя, Рома, Саша, я. Знакомы раньше только мы с Сашей, сейчас перезнокамливаемся все. Быстро исчезающие под оставшиеся пиццы шесть литров "калифорнии" продолжаются свежедаренными - мне и Володьке - "кыргызстанами". Обсуждаем групповых дам. Сходимся, что "без газеты" - только трое, а нас четверо... Ну и ладно.
Оставшийся, кроме меня, единственный Саша повествует своё прошлое. И кем он только не был, начиная с… техникума по психологии. Снова – что нас всех насквозь видит, но без деталей, чт’о именно – во мне.
Опять утро. Пруд-испаритель. Менеджер Дон Метцлер (немецкие корни остались в лице). "Здесь у нас форель. Я дал слово рабочим: когда закончим эту площадку - торжественно съедим эту форель!" Надо поскорее - пока она не убежала или улетела. И становится понятно, зачем "фонящая" рыба - рабочим: гастарбайтеры! Таджики тут - латиносы, в первую очередь - мексиканские. У нас им - хоть паспорта отдают, а здесь их, похоже, утилизируют.
Берег реки, шоссе рядом, снова лекция по гидрогеологии с картонками для детского сада. "Работают пять национальных лабораторий и десять университетов!"
Пластмассовый обед на стоянке для дальних машин. Шаурма! (Называется wrap.)
Говорим с Бобом про его прошлое: журналист по политике-владелец бара десять лет-стажер при Министерстве энергетики тут (в его возрасте!)-менеджер по коммуникациям. Последнее (и бармен) - видно! На своем, надо отметить, человек месте. Постоянно в черной ковбойской шляпе.
Пожилой муж Джялены - доктор Дейволт - показывает-рассказывает нам, поевшим, про твердь местную, которая горит ("можно было бы использовать как твердое топливо - вместо нефтепродуктов, но невыгодно"). Пытается поджечь обломок такой породы зажигалкой. Не горит.
Гранд Джанкшн («Большое Слияние» двух рек: Колорадо и Ганнисона).
Пустой в рабочий послеполдень молл. Снова везде - "как делаете, сэр?" Галлоны молока. Солнезащитные очки за не меньше, чем сто. Беру джинсов (три пары настоящего «Рэнглера») и трое черных очков - на очки вдруг акция. "С вас тридцать долл." "Написано ж - двадцать пять?" "Еще пять - автоматический налог штата. На самом деле - с вас тридцать два сорок, доплата - налог сверху на акт покупки." "Я из Англии." "Ой - тогда снова просто тридцать! Я тоже из Европы - Болгария!" Проходящая за моей спиной Милена мне что-то по-русски - вот принесло! Не реагирую.
"Манас, почему казаха зовут по-киргизски?" "Потому что когда я родился, мой дядя защищал кандидатскую по педагогике вольной борьбы в городе Фрунзе и сказал, что племянник будет - в честь местного народного героя." Калмыки, говорит Манас, монгольский народ (а не тюркский). Вот  башкиры - те да, "свои". Проверяю "викой" - точно. И у старухи...
Фото спинами, сидя, и большими пальцами вытянутых рук вверх и в кадр с флиртуньей-болгаркой.
Попытка взять такси через стойку гостиницы претерпевает... открытие для нас: таксей в Гранд Джанкшне нет и не бывает (понимаем - у всех свои колеса), но наша проблема встречена, и нас отвезут в стейк-хаус (Володька постарался смартфоном - какие  тут ближайшие-вкусные) гостиничным минивэном через пятнадцать минут, когда он вернется из аэропорта, куда повез постоялицу.
За сорок минут ожидания сходили на заправку рядом - бензин заценить (в два раза вниз от нас и в четыре - от  Европы; понятно, почему у всех огромные машины и джипы), поговорить с подошедшими Бобом (возившимся с нами постоянно первые два дня) и лавли Джоном ("Мы как раз из стейка! Знали бы - с собой вас взяли!"), покурить (мусульманские киргизки дымят - только так!) и понарассказывать друг другу (нас десятеро) историй.
