Повесть о спящем Борусе

Введение. 

 Каждый человек есть Вселенная, которая
 с ним рождается и с ним  умирает.
Г. Гейне
 
Уважаемый читатель!
Вы, наверное, обратили внимание, как в последние годы  лавинообразно нарастает поток информации о явлениях и процессах, казавшихся ранее беспочвенными домыслами писателей-фантастов: Земля проявляет несомненные признаки живого организма, растения «разговаривают» между собой, живые существа всеми своими клетками и генами непрерывно принимают космические сигналы и передают какую-то таинственную информацию обратно в космос, а Вселенная также непрерывно готовит землянам всё новые и новые загадки. Автор этих заметок, проживший на Земле довольно долгую жизнь любознательного человека, вдруг с удивлением заметил, что не только не может ответить на подавляющее большинство этих вопросов, но даже не подозревает кто (или что), где и зачем готовит землянам проблемы космического масштаба, для решения которых «земных» знаний уже явно недостаточно. Эх, спросить бы у кого-нибудь из Властителей Вселенной, но где и как их найти?
Предлагаемые Вашему вниманию заметки по большей части представляют собой некую логическую (по мнению автора) цепь научных и околонаучных предпосылок, соображений и просто домыслов, касающихся существования постоянной информационной связи между каждым из нас, нашей маленькой планетой и бесконечной Вселенной. При этом автор вовсе не претендует на создание обоснованной теории этого взаимодействия. Да впрочем, и не может претендовать – человеческие знания (как и  знания любого отдельного автора – в первую очередь) в этой области естествознания настолько фрагментарны и примитивны, а объём задач, подлежащих исследовательскому осмысливанию и практическому решению, настолько грозен и необъятен, что сегодня любая попытка создать такую теорию без активной подсказки со стороны этой же Вселенной обречена на полный провал и пренебрежительные ухмылки современников. По этой причине сегодня самым уместным методическим приёмом изучения этого всеобщего космического взаимодействия является направленный сбор, первичная  аналитическая обработка и систематизация доступной информации о возможных путях и формах взаимодействия Вселенной с наполнившими Всемирный Космос её разнородными компонентами (в том числе, и земным человечеством). И если Вы, уважаемый читатель, пробежав глазами предлагаемый  текст   вплоть до этого утверждения, всё же решитесь читать дальше - автор будет считать свою скромную частную задачу (обратить Ваше внимание на необходимость хотя бы схематического обобщения любой доступной землянам  информации по данной проблеме) в значительной мере  выполненной…
Прежде, чем окунуться в океан информации о Человеке во Вселенной, давайте хотя бы бегло взглянем на этого человека (т.е. на самих себя) как бы со стороны  – а кто же на самом деле мы - люди, представители разумной земной жизни, земной цивилизации?  Кто,  как и зачем создал наших очень далёких предков и поселил их на уникальной, но безлюдной планете Земля? Около- и псевдонаучных домыслов и догадок на эту тему существует множество, но наиболее «обоснованный» ответ на этот главный вопрос человеческого бытия даёт религия – человек на Земле появился не сам по себе, его создал и поселил на земной тверди Бог! И пусть с обоснованием реального существования Бога (Творца, Всевышнего, Аллаха, Всемирного Разума, Всемирного Интеллекта, Всемирной Информационной Системы и т.д.) связано такое же количество практически неразрешимых проблем и загадок, ясно одно – жизнь на нашей планете зародилась и продолжается не сама по себе, а по воле таинственного Властителя Вселенной, реализующего по своему замыслу некий вселенский эксперимент, материалистическую сущность которого нам пока ещё не дано познать.
Но даже опираясь на волю Всевышнего, определяющего пути развития жизни на Земле, человек сегодня не может даже понять, каким образом и откуда он  получает «божественные» сигналы, касающиеся тонкого взаимодействия (на уровне генов!)  его организма как с внешней средой, так и с собственными клетками. Некоторыми аналитиками в решении этой проблемы весьма важная роль отводится «душе» человека – комплексному показателю его психического здоровья, включающему в себя не только разум и сознание, но и все органы восприятия, т.е. практически все составные части человеческого организма. При этом исследователи предполагают, что «божественная» (т.е. исходная) информация о дальнейших путях развитии человеческого организма хранится в его «душе» в закодированном виде и извлекается  из хранилища по мере надобности.  Однако при таком подходе к проблеме зарождения и развития жизни остаётся без ответа вопрос об активном восприятии внешней информации живыми существами (в том числе, растениями), не имеющими «души», но обладающими способностью на клеточном уровне обмениваться информацией  с другими живыми организмами. Кроме того, если даже представить себе возможность размещения хранилища информации в «душе» человека, надо сразу же иметь в виду, что количество этой информации является явно недостаточным для нормального развития организма, поскольку зародыш живого организма (в том числе, и человеческий эмбрион) прекращает своё развитие и погибает в случае его электромагнитного экранирования от внешнего мира. 
Отсюда следует, что клетки (гены) всех живых организмов получают некую управляющую космическую информацию непрерывно и селективно в течение всей жизни этих организмов.
В соответствии с одной из распространённых версий развития земной жизни, животный и растительный миры нашей планеты представляют собой уникальный набор искусственных биоинформационных систем («биороботов»), созданных неизвестным Всемирным Интеллектом (Творцом) с неизвестной целью и загадочным образом расселённых  по земным просторам, причём управление этими системами  с момента  их появления до настоящего времени осуществляется этим же неизвестным Интеллектом из неизвестного нам неземного Центра. Если представить себе, что эта версия хотя бы частично верна, сразу же возникают практически тупиковые вопросы как о способах и путях  передачи управляющих сигналов от Центрального Источника (Центра), так  и о способах приёма и восприятия этих сигналов земными биосистемами. В этой ситуации ни одно из возможных объяснений не может обойтись без привлечения неких совершенно новых представлений о физике распространения энергетических информационных сигналов в космосе и земной атмосфере, что само по себе можно рассматривать как одну из важнейших задач мировой науки на обозримое будущее.
Более привычной, но не менее спорной, является версия о «земном» происхождении человечества – человек мыслящий есть продукт специфической направленной «селекции» - эволюции простейших организмов, неизвестным образом из  «ниоткуда» попавших на нашу Землю, возможно, единственную в Галактике, где заранее «кем-то» были созданы оптимальные условия для развития этих организмов. (Может быть, эти зародыши жизни прибыли к нам в качестве случайных пассажиров на рассыпавшихся  по Вселенной осколках погибшей мифической планеты по имени Фаэтон?) Но у современных людей и при этом варианте зарождения и развития человечества  вопросов к самим себе не становится меньше. В самом деле, кто, откуда  и как  задавал и задаёт, контролировал  и контролирует схему, программу и сроки замысловатой избирательной эволюции, каким образом передаются и воспринимаются информационные сигналы, в течение миллионов лет управляющие процессами этой самой эволюции, сопровождающейся направленным изменением генного кода наших далёких потенциальных родственников?
А может человек мыслящий является продуктом «технологической озабоченности» малочисленного отряда (всего-то 50 особей!) продвинутых ребят, когда-то очень давно заброшенных на нашу планету космической судьбой и железной волей Владыки таинственной звезды Нибиру, по немыслимым орбитам совершающей свой невидимый полёт среди обитателей нашей и соседних Галактик.  Но каким образом эти небесные (а возможно, земные) Боги поддерживали информационные контакты со своими кровными родственниками, улетевшими на своей быстрокрылой звезде за миллионы километров от земной поверхности? Ведь без этих контактов визит анунаков (посланцев  Нибиру) на нашу маленькую планету не имел бы никакого смысла…
И простейший вывод - при любой из упомянутых (а также и неупомянутых) версий зарождения и развития человеческой жизни на Земле  без разгадки тайны поступления управляющих сигналов (информации) из внеземного пространства и приёма этих сигналов живыми (условно живыми, искусственными или синтезированными) организмами наше родное человечество не сможет сказать ничего внятного о начале и конце своей земной биографии. Как не сможет ответить и на главный вопрос человеческого бытия – а зачем, собственно, Вселенский Разум сначала создал на нашей планете идеальные условия для существования жизни, а затем взрастил Homo Sapiens – человека хотя и мыслящего,  но страдающего из-за отсутствия достоверной информации, так необходимой ему для оправдания своего тоскливого земного существования – информации о цели этого Вселенского эксперимента. За миллионы лет  своего существования  человечество практически так и не приблизилось к пониманию своей миссии во Вселенной. Правда, в последние годы в этой мрачной тайне появились некоторые информационные просветы – учитывая наличие тесной связи между деятельностью разумных земных существ и жизнью Вселенной, некоторыми философами-материалистами разрабатывается идея о космическом происхождении и предназначении человека, а если конкретнее, то о роли человека как исполнителя замыслов Всемирного Разума в поддержании стабильности космических процессов, в борьбе с накоплением энтропии и хаоса во Вселенной… Интересно, знает ли о существовании этой версии сам Всемирный Разум?
А существующая сегодня отрывочная информация о реальной жизни реального человека на планете Земля (и о жизни планеты в целом – в необъятной  Вселенной) слишком поверхностна и настолько далека от понимания фундаментальных  проблем, определяющих как наш сегодняшний день, так и далёкое (или близкое?) будущее землян, что говорить о научном подходе к исследованию всеобъемлющей системы «Человек – Информация – Вселенная» пока что вообще не приходится…
 Некоторые из наших наиболее «продвинутых» учёных утверждают, что современное человечество представляет собой пятую по счёту генерацию обитателей  планеты. При этом они же отмечают, что каждая из последующих генераций по неизвестной нам причине уступает предыдущей по уровню интеллекта своих «высоколобых» представителей. И даже лучшие из наших современников не в состоянии объяснить наличие у своих прародителей тех  уникальных способностей, к  пониманию которых  пятая генерация  землян упорно и почти безрезультатно стремится уже в течение многих тысячелетий. А ведь далёкие наши предки каким-то совершенно естественным путём  овладели и пользовались силами гравитации и антигравитации, помогавшими  им в строительстве  на неприступных горных вершинах величественных сооружений загадочного назначения из громадных каменных блоков (сегодня даже сама мысль о возможности перемещения многотонных грузов по такому маршруту кажется весьма спорной), техникой телепортации  материальных объектов и организации сверхскоростных межпланетных путешествий через «звёздные врата», глубокими познаниями в производстве уникальных материалов и создании «простых»  технологических устройств, назначение и принцип действия которых современная наука ещё не смогла определить.  К сожалению, сегодня приходится констатировать, что предыдущие четыре генерации человечества  ушли, по какой-то загадочной причине не оставив своим потомкам конкретной информации о цели и путях своего появления на нашей планете, о причинах своего ухода в иные миры,  об источниках своих знаний и различных «умениях», позволившим  им, сынам неба, стать землянами…
Впрочем, изощрённый разум современного человека отказывается верить, что такая огромная и развитая земная цивилизация, обладавшая безмерным  запасом  знаний,  могла уйти в никуда, не оставив будущим поколениям землян хотя бы ключи от хранилища важнейшей информации, накопленной ею за прошедшие миллионы лет. К тому же современная «альтернативная» наука уже почти уверена, что ей удалось найти самый точный адрес размещения указанного хранилища - это часть околопланетного пространства, впитавшая в себя информацию о разумной и не очень разумной деятельности человека, точнее, это ближний космос и его граница с внешней оболочкой земной атмосферы (биосферы), провидчески названная академиком В.И. Вернадским «ноосферой» (от греч. noos – разум).  Согласитесь, что ноосфера может являться идеальной площадкой для обеспечения разумного управления  биосферой нашей планеты (а значит, всеми формами жизни на земле) и ближним космосом (!) как единой целостной системой, причём соответствующие управляющие команды могут быть сформированы только на основе информационных массивов, уже созданных совместно всеми живыми организмами планеты, включая человечество во всех его генерациях. Эта теоретическая модель и сегодня ждёт своего экспериментального подтверждения, но более подходящего места для формирования и размещения оперативного хранилища информации ни современная научная мысль, ни просто человеческий разум пока предложить не могут.
Современные гении человечества, безусловно, имели и сегодня имеют (часто даже не подозревая об этом) свой личный доступ к этой информационной бесконечности. Их творческое наследие в науке и искусстве в течение многих лет вызывало и вызывает благоговейное преклонение всё новых и новых поколений землян. Впрочем, эти земные люди (хотя, может быть, это именно они – дети Вселенной?) всю свою жизнь стремились, пусть и неосознанно,  к установлению и поддержанию тесных контактов со Вселенским Разумом, поставляющим в их сознание из неведомых космических далей такой объём знаний (специфической информации), что каждое их новое слово или действие для изумлённых соотечественников было сопоставимым с божественными явлениями. Современники всегда боялись таких людей, смертельно завидовали им  и в то же время преклонялись перед ними, не понимая природы их неземного таланта. Даже не касаясь религиозной стороны этого вопроса (появления разного рода ясновидящих, прорицателей и пророков), мы можем представить себе, через какие тернии человеческой зависти и почти всеобщего непонимания прошли судьбы технических и гуманитарных гениев нашей современности А.Эйнштейна, Н. Тесла, К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, Е.П. Блаватской, Е.И. и Н.К. Рерихов, явивших нашему миру доселе неведомые пласты информации о жизни, о Вселенной, Вселенском Разуме (Боге) и о путях земного человека к постижению замыслов этого разума. А один из самых известных современных прорицателей – американец Тим Дональд Уолш, «сподобившийся» быть допущенным на многочасовую информационную аудиенцию у «самого Бога» и опубликовавший полный текст этих беззвучных бесед в своих многотомных изданиях, также успел получить свою порцию хулы и обвинений в шарлатанстве, прежде чем он сам и его читатели смогли понять, что это был всего лишь внезапно открывшийся избранному землянину информационный доступ к Вселенскому Знанию, к безмерным кладовым ноосферы.
 И в том, что современный человек всё острее ощущает своё духовное родство с нашей планетой и со всей Вселенной, уже проявляются  результаты его хотя и невольного, но постоянного обращения за советом и помощью к информационным массивам Вселенной.
При этом у большинства из трезвомыслящих землян возникает вполне резонные вопросы о возможных способах и путях перемещения земной информации в ноосферу, в космос и её последующего возвращения на землю, в клетки живых организмов, в сознание человека. Свои первые «лженаучные» догадки о существовании и строении всемирной системы обмена информацией во второй половине  прошлого столетия рискнули высказать (даже жертвуя своей чисто человеческой репутацией) молодые и необычайно талантливые советские учёные Влаиль Казначеев и Николай Девятков. Но даже пройдя свой жизненный путь без оглядки на официальные окрики и запреты, даже обогатив современные биофизику, биохимию, медицину и электронику новыми представлениями о природе происходящих в живом мире явлений, и даже увенчав свои головы академическими лаврами, эти сыновья Земли продолжали мечтать о раскрытии важнейшей тайны Вселенной –  тайны естественного обмена информацией между её составными частями, частицами и микрочастицами (а человек в масштабах Вселенной и сам-то не более чем микрочастица!).  Ведь только внятно и обоснованно ответив на эти вопросы, научная мысль наших современников сможет начать поиски таинственного «кода доступа» к информационным сокровищам, вскрыв которые, земляне либо откроют для себя все жизнеутверждающие тайны Вселенной, либо подпишут окончательный приговор не только пятой генерации рода человеческого, но и всему живущему на Земле...
Человек с момента рождения прислушивается и присматривается к небу,  ночным звёздам, высоким горам и бескрайним морским просторам в надежде услышать или увидеть какой-то, одному ему предназначенный, сигнал от некого божественного «высшего разума». Сигнал, который определит логику всей его дальнейшей земной жизни… Но Вселенная молчит, молчат таинственные горы, моря и небо, усыпанное гирляндами звёзд, да и со световыми сигналами из космоса тоже не густо. А человек снова и снова тянется взглядом к таким холодным звёздам, прислушивается к их  таинственному молчанию и снова ждёт …  Возможно, когда-то ему повезёт и он станет-таки свидетелем какого-нибудь захватывающего космического события. Но такого счастливого мгновения  обычно приходится ждать всю жизнь…
                К сожалению,  организм  земного человека (даже при очень сильном желании хозяина этого организма) не всегда способен чувствовать внешние информационные сигналы, которые сплошным потоком буквально захлёстывают каждое живущее на Земли существо. Эти сигналы непрерывно посылают нам Вселенная, звёзды, земные моря и горы, все представители растительного и животного миров, в том числе и каждый из живущих на нашей планете людей.  Науке уже хорошо известно, что эти информационные сигналы представляют собой поток невидимых и неслышимых колебаний крайне высокой частоты и малой амплитуды, причём при значительном разнообразии  видов  этих колебаний (звуковые, радиочастотные и т.д.)  их первичная электромагнитная природа является общей. Сегодня вряд ли кто усомнится в том, что такие колебания являются универсальными характеристиками процесса существования Вселенной.
Именно эти сигналы-невидимки несут в себе самую полную информацию как о глобальных космических событиях (о рождении и смерти больших и малых звёзд, появлении в глубинах Вселенной загадочных «белых карликов» и «чёрных дыр», о  катастрофах, разразившихся в самом дальнем космосе тысячи и миллионы лет тому назад), так и о незаметных бытовых процессах, обеспечивающих биологическое существование нашего организма, состоящего из набора органов,  тканей и клеток. А ведь в каждой клетке живых тканей  ежесекундно происходит огромное количество биохимических реакций, каждая из которых сопровождается определённым волновым излучением! Наш организм буквально купается в излучении собственных клеток. При этом достоверно установлено, что каждая из этих клеток непрерывно обменивается биофизической  информацией со своими ближайшими соседями при помощи электромагнитных волн сверхмалой мощности. Из этого следует, что клетки живых тканей в процессе своего существования  яв¬ляются одновременно генераторами, передатчи¬ками и приемниками волнового излучения, а любую биосистему (в том числе и весь организм человека) можно представить в виде динамической модели, состоящей из цепи  «генераторов – приёмников», синхронизированных информационно–волновыми  процессами.
Таким образом, вся живая оболочка нашей планеты - весь её животный и растительный мир, вся жизненная среда – вода, суша и все окружающее нас пространство - является сложной информационной системой, элементы которой постоянно находятся в непрерывном взаимодействии, активным участником которого является каждый человек.   
