Сон 17. Замок на холме

               
      На вершине холма, где находился замок, рос молодой лес. Старые здания замка стояли среди елей, осин, сосен и берёз, которым не было, наверное, и двадцати лет. В этом молодом лесу встречалось немало больших трухлявых пней, оставшихся от прежнего леса. С какой это стати предки наших хозяев вырубили его, остаётся загадкой. Может быть, от вражеских набегов?
      Ниже, на склонах холма, расположился древний могучий лес, через дебри которого проходила единственная вихляющая дорога, связывающая замок с ближайшим городком. Когда мы ехали сюда на попутной подводе, вёзшей бочонки с маслом и бидоны с молоком, то у нас сразу возникли мысли о Илье–Муромце и Соловье–Разбойнике. Но это была не Россия. Ветер восточной Пруссии нёс в себе чуть уловимый запах Балтийского моря. Тогда мы с другом ехали  в замок на предложенную  нам работу. Хозяева замка, барон и баронесса фон Гаубах, предложили нам места управляющего и заведующего фермой. При нашей последней встрече в баре маленького городка барон говорил, что хозяйство становится убыточным и что он на нас, как на специалистов и просто честных людей, очень надеется. Также он просил нас быть наставниками для их детей. Барон и баронесса могли похвастаться близнецами, мальчиком и девочкой пятнадцати лет отроду.
      Я был принят на место управляющего. И вот сегодня, в жарком и юном июне, я уже обошёл хозяйство, отдавая необходимые распоряжения. Обслуживающие замок люди оказались порядочными  и  работящими. Со свойственными
прибалтам невозмутимостью и добродушным юмором. Так что повторять не приходилось.
      После вкусного обеда и с чувством выполненного долга я вышел в запущенный пока сад замка. Привязав гамак к двум старым вишням, местами истекающими клейкой ароматной смолой, я улёгся в него и наслаждался покоем и игрой света в кронах деревьев, шелестящих вычурной листвой. «Надо найти приличного садовника!» - решил я, глядя на не ухоженность сада.
      Сад   в   своём   дальнем   конце   круто   уходил   вниз к               
небольшой речке метров десять шириной. Там же, в пруду, выкопанном рядом с руслом, находились ёмкости для молока. Барон имеет стадо крупного рогатого скота, голов в сто пятьдесят, не считая овец и коз. Но тоже не ухоженное. Стараниями моего друга стадо уже начало приобретать некоторые положительные черты. Я думаю, что хозяева замка нами пока довольны. Да и нам на вознаграждение жаловаться не приходится. Занятый такими мыслями, я задремал, покачиваясь в гамаке.
      Разбудила меня от дрёмы дочка барона, прелестная пятнадцатилетняя    девушка  с  уже  вполне сформировавшейся
фигурой. Мне всегда приятно смотреть на неё. Сейчас молодая красавица принесла мне приказания – картинки от отца.
      Барон в своём роде оригинал. Он неплохо рисует, очень детально и красочно. Как будто вырезает ножницами необходимые ему кусочки действительности. И я ежедневно получаю от него приказания-распоряжения на прямоугольничках плотной бумаги, где они нарисованы. У меня их накопилась (не выбрасывать же после исполнения) целая коллекция, можно даже выставку открывать.
      Сегодня было три картинки: огород во всех капустных, морковных и огуречных деталях с краткой надписью красивыми готическими буквами «Прополоть!»; малинник, уходящий по южному склону холма к лесу с весёлой пчелой на переднем плане и с надписью «Взрыхлить!»; пруд, окружённый живыми камышами с очередной надписью «Углубить!».
      Я шутливо откозырял очаровательной фее замка и сообщил ей, что кое-какие указания на этот счёт я уже отдал. Фея улыбается, смотрит мне в душу карими глазами и убегает в замок.
