Сила шутки

В морозный январский вечер, после долгого чтения перед сном, я решил освежить свои мозги. Надел старую шубу и по хорошо утоптанной снежной тропинке, двинулся к центру Воронежа.
Из-за адского холода было безлюдно. Вдали изредка мелькали человеческие фигурки, спешившие к своим теплым очагам. Чтобы не заморозить уши, я приподнял воротник шубы, оставив небольшое пространство для глаз.
В таком виде меня бы не узнала и мать родная. За углом дома появился силуэт человека. Он медленно шел, прихрамывая на одну ногу. Видимо, о чем-то размышлял или усталость не давала ему двигаться более энергично. Когда мы приблизились друг к другу, я в нем узнал своего сокурсника – очкарика Володю.
Тропинка была настолько узкая, что одному их нас  надо было уступить дорогу и невольно лезть в сугроб по колено.  Меня осенила мысль припугнуть его.
Я угрожающе двинулся на него, он решил, что может произойти что-то неладное, остановился и попытался опознать меня, но воротником шубы я умело спрятал свою физиономию. Володя, под впечатлением моей агрессивной позы истошно завопил:
- Люди, на помощь! Помогите, меня убивают!
Забыв про свою хромоту, Володя бежал как угорелый, я с трудом его настиг, схватил за одежду и умышленно отпустил. От нагнетаемого мною страха он орал и взывал на помощь. Можно было подумать, что его режут, что его драгоценной жизни угрожает смертельная опасность.
Он в панике добежал до автобусной остановки, где, съежившись от холода и перебирая ногами, стоял мужчина средних лет. Опасаясь неприятных последствий, я прекратил  преследование Володи, эта грубая студенческая шутка могла мне выйти боком. С другой стороны я радовался удавшемуся розыгрышу.
Сцену «нападения» на Володю я сыграл настолько эксцентрично и  правдоподобно, что если бы кто-то глядел со стороны, то непременно отметил наличие во мне актерских задатков.
Всю ночь меня не покидала мысль, как себя поведет Володя завтра на занятиях, появились ли у него подозрения к моей персоне.
После первой лекционной пары, на перемене, я увидел его с сигаретой во рту вблизи входных дверей. К моему удивлению, он держался спокойно, будто с ним ничего не приключилось. Это меня задевало и коробило. В мыслях я твердил: «Ты посмотри на этого козла, как умело он скрывает свои эмоции!»
Я подошел к нему и поздоровался. Володя лениво ответил на мое приветствие, продолжая покуривать. Только с близкого расстояния по напряжению мускул на лице и судорожному выбросу колец дыма, было заметно, что он чем-то серьезно озабочен.
Я попытался его расположить к себе и склонить к тому, чтобы он излил мне душу по поводу происшедшего, но, увы, Володя свою вечернюю тайну не раскрывал. Скорее всего, опасался стать объектом насмешек со стороны сокурсников. Тогда я решил справоцировать его на снятие душевных переживаний.
Я, состроил серьезную мину и сказал:
- Володя, знаешь, какая история со мной вчера приключилась? Вечером шел я домой, вдруг, идущий навстречу мне какой-то бешеный верзила в шубе набросился на меня, еле отбился, чудом ноги унес! Говорят, в этот вечер жертвой его нападений стал не только я один.
Я рассчитывал, что Володя проявит солидарность, раскрепостится и расскажет о случившемся. Но тот молчал как слон, не проявляя интереса к моему рассказу. Это меня еще более задело, я отбросил всякие условности и решил перед ним раскрыть все карты:
- Володя, к тебе вчера вечером никто не приставал?
Ответ был дерзкий и лаконичный:
- Никто!
 Это меня еще более подзадорило:
- А от кого же ты тогда в тот вечер так стремительно драпал, взывая на помощь? - спросил я.
- Ни от кого! – брякнул он.
Его вызывающее поведение вынудило меня напомнить ему все нюансы его «рыцарского» поведения в тот вечер. Лицо его от злобы помрачнело, он сквозь зубы произнес:
- Тебе, Хасбулат, повезло, что у меня в тот вечер не оказалось ножа, я бы тебя без колебаний порезал бы.
Я доброжелательно похлопал его по плечу:
- Володя, не будь таким злым занудой. Эта же была шутка, которая хотя и вызывает определенную обиду, согласись, скрашивает нашу монотонную и обыденную студенческую жизнь.
Мне стало жаль Володю, потому что он зря петушился и занимался самоедством. Не мог осознать, что шутка – это душа бесшабашного студенческого жития – бытия.