Болден (неподалеку от Денвера) - побратим ("сестринский город") с недавних пор Душанбе, таджики по-братски построили в нем чайхону (tea house). Джон с достоинством ведает это таджикам.
Вот и минивэн. Водитель - дама под пятьдесят с распущенными русыми волосами, говорливая (видно, что - водитель). "Где изначально африканцы? Они вообще тут есть?" "Только не в Гранд Джанкшн. Человек, построивший всю инфраструктуру здесь, - член ку-клукс-клан." Она так и говорит - по-русски - "ку-клукс-клан".
"Сидите тут - я сама зайду в этот "Придорожный дом стейка" - может, они закрыты - под десять вечера уже." Сидим. Вернулась спустя минуты три: "Договорилась - вас накормят, и машину потом эту отельскую пришлём, но не со мной: у меня время - до десяти." Оставляю ей пятерку.
Стейки - огромные! - измеряются унциями, берем которые по 20. Под местное пиво: светлое - "отстой" (возможно, и буквально) с долькой апельсина на ободе кружки, темное - IPA, вполне.
"Наступает завтра ночью рамадан - есть можно только от заката до рассвета." "Это у вас завтра, у нас - сегодня."
Обратно с другим водителем (оба раза я - на сиденье справа от него), который (похож на ВИЛ) - что это был нефтяной городок; нефть выкачали - люди ушли. Кто остался (как он) - в городской обслуге. Оставляю ему пятерку.
Утро. Едем дальше. - Ну что, Снежана, тебе интересно? Отвечает на тарабарщине: - Простите? - Интересно, спрашиваю? - Не понимаю. Я по-русски - всего несколько слов. - Как по-сербски interesting? - "Интересантно". - И ты не понимаешь, что могло бы значить слово "интересно"?! - Нет.
Давно заметил: наши иждивенцы - сербы и болгары (на дух не переносящие друг друга, вплоть до известной войны между собой 1913 года) - недалекие, по-детски наивные люди. Все до одного, кого знаю. Так что, в принципе, удивлен не был.
Половина местных инженеров-менеджеров - в черных очках, другая - с открытым взглядом (хотя солнце палит). Я – то так, то так.
"Столько-то рэм, это столько-то в беккерелях." Ого! Человек знает  международную систему! "Я был с этим же материалом на конференции в Ливерпуле." "Вообще - мы сделали открытие: если засадить травой-кустами, они вытащат влагу из земли, не дав ей просочиться в грунтовые воды и разнести зараженность дальше." И прочий детский для нас сад.
"Мы зовем это "сибирский сорняк". А у вас есть что-нибудь американское по названию?" Саша рассказывает про колорадского жука. Три минуты объяснятельств показывают, что местные не в курсе ни про жука, ни про поедание кем-то листьев картошки, ни про слово "колорадский" в качестве какого угодно эпитета.
Температура от сопровождающих – только в фаренгейтах. Привыкаю пересчитывать.
"Что ты картавишь все время?" "Я не каг'тавъю - это боугаг'ское пг'оизношение: у нас очень гг'убый на выговог' йезык."
Среда. Юта. Под сорок.
Водители и рабочие дышат радиопылью. "У нас всё постоянно поливается водяными брызгами, чтобы пыли в воздухе не было." Поливается. Правда.
Моаб. «Красный город». Обедаем в мексиканской забегаловке. Какой-то Peace. Лёд. Везде в (негорячие) напитки кладется лёд. Вода разносится по столам - автоматически. Само собой разумеется.
Служка - пароль вай-фая: "биз123". Перебрав все "бизы", понимаю - это был peace. С телефона Бахтийора пишу ответ его шефу в Душанбе и из его же почтового ящика.
"В каждом городе Союза была улица Ленина, а тут везде - Мейн-стрит." Марсель: "Ну да - Мейн-стрит, Ю-Эс." Главная, США.
"Уступи пешеходу. Закон Штата."