      На следующий день к барону приехала сестра. Она богаче брата и в замке оживлённая суета. Наш барон многим зависим от сестры. Часов в одиннадцать утра дворецкий разыскал меня и уведомил о том, что барыня желает меня видеть минут через десять. Я надеваю белые домотканые штаны и такую же рубаху (так здесь заведено!) и иду в замок. На лестнице встречаю своего друга. Его тоже вызвали к сестре барона. Нас вместе впускают в кабинет барона, где принимает это женщина.
      Кабинет огромен.  Это не кабинет, а скорее библиотека,               
потому что по всем трём сторонам, не считая высокого узкого окна с мозаичными стёклами, изображающими воскрешение Христа, двумя этажами расположены книжные шкафы с перильным мостиком вокруг них. Все шкафы полны книг и тяжёлых фолиантов. Ближе к окну стоит большой письменный стол с канделябрами и рулонами старинных пергаментов на нём. Мне бы такой кабинет!
      За столом сидит сестра барона. Рядом с ней в глубоком чёрном кресле удобно устроился сам барон Гаубах. Сестра барона, надев на веснушчатый нос пенсне, просматривает какие-то бумаги. Лицо у неё скучное, как дождливый день. Мы желаем всем доброго дня. Сестра барона смотрит на нас поверх пенсне пронзительными карими глазами и вдруг ослепительно улыбается. Улыбка сразу изменяет её внешность. Это уже не унылая барыня, а весёлая озорная женщина, полная сил и здоровья. Мы глупо улыбаемся в ответ.
           - Господа! Как сказал мне мой брат, вы должны заниматься, помимо своих прямых обязанностей, и образованием моих племянников. И каковы же их успехи?
      О! Это была наша ахиллесова пята! Занявшись запущенным хозяйством, мы совершенно не находили времени для учебных занятий с детьми барона. Нам нечего было сказать в оправдание.
           - По вашим лицам я вижу, что их нет, - продолжала сестра барона. – Но мой брат оправдывает вас вашей первоначальной занятностью по хозяйству. Здесь ваши успехи очевидны. И меня очень огорчает тот факт, что мой племянник всё ещё пишет печатными буквами. – и она опять обворожительно улыбнулась нам.
      Мы невнятно пообещали не упускать занятия с детьми из виду и под добродушную ухмылку барона вышли из кабинета. «Ну и красавица была в своё время!» - говорили мы, возвращаясь из замка.
      Ослепительная улыбка этой женщины произвела на нас магическое действие. Всё вокруг словно вновь ожило и засверкало. Зелень стала ярче, синее небо глубже и нежнее, старые здания замка вспыхнули былым величием. На ступеньках широкой лестницы мы столкнулись с молодым баронетом, сыном господина Гаубаха. Он весел и улыбается нам.
           - Бежим к речке! – кричит он.               
      И мы втроём бежим к речке, прыгая через валуны и обломки скал. Непосредственно  перед речкой берег её становится почти вертикальным. Мы бросаемся с обрыва, и чувство полёта охватывает нас. Как это замечательно! Замедленное кино, да и только! Встречный поток воздуха подхватывает нас, и мы парим над журчащей речкой. Потом медленно опускаемся прямо на ёмкости для молока, находящиеся в пруду рядом с речкой. Их две. Они цилиндрической формы и соединены между собой переходным мостиком. От нашего приземления ёмкости начинают покачиваться на спокойной поверхности пруда. Мы ещё полны ощущениями замедленного прыжка. Баронет просит меня посмотреть на термометр, который установлен на мостике и нижней частью утоплен в воду.
           - Плюс двадцать пять! – кричу я ему.
           - Останемся без молока! – внезапно нахмурившись, заявляет он.
      Мой друг ложится животом на мостик и тоже смотрит на термометр. Я с огромным оптимизмом успокаиваю баронета:
           - Завтра же купим холодильник!
      Но он, уже совсем печально, качает головой:
           - Прислуге там будет очень тесно!
           … Занавес опускается…

                19. 04. 99.  г.  Кагул.               



*Картинка из интернета.
Благодарю авторов.