 Поскольку все клетки здорового организма функционируют сбалансированно, обеспечивая постоянство его режимов работы (т.н. гомеостаз организма), и при этом излучают в пространство только определённый узкий спектр волн (такое излучение иногда именуется «белым»), то в случае любого заболевания «своего» органа  эти клетки начинают работать по-другому (они больны!) и излучают в пространство совсем другой, хотя и близкий по характеристикам спектр волн («чёрное» излучение). Поэтому видоизменение информационного сигнала, поступающего от конкретного биологического объекта, свидетельствует, чаще всего, о его заболевании…
Существенной особенностью информационных сигналов является их способность взаимодействовать друг с другом, при этом в процессе такого взаимодействия более интенсивное излучение подавляет более слабое и таким образом заставляет «слабые» клетки изменять своё функциональное состояние и, соответственно, свой спектр излучения. Так, обрабатывая  интенсивным потоком  «здорового» излучения «больной» участок какого-либо органа, можно перепрограммировать режим излучения этого участка и заставить его работать в режиме внешнего источника, т.е. вылечить заболевший орган (на этом принципе основан бурно развивающийся в последнее время новый метод физио-терапевтического лечения большинства болезней - метод информационно-волновой терапии). К сожалению, возможен и обратный вариант внешнего воздействия, когда информационное излучение здорового органа (или здорового организма в целом) умышленно подавляется неким внешним излучением, приносящем человеку боль и ощущение дискомфорта…
Известно, что наши предки, не особенно вникая в сущность процессов, непрерывно протекающих в их организмах, в течение многих столетий в лечебных целях использовали  различные способы бесконтактного  воздействия на свой организм. Сейчас уже ясно, что  почти все используемые методики такого лечения основаны на взаимодействии внешнего волнового информационного излучения с излучением больного органа человека. В частности, один из древнейших приёмов бесконтактного воздействия на организм больного человека предусматривает лечение с помощью природных минералов или специфических органических и неорганических веществ (топаз, алмаз, янтарь). В соответствии с современными представлениями, каждый из перечисленных материалов обладает определенным микроволновым излучением, которое вступает во взаимодействие с излучением здоровых клеток соответствующего органа, усиливает амплитуду этих волновых колебаний и за счёт этого позволяет более эффективно подавлять излучение больных клеток, т.е. способствует выздоровлению человека.
  Из физики волновых процессов известно, что наиболее существенным свойством волновых колебаний любого типа, в том числе, информационных, является их способность  вступать в резонансное взаимодействие с идентичными по частоте колебаниями, поступающими от любого внешнего источника излучения. В результате этого взаимодействия волны накладываются друг на друга и образуют новую волну, обладающую во много раз более высокими амплитудными характеристиками, чем исходные волны, т.е. внешний информационный сигнал за счёт резонанса с внутренним излучением живого организма иногда может быть усилен до энергетического уровня, доступного для  регистрации конкретными человеческими органами.
Естественно, для  возникновения  в  организме человека волнового резонанса  с внешними информационными сигналами его сознание должно быть «настроено» на восприятие поступающего волнового сигнала.  Ведь с информационной точки зрения сознание - это и есть процесс приёма и переработки информации, поступающей в организм человека по различным каналам.  Именно от состояния сознания  в подавляющей степени зависит чувствительность человека как приёмника возникающих резонансных колебаний. В частности, не является секретом, что способность человека воспринимать резонансные информационные сигналы от внешнего источника может быть существенно повышена при переводе его сознания в особое изменённое состояние, в т.н. состояние транса (или экстаза). В переводе с французского транс — помрачение сознания, отрешенность, самогипноз; экстаз — исступление, воодушевление. В этом состоянии происходит отключение «активного» сознания (участвующего в реальных жизненных ситуациях, когда человек концентрируется на какой-то конкретной мысли, на конкретном объекте, который он видит, на информации, которую он слышит или ощущает, и т.п.) и переключение  сознания «внутрь себя»
В состоянии транса сознание человека освобождается от «тормозов», сформированных  сиюминутными стрессами и психологическими ограничениями, и начинает работать в свободных режимах, обеспечивающих  его доступ к своим скрытым ресурсам. Находясь в альтернативных состояниях сознания и воспринимая резонансные информационные излучения, посылаемые неким внешним источником, человек может в полной мере как испытать визуальные и слуховые галлюцинации,  так и ощутить чувство полета в иные миры. При этом посещаемые землянином виртуальные миры будут восприниматься его сознанием настолько же реально, как и привычный земной  мир.
Входя в состояние транса, сознание человека постепенно опускается  на свои более глубокие и чувствительные уровни (расслабление, легкий, средний и глубокий транс). При этом необходимо отметить, что не каждый человек, даже находясь в состоянии глубокого транса, обязательно получит возможность восприятия резонансных информационных сигналов, в то время как некоторые особо чувствительные индивидуумы воспринимают внешнее информационное излучение даже в состоянии лёгкого (естественного) транса.
Естественный или врожденный транс (эффект «отсутствия» поверхностного человеческого сознания в реальной ситуации) – верный, хотя и тернистый,  путь к мудрости (гениальности?), к выдающимся достижениям в любом виде творчества. Информационные сигналы Вселенной насыщают сознание такого человека (в земных категориях – гения) огромными запасами специфической информации, разумное пользование которыми (возможно, это как раз и есть моменты неземного вдохновения?) в реальной жизни приносит поразительные (для остальных землян) творческие результаты. С учётом этих условий (т.е. необходимости контактного взаимодействия внешних информационных волн с изменённым сознанием живого организма) более понятной становится и ситуация с «божественными беседами» Т.Д. Уолша, которые по непонятным ему самому причинам внезапно прерывались на многие месяцы, а затем так же внезапно возобновлялись.
 Но горе творческому человеку, избранному судьбой для контактов со Вселенским Разумом и по каким-то причинам навсегда потерявшему «вдохновение», а проще - возможность личного доступа к информационным массивам при помощи своего врождённого дара!  В этой ситуации вчерашний гений превращается в банального ремесленника, пытающегося  всеми доступными средствами (алкоголь, наркотики, различные варианты моральных и психологических «разгрузок») хоть на короткое время ввести своё сознание в состояние транса, чтобы снова подсоединиться к спасительному информационному каналу и ещё раз взлететь над грешной землёй на крыльях былого вдохновения. К несчастью, в большинстве случаев такая  попытка оказывается роковой, а современники часто остаются в неведении – как мог в одночасье исчезнуть такой могучий талант!  А талант ведь никуда и не исчезал, просто его источник иссяк, как только человек потерял доступ к каналам вселенской информации. Наверное, перекрывая этому несчастному человеку доступ к космической информации, Вселенский Разум полагает земную задачу такого «гения» выполненной…
Кстати, каждый из нас может поделиться своими наблюдениями о внезапно возникших (чаще всего, во сне)  в нашем сознании чудесных и неповторимых мыслях (фразах, рифмах, научных догадках или музыкальных образах), которые, пообещав нашему сознанию крепкую и верную дружбу, исчезли без следа, а мы, естественно, не успели как-либо зафиксировать  эти гениальные (!) образы… Жаль, что не всем нам суждено стать гениями.
С другой стороны, творческие личности, обладающие устойчивым доступом к различным массивам вселенской информации,  реализуют себя в земной жизни как многоплановые гении – им в равной мере доступны удивительные достижения как в различных областях искусства, так и в совершенно далёких от искусства областях техники будущего. Получить соответствующие знания столь высокого качества  одновременно в самых различных областях человеческой деятельности без «космической помощи» ни одно живое существо на земле не могло раньше и не может сегодня. Ярким примером такого «универсального» таланта являлся один из гениев Эпохи Возрождения Леонардо да Винчи - итальянский художник (скульптор, живописец), писатель, учёный-естествоиспытатель, изобретатель, в своих разработках далеко обогнавший  время.  И если произведениям Леонардо-художника человечество удивляется уже в течение многих столетий, то технические разработки  Леонардо-изобретателя, касающиеся, в частности, создания защитных скафандров и космических кораблей для межпланетных путешествий, ещё и сегодня  проходят заинтересованную экспертизу у специалистов соответствующего профиля. 
     Своеобразную схему доступа к космической информации демонстрируют некоторые обычные люди, сознание которых в состоянии сна (лёгкого естественного транса) вступает во взаимодействие с информационными потоками, в результате чего спящий человек погружается в специфический информационный массив, содержащий сведения о важных предстоящих событиях («вещие», пророческие  сны и видения). Такая схема информационного взаимодействия  реализуется  в достаточно ограниченном количестве случаев человеческого сна, но если предсказанные космическим информационным источником события сбываются на земле, эффект таких пророчеств сопоставим или даже превосходит эффект от появления произведений гения. Но в состоянии бодрствования человек-пророк обычно обладает структурой сознания, свойственной  нормальным людям, и способен только к сбивчивому рассказу о своих уже состоявшихся видениях.
С этой точки зрения не менее интересным является и древнее культовое учение шаманизма, одним из краеугольных камней которого служит ещё более древняя система представлений, по которой весь окружающий человека мир является живым, имеет «душу», а все составляющие этого мира тесно связаны между собой. Для шамана весь мир - это Вселенная духов, а  жизнь – не что иное как процесс взаимодействия этих духов путём обмена их энергиями. Один из исследователей шаманизма, крупный психолог Роджер Уолш для того, чтобы определить специфичность состояния сознания, возникающего у шамана во время культовых обрядов,  даже ввел специальное понятие - «шаманское состояние сознания». В процессе исполнения обрядовых ритуалов наиболее успешные из шаманов (этих «местных пророков») неведомым образом подсоединялись к космическим информационным потокам, чтобы сообщить своим изумлённым землякам обо всём, что видит шаманская «душа» во Вселенной (а значит, и в ближайшем окружении, селении и т.п.). Во все времена простых участников этих ритуалов больше всего интересовало то, что может случиться с ними в будущем, или то, что с ними случилось когда-то и чего уже давно нет. И в подавляющем большинстве случаев ответы шаманов (или информационной системы Вселенной?) на эти вопросы были вполне корректными и воспринимались бесхитростными земляками как послания небесных духов…
 Здесь следует особо отметить, что шаманизм не является неким «туземным» религиозным пережитком. Он возник на нашей планете задолго до буддизма, христианства, ислама и даже до язычества в славянском и европейском мирах. По мнению некоторых исследователей, именно шаманы (верховные жрецы) в ранние  периоды развития земной цивилизации являлись не только правителями, но и хранителями «божественных тайн» - космической информации. Именно от верховных шаманов «темных веков» вели свою родословную египетские фараоны, цари Вавилонии и Ассирии, а переданные шаманами представителям «светской власти» знания явились тем бесценным багажом, который позволил человечеству достичь известных нам успехов в культуре, науке и техническом прогрессе.  Шаманизм - празнание, которое служило человечеству на протяжении десятков тысяч (!) лет и привело к появлению современных религий и цивилизаций, но которое современный человек так неосмотрительно предал забвению. Остаётся надеяться, что возможно, кем-то из наших современников когда-нибудь в будущем будет написана «шаманская» история европейской культуры. В основу этой истории будут положены данные о прямой связи необычных состояний сознания наших великих предков с поворотными пунктами развития человеческой цивилизации - ведь только в состоянии транса лучшие представители человечества совершали и совершают свои гениальные и безумно важные деяния, преобразующие существующий мир…
Способность сознания к самостоятельному переходу в трансовое состояние изначально есть у каждого человека, однако для гарантированного осуществления этого перехода люди с давних времён используют определённые «принудительные» методики (техники), в том числе магическую и обрядовую (культовую или шаманскую) методики. Магическая техника вхождения в транс, разновидностями которой являются наркотическая и медикаментозная (так называемая «техника Вуду»), судя по всему, предшествовала шаманским методам. Именно магическими являются методики перевода сознания в трансовое состояние, связанные с употреблением природных наркотиков (в частности, галлюциногенных препаратов на основе грибов-мухоморов и психотропных медицинских препаратов растительного происхождения) у многих народов мира.
Обрядовая (шаманская) методика вхождения в состояние измененного сознания через чтение специальных текстов (мантр), музыку, пение и  особые телодвижения появилась значительно позже. Шаман, проводящий специальный обряд,  изначально вводит в трансовое состояние (состояние религиозного экстаза) самого себя, а затем увлекает за собой остальных участников обряда, чтобы помочь им виртуально воссоединиться с духами умерших предков и посетить иные миры, т.е. помочь изменённому сознанию своих пациентов войти в  частичный информационный контакт с ноосферой. Кстати, шаман, приносящий участникам обряда заряд положительных эмоций, по мнению  северных народов, является «белым» шаманом и самостоятельно излечивает себя от целого букета специфических заболеваний, преследующих аборигенов.
В древних буддийских манускриптах попадаются описания обрядов, при которых ламы (монахи, ученики) в состоянии коллективного транса направляли свои информационные сигналы в сознание учителя, помогая ему выйти в единое информационное пространство и прикоснуться к тайнам Вселенной. При этом основная роль находящихся в трансе и «медитирующих на учителя» монахов сводилась, вероятно, к резонансному  усилению поступающих из космоса информационных сигналов до энергетического уровня, достаточного для восприятия человеческим сознанием, и к обеспечению коллективного перехода их «душ» в иные миры и пространства.
При некоторой парадоксальности этого утверждения,  не исключено, что именно служители религиозных культов (буддийские ламы, африканские и сибирские шаманы и др.)  во многих уголках планеты первыми обнаружили путь к хранилищу специфической космической информации, пролегающий через трансовое состояние их собственного сознания и контакты с таинственными носителями этой информации – духами неба, земли, природы. При этом «белые» шаманы довольствовались весьма ограниченным объёмом поступающей к ним от духов неба и земли житейской информации (излечение болезней, сохранение и приумножение достатка и т.п.), но самым настоящим образом пугались периодически проявляющейся у них способности прогнозировать как конкретные судьбы людей (вплоть до момента их физической гибели), так и конкретные явления окружающей их природы. По установившемуся в среде шаманов мнению, такую информацию им, а через них и  земному человеку, могли сообщить только злые духи Чёрного Неба (дальнего космоса).  Но добрые духи земли и неба, с которыми постоянно общались «белые» шаманы, могли сурово наказать шамана-отступника за его контакты со злыми духами и отнять у него дар космического общения. И лишь отдельные, наиболее сильные шаманы не скрывали своего умения и желания общаться не только с добрыми, но и со злыми духами Вселенной, за что получили от земляков титул «чёрных» шаманов,   а от братьев по «шаманскому цеху» - затаённые ожидания неизбежного сурового наказания. В свете современных представлений об информационной безопасности человека, контактирующего с космическим знанием, боязнь «белых» шаманов получить суровое наказание за неучтённые контакты со злыми духами представляла собой лишь интерпретацию их боязни (на уровне подсознания) встречи с необычной информацией, которая потребует  от строптивого шамана мобилизации всех его внутренних сил.
Ограниченность использования шаманской методики связана с необходимостью постоянного поддержания визуального (зрительного и звукового) контакта шамана с участниками обряда в процессе их коллективного перехода в состояние транса. Эта специфическая особенность данной методики обусловлена наличием эффекта торможения информационных волн в процессе их проникновения через биологические объекты (клетки и органы живых организмов), в данном случае, через клетки организма участников обряда. При такой схеме коллективного входа в трансовое состояние,   шаман начинает посылать в их сознание информационные импульсы, подтверждающие его заботу о судьбе земляков и свидетельствующие о добрых намерениях  покровительствующих ему духов неба и земли, только убедившись в достижении  участниками обряда состояния  хотя бы лёгкого  транса.
Особый случай проявления всемирного информационного обмена – приём обычным человеком в состоянии транса (даже не самого глубокого!) дальних информационных сигналов (из удалённых земных мест, из ближнего космоса, из Вселенной). Предположительно, мгновенное распространение (без затухания!) таких информационных сигналов на громадные расстояния происходит по особым пространственным трассам - энергетическим информационным каналам, соединяющим невидимыми нитями Вселенную, космос, земную атмосферу, Землю и всё живое  в этом мире. По особой схеме, разработанной неким Высшим Вселенским Разумом, эти энергетические каналы вдоль и поперёк пронизывают не только Вселенную, но и организм человека и позволяют ему при определённых условиях подключиться к этой всемирной информационной системе, стать её активной частью.  Если сознание этого человека подготовлено для восприятия  космического информационного сигнала, а его мозг умеет правильно и однозначно сформулировать свой информационный запрос (т.е. желание получить «код доступа» к конкретному информационному массиву), по энергетическому каналу к приёмнику (сознанию человека) может хлынуть поток затребованной информации.  При этом  собственное излучение человека обязательно вступит в резонанс с поступающим космическим излучением, в результате чего произойдёт усиление первичного сигнала и его активный приём  сознанием человека. В такие мгновения, оказавшись в нужное время в нужной точке земной поверхности (или околоземного пространства), человек может получить самую неожиданную информацию, которой он был лишен, может быть, долгие годы – отчётливо услышать неземную и такую долгожданную музыку, знакомые голоса уже ушедших из земной жизни людей, мольбу о помощи близкого человека, давно затерявшегося в заморских странах, или увидеть наяву то, что раньше не могло  ему присниться даже в кошмарном сне – своё собственное рождение и свою же собственную смерть…
 Ещё одним примером проявления внешнего информационного излучения в жизни земного сообщества может служить формирование человеческой ауры – энергетического поля заметной напряженности вокруг отдельных индивидуумов. В этом случае сознание человека выступает ретранслятором (отражателем) волн, поступающих из энергетических каналов, несущих «белую» или «чёрную» информацию и создающих после отражения этих волн объёмное информационное поле вокруг его личности. Самостоятельно (без подпитки из энергетического канала)  человек не может создать вокруг себя заметное энергетическое поле, поскольку информационные сигналы клеток его организма (даже после их резонансного усиления) обладают незначительной интенсивностью и мгновенно гасятся как самим организмом человека, так и окружающей средой.
Таким образом, основные условия приёма космических информационных сигналов человеком (да и любыми живыми организмами вообще) сводятся к требованию обязательного прохождения поступающего сигнала через приёмник (органы чувств) и его фиксации в сознании, причём сознание в момент поступления сигнала должно быть «настроено» на восприятие  поступающей информации, имеющей конкретный смысл для этого живого существа.
Замысел Всевышнего о специфических схемах распределения маршрутов энергетических каналов во Вселенной ещё долго будет оставаться тайной за многими замками. Но наиболее удачливые земляне (возможно, избранники Всевышнего) по особым признакам, подсказанным  всё тем же космическим разумом, находили и находят предназначенные для них точки (зоны) общения с космическим знанием. Факты подтверждают, например, что для  общения с  Е.П. Блаватской и Е.И. Рерих Вселенский Разум избрал «крышу мира» - величественные и неприступные  Гималаи. И здесь, среди покрытых снегами горных вершин, в вечной тишине и завораживающем покое эти великие женщины нашли свои «зоны доступа» к информационным каналам и получили такое количество информации вселенского значения, что современникам впору было поклоняться им как посланникам Всевышнего.
Возможно, необъятную систему энергетических информационных каналов в космическом пространстве «насверлили» недавно открытая, но существующая миллионы (миллиарды?) лет, «тёмная» энергия, заполонившая практически всю Вселенную, и всё ещё гипотетическая, но уже почти обнаруженная точными приборами, «тёмная» материя, частицы которой, образовавшиеся ещё в момент зарождения Вселенной, и сегодня продолжают свой стремительный невидимый полёт в пространстве и времени, среди космического вакуума,  далёких звёзд и галактик…
А может, это творит чудеса ещё не открытый, но уже вездесущий брат человеческого сознания «мэон» - непонятная даже для физиков-теоретиков материальная субстанция, условно именуемая «физическим вакуумом», но способная хранить в себе любые мыслимые объёмы информации?
 Как бы то ни было, любая запутанная ситуация рано или поздно должна проясниться. Наверное, так случится и с энергетическими информационными каналами, с «мэоном» и  «тёмными» энергией и материей - с ними неизбежно разберутся время и человеческий разум, подружившийся с космическим информационным  излучением.