Автомагазин. Подержанные гигантские джипы на улице. Много. Есть этого года.
«Моабский Технический университет штата» на выжженном берегу местной речки-переплюйки.
"Просто пить у нас нельзя, но я вас понимаю. Впишу вам в счет пиццу, всего за 2,5$. Можете ее и правда съесть." Сухой штат! Мормонных церквей не видно. По дороге едут тоннами частные автобусы (все - белые) без окон-без дверей с прицепленными сзади джипами без людей и с висящими на спинах джипов по шесть-десять велосипедов. На борту некоторых автобусов - одинаковые смеющиеся лица мамы с дочкой. Вой реактивных двигателей - фуры с турбонаддувами. Мотоциклы а-ля «Харлей-Дэвидсон». Мотоциклисты – мужчины и женщины в возрасте – с «хвостами» и без шлемов.
Яна выражает общую подумку: "Аудиту они что скажут на семь пив по литру - запить ломоть пиццы?" Даем искренней благодарности: и за вхождение в наше положение, и неприятности с аудитом компенсировать.
Кто хочет - поездка в "Арки"! Захотели не все.
Национальный парк "Арки". Без эпитета. Очередь на въезд. Сто долларов за автобус. Взъезжаем в гору. Едем по огромной территории. Примерно так всё, как на известных фотографиях. Вертикальные - метров по сто-двести - горы-стены. И красные, и "обычные" коричнево-серые. Хорошо прыгать с дельта- или парапланом. Просто какая-то «красная планета». Стоянка. Еще стоянка, подольше. Ходим у Северного и Южного окон и Турели. Людей немало. Скучно, но фотографируемся. История Окон - песчаный склад красных гор и сильные ветры зимой - и местности вообще. Четыре этапа. Современный, судя по табло с объяснениями, - третий. Оптимистичное "те же процессы, что привели к появлению Окон, и разрушат их" на четвертом.
Собственно Арки. Селфи на фоне вобнимку с Джяленой и - стоя рядом - с Отабеком и Фирдавсом. Зеленые проплешины. "Красный цвет - окислы железа (понятно), зеленый - ванадия и... урана." Жарко.
На стоянке вдруг понимаю, что если у тебя "мондео", "камри" или что-то такое, ты тут нищий.
Выезжая из "красной планеты", опять вижу "соломенных удавов", как в первый день. Часто на склонах вообще по двум штатам. Изобретение роки-флэтских геоинженеров. По их словам.
Серпантин, как у нас на Кавказе, но - не те скорости.
Вот и опоздавшие казахи! Облетев за три дня пол-мира (четверть – точно), кажется, даже не устали.
Вечером идем за закуской («кыргазстаны» еще живы). Перешли дорогу поперек дороги. Пара машин притормозила метрах в пятнадцати. "Щас «ментам» стуканут - русские творят, что хотят." Вот заправка и магазин. "Ребята, я закрыт," - пересчитывая банкноты. "Извините."
Супермаркет. Ассортимент - как в Европе, и так же распределен по помещениям магазина. Даже бананы те же - не разносортица Центральной Америки. Берем яблок и слив на закуску. Володя домой - какой-то соус ("в Москве такого - днем с огнем!"). Два типа касс: самообслуживающая и "человеческая". Дабы не мудрить - идем по-человечески. На выходе навстречу - полисмен, почему-то здоровается.
Саша с Володей – можно ли после парацетамола. "Если был в районе обеда - можно." Володя – профессиональный – достает «набор командированного». Рома, Манас, я. Говорим про «массандру» для МиГ-25 гражданско-военные истории, и как у всех досмотрели чемоданы по прилете, кроме Ромы, который честно сказал, что у него нет привезенных с собой шоколадок.
Четверг. Снова Колорадо! Едем в сторону Дюранго.
"Ты должен носить розовое - ты же европеец!" - мальчишеская, при этом - женственная, Марсель мне всегда нравилась, а сейчас зачем-то пытается задеть.
