История на мусорной свалке

Последний год я проходил срочную военную службу в Наурском районе Чечни в спецподразделении МВД по розыску и задержанию осужденных, совершивших побеги из колоний.
Высокие профессионалы интенсивно обучали нас приемам  боевого самбо, искусству рукопашного боя, стрельбе. Ежедневно мы пробегали десяток километров, физическая подготовка  у всех была отменная. Кормили нас на убой. Увольнительные нам предоставляли без проблем.
Была поздняя осень. Я прогуливался по Наурску и увидел старика со старушкой, медленно ковыряющихся в мусорной свалке, с грустью вспомнил свое несладкое детство. На вид они не  были похожи на обычных замызганных, спившихся бомжей, привычно и любовно роющихся в мусоре. По одному только внешнему виду их легко можно было отличить среди остальных «искателей счастья»  чистотой одежды, заметной скованностью и неловкостью движений.
Когда я подошел к ним совсем близко, я обратил внимание на чистоплотность, интеллигентность и некую застенчивость этих престарелых русских людей. Я поздоровался, они сдержанно ответили. На мой вопрос, что же они на свалке ищут, старик стеснительно произнес:
- Сынок, мы со старушкой остались одни,  в доме холодно, печку топить нечем, вот и собираем дровишки. На мизерную пенсию угля или дров не купишь.
Я поинтересовался, где же их дети, почему они им не помогают.
Старушка, вмешавшись в разговор, и тяжело вздохнув, заявила, что их сын с семьей проживает в Саратовской области, не пишет, не звонит, вовсе забыл старых и больных  родителей. Мне показалось, что старику стало стыдно за откровения своей супруги, он заметно побагровел.
Я расчувствовался  коротким рассказом о безысходном положении милых интеллигентных стариков, доживающих остаток своей горькой жизни на мусорной свалке.
Чтобы сократить время их пребывания в этом зловонье и я стал помогать им. Два мешка дощечек погрузил в тележку и прикатил ее к их жилищу.
Старики жили в деревянном домике, казалось, что состояние дома и его обитателей ничем не отличается по своей ветхости.
Я хотел еще чем-то им помочь, но приближался гонг моей увольнительной. В кармане у меня было всего десять очень дорогих мне рублей, в 1971 году для солдата, получавшего денежное довольствие 3 рубля с копейками, это были большие деньги. Я достал их из кармана, словно отрывая от сердца, отдал старушке.
Бабуля долго отказывалась принимать червонец, но я убедил ее, что это не подачка, а пожертвование, чтобы хотя бы на некоторое время им полегчало. Старушка с печалью в глазах спросила:
- Чем же, сынок, тебя за это нам отблагодарить?
- Да ничем, я это сделал по велению души, а не  ради благодарности. Скоро мне домой, если можете, помолитесь Богу, чтобы я благополучно прослужил и вернулся домой, - ответил я.
Старик  со старухой обняли меня и пожелали доброго пути и пообещали, что пока будут живы, будут за меня молиться.