А сегодня человек ещё практически ничего не знает  даже о процессе возможного распространения информационных сигналов по единичному энергетическому каналу (может быть, переносу волнового сигнала способствует некая несущая энергетическая волна, распространяющаяся в этом же канале?). Не исключено, что  некоторые информационные сигналы в процессе своего космического путешествия также имеют возможность вступить в резонансное взаимодействие внутри «своего» канала и многократно усилить свой энергетический уровень. Точно так же и вторичные информационные волны, отраженные человеческим сознанием (ретранслятором),  могут вступать в резонанс с первичным сигналом и вызывать его дополнительное усиление.
Если поступивший в приёмник-ретранслятор (сознание) «каналированный» сигнал может быть отражён (повторно отправлен) на первичный источник колебаний (или на дополнительный ретранслятор), то при наложении в энергетическом канале «прямых» и «обратных» волн одной частоты может происходить их дополнительное резонансное усиление до уровней, доступных даже для восприятия человеческим сознанием, находящимся в нормальном состоянии. Отсюда следует, что усиленный по рассмотренной схеме информационный сигнал может привносить в сознание обычного человека закодированную поведенческую команду. При многократном резонансном усилении такого сигнала его амплитуда может возрасти до какого-то предельного уровня, после которого влияние такого информационного сигнала  на своё поведение может ощутить и группа людей, объединенных общностью места, времени и настроения. В результате такого «управляющего» воздействия сильный внешний информационный сигнал начинает подавлять собственное информационное излучение группы людей, находящихся между источником колебаний и  ретрансляторами, и формировать их «коллективное» поведение.
Собственно информационный сигнал такого типа может быть как «белым» (вызывающим коллективный восторг и эйфорию), так и «чёрным» (вызывающим коллективную агрессию или панику), а его проявление легко обнаруживается, например, при анализе реакции «продвинутых» слушателей на талантливое исполнение гениальной классической музыки или неконтролируемого поведения агрессивных «болельщиков» (фанатов) во время напряженных футбольных матчей.
Управляющее воздействие таких информационных сигналов отмечено и при наблюдении за коллективным поведением других живых организмов, в частности, дельфинов. Ряд серьёзных информационных экспериментов, направленных на выяснение схемы формирования  коллективного поведения этих животных, был поставлен в пятидесятые годы прошлого столетия в Сухумском дельфинарии известным советским иллюзионистом и парапсихологом Вольфом Мессингом. Детали этих экспериментов не раскрывались, однако известно, что основной (командный) информационный сигнал В. Мессинг посылал в сознание наиболее понятливого и физически сильного дельфина (неформального вожака стаи). Результаты этих опытов позволили установить наличие эффекта управляющего воздействия внешнего информационного сигнала на коллективное поведение дельфинов. И хотя дальнейшие эксперименты по неизвестной  нам причине были прекращены, основная их цель была достигнута – получено подтверждение возможности подавления сильным внешним информационным сигналом собственного излучения группы живых организмов и формирования коллективного резонансного излучения этих организмов на базе внешнего информационного сигнала. 
 И сегодня некоторые исследователи (в основном, сильные экстрасенсы и парапсихологи) пытаются повторить и развить опыты В. Мессинга, преследуя вполне конкретную цель – разработать методику использования животных в качестве дополнительных ретрансляторов и усилителей управляющего информационного сигнала, поступающего из внешнего источника. Сведения о возможных областях практического применения разрабатываемой методики в открытой литературе отсутствуют.
 Естественно, не каждый человек в своей обычной жизни умеет выделить из общего потока космического «шума» важные информационные сигналы и расшифровать их. Иногда ему приходится по этой причине долго и мучительно переживать состояния некого информационного и психического дискомфорта, но при определённой тренированности человеческой психики, в первую очередь, сознания,  при соответствующих навыках по регулированию полноты перехода сознания в трансовое состояние, а также по приёму и переработке нужного объёма внешнего информационного излучения, некоторым из обычных людей открывается доступ к отдельным страницам огромной «базы данных» вселенского разума. В этих случаях, как говорят современные интеллигенты, «персональные компьютеры отдыхают…».
  Но путь простого землянина к овладению вселенскими информационными технологиями не только тернист, но и смертельно опасен. Из потока («шума») космических информационных сигналов сознание неподготовленного человека-реципиента может случайно выделить некие мощные волновые сигналы, несущие физическую боль и парализующие его способность к самостоятельному принятию решений. Отсюда следует, что изредка наблюдаемые в обычной жизни навязчивые состояния человеческой психики могут являться  результатом внезапного отказа сознания данного человека выйти из трансового состояния и самостоятельно перекрыть конкретный информационный канал. Ясно, что в этой ситуации  человек попал в ловушку – заставить своё сознание выйти из губительного контакта и настроиться на иную информационную волну ему удаётся далеко не всегда, а длительное воздействие сильного информационного сигнала на человеческое сознание в некоторых случаях может привести к разрушению последнего. Но не торопитесь объявлять таких людей конченными безумцами. Постарайтесь внимательно  выслушать их такую правдивую и, в то же самое время, такую неправдоподобную историю общения с космическим разумом – именно этим вы хоть на какое-то время поможете им не сойти с ума от разрывающих земное человеческое сознание неземных (виртуальных) образов, от новизны и значимости полученной информации. Да и рецепт излечения этих людей от навязчивого состояния психики может оказаться не таким уж и сложным -  возможно, в обозримом будущем положительный результат принесёт принудительное воздействие на сознание «больного» человека сильными информационными сигналами с заранее подобранными параметрами…
 Духовные поиски современного человека в его земной жизни, т.е. гуманитарный смысл человеческой жизни,  в значительной мере сводятся к попытке укрепить главенство Духа в земной жизни как способе существования физического тела, и поэтому человек  непроизвольно пытался и будет пытаться  выйти в духовный мир ноосферы, чтобы достичь нового уровня полноты своей  жизни. При этом он всегда будет стремиться овладеть тайнами духовного и материального миров, глубинная информация о которых лишь изредка становится доступной тому, кто сумел «приручить» вселенские информационные потоки и научился защищать себя (в первую очередь, своё сознание) от губительного воздействия информационной энергетики.   
Поэтому для сохранения своего психического здоровья каждый землянин, мечтающий получить информационный подарок из Вселенной, сначала должен основательно потрудиться над тренировкой своего сознания, приучая его не только к поиску и приёму долгожданных космических сигналов, но и к необходимости мгновенного отключения от источника этих сигналов в случае возникновения энергоинформационной опасности. Правда, методика таких тренировок пока ещё не разработана…   
  Завершая  этот  укороченный  и не претендующий на научную однозначность обзор глобальной проблемы энергоинформационного обмена во Вселенной, автор обращается с убедительной просьбой о практическом взаимодействии ко всем специалистам, изучающим физиологические и психологические основы деятельности коры головного мозга  человека. Ведь одной из основных задач этот органа (по мнению известного учёного, Нобелевского лауреата Эклса) является не «производство» мыслей, а приём, расшифровка и запоминание информационных сигналов, поступающих в наше сознание из внешнего мира и только затем превращающихся в наши мысли. А в запасниках у специалистов данного профиля (психологов, психоаналитиков, психо- и нейрофизиологов), без сомнения, накоплен огромный массив сведений, которые могли бы пролить свет на  некоторые специфические проявления  информационной деятельности Вселенского Разума. Любая практическая информация от специалистов по этому вопросу, изложенная в доступном виде и представленная широкому кругу заинтересованных читателей, позволит землянам хотя бы на маленький шаг  приблизиться к выяснению своего космического родства.       
Теперь, когда мы с Вами немного прогулялись по информационному бездорожью и ещё сильнее почувствовали истинные размеры своего «личного вклада» в формирование Всемирной Информационной Системы, автор предлагает Вам (читателям) посетить Сибирь – самую загадочную часть нашей страны. При этом основной целью нашего путешествия будет Республика Тыва (Тува) – последний этнический оазис,  сохранивший верность своим тысячелетним традициям, в том числе, своей древней религии – шаманизму, составляющему основу самобытной духовной жизни и культуры тувинцев (тыбо). Отгородившись грозными горными хребтами от всех своих потенциальных и реальных врагов, эта почти независимая частица Советского Союза мечтала и дальше потихоньку двигаться по направлению ко всеобщему счастью, руководствуясь не решениями съездов Коммунистической партии, а советами своих небесных покровителей. Но даже этим скромным национальным мечтам не суждено было сбыться – судьба этого народа, попавшего в жернова советской политической машины, взорвалась ожесточёнными разборками между его тувинским и русским этносами…
В нашей жизни довольно часто и даже с какой-то ужасающей закономерностью проявляется биологический парадокс: семена горя и разрухи, занесённые шальным ветром на соседский участок, вдруг прорастают и расцветают буйным цветом не только на  этом чахлом клочке земли, но и… на вашем ухоженном и закрытом от посторонних глаз «правильном» участке. А если эти семена попадают на хорошо удобренную многолетними недоразумениями национальную почву, ядовитые цветочки приобретают кровавый оттенок - это разъярённые соседи ради достижения «высшей справедливости» схватились за оружие. И тогда даже вмешательство Вселенского Разума не сможет помочь обезумевшим правдоискателям избавиться от глухих зарослей чертополоха, заполонившего их души…
В годы «застойного» существования советской власти серьёзный  межнациональный конфликт возник в Туве при создании водохранилища для Саяно-Шушенской ГЭС, точнее, его причиной явилось предстоящее строительство плотины и затопление значительной части территории Тувинской котловины. По этой котловине вдоль могучего Енисея (Великой реки или Улуг-Хема) родовые племена тувинцев в течение многих веков кочевали со своими стадами и табунами, не ведая и не желая себе иной судьбы. Но русские проектировщики гигантской плотины, исполняя волю «начальника своей партии» и  позабыв о буйном нраве и упрямом характере аборигенов, решили поставить жирный крест на прошлом и настоящем значительной части тувинцев (под воду должны  были уйти более 30 тысяч гектаров плодородной земли - около четверти всех тувинских земель, пригодных для сельскохозяйственного использования).
 И на забытой  коммунистическими «богами» тувинской земле вспыхнул пожар – в городках и аалах толпы молодых широкоскулых тыбо (дубасов) почти безнаказанно избивали русских людей, грабили их квартиры и поджигали дома,  разрушали и растаскивали немногочисленные промышленные предприятия, созданные  на этой земле русскими специалистами. Местная милиция, представители КГБ и руководители республики пребывали в растерянности  и ждали воинских подкреплений из России. Подразделения внутренних войск, присланные Москвой для усмирения распоясавшихся мародёров, довольно быстро погасили бушующий конфликт, но кардинально изменить ситуацию уже не смогли. Многие семьи русских жителей этой республики, так и не ставшей для них родным домом, спасаясь от погромов и бросив всё своё движимое и недвижимое имущество на разграбление бывшим соседям, устремились «за Саяны» – в Красноярский край и более спокойную Хакасию, где их рабочие руки ждала невиданная по своему размаху стройка XX века - возведение гигантской плотины, призванной затопить водой Енисея огромные территории маленькой и непонятной Тувы…   
  Обо всех этих грустных вариантах этнической «дружбы» можно было бы и не вспоминать, если бы можно было вычеркнуть из своего сознания совершенно чудовищную, но неоспоримую информацию о том, что гигантская плотина Саяно-Шушенской ГЭС, удерживающая своим непрерывно дряхлеющим телом миллиарды кубических километров енисейской воды, таит в себе угрозу потенциальной катастрофы невиданного масштаба. Огромный водяной вал, который неизбежно образуется при разрушении плотины, уничтожит города и посёлки Хакасии и Красноярского края, все гидротехнические сооружения ниже по  течению Енисея, в том числе и Красноярскую ГЭС, и унесёт с собой сотни тысяч человеческих жизней. А если учесть, что тело этой гигантской плотины  размещено непосредственно в зоне высокой сейсмической активности – на стыке нескольких крупнейших литосферных плит (тектонических разломов земной коры) - то становится понятным, почему для многих жителей Сибири вопрос получения достоверной информации (хотя бы из уст местного шамана!) о реальном положении дел на роковой плотине и о прогнозах её устойчивости на ближайшее будущее - сегодня является более чем актуальным. Жизнь рядом с бомбой замедленного действия заставляет земного человека верить только в Божий промысел…
Если Вам, дорогой читатель, когда-нибудь в весенне-летнюю пору удастся по Усинскому тракту или каким-либо другим путём попасть в эту сказочную горную страну по имени Тыва,  всё таки постарайтесь задержаться в её центральной части, в районе  Тувинской котловины, чтобы без спешки и обычной житейской суеты с головой окунуться в её целебный воздух, ещё не отравленный ядовитыми выхлопами принудительной цивилизации, и  своими глазами увидеть хотя бы малую часть заповедной земли, бережно хранимой истинными хозяевами этих гор – местными духами - от превращения в очередную «промышленную зону» нашей ещё недостаточно развитой, но всё ещё великой страны.   
 По географической аналогии, Тыва представляет собой некий «остров», со всех сторон окруженный не морскими водами, а грозными хребтами Саян, Алтая и Танну-Ола, изрезанный бесчисленными узорами глубоководных притоков Верхнего Енисея и разместивший в центре  этого самоцветного природного ожерелья свою главную драгоценность – гигантское зеркало  Енисейского водохранилища. Трудно поверить, что это рукотворное море,  завораживающее сегодня  взгляд любого живого существа своей бескрайней гладью и отдающее гигантскую энергию, накопленную в своих бездонных  глубинах, не менее завораживающей Медузе Горгоне современной энергетики – Саяно-Шушенской гидроэлектростанции, рождено некогда мирными водами Великой реки, покорившейся злой воле человека.
 Если Вы не очень ограничены по времени пребывания на берегу этого пресноводного моря, дождитесь ночи - и Вы услышите, как вздыхает этот водный исполин, вспоминая своё свободное речное прошлое, почувствуете, как в Вашу душу  проникают какие-то неведомые звуки и диковинные мелодии, издаваемые его тёмными медленными волнами. И если небо  над Вами не будет закрыто облаками, то яркие и обманчиво близкие звёзды на чёрном небе начнут почти беззвучно рассказывать Вам загадочные истории из совсем близкого (и уже такого далёкого!) прошлого славной реки Улуг-Хем. А если Вам ещё и чуть-чуть повезёт, то Вы услышите в этой наполненной таинственным шепотом  ночной тишине новые звуки, которые сначала покажутся Вам диковинными и диссонансными (что-то среднее между голосом человека и звуками, издаваемыми животными), но потом они плавно и незаметно сольются в таинственную музыку воды, гор и неба, чтобы окончательно заворожить и унести с собой  Вашу душу. Это Вы услышали хоректээр – тувинское  горловое пение, таинственный музыкальный приём, позволяющий местным певцам (хоомейжи) распахнуть души своих слушателей и показать им путь к духам Верхнего мира.  Обычно эти песни состоят из простых, но глубоких смысловых вариаций – обращение к духам земли и неба, воды и гор, духам умерших и живущих предков с нижайшей просьбой оказать содействие душе живого человека при решении какой-либо сложной проблемы или с искренней благодарностью за уже оказанное ими содействие. Наполненная тайнами ночь, таинственные звёзды в воде и на небе, таинственный  хоомейжи, поющий двумя или тремя голосами одновременно, да ещё и сопровождающий своё пение  звуками бубна и неведомого щипкового инструмента – это и есть самая настоящая атмосфера мистического обряда, изменяющего Ваше сознание и приводящего Вашу душу в благостное состояние невесомости (лёгкого  экстаза), позволяющее ей хоть на короткое время отделиться от бренного тела и заглянуть за плотную завесу своего земного бытия.
Возможно, в эту единственную ночь под звуки бубна и неземной голос хоомейжи Вам удалось прикоснуться к великой тайне избранных – к мгновениям тесного общения Вашей души с духами Природы. Не останавливайте эти светлые мгновения, они дарованы Вам капризами судьбы и ещё долго будут освещать Ваш земной путь. А таинственная музыка защитит Вашу душу в её предстоящем  путешествии и укажет ей путь к самосознанию и очищению.
Но если же Ваша душа в этот раз устояла перед соблазнами речных и горных духов, голосом звёзд и пением хоомейжи,  не огорчайтесь – Вам обязательно повезёт ещё раз,  когда  следующей ночью вместе со своими тувинскими друзьями Вы сможете принять участие в мистическом религиозном обряде взаимодействия местного шамана с духами и силами природы, носящем название камлание.
 В особых природных зонах («зонах силы»), открытых только для посвященных, где контакт человеческой души с космосом приобретает устойчивый характер, избранник небесных духов – тувинский шаман постарается ввести Вас в  состояние коллективного транса и на короткое время отпустить Вашу душу в самостоятельный полёт ввысь, в мир  таинственных звёзд и ночного неба, в мир духовного прозрения и исцеления. И только после возвращения Вашей души из этого путешествия, короткого (по времени) и безграничного (по охваченному взглядом пространству), Вы сможете почувствовать, насколько эти мгновения сделали Вас ещё более сильным и независимым, а Вашу душу – светлой и защищенной. А поскольку отроги Саян, уходящие каменными глыбами непосредственно в бездонную гладь водохранилища, густо усеяны зонами шаманской силы, не удивляйтесь, если для своего камлания Ваш новый духовный гид – шаман выберет уже знакомое Вам место на берегу Улуг-Хема  и Вы ещё до начала таинственного обряда окажетесь практически в том же самом природном заповеднике, в объятиях духов воды и гор, уже известных Вам с предыдущей встречи
Из многовековой истории тувинских ритуальных обрядов известно, что естественные границы космических шаманских путешествий ограничены  тремя мирами Вселенной (Верхний мир – небо и солнце, Средний мир – живые люди и земля, Нижний мир – царство мертвых и луна). По взаимному  согласию абаасов (духов природы) и человеческих душ, возносимых шаманами в космическое пространство, в пределах этих миров  земные просьбы аборигенов исполнялись добрыми властителями природы только в том случае, если они не содержали в себе угрозы существованию душ других людей или их домашних животных. Поэтому наиболее успешными были камлания, уговаривающие духов природы помочь людям в предупреждении и излечении их болезней, обеспечении удачи в охоте и хозяйстве, защите от вмешательства злых сил, а весьма редкие обращения шаманов к духам природы с просьбами о конкретном наказании конкретных земных особей всегда оставались без небесного внимания.