"Смотрите - заяц побежал!" "Это он от нас - вражеский."
Еще площадка, так же - рекультивированная. Нас встречают представители "контрактора" и один - собственно Департамента энергетики (аж два за неделю получилось; всё - на подряде; впервые с этим впечатлением-реалией столкнулся еще в Москве на предыдущей работе.). Человек десять мужиков с парой дам и... Джейсон Нгуен ("Ген", как сам произносит), американский вьетнамчик (парню лет двадцать на вид), похожий чем-то на Брюса Ли на заре известности, обнажает в улыбке голливудские неровно торчащие из нёба белые зубы. "Тут всё не так, как везде, - нас наблюдает другой надзор, даже два: И-Пи-Эй (вспомнились годы работы с ними на предыдущем месте в Москве) и правительство Штата." Ух ты!
Катаемся по территории - она составлена из трех (!) разделенных кусков - на девяносто процентов Подмосковье-Средняя Русь! Только что дорога - которая одна посерёдке села - шире-залатаннее и надписи по-ненашему. И в целом как-то поухоженней. А так - пологие местные взлёты-провалы, трактора, покосившиеся деревянные заборы, домики наши, утрамбованные тропинки промеж, сельпо.
Территория бывшего завода по переработке сахарной свёклы, впоследствии - урансодержащих руд. Снова трава, луга, болото в низине (заболоченность помогает быстрее развиться фауне). "Весь этот "проект" - показуха общественности и Сенату. Это если честно. Но я здесь - другое говорить, а не своё мнение." Вот это да! В Америке! Про правительственные работы! Врагам!
Владения вьетнамца - водокачка для откачки вод в бассейн-испаритель. - Еще вопросы, пожалуйста! - дешевый "Брюс Ли" топчется и улыбается зубами, щурясь (!). Вопросов больше нет. Ни к нему, ни вообще.
"Что' это - ограниченное использование двигателя при торможении?" "Это грузовикам в населенных пунктах - там есть режим при движении под уклон, когда тормозные цилиндры дополнительно подпитываются давлением от двигателя, машина при этом "бум-бум-бум" громко тарахтит."
Образцово-показательная площадка Монтичелло: "Я придумал так, что раз в два месяца за счет работодателя мы кормим рабочих обедами - нормальными, не пластиковыми - где каждый может задать вопрос. Основная цель - чтобы у них не было боязни, что за правду-матку будет наказание." Последний момент звучит еще дважды или трижды.
"Холодная война". "Холодная война". Думал - гонка вооружений, задруживание - кто больше? - стран в союзники. Нет - "Манхеттен", и только он!
"Кэмрэ... кэмрэ..." Какая камера?! Рома, специально подойдя, шепчет: "Тамариск." Включаю "тэмрискъ". "Везде по берегам вырос тамариск - не знали, как с ним бороться. Вырос настолько, что всё заслонил: и реку, и прохладу с неё. И тут - спасибо Казахстану! - мы узнаём про маленького червячка, который там живет и его ест, - вот вам хороший пример международного взаимодействия!"
Дюранго. "Алкомир" – отель удачно всего в ста метрах. Русские инженеры - пиво и виски охлаждаться на решетку кондиционера в режиме "макс". Жаль, кипятильника нет, - сварили б плов в раковине.
Затем яблок-бананов в супермаркете. «Виза» Володи – никак, платим налом. Поужинать бы да стейком бы. Ничего не нашли, кроме… театра, тройки-четверки пиццерий и стейк-хауза за неприличные деньги. Отдаём овощи-фрукты компании и идем с Володей в пиццерию. Пицца диаметром метр. Ждать - двадцать минут. Сейчас? Можно - вот лежит готовая, надо разогреть (если надо). Давай.
"Вы русские?" "Да. Как понял?" "Работал в Швеции." "При чем тут Швеция?" "Там были парни из России - теперь я распознаю' акцент." Володька!
