Инициация гнева глава 8

                Глава 8


    Новая порция шока ждала меня в отражение двух литров грязной воды. На темечке вырос горб. Будто с потустороннего мира на меня смотрело что-то гадкое и озлобленное. Зубы превратились в клыки, глаза вскрылись тоненькой пленкой, а вместо щёк красовались жилы, шевелившиеся каждый раз, когда сжимались скулы. Шоу для прохожих я устроил знатное.
    В голове проскочило «Что делать?». Для начала накину балдахин и сольюсь с толпой, сыграю на контрасте местного сброда и нищего контингента. Так я никого не заинтересую. Затем доберусь до стоянки и вернусь кораблем Обисмала снова на Антанту. Там в покое и отпущу дьяволу душу. Не завидую ему, это ещё спорный вопрос кто из нас страшнее. Люцифер будет умолять Бога простить мне все мои грешки, лишь бы не пускать меня в ад.
    Хмурый жирдяй на стоянке что-то талдычил о просрочке оплаты за место. Времени нет на всяких придурков. Лучший способ закончить непродуктивный спор вырубить собеседника лбом по носу. Давненько никому шнобель не вправлял.
    Рваные облака расступились. Через полчаса выхожу из задымленной Земной атмосферы в пространство вакуума и невесомости. Черт возьми! Пограничники! В голове появились мысли «Угон, статья 488 межпланетного кодекса». Да какой там угон. Если они только взглянут на моё рыльце, то тут же отправят на опыты ученым-занудам сверлить лоботомию. А это не комильфо. Придется рвать их на части, пока не пристрелят подобно прокаженной собаки. Странно, они только приблизились и тут же отстали. Ну а как же, ведь я VIP-персона. У меня государственные номера. Секуляризация прошла успешно.
    Посадив челнок об почву в секторе П-13, меня здоровски
тряхнуло. Аномальная жара и назойливые комары не оставили шансов, агрессия и здесь настигла меня, потому под вечер почувствовал приближение собственной кончины. Надо дышать глубже дать сердцу успокоиться. В глазах блекнет, звуки становятся ватными. Боль вернулась, она была такая, будто мне вставили с размаху штопор в правый глаз и провернули. Тишина. Последний удар пульса и последний выдох. Вот и всё, я умер снова…
    Впускаю воздух в легкие. Открываю глаза и это того стояло. Так вот он, какой рай! Странно я рассчитывал как минимум на преисподнюю. Или всё-таки я не умер, и всё ещё нахожусь на Антанте? Как же я раньше не замечал такой завораживающей красоты. Никогда не видел такого эпического рассвета. Кромка темно-оранжевого свечения, отгораживающая день от ночи, возродилась миражом на кромке горизонта. Деревья всколыхнули ветвями, словно живые, с которых доносились трели неизвестных птиц. Я вижу яркие цветы, похожие на рапаны, которые могут представить себе, только самые смелые писатели-фантасты.
    Пытаюсь взвестись на ноги и понимаю, что у меня нет ног. …У меня лапы.
    Подхожу к оледененному озеру, которое словно отполировали, дабы заглянуть в своё отражение и осознаю, что мне страшно увидеть там то, что совсем не хотелось бы увидеть. Как бы то ни было, а неведение всё равно страшнее.
    Взглянув в искусственное зеркало, я узрел перед собой того, за кем недавно охотился. …Я стал Амоком.
    И тут меня будто с головы на ноги поставили. Вот он мой последний пазл. Рождение истины произошло, как и положено внезапно в муках и страданиях. Всё это время со мной происходила метаморфоза. Я неизбежно превращался в Морока.
    Теперь всё на своём месте. Я стал зверем не только в помышлениях, а и воплоти. И, как и прежде, я оставался затворником. Отныне, мною движет лишь один инстинкт - продолжение эстафеты размножения. Условия, конечно же, мне известны.