Но сильные тувинские шаманы всегда знали ещё и о существовании Кара-Дээр (Чёрного Неба) - далёких миров, не доступных для посещения человеческими душами, но готовых исполнить самые жестокие просьбы некоторых земных шаманов, именуемых «чёрными» или шаманами Кара-Дээр. Эти шаманы, призывающие на землю злую волю таинственных духов, получали от них мощную энергетическую подпитку, новые знания и возможности, становились самыми сильными и влиятельными шаманами своего рода-племени. Избранники тёмных сил старались не раскрывать перед земляками свои роковые возможности, иногда даже посещали обязательные ритуалы своих «коллег по цеху», но «белые» шаманы всегда чувствовали их присутствие на своих обрядах камлания.  Дыхание Чёрного Неба ощущали на себе не только шаманы, но и все земляне, в чьих душах поселялись ненависть к соседям и жажда мести.  Добрые Духи Природы всеми силами сопротивлялись росту влияния Кара-Дээр на души простых тувинцев, однако в самых драматичных ситуациях тёмные силы всегда побеждали светлых духов природы. Эти победы всегда  приносили неисчислимые страдания не только жертвам, на чьи головы  Кара-Дээр посылало наказания, но и людям, жаждавшим этой мести и вступившим в духовный контакт с «чёрными» шаманами…
            Обряд камлания настолько же прост, как и величествен, причём каждый его участник по своему желанию (по зову своей души и по воле небесных духов) сможет вместе с шаманом войти в состояние коллективного транса, но может и просто понаблюдать за театрализованными действиями шамана. Знающие люди говорят, что практическая  эффективность процесса камлания (скорость и глубина вхождения участников обряда в состояние транса, продолжительность общения шамана с добрыми духами, сопровождающаяся излечением от различных болезней, стремлением отвести беду, обеспечить счастье и удачу всем членам участвующей в обряде семьи) напрямую зависит от индивидуальности шамана – от его  психических возможностей (небесного дара),  умноженных на его музыкальное мастерство и сценическое искусство.
            С первых же минут знакомства с шаманом Вы почти автоматически становитесь участником этой загадочной религиозной практики, поскольку перед Вами (а точнее, с Вашим участием) разворачиваются основные стадии подготовки к камланию - совершаются обряды разжигания шаманского костра, ритуального рассаживания участников обряда вокруг огня, их окуривания (очищения от всякой земной нечисти) священным дымом артыша  и разогревания (оживления) шаманского бубна. Через несколько минут после начала окуривания  чуть дурманящий дым от тлеющего артыша (местного можжевельника) покажется Вам необычайно приятным и возбуждающим, да и шаману он просто необходим для «работы», поскольку помогает установить контакт одновременно с Вашей душой и  абаасами (небесными духами - помощниками). После завершения всех обязательных процедур Ваш шаман, облаченный в специальный ритуальный плащ с нашитыми на груди и рукавах цветными лентами, звенящими амулетами и зеркальными пластинками, озаряемый колеблющимся пламенем костра, выходит на финальную стадию обряда  камлания. Время летит незаметно, и вот уже ритмичные звуки бубна и пение шамана каким-то чудесным образом завораживают не только Вас, но и всех присутствующих, и  пробуждают  в Вашем сознании  чувство праздничного настроения и телесной лёгкости. Постепенно проникновенное горловое исполнение шаманом алгышы (обрядовых стихов собственного сочинения) и звуки его бубна как бы сливаются в одно целое. Под эту музыку тело шамана и (в первую очередь!) его ноги совершают сложные и загадочные  движения. Ритм музыки, а вместе с ним и ритм телодвижений певца сначала ускоряется, а затем постепенно замедляется - это шаман, его добровольные помощники и зрители (надеюсь, что и Вы вместе с ними)  входят в коллективный транс. Пение прекращается, шаман под затухающие удары бубна  обращается к духам и ведёт с ними неслышный для присутствующих разговор. Глаза находящихся в трансе участников обряда устремляются к небу, их тела слегка покачиваются в такт со звуками бубна, а лица приобретают благостное отсутствующее выражение. Наконец бубен умолкает совсем, шаман в изнеможении опускается на землю, постепенно выходит из состояния экстаза  и через некоторое время «докладывает» собравшимся о результатах своего обстоятельного общения с духами Верхнего мира.
Если при этом Ваша душа  (под присмотром души шаманской) совершила короткое путешествие в Верхний мир, в космическое пространство, заселённое добрыми и отзывчивыми духами, она обязательно возвратится к Вам очищенной и помолодевшей, получившей способность слышать возле этого ритуального костра таинственные голоса гор, неба и воды. Такие минуты свободного общения Вашей души с  духами природы Вы можете получить  только здесь, погрузившись в мир ритуальных тувинских чудес.
Но если и в этот раз Ваша душа не смогла выйти на свободу, знайте – защитное биополе  Вашего сознания  надёжно блокирует, отражает и гасит все информационные сигналы из Вселенной и теперь уже Вам вряд ли удастся когда-нибудь  услышать голос тувинских гор. И поэтому Вам совсем не надо было терять время на эту длительную остановку в Тувинской котловине, рядом с таинственным хранилищем  священных вод  великой реки Улуг-Хем. А грозную красоту этих гор (как и красоту гигантского водохранилища, сопровождающего Вас от самой Хакасии) можно рассмотреть и из окна автомобиля…
Если же в силу различных обстоятельств Вам уже приходилось бывать в этих краях раньше, то Вы наверняка подтвердите, что существует ещё одна причина, по которой одиноким чужакам (к сожалению, сегодня почти все русские в Туве – чужаки) не следует останавливаться на длительное время в безлюдном месте Усинского тракта и любоваться красотами окружающей природы.  В самом начале 60-х годов пастухи-араты, побывавшие в знаменитом Карловском створе, где могучий Улуг-Хем вырывается из горных теснин на просторы Хакасии,  возвестили о надвигающейся беде – орусы начали перекрывать Великую реку, чтобы её священными водами затопить Тувинскую котловину! И на тувинской земле снова вспыхнул межэтнический пожар, вылившийся в настоящий террор по отношению к русскому меньшинству. В этом беспощадном огне сгорели (в прямом и переносном смыслах) судьбы не только русских жителей республики, но и судьбы сильных местных шаманов, забывших о своей  вековой преданности добрым духам Верхнего Неба и призвавших злых  духов Кара-Дээр послать жестокую кару на своих обидчиков и разрушить ненавистную эплотину - каменный капкан, в который орусы собрались загнать священный Улуг-Хем. Искренне желая помочь своему народу в его необузданном стремлении любой ценой достичь победы над злыми орусами, «белые» шаманы незаметно для себя превратились в «чёрных» шаманов, несущих в себе разрушительную силу страха и проклятия, и тем самым предали своих небесных покровителей… 
     Известный в этих краях хоомейжи в своей то ли песне, то ли притче, мастерски исполненной для двух русских гостей (одним из которых был автор этих заметок), скромно расположившихся среди тувинских друзей у небольшого ночного костра на берегу Енисейского водохранилища недалеко от городка Шагонар, рассказал им поучительную историю  о том, что Великие Духи Природы не простили этих отступников, а одного из самых сильных «белых» шаманов, проводившего коллективный обряд камлания и обратившегося к злым духам Чёрного Неба с требованием жестоко покарать врагов и стереть кощунственную бетонную задумку орусов с тела священной реки Улуг-Хем, разгневанный Хозяин Земли и Воды неожиданно  поразил своим «смертельным  ударом». Души других шаманов - участников этого обряда также оказались в Нижнем мире и очень долго не могли возвратиться на землю…
В этой песне много горьких слов было сказано и о сыне погибшего шамана, неразумном избраннике небес, который под влиянием  обрушившегося на него горя и разрушительного дыхания Кара-Дээр отказался от дружбы с Великими Духами Природы ради одной-единственной цели, продиктованной ему тёмными силами – страшной карой наказать орусов за смерть любимого отца и за надругательство над Великим Улуг-Хемом. Дружба с духами Кара-Дээр сделала его настолько сильным, даже жестоким, «чёрным» шаманом, способным повелевать душами людей и животных, что земляки испугались его силы и отвернулись от него.   В конце концов дорога слепой ненависти привела его к духовной пропасти, к потере самого себя, а затем и к глубокому раскаянию. И только после того, как он отказался от дружбы со злыми  силами, Великие Духи Природы смогли простить отступника, принять и очистить его душу, а затем и спасти её из рук жестокого Эрлика. И хотя его возвращение к людям было долгим и мучительно трудным,  этот человек преодолел все преграды, чтобы получить небесное разрешение на спокойную жизнь среди своих земляков. Эта загадочная песня хоомейжи заканчивалась совсем уж загадочным утверждением, что услышанная нами история совсем даже не сказка, а быль (если дословно, то «бо тоол эвес, а херек кырында болган чуве-дир»)…
В нашем виртуальном совместном путешествии в далёкую горную страну Тыву автор постарается познакомить Вас с основными героями этой песенной повести - непосредственными участниками всех этих трагических событий, и в частности, с представителями местной шаманской семьи, которых Всевышний наградил (и в то же самое время - наказал) способностью к ограниченному (но в то же самое время - безгранично опасному) доступу к специфической информации, хранящейся где-то в таинственной Всемирной Информационной Системе…
К сожалению, предлагаемый Вашему вниманию литературный жанр этих заметок не позволяет сохранить неизменными фамилии реальных участников этой истории, в первую очередь, фамилии замечательных советских учёных и специалистов, волею судьбы и силой своего таланта оказавшихся вовлечёнными в безумную попытку земного человека хотя бы частично разгадать замысел Всевышнего. Но автор  надеется, что внимательному читателю не составит труда устранить для себя эту вынужденную несправедливость…

Летнее утро в Саянах наступает неожиданно. Заснеженные горные вершины, ещё за минуту до рассвета скрывавшиеся в плотном покрывале облаков, вдруг появляются  перед глазами удивлённого зрителя и беззвучной лавиной сбрасывают это покрывало по хребтам и склонам  вглубь таёжного пояса. Ещё миг – и вершины гор сверкают неожиданным блеском, золотистые лучи которого устремляются прямо в голубое небо. Наверное, духи гор по этим лучам отправляются на свой дневной отдых в Верхний мир…
  Всё ещё дремлющая тайга неохотно раскрывается навстречу солнцу,  а клочья облаков ещё долго и лениво  качаются на верхушках вековых кедров и лиственниц, пока окончательно не растают  в брызнувших из-за горных вершин потоках солнечного света…
Эти минуты приносят  одинокому седому зрителю, неподвижно застывшему на таёжной поляне,  ощущение такого ожидаемого, но всегда неожиданного  общения с окружающим миром и Вселенной, ежедневно демонстрирующими ему (как и всем остальным жителям этих гор) свои магические возможности. Волны спокойного дыхания Вселенной свободно проникают в сердце и душу этого довольно странного человека и наполняют  их неземным покоем. 
                От обилия свежего утреннего воздуха, мгновенно пропитавшегося солнечным светом,  устремившимся на таёжную поляну, у старика  слезятся глаза, слегка кружится голова, да и сердце начинает торопиться куда-то по своим делам, забывая о своём молчаливом хозяине. Но прервать колдовскую феерию вечного и мгновенного столкновения света и тьмы на вершинах гор и внутри своей  души он просто не в силах. От такого тесного и открытого единения с окружающим миром в его сознании  на какие-то мгновения  даже возникает  чувство собственной причастности к таинству рождения нового дня, однако это чувство под воздействием потока солнечных лучей тает так же быстро, как и возникло… 
 Но сеанс колдовства природных сил короток, и вот уже краски на волшебной палитре утреннего неба, окаймлённого  сияющими зубцами гор, приобретают свой обычный дневной цвет. Горы опять становятся величественными и недоступными, да и земной человек уже не участник этого волшебства, а всего лишь его случайный наблюдатель. Сверкающий и недоступный праздник солнечного света неслышно уходит в прошлое - у великих гор своя великая правда и великая жизнь. А чуть было просветлевшая  душа этого немолодого отшельника снова темнеет и как бы нехотя возвращается на своё привычное место – в одряхлевшее тело, едва прикрытое лохмотьями одежды…
Шыыян ам (так вот), бо тоол эвес, а херек кырында болган чуве-дир.

* Хурай!

 Автор

* Хурай (тюрк.) — древний призыв, использующийся шаманами для усиления внешней энергетики при отправлении религиозных обрядов, а также воинственный клич, применяемый  при наступлении (отсюда русское заимствование в виде «ура»).


Глава 1.
 
Шыыян ам, бо тоол эвес, а херек кырында болган чуве-дир!
Началась эта почти правдивая история в одном из довольно крупных тувинских селений - аале Чаа-Холь, свободно раскинувшемся на равнинном левом берегу одноименной реки, несущей свои холодные горные воды в объятия могучего Верхнего Енисея  (или просто Енисея) - священной для тувинцев реки Улуг-Хем. Это селение не хранило на себе отпечатков чьей-либо архитектурной мысли – бревенчатые избы русских поселенцев хаотическими островками были разбросаны по холмистой равнине среди многочисленных юрт и чумов тувинских аборигенов. Но бурливый Чаа-Холь и прижавшаяся к его берегу горная гряда  придавали этому невзрачному аалу  самобытную и какую-то почти рукотворную красоту и завершенность …
Где-то в очень далёкой Европе, а затем и в не очень близкой Японии  закончилась Великая война и по всему необъятному Советскому Союзу медленно и основательно прокатилась волна громких и хмельных массовых праздников. К подножью Саян эта волна докатилась с заметным опозданием, да и размах её был уже не тот. Но скромный праздник, который в сорок восьмом году пришел в юрту местного шамана Чургуй-оола, был не менее громким и хмельным, чем обязательные советские праздники, да и повод был куда более веским - к звонким голосам его четверых дочек добавился долгожданный голос мальчика-наследника. Радостный отец под очередной стакан араки (молочной водки) в кругу своих родственников и соседей  просил Духов Верхнего Мира взять под свою небесную защиту чистую душу его наследника, с появлением которого славный род шамана Чургуй-оола уже не прервётся в следующем поколении, наследника, которому он передаст свой дар и талант и который со временем станет самым сильным шаманом в долине Улуг-Хема! И Великие Духи Природы услышали просьбу счастливого шамана, нарекли его сына именем Шыырал и распростёрли свои невидимые крылья над  этим юным тувинцем, защищая его душу от житейских невзгод…
Юный Шыырал и в самом деле оказался баловнем  судьбы и Великих Духов Природы – едва научившись говорить, он уже в раннем возрасте начал задавать отцу «неудобные» вопросы, касающиеся техники шаманских обрядов, устройства Верхнего и Нижнего Миров, общения отца с небесными духами и участия этих духов в жизни простых тувинцев, а также о сущности всех природных явлений, которыми так щедро была наполнена их почти кочевая жизнь (в свободное от шаманских обязанностей время Чургуй-оол работал пастухом в местном совхозе). При этом самой увлекательной и завораживающей игрой для этого довольно замкнутого паренька было периодическое участие (на правах неофициального «самого младшего» помощника шамана!) в ритуалах камлания, исполняемых его отцом. Мудрый шаман вскоре понял, что ответы на все свои непростые вопросы сын сможет получить только через хорошее образование, дорога к которому, к сожалению всей семьи, пролегала через городскую русскую школу. Ближайшая средняя школа-интернат с приличным обучением на русском языке располагалась достаточно далеко, в городке Шагонар, но отец был человеком решительным и не привык менять свои решения.
Поэтому в высоком (целых три этажа!) кирпичном здании шагонарской   школы-интерната,  в широкие окна которой ежедневно смотрел величественный Улуг-Хем, на исходе лета пятьдесят шестого года появился ещё один ученик, сразу привлёкший к себе внимание разношерстного школьного коллектива. Наиболее приметной особенностью внешности этого невысокого и довольно тощего паренька были его почти европейские черты лица, которые неожиданно дополнялись слегка приплюснутым носом и пронзительными миндалевидными глазами, выражающими спокойную уверенность человека, знающего многое из того, что собеседнику ещё предстоит узнать.  К тому же, как только в интернате стало известно, что отец этого молчаливого первоклассника известный в этих краях шаман, его положение в школьной иерархии заметно укрепилось – русские ребята без лишних слов прияли тувинца «Сергея» (Шыырал не возражал против получения этого имени) в свои мальчишечьи игры, а агрессивное меньшинство юных тувинских аборигенов признало за Шыыралом право принимать самостоятельные решения. Школьные педагоги сразу же  оценили его цепкий природный ум и редкое для местных школяров стремление к знаниям, причём  знаниям в самом широком смысле этого слова – он хотел знать всё!
Школьные уроки и домашние задания давались Шыыралу-Сергею  без особых усилий, поэтому свободного времени было предостаточно, но он использовал это время  самым необычным для его тувинских друзей образом – самостоятельно, без учительских подсказок, запоем читал  книги из школьной библиотеки. Книги, естественно, были на русском языке, поэтому в руки тувинских школьников они попадали крайне редко, но духи-покровители и в этот  раз помогли сыну шамана преодолеть языковые трудности и уже к третьему классу его познания в русском  языке  школьные педагоги демонстрировали разнообразным комиссиям как своё несомненное достижение. Ещё одной тайной страстью этого необычного школьника-тувинца  была любовь к музыке, причём не только к самобытной тувинской музыке и ещё более самобытному горловому пению, но и к советской музыке вообще, особенно к русской песне. Эта музыка пробуждала в нём какое-то непонятное волнение, желание удержать и потрогать руками полюбившиеся музыкальные звуки, унести их с собой. Поэтому даже свои школьные задания паренёк старался выполнять где-нибудь рядом с неумолкающим музыкантом и певцом – городской радиоточкой, т.е. динамиком из плотной чёрной бумаги, намертво закреплённым на деревянной стене его комнаты в интернатовском общежитии.   
               Особой дружбы ни с одним из своих товарищей по учёбе  паренёк не водил,  но и в открытых противостояниях, уже тогда именовавшихся разборками (ажыл даар кылыры) русской и тувинской школьных группировок, не участвовал. Более-менее тёплые и дружественные отношения с самого первого года обучения у Шыырала установились с представительницей противоположного пола – симпатичной русской девчонкой Лидочкой Пастуховой, дочерью уважаемого ветеринара из Дзун-Хемчикского кожууна (сельского района). Поскольку  в глубинных районах Тувы ветеринаров-аборигенов практически не наблюдалось, а лошади, коровы и овцы почему-то болели довольно часто, местное партийное руководство, а вслед за ним и простые араты не делили своих ветеринаров по национальному и религиозному признакам. Поэтому русский ветеринар Пастухов пользовался среди скотоводов кожууна не меньшим авторитетом, чем местный шаман-тувинец. Авторитет отца  служил для взрослеющей школьницы Лидии своеобразной охранной грамотой во всех  бытовых интернатовских  ситуациях, в связи с чем проявлять особое  рвение в скучной учёбе ей совсем не хотелось. К своим одноклассникам (опять-таки без деления по национальному признаку) девочка относилась весьма безразлично – ни один из её многочисленных поклонников в интернате не мог похвастаться заметными успехами в завоевании сердца этой непоседы и певуньи. Зато какая-то непонятная сила с каждым учебным годом всё сильнее  притягивала эту юную девицу-красу  к одинокому, молчаливому и необычайно умному однокласснику Сергею, заставляя  её не обращать внимания на достаточно откровенные намёки и ласкающие взгляды своих менее одарённых  русскоязычных приятелей. Поселившееся в её душе почти болезненное желание постоянно находиться  рядом с этим таинственным  пареньком в конце концов  превратило Лидию в  невидимую тень своего избранника, не оставляющую его без внимания всё свободное от уроков время.