"Швед" выдаёт разогретый за десять минут метровый блин за на семнадцать процентов больше (72 долл.). Хрен с тобой - на! Только перешли с пиццей наперевес снова поперёк улицы - Ди-Ди  с Тынарой. "Пицца!!! Где отдых???" "Какой отдых? Просто мужчины голодны - вот, несем всем." "Надумается отдых - зовите!" "Естественно."
Памятуя про дурака с бутылкой,  торможу нас обоих снова у того же магазина и беру там первый попавшийся виски - "мейкерз марк". Девушка (вполне симпатичная) на кассе - "Удостоверение личности!" "Спасибо за комплимент, что выгляжу моложе восемнадцати." "Такие требования," - без - какие именно. Повертев мой австрийский аусвайс (с вкраплениями ее языка), принимает деньги.
Наконец приходим. Звучат упрёки про старуху с косой. Оглядываемся - мол, мы без старухи, всё о'кей. Пицца-гигант "улетает" в момент.
В оставшейся коробке Володя прорезал дырку под голову и нарисовал на картоне схематического человечка. Мужики фотографируются, как у кавказцев в Сочи. На второй половине появляется вторая дыра и девочка-скелетик (что девочка - по косичкам и юбке). У грузин фотографируются дамы.
Голова от подушки отрывается тяжело. Вдвойне - от того, что не сама, а из-за стука в дверь. Часы: ё-моё! - вставание было час назад! "Ай эм камин' Thри миниц!" "Ждиом!"
Собрался-зубы-вышел. Взлохмаченно-мято-нечистый. Я - ладно; Манас -..!
"Завтракать будем в другом отеле - садимся по минивэнам и едем. Расселение планировалось там, но - пока то да сё - места кончились, и мы - тут, но их взяла совесть, и завтрак они нам дают." Шведский стол, те же ошалелые путешествующие сами по себе амеры в очереди. Съедаем с него.
"Рано ты вчера ушел. И зря - в три Манас постучался. Тут вообще началось." Это я еще рано, оказывается...
Перекрикивая шум - отобрав перевод у Тынары (она, конечно, была директором оркестра, но - во-первых - симфонического, а во-вторых - директор не обязан владеть искусством директорствуемого) - довожу, что на красноватом склоне по ту сторону шоссе тоже был урановый рудник, который полностью очистили-увезли, а сама Джялена проводила тут геологические изыскания, как и где лучше копать-не копать.
Площадка Райфл. "Почему "винтовка"? Разные версии - от первый поселенец воткнул в землю до где-то тут похожая гора." Или, может, в честь джинсов?
Кругом - ни души: трава и горы поодаль. Ан нет - вон идет стадо коров, и рядом едут два ковбоя и ковбойка. Все трое - в шляпах. Снова про успешно похороненные под камнями отходы радиации и полную безопасность в отношении ее выхода обратно. Стадо-то как удачно! - "Видите - здесь даже скот пасти можно!" "Молоко это пить будете?" "Хорошая сегодня погода: жарко, но сухо, и ветерок поддувает!" Хорошая. И небо синее.
"Дюранго" - "додж". Снимаемся. «Дюранго в Дюранго!» Володька: "Не буду - не остроумно."
Загорел за неделю, не почувствовав жары и ожога.
"Не волнуйтесь - я отвезу вас, времени достаточно!" - американец показывает на джип с "Правительством США" на номере.
"Милена, теперь, как ты, говог'ить буду - пг'авильной г'усской г'ечью." Братаемся, жмёмся руками со всеми. Джялена платит 10 долл. за мой обед (пластмассовые коробочки на всех с холодными бутербродами-салатиками и минеральной запивкой). С повлажневшими глазами (не показалось). Пг'иятно.