    У меня стал исключительный слух и нюх. Я перестал признавать боль и перестал признавать усталость. Грязь ко мне не липнет. Я быстр как молния. Резкий, как бездымное пламя. Я будто знал ответы на все тайные вопросы.
    С этого момента, начинаю ревностно блюсти свою территорию, и охотится на ней, выжидая главную жертву – человека. Буду жить в кулуаре, не хочу за кем-то повторяться. Для меня теперь всё чертоги. Пусть уж лучше здесь торчать, чем сидеть у какого-то олигарха на дачной цепи, или того хуже в городском зоопарке.
    С тех пор много воды утекло. Адреналиновые сны меня больше не посещают. Дни сменялись ночами, а ночи днями. Больше не стану их отсчитывать, этот год будет последним. Приличная цифра людей прилетала ко мне в гости, чтобы отрезать легендарную головешку, но как назло, ни одного из охотников комар так и не ужалил. Естественно, незваных гостей пришлось устранить, не ел их из принципа, я не каннибал. А сегодня, в преддверии нового 2369 года состряпаю праздничный ужин, буду охотиться на местного дикобраза, люблю неприступную добычу. Их можно атаковать, только если они не опрометчиво раскроют живот.
    Вижу следы, им не больше часа. Предвкушаю вкус плоти. Никогда не понимал фразы вооружен до зубов, теперь понимаю. Нашел одного полуживого, раздавило сломанным столбом. Так не интересно, всё подано, можно сказать, на блюдечке с золотой каемочкой. Ну что ж, выбирать особо не с чего. Либо нужно съесть его, либо он всё равно сдохнет. Добиваю его не из милосердия, а чтобы его вопль не раздражал мне слух. Спустя миг, я рвал горячую мясную ткань на кусочки, словно делал это всю свою сознательную жизнь, тщательно обгладывал ребра до самой сытости. Заправившись вдоволь энергией, оставляю останки мелким хищникам. Мне лишнего не надо, я беру столько, сколько мне надо.
    Ещё один день прожит зря. Что это? Посторонние в моей обители? Надеюсь, очередного гостя, наконец-таки укусит малярийный кровопийца. Издаю как всегда истошный вой, чтобы предупредить. Затем бегу марафоном знакомиться с новым мертвецом. Увидев его, я сильно разочаровался.
    О мертвецах говорят либо хорошо, либо ничего, кроме правды. Это был безобидный альпинист-камикадзе, ищущий безвозмездный адреналин, который он потом будет вытряхивать из своих порванных штанов.
    Но случилось невероятное, его укусил нужный комар в нужное место. Моя кровь бурлит и закипает, агрессия достигла кульминации, вязкая слюна так и брызжет, а голос готов произнести слово, которого он будет опасаться всю свою последующую никчемную жизнь. Атакую дуралея. Жертва начинает молиться. Парень ещё не знает, что покаяния Богу ему не помогут, я не дьявол, я гораздо хуже.                И вдруг, заглядываю в его глаза.
    В них, я увидел страх и трепет перед неминуемой гибелью, покаяние и жаль перед скоропостижной кончиной. По грязному лицу потекли черные слёзы. Его желание жить превосходило всевозможные, какие либо другие человеческие желания.
   Время застыло, стало твердым. Я вспомнил жену, которой раскромсал всю жизнь из-за своего эгоцентризма. Я вспомнил дочь, которую сделал вдовой, из-за своего несдержанного гнева. Я вспомнил суровый мир, мир в котором им приходится существовать.
    Далеким отголоском донеслось одно всеми забытое старое слово – милосердие.
    ...Он не сулит мне опасность. Пусть и сделаю глупость, но я отпущу его. Медленно ухожу в тень и закрываю налитые лунным светом глаза. Делаю глубокий выдох.
    Я осознал, что только сейчас по настоящему обуздал свой амок. Хочу прервать этот бессмысленный замкнутый круг, ведь я, как никто понимаю, к чему приводит необузданная слепая злоба.