Но избранник не видел (или не хотел видеть) страданий настойчивой подружки и при первой же возможности уединялся в укромном  месте на берегу  Улуг-Хема с очередной книгой в руках. Обнаружить его в непролазных зарослях карагана не могли ни школьные воспитатели, ни школьные бездельники, целыми днями пропадавшие на берегу реки. Но сердце юной красавицы Лидии безошибочно приводило свою хозяйку в самые потаённые места добровольного заточения этого книголюба.  И только неожиданное появление любознательной девушки или наступление темноты могли оторвать его от такого захватывающего  занятия – мысленно путешествовать вместе с героями прочитанных книг по самым далёким  и самым опасным жизненным дорогам.  Информация о далёких мирах, усиленная постоянным уединением, прочно входила в его душу, захватывала её и уносила в необычные путешествия, из которых ему так не хотелось возвращаться на родную землю.
Постоянным участником многочасовых путешествий Шыырала в незнакомый и заманчивый мир далёких (по крайней мере, от Тувы) цивилизаций и глобальных исторических событий, изменяющих политическую карту планеты, в мир диковинных социальных и культурных традиций, чуждых душе простого тувинца, был его единственный друг - великий и медлительный Улуг-Хем.  Юный «путешественник»   в своих попытках понять этот загадочный мир чужаков постоянно чувствовал молчаливую поддержку со стороны своего могучего друга. А именно в такой поддержке по мере своего взросления и накопления разнообразных знаний и жизненного опыта юноша нуждался всё больше и больше.
Заботливая и ласковая подружка Лидия, внезапно воспылавшая любовью к чтению разных толстых книг (но при этом обязательно, чтобы на берегу Улуг-Хема и  рядом со своим загадочным другом!), всеми силами старалась помочь Сергею поскорее возвращаться из этих путешествий в земную жизнь. Любыми доступными ей средствами девушка пыталась обратить внимание своего избранника на сказочные прелести окружающего их весеннего мира, в котором и её прелестям должно было найтись и находилось достойное место. И только здесь, укрывшись от посторонних взглядов за стеной карагана, юноша впервые в своей жизни реально ощутил, каким действенным лекарством от душевных неурядиц могут служить сладкие  поцелуи и горячие объятия красивой и желанной девушки.
С некоторых пор совместные чтения книг этими быстро взрослеющими учениками в уединённых местах на берегу Улуг-Хема стали предметом досужих пересудов школьного сообщества и головной болью учителей интерната. Но герои шагонарского варианта повести о юных Ромео и Джульетте  совсем позабыли  о существовании интерната с его скучной учёбой,  о завистливых  школьных сплетниках с их  всё более обидными и грязными выдумками, а видели и слышали только друг друга. Всем вокруг уже было ясно, что над головами влюбленных безумцев собрались тёмные грозовые тучи.
И мощный удар грома, разрушивший эту совсем не реалистическую тувинскую сказку, действительно прозвучал, но не со стороны родителей этих ребят или школьных педагогов, а со стороны могучего Улуг-Хема, так долго скрывавшего тайны двух влюблённых сердец. В один из холодных, хотя и солнечных  весенних дней, когда парочке «книголюбов»  удалось спрятаться от людских глаз на берегу реки, Шыырал вдруг ощутил совершенно непонятный острый приступ безотчётного, почти животного страха, заполнившего его тело и душу горячей волной предчувствия какой-то беды. Чувство страха охватило и Лидию, как бы связав её руки и ноги прочными путами паники. И вдруг в голове Шыырала прозвучал резкий приказ, точнее, беззвучный крик, заставивший его сбросить дурманящее оцепенение: «Беги отсюда! Беги! Скорее!». Схватив за руку свою обессилевшую подружку и почти не разбирая тропинок в таких  знакомых зарослях карагана, паренёк буквально через несколько секунд выскочил на грунтовую дорогу и заставил себя оглянуться. Открывшаяся перед глазами картина повергла его в ужас: многометровый участок глинистого и совсем даже не высокого  берега  Улуг-Хема  вместе со  спасительными зарослями прибрежного кустарника бесследно исчез в пучине речных вод. Лидия также была близка к истерике – всего лишь несколько секунд отделяло их от неминуемой гибели. И в эту же минуту их обоих поразила одна и та же мысль – наверное, это грозный Улуг-Хем решил наказать их  за пренебрежение местными законами и обычаями!  Но кто же тот неизвестный, что посмел перечить рассердившимся духам воды и решил спасти этих ребят в последние секунды их безмятежной жизни?  Ответа на этот вопрос у спасённых так и не нашлось. Кстати, многократно вспоминая эту ситуацию, Шыырал даже не смог определить, на каком же языке были произнесены спасительные слова…
Почему-то так получилось, что эта встреча на беззвучно исчезнувшем берегу великой реки оказалась последней в их коротком, театрально-красивом романе. Родители Пастуховы, узнав от учителей о существовании определённых препятствий для дальнейшего обучения дочери в интернате, срочно отправили своего единственного ребёнка заканчивать школьное обучение в Новосибирск, к родственникам. А её друг, юный тувинский  Ромео, почему-то оставшийся живым после неожиданной потери любимой девушки, ещё сильнее замкнулся  в себе и ещё глубже погрузился в свой вымышленный мир, тем более, что возвращаться к земной жизни его уже никто больше не просил….
 Как и предполагал отец Шыырала, не одобрявший его увлечения  русскими книгами, этот загадочный, жестокий и чуждый мир, в который так опрометчиво окунулся его сын, не захотел отпускать свою любознательную жертву, создавая  ей всё новые и новые препятствия на пути к обретению душевного равновесия и покоя. А одно из таких препятствий, о существовании которого отец-шаман узнал со значительным опозданием, вообще могло оказаться  непреодолимым для дальнейшей судьбы его умного наследника…
С некоторых пор (особенно после чудесного спасения из смертельных объятий Улуг-Хема) в бессонной голове Шыырала стали вспыхивать мгновенные озарения, наполненные образами (духами?) каких-то людей, невнятными  шумами,  напоминающими человеческие голоса, и таинственным светом, похожим на свет ночного костра. Но ровно через мгновение эта загадочная картинка бесследно исчезала, чтобы через несколько ночей  снова прислать юноше свой таинственный вызов. Тайна этих ночных видений частично открылась юноше чуть позже, когда он научился усилием воли подольше удерживать эту картинку в голове. Каким же было его удивление, когда в хоре таинственных голосов он услышал голос родного отца, совершающего обряд камлания в далёком Чаа-Холе!  Но как только шаман-отец завершил своё общение с небесными духами, его голос снова утонул в невнятных шумах.  Первой мыслью Шыырала, последовавшей за этим страшным открытием, была мысль о том, что Великие Духи Природы обиделись на него за дерзкие помыслы на берегу Улуг-Хема и лишили рассудка – ведь  даже самый сильный шаман не может услышать человеческий голос на расстоянии в десятки километров, а уж тем более  этого не может слышать простой человек.  Неожиданное открытие потрясло психику юноши – он окончательно замкнулся в себе и всё свободное от учёбы время снова проводил на берегу своей любимой реки, неотрывно и молча наблюдая  за её быстрым весенним течением…
Мозг Шыырала в это время лихорадочно искал  причину такого непредсказуемого  вмешательства в его судьбу Великих Духов Природы, сначала решивших его спасти, а затем - ещё раз наказать за неведомые проступки. Серьёзным шагом к его возможному отступничеству небесные покровители  могли  признать  слишком глубокое погружение в жизнь иных миров, уводящих душу молодого тувинца из-под их покровительства. Но ведь небесные духи не общаются с простыми смертными без помощи шамана, а он отчётливо слышал их резкий спасительный приказ. Так чей же это был приказ?  В минуту своего очередного загадочного «присутствия» на  обряде камлания в Чаа-Холе юноша мысленно задал этот вопрос своему отцу-шаману и пришёл в состояние полного душевного смятения, услышав его беззвучный ответ. Мудрый далёкий шаман заверил сына, что небесные духи не отвернулись от него и по-прежнему помогают ему. Этот ответ не снял тревогу с души Шыырала, а лишь  создал новую неразрешимую проблему – как мог отец услышать его тревожные мысли в своём далёком Чаа-Холе? Ведь небесные абаасы  не слышат слов и мыслей простого смертного и не могут передать их шаману, а уж тем более не могут передавать этому же смертному ответные слова и мысли шамана! А если это сделали вовсе не Великие Духи природы, а злые духи Кара-Дээр (Чёрного Неба), чтобы разрушить покровительство хозяев Верхнего мира? Но зачем его душа понадобилась духам Чёрного Неба? Поможет ли ему отец освободиться от проявлений этой непонятной дружбы? И юноша впервые почти физически ощутил на своей душе леденящее дыхание  далёкого Кара-Дээр.…
 Школьные воспитатели в эти дни (впрочем, как и в другие дни учёбы) не очень беспокоились по поводу необычного поведения своего ученика и состояния его здоровья, поскольку понимали, что он – избранный, он – будущий «небесный» шаман, он готовится к общению с духами природы. А между тем повод для беспокойства был самым явным – ученик потерял интерес к школе, учёбе, да и ко всему остальному в этом мире. Целыми днями он неподвижно лежал на своей продавленной кровати, перепутав дни и ночи, то забывая, то  вновь вспоминая о таком далёком, но таком близком и грозном присутствии Кара-Дээр.  И ранним весенним утром по зову Великих Духов Природы (или по требованию всевидящих злых духов Кара-Дээр?) юноша  неожиданно для окружающих, без ружья, без тёплой одежды и запаса еды ушел в горы, в тайгу. Почувствовавшему беду и через несколько дней примчавшемуся в Шагонар отцу-шаману никто из учителей не смог даже объяснить, что же случилось с его сыном,  куда и зачем он отправился.
              А Шыырал почти две недели пролежал в ветхом таёжном чуме, когда-то сооруженном, а затем  заброшенном неизвестными охотниками,  в тяжелом бредовом состоянии, лишь изредка  спускаясь к горному ручью, чтобы охладить пылающую голову. Но всё это время и днём, и ночью  он непрерывно слушал (и слышал!) голоса гор, тайги, зверей и птиц. Услышал он и голос отца-шамана, который  в далёком Чаа-Холе отслужил обряд тайлагана (молебна), в ходе которого долго уговаривал  духов гор указать ему дорогу к сыну. Духи пожалели страдающего шамана и указали ему место, где юноша, в бреду и беспамятстве уходящий в Нижний мир, заканчивал свой короткий жизненный путь. А Шыырал  в спасительную минуту озарения не только услышал тревожный голос отца среди голосов горной тайги, но и мысленно послал ему весточку о себе. Кто и как помог истощенному пареньку  найти  в себе силы преодолеть свою аарыг-аржик (тяжелую душевную болезнь) и возвратиться в земную жизнь, сейчас уже и не узнать, но только сразу после мысленного общения с отцом юный отшельник поднялся на ослабевшие ноги и медленным шагом побрёл навстречу зову жизни. Взволнованный шаман с ближайшими родственниками спешно отправился на лошадях из Чаа-Холя в направлении, указанном духами гор и голосом сына, и уже к вечеру следующего дня обнаружил лежащего на таёжной тропе обессилевшего юношу. В благодарность добрым духам Чургуй-оол здесь же в тайге отслужил короткий обряд оваа -  освящения груды камней, которые шаман со своими родственниками принёс на вершину горы, у которой произошла его  встреча с любимым  сыном и  где сын вскоре открыл отцу свою страшную тайну…
Странный дар молчаливого общения через огромные пространства, неведомо от кого и каким образом доставшийся сыну, сильно опечалил опытного шамана. Он считался среди земляков очень сильным «белым» шаманом, много лет доверительно общался  с  добрыми духами и уже успел изучить их сильные и слабые стороны, поэтому был уверен, что способностью видеть невидимое и слышать неслышимое обладали только его наставники - Великие Духи Природы. Только душе шамана, вознёсшейся над бренной землёй, духи природы могли сообщить такую важную информацию. А к простым смертным (его любимый сын ещё не был посвящен даже в разряд агырар - помощника шамана, поэтому ничем особым не выделялся из компании своих земляков) такая божественная способность могла  перейти только от очень  сильных злых духов Кара-Дээр, тайное присутствие которых и сам шаман в последние годы ощущал всё сильнее. Для  Шыырала, которому отец готовил судьбу «белого» шамана,  такой неожиданный «подарок» Чёрного Неба мог стать смертельно опасным. Да и в судьбе самого Чургуй-оола  связь сына с «чёрными» духами Кара-Дээр  могла оставить разрушительный след – «белый» шаман всегда должен честно признаваться своим небесным покровителям и наставникам  во всех  отступлениях от их  советов, которые для земных жителей имели силу закона…
Весь непростой обратный путь из неприветливой горной тайги до родного Чаа-Холя  отец с сыном проехали  в глубоких раздумьях,  и хотя каждый думал о своём, но вместе – об одном и том же, о тяжком бремени быть невольным избранником загадочных богов...
Так и не получив ответа на мучившие его вопросы, Шыырал постарался смириться со своей нелёгкой судьбой, но уже  через несколько дней после возвращения из тайги в свой родной дом он заметил в себе ещё одну особенность, не менее странную, чем открывшиеся прежде. Оказалось, что для общения с небесными абаасами ему совсем не надо осуществлять обряд камлания – иногда простым усилием воли он может легко уйти из этого мира внутрь себя (как вычитал Шыырал в своих толстых книгах – «войти в состояние транса») и уже через несколько мгновений услышать сигналы, издаваемые душами окружающих, понять эти сигналы, открыть самые сокровенные желания, чувства  и помыслы молчащих людей, а затем мысленно передать полученную информацию духам природы.  Но юного медиума испугала даже не сама возможность тайно войти в  сокровенный внутренний мир близких ему людей, а вытекающая из этой возможности способность управлять разгаданными желаниями и помыслами человека, в частности,  усиливать эти желания до болезненного состояния. Так, уловив едва заметный сигнал боли или страха, исходящий от человека, и сам того не желая, Шыырал  мог  многократно мысленно усилить этот сигнал, направить его обратно в первичный источник и довести ничего не подозревающего человека до состояния ужаса и паники. Подобные психологические опыты в его исполнении почти всегда были успешными и вскоре все его друзья и недруги в интернате почувствовали холодное дыхание опасности, исходящей от молчаливого дубаса, и постарались обходить его стороной, а при встрече быстро отводили взгляд.
 Активные попытки Шыырала вернуть своих испуганных друзей из состояния психологического дискомфорта в состояние безмятежного покоя были значительно менее успешными, хотя на это он не жалел своих душевных сил и для этого даже просил помощи у духов природы… Как бы там ни было, но к окончанию школы он получил, наконец, то, к чему все годы учёбы тайно стремилась его измученная душа – полное одиночество.
Почти год после окончания шагонарской школы юный отшельник провёл в родном аале Чаа-Холь, отдыхая, вернее,  бездельничая, после суровых школьных испытаний. Без какой-либо конкретной цели он часами завороженно разглядывал быстрые воды горной речки, протекающей в десятке метров от шаманской юрты, безрезультатно стараясь услышать голоса духов воды, а иногда просто отправлялся в длительные прогулки  по таёжным склонам гор, прилегающих к руслу реки. Но духи природы (да и духи Кара-Дээр тоже) как будто забыли о его существовании и не торопились общаться с ним. Не общались с ним и сверстники, поглощённые заботами о хлебе насущном для себя и своих семей и о предстоящем обустройстве собственной жизни. Шаманский сын Шыырал оказался в большом сельском посёлке единственным человеком,  который  проводил дни в показной праздности и задумчивом одиночестве, не замечая  завистливых взглядов соседей, тайком наблюдающих за ним в полнейшем убеждении, что на их глазах этот юноша превращается в «небесного» шамана. Однако с наступлением ночи и появлением на чёрном небе ярких звёзд парня охватывало смутное ощущение неизбежности предстоящего контакта  с чем-то неведомым, хотя и очень важным для его последующей жизни. Но проходила очередная бессонная ночь и наступал очередной бесконечный день, а в затворнической жизни парня снова не происходило ничего примечательного, только прежние смутные ожидания снова бередили его душу. Отец-шаман, все годы его школьной учёбы мечтавший поскорее передать свой опыт и талант единственному наследнику, чтобы сделать его самым сильным «белым» шаманом Тувы, оказался в затруднительном положении. Как человек, однажды добровольно избравший для себя судьбу шамана, он знал, что молодой «белый» шаман будет обязан нести тяжелый груз посредничества между человеческими судьбами и духами природы до конца своих дней и уже не сможет возвратиться к жизни простого смертного. Поэтому, наблюдая за душевными страданиями сына, пытающегося самостоятельно разобраться с ворохом захлестнувших его проблем, и отчётливо понимая, как важно для его дальнейшей судьбы состояние душевного равновесия,  старый шаман решил не торопить парня с принятием окончательного решения. 
 Однако наступила новая весна,  и  время затянувшегося отдыха (а вместе с ним и мучительного  ожидания  так и не состоявшегося важного космического контакта) молодого дубаса стремительно заканчивалось. Отец не мог больше безучастно наблюдать за ухудшением психического здоровья сына  и вопреки прежним собственным (но известным всем землякам даже далеко за пределами Чаа-Холя) намерениям решил отправить его «за Саяны» - в далёкий русский город Новосибирск для обучения «чему-нибудь полезному» в местном университете. Столь дальнее место учёбы для своего сына шаман выбрал отнюдь не случайно – он надеялся, что вдали от родных мест, в новой обстановке, среди чужих людей сыну будет легче обрести душевное равновесие и определиться с выбором жизненного пути. К своему   огорчению, Чургуй-оол понимал, что официальную процедуру посвящения сына  в помощники шамана снова придётся отложить на неопределённое время… Юноша уже и сам чувствовал, что затворническая жизнь в родном аале становится для него невыносимой: добрые духи природы больше не слышат его обращений, да и новых сигналов от злых духов Кара-Дээр также не поступает. Поэтому он с облегчением согласился с решением отца и стал собирать свой нехитрый багаж для дальнего путешествия…
 В соответствии с правилами тех лет, предусматривающими выделение фиксированных квот для представителей малых народов при их поступлении в высшие учебные заведения страны, молодой тувинец Шыырал (Сергей) Чургуев осенью шестьдесят седьмого года после лёгкого собеседования был принят на  биологический факультет  Новосибирского университета.
Большой и шумный город Новосибирск без остатка проглотил  молчаливого первокурсника, чтобы сначала растворить его в самобытной студенческой среде, а через некоторое время превратить в обычного, всегда голодного, но неунывающего советского студента. Однако молодой тувинец не захотел (вернее, не смог) раствориться в студенческой среде – голоса таёжных Саян и медлительного Улуг-Хема каким-то образом долетели до этого далёкого города и снова призывно зазвучали в голове студента Сергея, причём уже не только в ночное время, но иногда даже и во время лекций и коллективных студенческих мероприятий. Чтобы избежать излишнего интереса к своей персоне со стороны новых друзей, юноша не стал посвящать их в жизнь своей семьи, не стал рассказывать о своих таинственных приключениях и объяснять русским ребятам специфику шаманских обрядов, которыми так мастерски владел его отец. Но самобытный дар, усилием воли спрятанный за необычной молчаливостью студента и непроницаемым выражением его лица, иногда прорывался наружу и выкладывал своему хозяину полную информацию о веселящихся беззаботных студентах и о преподавателях, обучающих этих весельчаков уму-разуму. Правда, юноша старался не обращать внимания на тайные (или явные?) недостатки своих сокурсников и всё своё свободное время проводил в университетской библиотеке, стараясь как можно скорее проникнуть через частокол научных формулировок, непонятных терминов и сложных математических выкладок хотя бы к частичной разгадке своей глубокой тайны.