Пообедав, едем. Правительственный джип "форд" - с "европейской" КПП: рычаг "автомата" - на "тоннеле". Ди-о-ишник признаётся, что дорогу почти знает, ибо ездил в этот аэропорт однажды много лет назад куда-то лететь (так-то Америка вся - на колесах) или тоже отвозить-привозить, и даже надеется, что его не перенесли. "Вы не волнуйтесь - нас три машины: еще две едут обратно в аэропорт сдаваться, они бранные. Так что - не заблудимся." Плутая, говорим. В очередной раз поведываю, что - москвич и что это - знак противостояния с С.-Пб. по признаку "хам-учтивый", "дурак-умный" и т.д. "Да-да - у нас тоже так: все местные ненавидят техасцев, потому что те скупают тут со своими нефтебанками всю недвижимость!" Плутаем дальше по средне-русской возвышенности. (Два джипа, которым надо в аэропортовый комплекс проката, пропали (один из них раньше сзади в зеркале - виднелся). "Может, позвонить им - спросить дорогу? Не могут не знать - им туда надо." "У них сели батарейки.") Дальше - что никогда не был в Европе, но поколесил по бывшим сиуским и другим прериям. "У Черчилля есть афоризм - у меня есть его их книга - что американцы и англичане - это два народа, разделенные общим языком." Смеюсь по-настоящему.
Аэродром Дюранго (называющийся аэропортом) - сразу за нами подъезжают два пропащие прокатные джипа. Джуи и девушка уже не улыбаются мне. "Спасибо, до свиданья! Всё было зд'орово!"- я моему. Подхожу к стойке за 10 мин до конца регистрации, но на рейсе "юнайтед эрлайнзов" написано, что он задержан на час. Сдавая чемодан - 25 долл. за провоз багажа, ибо багаж вне человека - узнаю у парня, который улыбчиво, что к пяти вечера до Денвера самолет доберется (а мне - к восьми, самое позднее). Всего три рейса сейчас: два на Денвер и один в Даллас (далековато, а самолет маленький).
Чемодан выбран на выборочную проверку - открыли-порылись-закрыли - для чего меня вежливая дама вернула обратно на стойку регистрации, где такой же заранее улыбающийся мужчина попросил открыть чемодан ("сами не можем - у вас запаролено"). Открыл. Без махания диппаспортом. Не знаю, что они мне там намешали-подложили. Надеюсь - немного.
Пассажиры разношёрстные - пара-тройка изначально африканцев, озабоченные дамы, пара пожилых двоек, молодой инвалид а-ля Стивен Хокинг с тройным обеспечением. Небольшая накачанная дева под пятьдесят на вид и под тридцать, видимо, по сути с зеленовато-карими глазами в симпатичном лице. Мышцы - видно, что настоящие - буквально выпирают из-под коротких рукавов и шорт. Осматривает меня. Ну, и я её...
Реклама на «плазме» на стене – городской театр ждет вас на свои спектакли: водевили и история! Черно-белое немое кино: молодой человек в темном («плохой») привязывает девушку в белом к рельсам, несется паровоз, другой молодой человек – в белом («хороший») – успевает ее отвязать, целуются и радостно смотрят в кадр. «Плохой» закатывает глаза как учитель от нерадивого ученика (по Станиславскому – так).
Через два часа - наконец! - сажают в худенький "бомбардье-700" пешком по летному полю. Соседом оказалась лет тридцати американка с лицом в порезах-шрамах и бланшем и с загипсованной правой рукой. Нет, помочь не нужно. Спортсменка - через проход. Невольно снова фиксирую её ноги.
Летим, как с авианосца, - аэродром на плато метрах в пятидесяти по общей разнице высот над местностью. Соседка спит с открытым ноутбуком с каким-то местным фильмом. Сорок пять минут - и Денвер!
Аэропорт, оказывается, большой - ни сверху, ни неделю назад изнутри этого не почувствовал - тоже терминалы и внутренний поезд, как в Хитроу. На стойке "Бритишей" черненький улыбчиво - почему только один чемодан (мне можно - три)?
Границы - нет: тетя перед рентгеном штампует посадочный - и всё! После изучения моей ч/б-фотографии (наш анахронизм) - "вполне достаточно!" на моё, похож ли на себя.
