Самоволка

Этот день с утра был одним из самых эмоциональных и торжественных в моей солдатской жизни.
Во-первых, потому, что шел предпоследний день службы, во-вторых, в этот день за образцовую службу командир части наградил меня грамотой.
Так как перед демобилизацией нам надо было привести в порядок военную форму, нашив на нее различные солдатские аксессуары, сделать ее более броской и праздничной.
Как сейчас помню, вечером должна была состояться встреча по футболу между командой из Грозного «Терек» и командой из Владикавказа. Я, как истинный фанат футбола, горел желанием попасть на стадион. Рвался и метался по части в поисках увольнительной, но безуспешно.
Кто-то из офицеров мне сообщил, что одна из рот части будет на стадионе обеспечивать общественный порядок. При выходе роты из части через КПП, я пристроился к последней шеренге и таким методом покинул расположение части. Промаршировав совместно с ротой метров сто, отстал и спокойно по тротуару стал двигаться в направлении стадиона.
По пути компанию мне составил какой-то незнакомый солдат, видимо, он догадался, что я иду на футбол. Вдруг в мою голову врезалась мысль: «Хасбулат, а вдруг тебя задержит военный патруль». Не успел я об этом подумать, надо же, правее от нас остановилась грузовая машина с военными номерами, в ее кабине сидел офицер, а в кузове трое солдат. По красным повязкам на рукавах стало ясно – напоролись на патрулей.
Молодой офицер вышел из кабины и рукой подозвал нас к себе. Мой напарник, махнув рукой, дал стрекача. Догонять его почему-то не стали. Трое солдат, сидевших в кузове, спрыгнули с машины и стали решительно приближаться ко мне.
Я стоял как вкопанный, но мозги беспрерывно прорабатывали самые невероятные варианты действий. Я не мог допустить того, чтобы меня как нарушителя воинской дисциплины доставили сначала к командиру части, который наградил меня грамотой, затем к любимому мною командиру роты капитану Макиеву.
Когда между мной и патрулем осталось всего - ничего, я по-спринтерски сорвался, патруль бросился за мной, но я очень легко оторвался от них. Они быстро сели в машину и стали настигать меня.
Я бежал по тротуару и искал узкий переулок, куда бы машина не могла заехать или же открытую калитку дома, чтобы забежать в чей-нибудь двор и садами.огородами скрыться.
Когда машина меня почти догнала, я принял рискованное решение, резко под углом 90 градусом пробежать перед ней, полагая, что водитель, боясь на меня наехать, резко затормозит, а за это время я вновь от них оторвусь.
Так и случилось, машина от резкого торможения подпрыгнула и остановилась.
Офицер и солдаты бросились меня догонять, я забежал в чей-то двор с высоким забором и взобрался на него, двое солдат пытались схватить меня за ноги, но я уже был по ту сторону забора. Как только я спрыгнул в соседний двор, туда вошли офицер и двое солдат. Я оказался в ловушке, меня схватили за руки  и повели к машине. Но прямо у машины мне удалось вырваться и бежать Я сам себе говорил:
- Хасбулат, ты не должен допустить позора, чтобы тебя как воина-нарушителя привели к командиру.
Преследовали меня снова в машине, патрули поняли, что со мной состязаться в беге - дело бесполезное. Машина меня вновь настигла, силы мои были на пределе.
Офицер с пистолетом в руке угрожал пристрелить меня.
- Товарищ лейтенант, у Вас духа не хватит применить оружие!
Тогда он для успокоения своей души пытался отвесить мне пощечину, но я в ответ, угрожая нанести ему удар, отбил всякую охоту. 
Офицер стал кричать:
- Держите его крепко! В машину его!
Солдаты физически были слабоваты, никак не могли меня затолкать в кабину. Видя беспомощность солдат, офицер приказал:
- В кузов его!
В пылу гнева я ему резко бросил:
- Лейтенант, на ходу спрыгну с машины, если разобьюсь, будете головой отвечать!
Он скомандовал:
- Отставить! 
В этот время мимо нас проходил знакомый офицер, увидев эту потасовку, остановился и спросил:
- Рустамов, что случилось?
Я вкратце доложил о перепитиях разыгравшегося события. Офицер подошел к лейтенанту:
- Рустамов – один из лучших сержантов части, накануне увольнения парню захотелось посмотреть футбол. Завтра он должен быть дома, его ждут родные и близкие.
Но патрульный был неумолим и заявил, что должен меня доставить в часть как явного дезертира.
Офицер вместе со мной сел в кузов, и мы через несколько минут уже были в части.
Лейтенант вошел в КПП, видимо, на свой лад проинформировал дежурного по части, вызвали капитана  Макиева, которого я считал своим идеалом. Мне было стыдно. Меня бросало то в жар, то в холодный пот. Макиев меня уважал, учил боевому самбо, по - отцовски опекал.
Я ему рассказал в деталях о происшедшем, тот с лейтенантом отошел в сторону и о чем-то долго говорил. Я чувствовал, что Макиев настаивает на том, чтобы не раздувать нарушение, по сути своей не стоящее выеденного яйца. Лейтенант был непреклонен:
- Рустамов меня замучил, я должен своими руками посадить его в гауптвахту.
Макиев обратился ко мне:
- Езжай туда, куда тебя повезут, не выкидывай никаких фокусов. Я спокойно сел в кузов машины с патрулем. Это были молодые  солдаты, они испытывали некоторую неловкость и стеснение. Один из них бормотал:
-  Мы не виноваты, мы выполняли приказ лейтенанта. Вы – не нарушитель воинской дисциплины, это мы видим.
Спустя минут десять, автомашина остановилась, из кабины вышел лейтенант и попросил меня подойти к нему. Когда мы от машины удалились на небольшое расстояние, лейтенант сказал:
- Рустамов, если ты мне скажешь, кто тот солдат, который, продемонстрировав нам непристойный жест, убежал, то я тебя отпущу.
Я ему объяснил, что, во-первых, я этого солдата не знаю, во-вторых, если бы знал, то не сказал бы.  После некоторой паузы  лейтенант хитровато улыбнулся:
- Знаешь, Рустамов, не взирая на все твои выкрутасы, ты мне как воин и как мужчина понравился. Поэтому я отпускаю тебя.
Я обратился к нему:
- Товарищ лейтенант, если вы в отношении меня хотите совершить что-то благородное и доброе, отвезите меня обратно в часть, успокойте капитана  Макиева и скажите ему, что это всего лишь недоразумение.
К моему великому удивлению лейтенант принял мое предложение, солдаты-патрули слегка заулыбались.
Я тоже слегка приободрился и от наплыва чувств заголосил :
-  Я всех вас, ребята, объявляю своими кунаками! Это у горцев -  дань самого высокого уважения!