В такой ежедневной изнурительной и пока безрезультатной борьбе за доступ к собственной тайне почти незамеченной осталась и случайная встреча Сергея Чургуева  с красивой стройной студенткой Лидией Пастуховой – лёгкий приветственный жест, больше похожий на прощальный, несколько ничего не значащих слов и обещание как-нибудь встретиться и поговорить обо всём. В душе бывшего пылкого Ромео, ныне студента-первокурсника, измученной безрезультатными поисками ключа к собственной судьбе, уже не осталось достойного места для шагонарской красавицы Лидии - Джульетты, да и она, видимо, совсем не обрадовалась неожиданной встрече со своей первой любовью. Как видно, современному варианту знаменитой легенды о трагической любви двух юных сердец где-то на сибирских небесах была суждена  не очень долгая жизнь… 
Основной целью своего обучения в университете наш студент считал совсем даже не овладение классическими знаниями о строении и развитии различных представителей живого мира земли, которыми его настойчиво снабжали преподаватели, а хотя бы частичное проникновение в тайны Великих Духов Природы и «чёрного дыхания» Кара-Дээр. Только открыв (или хотя бы приоткрыв) дверь в хранилище этих тайн, он смог бы объяснить самому себе практическую сущность своего странного дара – способность его души (духа) принимать и передавать, в том числе на большие расстояния, какую-то неведомую субстанцию, несущую запас конкретной информации. Молодые люди в основе своей – максималисты, и наш герой, по причине своей молодости не представлявший себе грандиозности затронутой проблемы, также оказался максималистом, жаждущим немедленных успехов. Однако ни запойное чтение научной и технической литературы, имеющей хотя бы кажущееся отношение к данному вопросу, ни беседы со своим новым другом и наставником - молодым, но уже известным далеко за пределами Союза сибирским учёным Вадимом Казанцевым, высказывавшим совершенно фантастические, даже крамольные, и в то же время такие понятные предположения о возможных схемах информационного взаимодействия между земными биологическими объектами,  не позволили ему ни на шаг приблизиться к  пониманию сущности своей таинственной связи с далёким космосом.
А первая деловая встреча с профессором Казанцевым, не так давно получившим пост ректора местного медицинского института, едва не стала для Шыырала и последней – учёный заподозрил своего юного коллегу в фантазёрстве и попытке одурачить собеседника. Однако уже после первого часа их откровенной беседы (на скамейке у входа в медицинский институт, где Шыырал «совершенно случайно» встретил этого знаменитого учёного, а тот, в свою очередь, тоже случайно не смог пройти мимо напряженного взгляда незнакомого юноши) профессор и студент стали единомышленниками, связанными общей мечтой – сообща разгадать хотя бы часть загадок Вселенной («пустоты» - по терминологии шаманов). Кто и кому посылает сигналы из космоса, как эти сигналы проходят огромные расстояния до Земли, как попадают в мозг и душу земного человека?  Если эти сигналы посылает божественный источник, то хотя его названия могут быть самыми различными  (Вселенский Разум, Творец или Искусственный Интеллект, Великие Духи Природы или Духи Чёрного Неба), физическая сущность этого неиссякаемого источника должна быть единой и, возможно, сам источник должен быть размещён где-то в космической пустоте, но где именно? На эти загадки ни профессор, ни студент конкретных ответов не знали, как и не могли выбрать правильную дорогу к этим знаниям – Академия наук страны уже выносила Казанцеву строгие предупреждения за увлечение «лженаукой», тормозящей развитие в Сибири «настоящей» науки, а студент Шыырал всё ещё полностью находился во власти злых духов Кара-Дээр, причём его страх перед освобождением от этой власти иногда был даже сильнее самого желания освободиться от неё…
Чтобы не терять время на безрезультатные рассуждения, опытный профессор посоветовал своему молодому коллеге попытать счастья в Москве и найти способ пообщаться с человеком-легендой, человеком-невидимкой, одним из самых «закрытых» учёных страны академиком Дмитрием Десятковым. Изобретения и научные разработки этого талантливого специалиста уже много лет использовались в Союзе при  создании новейшей военной техники, ему «светили» всё новые ордена и прочие награды, но его настоящим научным увлечением всегда было исследование космического излучения во Вселенной. И хотя за это увлечение «лженаукой» академик неоднократно подвергался гонениям со стороны своих менее талантливых, но более «руководящих» товарищей, он продолжал свои исследования почти нелегально и в понимании процессов распространения информационных сигналов в земной атмосфере и космосе продвинулся значительно дальше своих зарубежных конкурентов. И если Шыыралу многократно повезёт (добраться до столицы, найти подходящую гостиницу, через дальних знакомых Казанцева или каким-либо иным путём узнать номера новых  служебных телефонов Десяткова, каким-то образом добиться встречи с ним для обсуждения запутанной ситуации с «дыханием Кара-Дээр»), то многие из проблем, сегодня волнующих его душу, завтра могут перейти в разряд естественных и понятных явлений. Предложение старшего товарища было очень заманчивым, но Шыырал не торопился  принимать его по простой причине – где взять деньги на такое дальнее путешествие? К счастью, Вадим правильно понял причину нерешительности студента и взял на себя финансовую часть предстоящего мероприятия.   
 В реальной жизни иногда случается, что по воле неучтённых случайностей иногда срываются даже хорошо подготовленные масштабные задумки, а  уж зыбкие планы типа «срочно поехать в Москву и решить все вопросы» разрушаются этими самыми случайностями очень часто и до основания. Так случилось и с мечтой Шыырала о предстоящей встрече с академиком Десятковым, причём на этот раз случай проявился в образе покорившего всю страну своими сложными психологическими опытами московского парапсихолога и гипнотизёра Вольфа Мессинга, волею судьбы и Росконцерта оказавшегося в Сибири, на торжествах по поводу завершения строительства Братской ГЭС. В течение нескольких зимних вечеров  в клубе гидростроителей должны были проходить его выступления – демонстрация лавины настоящих чудес, начинающихся с чтения чужих мыслей и завершающихся манипуляцией массовым сознанием восхищенных зрителей. Так случилось, что весть о предстоящем приезде в Братск такого интересного человека сообщил своему молодому коллеге необычайно взволнованный Вадим.  А интересным для Шыырала этот Мастер   был хотя бы уже тем, что смог довести до концертного совершенства технологию своего проникновения в чужое сознание и последующего бесконтактного управления этим сознанием, то есть спокойно демонстрировал зрителям свои необычные психические возможности, которыми уже неплохо обладал и юный тувинец, но боялся проявлять их открыто. Профессор настойчиво рекомендовал юноше поспешить в Братск для установления личного контакта с Мастером. Мысли о возможной встрече  с Мессингом  и почти возможном обсуждении некоторых (а может быть, и всех!) тайн, волнующих душу шаманского сына, в течение нескольких бессонных ночей буквально не выходили  у него из головы и настолько прочно утвердились в сознании, что Шыырал уже не мог однозначно определить, принесло ли их  дыхание Чёрного Неба, которое опять давало о себе знать в любое время суток, или же их внушил ему старший товарищ. Однако времени для дальнейших раздумий практически не оставалось, поэтому заветным денежкам, накопленным для поездки в Москву, нашлось не менее важное и срочное применение – уже через несколько дней продуваемый всеми сибирскими ветрами пассажирский поезд уносил нашего героя в Иркутск (а там уже рукой подать до Братска – это если посмотреть на карту Сибири, а если по железной дороге - то около тысячи вёрст). И хотя это путешествие оказалось весьма длительным,  но к приезду Мессинга в городок гидростроителей юноша успел даже приобрести билет на его первое выступление…
Появившийся на сцене с некоторым опозданием знаменитый гипнотизёр слегка разочаровал Шыырала – седой пожилой мужчина невысокого роста с усталым болезненным лицом. Но в следующую минуту этот пожилой мужчина быстрым энергичным шагом спустился в зал и почти побежал между рядами стульев, пристально вглядываясь в глаза и лица зрителей. И только сейчас юноша смог рассмотреть глаза этого человека – это были даже не глаза, а  бездонные пропасти, подсвеченные каким-то таинственным блеском. После секундной встречи с этими глазами публика замирала на своих стульях в напряженном ожидании чуда, хотя время чудес ещё не наступило... Но вдруг, столкнувшись взглядом с глазами юного тувинца, артист на несколько мгновений замер, а затем, круто развернувшись на каблуках, стремительно возвратился на сцену и скрылся за кулисами. Зал покорно ждал столичного гостя ещё минут десять, пока на сцене не появился кто-то из его помощников, пригласивший зрителя, расположившегося в таком-то ряду на таком-то месте, покинуть зал и пройти  к администратору дворца культуры. Шыырал почему-то не очень удивился этому приглашению (а это именно его удаляли из зала) и спокойно направился к выходу, сопровождаемый любопытными взглядами заскучавшей публики.
Администратор оказался очень любезным человеком, который долго извинялся перед нашим героем, прежде чем объявить требование Мастера  о запрете для этого зрителя  посещать психологические сеансы в данном учреждении культуры. По большому секрету, он почти научными терминами озвучил причину такого поступка – Мастера испугало мощное биополе юноши, которое может оказать отрицательное воздействие на ход демонстрируемых опытов, а этого допустить никак нельзя. После этих слов Шыыралу почти насильно вручили деньги за входной билет и культурно (всё-таки дворец культуры!) выставили за дверь. Только после завершения процедуры изгнания из зала потенциально опасного конкурента сеанс чудес и магии продолжился ко всеобщему удовольствию, хотя  для нашего студента, растерянно застывшего у колонн  дворца культуры, сеанс чудес завершился, так и не начавшись. Такого поворота событий ни он, ни его опытный наставник Вадим предусмотреть не смогли…
Но самое интересное, как известно, впереди. Уже и дворец культуры опустел, и время уверенно приближалось к полуночи, а Шыырал всё ещё бесцельно бродил по городу, не зная, что и как делать дальше. И вдруг в голове парня как будто прозвучал громкий и чёткий приказ «Иди в гостиницу, Мастер ждёт тебя!». Голос звучал так отчётливо, что юноша даже оглянулся вокруг, стараясь разглядеть в снежной белизне хотя бы силуэт живого существа, произнесшего эти слова. Но никаких живых существ  разглядеть не удалось, а здание гостиницы (вернее, дома для приёма важных гостей города Братска) почти случайно оказалось рядом, поэтому юноше ничего не оставалось, как попытаться  проникнуть на  этот важный «стратегический» объект, охраняемый «метрдотелем» - дородной женщиной в милицейском кителе, как-то неловко восседавшей за канцелярским столом, почти перегородившим дверной проём. Хотя Шыырал изрядно продрог за время вынужденной ночной прогулки, ему было достаточно одного взгляда на «метрдотеля», чтобы понять причину её неуверенного поведения – у дамы явно назревали проблемы с желудком. Ещё минута понадобилась этому тайному избраннику злых духов для того, чтобы эти мнимые проблемы переросли в реальную угрозу неминуемой катастрофы - и путь на второй этаж, где размещался  номер-люкс (точнее, хорошо обставленная двухкомнатная квартира) приезжей знаменитости, был свободен…
Дверь открыл сам  Мессинг, ещё не сменивший свой сценический костюм  на домашнюю одежду, со словами, произнесенными чуть дребезжащим голосом, слегка грассирующим на иностранный манер: «Я знал, что Вы придёте, я жду Вас, проходите в комнату». Услышав эти простые слова, гость даже немного приободрился и уже смелее двинулся к столу, на котором по холостяцкому обычаю был выставлен весь гостиничный реквизит для чаепития. Однако и за чаем откровенная беседа долго не клеилась. После краткого изложения юным гостем своих мистических проблем, касающихся контактов с добрыми и злыми духами, Мастер как бы застыл в кресле и надолго замолчал, но его пронзительный взгляд, направленный прямо в глаза и душу собеседника, свидетельствовал, что за этим молчанием  скрыта глубинная и сконцентрированная  работа мощного  мозга. Неразгаданные мысли Мастера вызывали в сознании Шыырала  какое-то сложное переплетение чувств, разобраться в котором мешал всё тот же неотступный взгляд.
Наконец Мастер сбросил с себя оцепенение, взгляд его перестал сверлить оппонента, а в голосе впервые зазвучали доброжелательные нотки. Как и ожидал юноша, с проблемой неожиданного проникновения  в  мозг человека информационных сигналов неизвестного происхождения Мастер знаком давно, поскольку сам неоднократно подвергался  информационным атакам из неизвестного источника, особенно во время демонстрации своих психологических  опытов в Сибири. Самой памятной для него была одна из таких атак, когда поступивший сигнал обладал такой силой, что выступление пришлось прекратить и объявить перерыв для наведения порядка в собственной психике. Однако главной причиной беспокойства Мастера в тот раз была не интенсивность поступившего блока информации, а его содержание. Неизвестный разум настойчиво предупреждал экстрасенса о возможном громком провале его концертных выступлений в случае непредвиденного контакта с людьми из зрительного зала, обладающими более высоким, чем у Мастера, уровнем биополя. Вместе с этим провалом он потеряет и свой небесный дар…
 И хотя длительность этого информационного контакта была весьма незначительной, поступивший сигнал прочно обосновался в сознании и заставил Мастера провести не одну бессонную ночь в бесплодных попытках определиться с его источником. Даже если сигнал исходил от одного из присутствовавших в зале экстрасенсов, для обеспечения такой его интенсивности необходимо, по крайней мере,  очень мощное биополе, которым вряд ли обладают простые зрители, даже если специально выбрать из их среды очень ограниченное количество подходящих субъектов. Почти со всеми интересными советскими индивидуумами опытнейший экстрасенс был давно знаком, хотя особой дружбы и не водил, но ни один из них не был в состоянии своим воздействием разрушить его, Мессинга, личное биополе. Но ведь сигнал откуда-то появился и проник в сознание Мастера…
Чтобы исключить любые неожиданности и случайности, которые могли отрицательно повлиять на результаты его знаменитых опытов, Мастер  ввёл в программу выступления процедуру обязательного визуально-мысленного знакомства со зрителями. Перед началом сеанса он, пробираясь между рядами стульев очень быстрыми шагами, вглядывался в глаза взволнованных зрителей, лично проверяя интенсивность их биополей. При этом, хотя потенциально опасные индивидуумы, обнаруженные таким образом среди жаждущей зрелищ публики,  и оказывались на улице,  внешние сигналы всё же иногда вмешивались в ход опытов, правда, на окончательный результат они ни разу не смогли повлиять. Кто, откуда и зачем посылал эти сигналы, Мастер  не знал, да и знать уже не хотел – в его возрасте, да ещё с таким хилым здоровьем лишняя информация может только навредить. Конечно, раньше у него были кое-какие мысли и предположения о возможном происхождении этих сигналов, но  ведь любые мысли со временем забываются…   
Шыырал отчётливо чувствовал, что его собеседник говорит не всю правду о предмете их беседы и старательно уходит от обсуждения этого вопроса по существу, но изменить ход беседы ему никак не удавалось.   А Мастер между тем объяснил юноше, почему он удалил из зала именно его – незнакомого, неведомо откуда появившегося в этих краях  человека, обладающего очень сильным биополем, разрушить которое ему, вообще-то сильнейшему экстрасенсу страны, не удалось ни в зрительном зале, ни сейчас, за чашкой остывшего чая. Присутствие именно такого человека в зале во время психологических опытов могло сломать весь устоявшийся за многие годы выступлений ритуал чтения чужих мыслей (правда, по ходу беседы Мастер неоднократно утверждал, что мысли своих подопытных он не читает – он их видит, поэтому и реальную угрозу со стороны более мощного биополя он не только почувствовал, но и увидел). После удаления из зала своего потенциального конкурента  он с большим трудом, но как всегда успешно, завершил свой сеанс. Да и публика, как всегда, была в восторге, хотя Мастер никак не мог отделаться от ощущения, что загадочный зритель с таким мощным биополем появился в зале отнюдь не случайно…
В последние годы здоровье пожилого Мастера давало всё более длительные сбои, частые перелёты-переезды по бескрайним просторам Союза становились всё более утомительными, а почти постоянные головные боли и их безмолвная спутница – бессонница расшатали его нервную систему до такой степени, что верная супруга Аида настойчиво предлагала ему навсегда прекратить эти гастрольные поездки и основательно заняться здоровьем.  По этой причине он всё чаще задумывался о природе и судьбе своего дара, задавая самому себе прямые и бескомпромиссные вопросы, ответов на которые он не находил ни в моменты своего психологического триумфа, ни в долгие часы стариковской депрессии. Почти физически ощущая, как утончается и слабеет нить, в прежние годы крепко соединявшая его мозг с неведомыми небесными силами, обильно питавшими сознание потоками информации, он снова и снова перебирал и тасовал, словно колоду карт, имена знакомых и не очень знакомых молодых людей, у которых, по его наблюдениям, психическая (психосоматическая) деятельность мозга была защищена мощными биополями.  Кому-то одному из них он намеревался в ближайшем будущем передать свои уникальные знания и методики, накопленные за многие годы активной  парапсихологической практики. Но время шло, а карта с именем кандидата в наследники так и оставалась в колоде. Причиной этому была не столько боязнь Мастера приоткрыть завесу тайны над особенностями своего дара (да и кто из Великих Мастеров не боится в преклонном возрасте потерять свою, такую заслуженную корону?), сколько его опасения как врача, умудрённого своими специальными знаниями и  необычным жизненным опытом, за психическое здоровье молодого кандидата, в мозг и душу которого он должен будет «перелить» огромные запасы специфической информации. В далёкие времена  своей молодости  будущий гений парапсихологии впитывал эту информацию от небесных сил с жадностью пористой губки, но сегодня эта информация  уже до краёв заполнила  его душу и в какой-то критической ситуации даже могла нанести непоправимый вред мозгу.