Расчет на пять свободных часов и шоппинг на Вишнёвой (Черри-стрит) либо осмотр города (где нечего смотреть) не вышел - сижу в бизнес-сарае. Сарай "с гордостью" обслуживает членов таких-то авиакомпаний. Парень со входа даёт провод зарядить привычно севший телефон. Еда-пиво-выпить - платно, опять звериный оскал!
Обратный на Лондон. Перед погрузкой фотографирую наш "боинг" (здоровенный всё-таки) через окно зала. Гудбай, Америка! И отнюдь не "о-о-о".
Снова "горбыль" (естественно!) справа по борту у окна, но теперь - второй ряд (каждый командированный вылет приходится всё перебронировать - как в том анекдоте про любовника и мужа; турагентство берет места у прохода и при крыле). Сосед за шторкой - пожилой местный житель, вежливый.
"Сегодня вас повезу я - второй пилот Сьюзан Что-то-там. Командир Найджел Кто-то-там просто посидит слева." Взлетаем уже совсем в темноте, так что - окно на шторку и баиньки под... ну конечно "шабли"!
Посадка в Лондоне - 747-й просто слегка затрясся от по бетону. Браво, женщина! Выходя из салона, передал комплименты пилотессе - было, за что.
Три часа в бизнес-сарае, но другом - Терминал 3, внутриевропейский. Странно - кареглазых с фигурами англичанок ни по пути в него, ни в нем не попалось, - суббота, что ли? Остальное - так же. Тот же нэчрл инглиш и budapest. Сажусь напротив окна на ВПП. "Реми мартен", взлетающие каждые тридцать секунд борта. Много "Канадского воздуха", непонятных "песочных" аэропланов и всяких "арабов". Почему-то большой - А-330 - "Аэрофлот" (Москва - рядом,  и рейсов - не один).
"Бритиши" на Вену. Перед "трубой пылесоса" отвечаю служке, что загар подхватил в Стамбуле неделю назад, и смотрю настенную "плазму" про кошмар в Граце.
Снова эл-гэ-бэ-тэшного вида пара стюардов "бизнеса". Сосед - мужик (иначе не скажешь) в натовском пустынно-камуфляжном джемпере с молнией и... мольными дырками. Полуспит, раскачивая головой обслуге, что ему ничего не надо. Типичный европеец-норвежец-швед, задрипаннее наших.
Думаю про работников бизнес-салонов: три-четверти контингента пассажиров тут - командированные, как я (и мужик слева), а не кто может себе позволить. Ничего - работа обязывает "сэрить" и улыбаться - "отличный выбор!" (Дважды до сих пор летел "бизнесом" случайно - мест в "экономе" не было!)
По прилёте, подобрав чемодан, обгоняю "моего" мужика с мобильником у уха и слышу: "Да, прилетел. По дороге сейчас купить чего?"
Спустя двадцать часов от Дюранго вытащил дома картонку от Администрации безопасности транспортности США: "Офицер может быть вынужден взломать замки на вашем багаже - о чем он искренне сожалеет! - и всё это для вашей безопасности, а за взломанность замков АБТ ответственности не несет (федеральный закон номер, пункт буква-номер)". ("За сданные в гардероб вещи отвечают сами вещи".)
Итого за пять дней видел трех полных и пятерых изначально африканцев.
Так ни разу и не посмотрел местный телевизор.
Каждое утро - счет, просунутый под дверь, чтобы не отвлекаться на "ресепшн".
Одинокий всю неделю венгр Ласло так ни слова и не сказал - ни профессионально, ни человечески.
Общее впечатление: в Америке всё большое, сама она - одноэтажная. Живет вполне комфортно своей жизнью, не обращая (почти) никакого внимания на остальной мир. Отношения между людьми искусственные - как-то так "по регламенту".
Купленные ими наши "из деревни" - сейчас у руля, выход один - избавляться от них. Как угодно - но избавляться.
Одним словом - чарлебеббиджевское "в Америке люди ходят на головах" подтвердилось. По крайней мере, с точки зрения европейца.