В те же самые далёкие времена особое место  в потаённых мыслях Мессинга занимали  увлекательные, но так и не завершенные попытки разобраться в механизмах воздействия его биологической энергии (психической энергии человека-экстрасенса) не только на сознание людей, на и поведение животных, в частности, дельфинов. Полученная при этом информация могла бы оказаться очень полезной для дальнейшего изучения механизмов передачи психических сигналов как от неких внешних  источников к человеку, так и от человека к животному – приёмнику этих сигналов. Результаты первых же реальных экспериментов над дельфинами были настолько удачными, что даже удивили Мастера, но продолжить эту работу ему не удалось – советские чекисты усмотрели в его методиках интересную перспективу для использования «умных» животных в совершенно иных целях. Неизвестные ребята спортивного телосложения без приглашения и лишних формальностей появились в дельфинарии сначала в качестве зрителей, а затем без всяких обсуждений предложили экспериментатору свой вариант дальнейших опытов с этими умными животными. Мастеру такая перспектива совсем не понравилась и он поспешил исчезнуть с горизонта, растворившись в бесчисленных гастрольных поездках по Средней Азии и Сибири. Но сегодня он уже отчётливо сознавал, что повторить эти уникальные опыты и хотя бы на шаг продвинуться  к достижению своей давней мечты ему уже будет не по силам – энергетика его биополя стала резко снижаться…
И вот сейчас, сидя в продавленном кресле сибирской гостиницы напротив юного тувинского экстрасенса, который даже не догадывается о силе своего дарования, старый Мастер готовился  к самому важному шагу в своей жизни. Он наконец-то определился с выбором единственного кандидата, которому можно без каких-либо дополнительных условий передать весь свой информационный груз, все свои многолетние наработки в области парапсихологии, а также доверить завершение   полузабытых опытов по дистанционному психическому воздействию на  сознание людей и животных. Но как передать этот громоздкий багаж неопытному юноше, даже не подозревающему о возможных последствиях для его организма от обладания таким нежданным богатством (а о возможных специфических последствиях профессионального интереса «компетентных органов» к его особе этот юноша ещё даже не подозревает). Как не причинить вреда его ещё не окрепшей психике, не сломать дальнейшую судьбу этого безусловно талантливого человека, как практически помочь ему пройти свой нелёгкий путь, назначенный Всевышним – думай, Мастер, думай…
К удивлению обоих собеседников дальнейший разговор получился настолько захватывающим и профессионально интересным, что бледный зимний рассвет застал их сидящими за тем же самым столом  с чашками холодного чая. При этом молодой экстрасенс проявил такие глубинные знания в различных областях парапсихологии, нормального и измененного состояний человеческого сознания и методов гипноза,  а также возможных способов приёма информационных сигналов, в том числе и от неизвестных небесных сил (для молодого тувинца – Великих Духов Природы и духов Чёрного Неба), что у его старшего коллеги периодически возникало какое-то мистическое ощущение встречи с посланцем этих самых небесных сил. Наверное, своим неукротимым желанием разобраться в природе своего дара, умноженным на силу этого дара, на талант и знания профессора Казанцева и на многочасовые библиотечные поиски, безвестный студент за короткое время смог достичь того желанного состояния, когда количество добытой информации самопроизвольно  превращается в её качество.    
Старый Мастер с каждым часом общения с юным экстрасенсом всё сильнее утверждался в правоте своего выбора и неизбежности своего скорого ухода со сцены. Когда же он решил, наконец, раскрыть свои тайные задумки этому загадочному молодому человеку, то был весьма удивлён его реакцией. Оказывается, Мастер в процессе мысленной подготовки своего предложения весьма увлёкся переживаниями и заметно ослабил свою биоэнергетическую защиту, чем и воспользовался его собеседник, свободно вошедший в его сознание и читавший все его мысли по мере их возникновения. Поэтому и его реакция на первые же слова своего знаменитого собеседника была такой однозначной и определённой: молодой человек не собирался связывать свою дальнейшую жизнь с профессиональной деятельностью гастролирующего гипнотизёра, но с благодарностью выслушает все советы Мастера, причём  с его уникальным информационным багажом готов начать знакомиться прямо сейчас. Впрочем, и в профессии тувинского шамана он себя также не видел, по крайней мере, до того момента, когда ему хотя бы приоткроются великие тайны космических сигналов и он сможет по просьбе своих земляков свободно контактировать  как с «белыми», так и с «чёрными» небесными духами. Его интересовали любые практические знания Мастера по разгадке тайн  информационной космической связи – где могут быть расположены источники информации, как распространяются в атмосфере и космосе информационные  сигналы, где искать зоны приёма этих сигналов, как усилить и расшифровать космические сигналы, как самому послать свой первичный, но заметный сигнал в космос….
В поисках подходов к этим тайнам он очень надеется на практическую помощь Мастера, особенно в технике дистанционного парапсихологического обмена информационными сигналами как между людьми, так и вообще между живыми  существами. С этой точки зрения он хотел бы более подробно  обсудить с Мастером как результаты своих первых опытов по дальнему обмену личной информацией с отцом-шаманом, так и опытов Мастера по психическому воздействию на поведение дельфинов. Тем более, что в дальнейшем юный экстрасенс и сам планировал смоделировать процесс информационного обмена между живыми существами, для чего ему было бы интересно продолжить ранние опыты Мастера с приёмом и передачей информационных сигналов некоторыми видами животных, способных к осознанным коллективным действиям...
В течение нескольких последующих  вечеров в полутёмной комнате сибирского «люкса» происходило своеобразное, почти «засекреченное»  общение этих необычных заговорщиков. Как-то само собой получилось, что  основным «докладчиком» в беседах оказался именно Шыырал, а роль «слушателя» досталась Мастеру. Но он внимательно слушал молодого коллегу, лишь изредка подтверждая своё участие «в теме» отдельными замечаниями или короткими фразами-дополнениями. Рабочий ритм общения иногда переходил и в практическую область с демонстрацией психических возможностей партнеров. Так, юный дубас успешно продемонстрировал Мастеру свою методику бесконтактного влияния на уровень эмоционального состояния человека, а Мастер, в свою очередь, пригласил юношу на одно из своих выступлений, причём усадил его на тот же стул в зрительном  зале дворца культуры, с которого и началось их знакомство. Шыырал сидел в зале и восхищался отточенной техникой проникновения Мастера в сознание зрителей, оригинальными приёмами передачи в их сознание требуемых информационных сигналов, получения и расшифровки ответных сигналов. С некоторым удовлетворением он мысленно отмечал, что вся психофизическая технология, продемонстрированная Мастером, ему понятна и хорошо укладывается в те первичные представления, обсуждению которых они с Казначеевым  уделяли столько внимания и времени.
Последняя ночная встреча этих загадочных людей протекала почти по такому же сценарию, что и первая – тот же остывший чай со случайными бутербродами, почти непрерывные профессиональные разговоры и искреннее восхищение талантами собеседника.  По большей части, старый Мастер внимательно слушал торопливую и сбивчивую речь своего молодого коллеги, с грустью отмечая в его поведении и словах наличие такой смелости и целеустремлённости, на которые сам Мастер сегодня бы уже не решился. Этот юноша и в самом деле ещё не знал пределов своего дара, но если неземные силы и земные властители позволят ему исполнить всё задуманное, его небесный дар будет по-настоящему уникальным. Хотя эти земные властители (а Мастер за свою долгую жизнь успел лично узнать многих из них) наверняка заинтересуются психическими возможностями юноши, постараются поставить их на службу своим тайным замыслам и фантазиям. При этом юный талант должен иметь в виду, что как в случае активного взаимодействия с «властителями», так и в случае отказа от такого сотрудничества его небесный дар может быть уничтожен  государственной системой. Поэтому Мастер посоветовал парню на ближайшие (а может, и на более отдалённые) годы  не предавать огласке истинную силу своего  таланта, а все задуманные тропинки к новым знаниям попытаться искать и пройти в одиночестве, причём подальше от недремлющих глаз «государевых слуг»...
   Завершая затянувшуюся встречу с этим «земным посланцем космического разума» (так Мастер мысленно определил для себя уровень психических возможностей юного тувинца) коротким напутствием и пожеланием удачи, Мессинг на минуту отлучился в спальню, а затем, возвратившись к столу, протянул юноше небольшой фибровый чемодан. Почти автоматически раскрыв лакированную пасть этого хлипкого сооружения, Шыырал сразу же с испугом захлопнул его и взглянул в глаза улыбающегося Мастера. Чемодан почти доверху был заполнен крупными купюрами советских денег. Такого количества «денежных знаков» юный тувинец ещё никогда не держал в своих руках, поэтому сначала он даже засомневался в реальности возникшей ситуации. Однако Мастер, почувствовав столь явное смущение юноши, снова стал серьёзным  и  произнёс слова, которые прозвучали для  молодого наследника скорее не как предложение, а как просьба умного, но смертельно уставшего человека: «Только не отступайте… у Вас получится… а это мой гонорар за последние поездки…  Вам пригодится … и очень скоро… а мне уже ни к чему…  видно, мне и в самом деле пора отдохнуть…».
На этой грустной ноте завершилось короткое, но такое бурное и плодотворное,  многодневное и непрерывное общение двух самобытных талантов, возможно, посланных Вселенским Разумом к земному человечеству с единственной целью – сообща начать поиск путей к информационным кладовым Вселенной. Но и в этот раз не всему из задуманного суждено было сбыться – жизнь навсегда разъединила этих людей и бросила в водоворот событий, не имеющих прямого отношения к их главной земной миссии. Старый Мастер не удержался от рокового соблазна ещё немного подержать в руках свою птицу счастья и снова увлёкся гастрольно-концертной жизнью, которая заставляла его  стареющее тело совершать немыслимо трудные гастрольные путешествия по городам и весям Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и снова Сибири… И всё-таки в один не самый приятный момент птица счастья упорхнула от своего хозяина - на одной из традиционных концертных встреч с кемеровскими шахтёрами Мастер воочию столкнулся с давним пророчеством постороннего разума. Старый экстрасенс, расслабившийся по причине слабого здоровья и впервые не проверивший перед сеансом (вопреки собственным же правилам) уровень биополей каждого из зрителей, не смог довести свою программу до конца, поскольку не смог преодолеть мощное защитное поле одного из коварных зрителей, к тому же оказавшегося профессиональным врачом-психиатром. После такого морального поражения концертная деятельность Мессинга прекратилась сама собой, а ещё через некоторое время Мастер и вовсе ушёл из этого мира, запрограммировав свой уход с точностью до одного дня… 
А Шыырал всю обратную дорогу из Братска в Иркутск, а затем - в Новосибирск,  под стук вагонных колёс размышлял над последними словами наставника, не только активно поддержавшего почти все его фантастические устремления, но и передавшего ему весь груз ответственности за свои собственные знания и опыт, накопленные за долгую и сложную жизнь. Но по мере приближения к Новосибирску предостережения старого Мастера постепенно выветривались из его головы, которая теперь заполнялась грандиозными планами проведения уникальных психофизических и информационных опытов, которые они с профессором Казанцевым обязательно проведут в самое ближайшее время. Ведь теперь ему уже ясна и схема экспериментов, да и деньги на их подготовку уже не придётся клянчить у государственных органов. А на очереди – новые опыты, в том числе и незавершенные эксперименты Мессинга по информационному воздействию человека на сознание животных…
 Неизвестно, когда и как это произошло, но на перрон вокзала в Новосибирске вышел уже совсем  другой юноша Шыырал – заметно повзрослевший (отнюдь не на две недели жизни!) и ещё сильнее почувствовавший желание как можно скорее приблизиться к разгадке хотя бы части тайн, плотным кольцом окруживших его судьбу. Эти новые ощущения и задумки совершенно выбили юношу из студенческой колеи – непрерывная череда лекций, экзаменов, снова лекций и снова экзаменов теперь уже совершенно не трогала его душу. Но к большому сожалению юноши, реализацию своей  навязчивой мечты пришлось отложить на неопределённое время - срочно включить задуманные Шыыралом эксперименты в планы работы какой-нибудь из лабораторий медицинского института Казанцеву не удалось (планы на предстоящий год «свёрстаны» и утверждены, а в советской науке долгосрочное планирование - прежде всего), да и возможность включения этой работы в планы хотя бы следующего года – под вопросом (ректор хорошо помнил о недавнем запрете на свою «антинаучную» деятельность, поэтому хотел основательно подготовить для «верхов» совместное научное обоснование к постановке этих рискованных экспериментов).
 К тому же в последние дни в душе Шыырала поселилась постоянная и необъяснимая тревога за здоровье (а может быть, и за жизнь) своего отца-шамана, возникшая однажды как тяжёлый ночной сон. В невесёлых раздумьях и смутных предчувствиях, кое-как сдав экзамены за первый курс обучения и мечтая о целебном отдыхе на берегу почти домашней реки Чаа-Холь, он отправился из шумного  Новосибирска в довольно трудное путешествие домой, в  свой любимый аал …
Первые дни пребывания Шыырала в юрте родителей были  заполнены радостными встречами и застольным общением с близкими и дальними родственниками. Но праздники и веселье закончились сразу, как только отец с сыном отправились в горы, подальше от посторонних глаз, чтобы самым серьёзным образом поговорить о жизни. Собственно, основной темой для обсуждения был выбор   дальнейшей судьбы Шыырала, основную нить которой отец уже давно выпустил из своих рук. И теперь айыыл салым-чаяан (опасный талант) любимого сына  уже грозил не только его собственной земной  судьбе, но и небесной судьбе «белого» шамана Чургуй-оола…
 Для доверительной беседы с сыном  Чургуй-оол выбрал свою самую мощную зону силы на берегу говорливого Чаа-Холя. Здесь природа создала один из своих заповедных уголков – между кромкой спускающегося с гор таёжного пояса и берегом реки сверкала изумрудной зеленью густой травы  почти идеально плоская поляна.  Здесь же росло священное для шамана и всех местных жителей дерево  хам ыяш – загадочная старая лиственница с переплетёнными ветвями, которая, по древним преданиям, всегда способствовала общению шаманской души с абаасами (небесными духами) и благодаря которой Чургуй-оол получил у земляков звание самого сильного шамана, причём не только в своём кожууне. Под этой лиственницей шаман проводил свои самые ответственные ритуальные мероприятия, а  Великие Духи Природы никогда не отказывали его заботливой душе в совершении задуманного.
Однако спокойная беседа, которую у небольшого костра на каменистом берегу реки завели отец с сыном, постепенно сменилась гневными отцовскими упрёками и даже криками – упрямство сына, не считающего себя готовым к судьбе действующего шамана, и его совершенно заумные и недоступные для земного понимания рассуждения о возможности прямого общения простого смертного человека (даже без  участия шамана!) с Добрыми Духами Природы и злыми духами Чёрного Неба настолько взволновали Чургуй-оола, что он решил просить помощи у своих давних и надёжных друзей – добрых духов земли и неба. Но интенсивный, хотя и упрощённый обряд камлания, проведенный по этому поводу опытным шаманом, вообще не дал никаких результатов – добрые духи где-то заблудились в ветвях могучей лиственницы  и не отозвались на его просьбу о наставлении сына на путь истинный. Не встретившись со своими духовными наставниками, отец огорчился ещё сильнее – впервые за многие годы Добрые Духи Природы отвернулись от него, оставив его наедине с проблемами, которые создал непутёвый человеческий сын и которые  напрямую касались могущественных небожителей…
Глубокой ночью, так и найдя никакого ответа на громадный клубок острых вопросов, которые уже открыто угрожали  судьбе каждого из них, отец с сыном молча возвратились домой, чтобы при первой же оказии снова попытаться понять и убедить друг друга. Но уже утром следующего дня переменчивая судьба спутала все их планы и намерения – односельчане в буйном возмущении прибежали к своему шаману с ужасной вестью: «Беда! Орусы начали перекрывать Улуг-Хем огромной плотиной, чтобы отнять у нас землю! Скоро могучий Улуг-Хем выйдет из берегов и укроет своими водами не только наши посевы и пастбища, не только могилы наших предков, но и наши жилища! Наш аал со всеми прилегающими к нему селениями исчезнет с лица Земли! Люди говорят, что под воду уйдут многие аалы и даже город Шагонар! Местные власти робеют перед орусами-начальниками! Мы в отчаянии и не знаем, у кого теперь просить защиты  от злых и жадных дайзын (врагов)! Помоги нам, сильный шаман, отвести эту страшную беду и жестоко наказать орусов!» 
Нельзя сказать, что эта новость была совсем уж неожиданной для Чургуй-оола и его земляков. Ещё несколько лет тому назад, услышав от бородатых русских проектировщиков и геологов, что ГЭС обязательно будет построена, плотина обязательно перекроет Енисей, а образовавшее море обязательно затопит значительную часть Тувинской котловины, местные тувинцы даже хотели устроить самосуд над орусами и только быстрые ноги и мощные моторные лодки спасли наглых чужаков от народного гнева. Но шло время, могучий Улуг-Хем как и раньше катил свои спокойные воды по равнинной котловине, а орусы всё не предпринимали никаких попыток реализовать свои грозные обещания. И в сердцах аборигенов даже поселилась слабая  надежда, что планы гидростроителей изменились и никакого перекрытия Великой реки не будет. Но злые орусы и на этот раз обманули самонадеянных аратов – то, что тувинские «разведчики» принимали за многолетние раздумья и нерешительность строителей, на самом деле оказалось скрытной подготовкой к генеральному наступлению на Улуг-Хем. И вот сейчас это наступление началось! Горы содрогнулись от мощных взрывов динамита, громадные самосвалы днём и ночью повезли к реке многотонные каменные глыбы, чтобы сбросить их в русло Енисея, а ниже по течению реки словно грибы после дождя стали расти посёлки гидростроителей.
Вместе с эхом первых горных взрывов улетучилось короткое этническое перемирие в Туве – местное население начало настоящую охоту на «злых орусов». Запылали дома русских специалистов в Шагонаре и Кызыле, на улицах городков и посёлков бесчинствовали толпы молодых дубасов, захмелевших от обилия своих «прав» и отсутствия каких-либо обязанностей. Только с прибытием в республику серьёзного милицейского подкрепления из Хакасии и Красноярского края ситуация кое-как стала стабилизироваться. Однако остановить механизм этнической дезинтеграции, запущенный молодыми тувинцами по чьей-то злой воле, ни партийные организации, ни правительственные структуры уже не могли – русское население Тувы, кое-как упаковав свой домашний скарб, стало спешно покидать этот загадочный горный край.
 Шаман Чургуй-оол не мог, да и не имел морального права остаться в стороне от проблем и событий, так взволновавших его земляков, и поэтому, поддавшись общему возбуждению, пообещал им уже в ближайшие дни провести обряд камлания необычайной силы, во время которого он призовёт себе в  помощники  не только владык Верхнего и  Нижнего миров (Тэнгри и Эрлика), не только Великих Духов Природы, но и злых духов Кара-Дээр. Это будет совершенно новый, никогда  ранее не проводившийся коллективный от дагыырлы  (обряд освящения огня), для участия в котором Чургуй-оол призовёт самых сильных шаманов Чаа-Хольского и Сут-Хольского кожуунов. И тогда не только Великие Духи Природы, но и духи Чёрного Неба отзовутся на совместный призыв этих шаманов уберечь Улуг-Хем от злых орусов и наказать чужаков за готовящееся уничтожение родовых земель аратов....
С недавних пор, после длительных бесед с непутёвым сыном Шыыралом у Чургуй-оола непроизвольно сформировалось тайное убеждение, физическую суть которого он иногда чувствовал и раньше, но никак не мог внятно объяснить даже самому себе. Под влиянием заумных слов студента в его душе укоренилась простая мысль о том, что коллективное камлание сильных шаманов «на шамана-лидера», а в данной ситуации - на него, Чургуй-оола, должно обязательно сопровождаться сложением энергетических потоков их сознания в «душе» главного шамана и значительным усилением энергетического уровня коллективных просьб (сигналов), посылаемых «душой» Чургуй-оола своим небесным покровителям. Сигналы такой силы должны услышать не только Великие Духи Природы, не только главные небесные божества, но даже  и духи Чёрного Неба, а уж ответное совместное решение небесных властителей  по наказанию орусов обязательно будет суровым …
Шыырал с удивлением слушал необычные отцовские слова, которые хотя и вызвали гул одобрения среди земляков, но не сулили ничего хорошего самому шаману, открыто заявившему Великим Духам Природы, что отныне он нарушит все свои прежние обещания и обязательства, которым следовал всю свою шаманскую жизнь, и будет дружить ещё и со злыми духами Чёрного Неба. Опытный шаман не мог не знать, что Великие  Духи Природы не прощают отступников…
В связи с тем, что процедура подготовки и проведения обряда освящения огня является весьма длительной, а все араты Чаа-Хольского кожууна  числились исправными тружениками местных совхозов, это мероприятие опытные шаманы старались проводить в течение ночи, следующей за праздничным (советским, тувинским или религиозным) днём. Но поскольку летом, особенно в июле, крупные праздники отсутствуют, а  ближайшую значительную дату -  праздник животноводов Наадым  нужно было ждать ещё больше месяца, Чургуй-оол под влиянием разгорячённых земляков принял решение о проведении этого коллективного мероприятия  в ближайшие выходные дни…   
Несколько дней и ночей продолжалась подготовка к предстоящему камланию и всё это время Шыырала не покидало горестное чувство неотвратимо приближающегося несчастья. Чургуй-оол постоянно пребывал в каком-то возбуждённом состоянии, куда-то торопился сам и торопил помощников, и юноша не посмел высказать отцу свои опасения…
А шаман и в самом деле был целиком поглощён подготовкой к самому важному и самому рискованному обряду камлания в своей жизни. Как будто следуя указаниям  невидимого режиссёра, Чургуй-оол с утра до ночи был весь в работе: то отправлялся на автобусе или на лошадях в соседние селения для бесед со своими коллегами по шаманскому цеху, то руководил сооружением навеса для ритуальных приношений,  то прикреплял таинственные амулеты к своему любимому халату... Весть о том, что шаман Чургуй-оол задумал странное, но впечатляющее мероприятие – коллективное камлание сильнейших шаманов из Чаа-Хольского и Сут-Хольского кожуунов, а также из городка Алдан-Маады, уже разнеслась по округе и, конечно же,  местные араты дружно обсуждали предстоящее волнующее событие. Ведь общими усилиями шаманы призовут как добрых духов природы, так и злых духов Чёрного Неба, встать на защиту Улуг-Хема и тувинской земли и направить на чужаков-орусов карающий огонь, который защитит местных тыбо. За короткое советское время местные начальники уже успели внушить аратам веру в силу их коллективных действий  и поэтому земляки Чургуй-оола были убеждены, что к голосу коллектива сильных шаманов  все духи (как добрые, так и не очень) прислушаются обязательно... Организаторам предстоящего обряда уже было ясно, что он превратится в многолюдное мероприятие масштаба, сопоставимого  со ставшим уже привычным в этих краях советским праздником  Наадым…
По заданию отца Шыырал в один из этих знойных дней рано утром уехал в город Шагонар, чтобы пригласить для участия в предстоящем обряде отцовских друзей – хоомейжи (мастеров горлового пения), ранее уже неоднократно помогавших шаману своим завораживающим искусством. Как-то само собой получилось, что после встречи с хоомейжи юноша не сразу уехал домой на дребезжащем и задыхающемся автобусе, который изредка баловал местных жителей своим появлением на разбитой дороге между Шагонаром и Чаа-Холем. Тёплые воспоминания детства наполнили его душу, а ноги самостоятельно понесли бывшего школьника Шыырала к такому знакомому и почти родному кирпичному зданию на берегу могучего Улуг-Хема. По каким-то неведомым причинам юноша не отважился войти внутрь своей школы – наверное, его остановила звенящая тишина, разлившаяся вокруг этого здания (правда, и в прежние годы ученики на лето разъезжались по домам и школа пустовала), но в этот раз тишина показалась Шыыралу очень уж тоскливой и даже зловещей. Как и другие городские дома и постройки, здание школы было обречено на исчезновение в водах Великой реки…  Зато на свидание со своим таинственным другом Улуг-Хемом он затратил значительно больше времени и долго сидел на его берегу, прислушиваясь к размеренному и грустному пению речной воды и пытаясь понять слова этой песни… 
Для проведения обряда освящения огня Чургуй-оол выбрал ту самую зелёную лужайку на берегу Чаа-Холя, на которой несколькими днями ранее он безуспешно пытался наставить своего сына на «правильный» жизненный путь. И хотя шаман назначил начало обрядового мероприятия на поздний вечер, гости и участники стали прибывать на берег Чаа-Холя заранее и активно включились в совместную подготовительную деятельность. Каждый из вновь прибывших аратов выкладывал под навес, установленный рядом с хам ыяш, свои нехитрые приношения шаману, намерившемуся просить все небесные силы о помощи в справедливой борьбе тыбо со злыми орусами.  Эти приношения, как и всегда, состояли из традиционных тувинских продуктов домашнего приготовления (варёной баранины, лепёшек и араки). Правда, араки в этот раз почему-то  было больше обычного…
 Некоторые из гостей даже установили вокруг поляны свои лёгкие юрты  и очень скоро присоединились к добровольным помощникам шамана, чтобы общими усилиями заготовить дрова для главного костра, собрать необходимое количество веток можжевельника (артыша) для ритуальных процедур, очистить поляну от материальных следов пребывания на ней  участников предыдущих мероприятий, а также соорудить вблизи от хам ыяш помост для разжигания обрядового огня и выложить в его центральной части кострище в виде каменной россыпи. И только шаманы, прибывшие для участия в совместном камлании, неподвижно замерли в окружении свих агырар (помощников) в тени могучей лиственницы, ожидая появления Чургуй-оола.
Ближе к вечеру стала портиться погода – небо затянулось тучами и в воздухе запахло близкой грозой.   Но участников обряда это не очень огорчило, ведь в этих краях июльские дожди совсем не балуют местных жителей, а хороший дождик в засушливое лето – всегда к урожаю… Помощники шаманов умело  разожгли костёр и соорудили курильницы вокруг помоста и непосредственно под  кроной  хам ыяш. Вскоре появился сам Чургуй-оол  и зажёг возле лиственницы главную курильницу. Помощники быстро разнесли огонь по остальным курильницам и сладковатый дым тлеющего  артыша окутал ритуальную поляну. Приглашенные шаманы заняли свои места у курильниц, окруживших помост, а главный шаман начал подготовительную процедуру - обряд очищения (окуривания дымом артыша)  своей обуви и одежды, а также очищения и разогревания бубна. Эту же процедуру и в той же последовательности совершили и «костровые» шаманы. Завершая обряд, шаманы  почти одновременно надели свои плащи и головные уборы, а затем совершили ритуальные повороты над курильницами и замерли у костра с поднятыми над головами бубнами.  Остальные зрители и участники обряда, как самые уважаемые из них, расположившиеся на поляне в нескольких метрах от огня, так и зрители попроще, облюбовавшие места на лесной опушке,  заворожено наблюдали за слаженными действиями опытных шаманов.
И здесь в действие вступил основной солист - шаман Чургуй-оол, который под звуки собственного бубна начал совершать ритмичные движения возле главной курильницы, сложенной у корней хам ыяш, издавая при этом гортанные звуки, подобные вороньему карканью. Остальные шаманы поддержали ритм движений танцора мерными ударами в свои бубны, а затем и сами подключились к ритуальному танцу. И уже через несколько минут восхищенные зрители увидели необыкновенную, почти театральную картину -  под самосогласованный ритм бубнов и отблески костра почти полтора десятка шаманов начали готовить своё сознание, а заодно и сознание вовлечённых в ритуал зрителей, к переходу в новое состояние. Через четверть часа танец основного шамана сменился его алгышы (горловой песней собственного сочинения),  в которой автор под рокот бубна изложил суть своего обращения к Великим Духам Природы и духам Чёрного Неба, призвал их сурово наказать вероломных орусов и послать на них очищающий огонь, который защитит тыбо от рукотворной беды. Под эту сольную песню Чургуй-оола и удары в собственные бубны остальные шаманы без устали продолжали свой магический танец.
Песня-призыв шамана вскоре завершилась и Чургуй-оол в изнеможении опустился на колени перед хам ыяш. Его сознание уже ушло в свои глубинные  состояния, поэтому под размеренные удары в бубен он начал тихий и невнятный разговор со своими небесными духами-ээренами, обеспечивающими связь между страдающей душой шамана  и Великими Духами Природы. Остальные шаманы также вошли в состояние транса и вслед за солистом  опустились на землю, чтобы  под тихие звуки бубнов просить своих ээренов оказать помощь душе главного шамана в его намерении пообщаться с Владыками и божествами Верхнего мира. И здесь наступило время действия знаменитых шагонарских  хоомейжи – мастеров горловой импровизации, расположившихся в непосредственной близости от обрядового костра. Их необычайно мелодичное для тувинского уха  многоголосие (всего-то при двух исполнителях!), наложенное на тихую дробь бубнов и на загадочную тишину окружающей тайги, уводит сознание камлающих шаманов и вовлечённых в мистический обряд зрителей на более глубокие уровни транса.   
По совету отца Шыырал  также расположился возле обрядового костра, среди самых почётных зрителей. Незначительным усилием воли он сосредоточился на пламени костра и вместе с  другими участниками обряда вошел в транс, чтобы принять участие  в коллективном камлании на Чургуй-оола и вместе с шаманами обеспечить энергетическую подпитку отцовского  информационного излучения. Но чем глубже его сознание погружалось в транс, тем сильнее он ощущал приближение какой-то грозной опасности, вызывающей ощущение жаркого огня, обжигающего и тело, и душу, но  ускользающего от образного восприятия. Загадочное огненное облако вспыхивало где-то рядом в тёмных облаках, медленно перекатывалось над головами участников обряда, а затем снова исчезало в темноте, не оставив никакого следа, как будто его и не было вовсе. Может быть, отблески ритуального костра помешали Шыыралу распознать истинный образ надвигающейся беды, а может быть, этот  образ ещё не был знаком юноше, чьё сознание к тому же почти полностью отстранилось от участия в реальных ситуациях и не смогло сконцентрироваться на опасном объекте.
Но даже углубившись в далёкие духовные миры,  юноша интуитивно почувствовал, что в земной жизни людей, собравшихся у шаманского костра, должно произойти что-то непоправимое.  Ощущение смертельной опасности заставило его срочно покинуть волшебный духовный мир и возвратиться на землю. Первое, что Шыырал увидел в этом реальном мире, был его отец, шаман Чургуй-оол, резво вскочивший на ноги и громкими ударами в бубен возвестивший собравшихся о том, что Великие Духи Природы (или всё же духи Кара-Дээр?) услышали его просьбу и ответили на неё.
Внезапно верхняя часть могучей кроны хам ыяш озарилась загадочным бело-голубым светом и вниз вдоль ствола скользнул огненный шар размером с детский мячик. С лёгким шипением, разбрасывая во все стороны бело-голубые искры, шар опустился   до середины дерева и завис в воздухе над головой шамана. Юноше показалось, что этот шар был живым существом, возможно даже духом огня, который явился по просьбе камлающих шаманов и теперь с любопытством рассматривал собравшихся! И только через какой-то момент Шыырал узнал в непрошенной гостье страшную посланницу небес – шаровую молнию, которую ему не приходилось видеть никогда раньше, но о роковых последствиях неожиданной встречи с которой он знал из прочитанных книг и рассказов земляков, выживших после контакта с этим загадочным воздушным шаром…  Все зрители и участники обряда тоже узнали неземную гостью, и многие из них сразу же оценили степень опасности внезапно возникшей ситуации – ведь шаровую молнию нельзя безропотно ждать и от неё нельзя быстро и безоглядно убегать! Поэтому  активные участники камлания, не успевшие войти в глубокий транс, одни - ползком, другие – пригнувшись к самой земле, устремились подальше от священной лиственницы. И только шаманы, ушедшие в своём сознании на самые глубокие уровни транса, ещё никак не могли возвратиться в земной мир и, слегка раскачиваясь, мысленно продолжали беседу со своими ээренами.  Не видел смертельного огненного шара над своей головой и шаман Чургуй-оол, чья душа ещё также не возвратилась из космического путешествия. Не отдавая отчёта в своих действиях, Шыырал бросился к отцу, чтобы увести его подальше от страшного соседства. Однако ноги словно одеревенели от ощущения неизбежной трагедии и не слушались хозяина, который всё же упрямо продвигался к таинственной границе, за которой притаилась смерть…
 А «белый» шаман Чургуй-оол, вскинув вверх руки со своим лучшим бубном, произнёс, почти прокричал вещие слова, которые вложили ему в уста злые духи Чёрного Неба и которые услышали все, даже те, кто уже скрылся в лесной темноте: «Араты, земляки! Великие духи Кара-Дээр услышали нас! За наше горе  орусы ответят своим ещё б;льшим горем! Я слышу, как дрожит земля под их ногами! Это наш священный Улуг-Хем стремится на свободу! Я вижу, как его воды перекатываются через эту проклятую плотину! Горе, горе злым орусам! Я вижу, как…». И в этот самый момент светящийся шар, до этого неподвижно висевший над головой шамана, стремительно нырнул вниз, прямо к высоко поднятой руке Чургуй-оола, сжимавшей бубен. Яркая слепящая вспышка огня и страшный громовой удар на полуслове прервали сбивчивое пророчество безумца…
Шыырал уже был в двух шагах от отца, но ничем не успел ему помочь. Огненная вспышка  обожгла тело парня, ослепила и обездвижила его, а горячая взрывная волна, захватив в свои железные объятия бездыханные тела отца и сына, с диким воем пронеслась над ритуальным костром, сметая со своего пути всё и всех, кто принимал участие в этом загадочном камлании. Через несколько минут, когда осели пепел и пыль, поднятые огненным вихрем, невольные участники трагедии, успевшие  к моменту взрыва раствориться в лесу, стали с опаской возвращаться к хам ыяш, предательски приютившей в своих густых ветвях гневное послание Великих Духов Природы…
Тувинские араты по своей сути не очень сентиментальны, поэтому естественную смерть человека, как и любого другого живого существа, созданного природой, они встречают спокойно, даже равнодушно. Но картина ночного безумия, открывшаяся перед ними, потрясла и заставила их души захлебнуться в волнах почти мистического страха. Парализующий ужас исходил буквально от всего, к чему прикоснулось смертельное дыхание незванной гостьи – от обожжённых тел Чургуй-оола и его сына, застывших в неестественных позах на земле в десятке метров от священной лиственницы, от превратившихся в изваяния тел шаманов, не успевших выйти из транса и замерших вокруг уже не существующего  костра, от расщеплённого ствола могучего хам ыяш, ветви которого ещё тлели жаром, оставленным мощным электрическим разрядом, от чёрных пятен на земле и на обломках деревянного помоста, сохранившихся как воспоминание о бывших шаманских курильницах и ритуальном костре, улетевших в неизвестных направлениях, и даже от исчезнувшего в ночной темноте великого таинства ритуального общения человеческих душ с небесными духами. Над священной поляной с неподвижными телами шаманов, только что прикоснувшихся к  небесной тайне, уже распростёр свои чёрные крылья Владыка Нижнего Мира Эрлик…
В растерзанное тело Шыырала сознание возвратилось не сразу, но уже через минуту после того, как окружающий мир приобрёл реальные очертания, он сумел оценить размеры несчастья, обрушившегося на участников камлания. Первая же осознанная мысль, заставившая парня подняться на обожженные и дрожащие  ноги, была мысль об отце – ведь последней яркой картинкой, которую запомнил Шыырал прежде, чем его сознание рухнуло в пропасть, был внезапно вырвавшийся из серебристого шара тугой жгут слепящих молний, через мгновение со страшным грохотом вонзившихся в бубен и высоко поднятую руку шамана. Это был смертельный удар электрического тока, который, прежде чем уйти в подземный мир, обязательно прихватывает с собой  жертву - человеческую жизнь…
Даже в ночной темноте Шыырал довольно быстро нашёл тело отца, но спасать его уже было поздно – мощный разряд превратил в уголь  левую руку шамана, ещё несколько минут назад уверенно державшую чуткий бубен,  пробил грудь и прошёл точно через его сердце. Бездыханное тело шамана ещё хранило человеческое тепло, но через разорванный халат на его груди была видна страшная рана с запёкшейся по краям кровью. Здесь же Шыырал обнаружил и клочья обуглившегося бубна, который шаман мечтал передать ему, своему наследнику.  И хотя юноша уже понял, что отца не вернуть, он продолжал тормошить его и гладить уцелевшую руку, приговаривая словно молитву: «Ада (отец)! Ада! Не уходи, посмотри на нас!». И только чей-то строгий голос, беззвучно возникший в воспалённом сознании Шыырала, возвратил его к действительности: «Твоего отца здесь нет!  Он уже очень далеко ушел в Нижний мир! Великий Эрлик  призвал его душу к себе! Ты должен спасти души остальных шаманов, которые сейчас тоже отправляются в царство мёртвых! Это приказ отца!».
Между тем помощники пострадавших шаманов перенесли бездыханные тела своих духовных наставников поближе к Шыыралу, постепенно приходящему в себя от нежданного удара судьбы.  Уже значительно позже, невольно вспоминая эту страшную ночь и стараясь хоть как-то залечить свою душевную рану, юноша так и не смог ответить на вопрос, почему в ту ночь земляки так безоговорочно доверили ему жизни своих близких. Но сегодня, сейчас, надо было как-то спасать пораженных электрическим разрядом людей, а врачебных навыков у Шыырала, естественно, не было никаких. От растерянности он сам чуть было не потерял сознание, но чьи-то крепкие руки поддержали его, даже подтолкнули к телам шаманов. И снова тот же знакомый голос, беззвучный и в то же время строгий, принёс в голову растерявшегося парня слова (мысли?), показавшиеся ему прямой подсказкой: «Души уходящих шаманов ждут твоей помощи, но они не могут  возвратиться в бездыханные тела!». Для человека, призванного судьбой распорядиться жизнями своих земляков, эти слова прозвучали как приказ немедленно приступать к восстановлению дыхания своих безмолвных пациентов. Как-то само собой получилось, что уже через мгновение юный лекарь принялся вентилировать их лёгкие при помощи единственного способа, который был доступен людям в сложившейся ситуации и который почему-то носил название «искусственного» дыхания.  Оказалось, что этот медицинский приём он запомнил ещё со времён учёбы в интернате, где мудрые преподаватели постарались передать ученикам если не самые основательные научные знания, то хотя бы самые важные жизненные навыки. Поэтому ему довольно легко удалось организовать коллективную помощь пострадавшим – здесь же нашлись добровольные помощники, которые поверили в возможность спасения пострадавших шаманов молодым целителем и усердно принялись за дело. А сам «лекарь» Шыырал поочередно обходил пациентов и, неотрывно вглядываясь в их лица, предельной или даже запредельной  концентрацией своей воли старался передать им дополнительную жизненную энергию, так необходимую для возвращения шаманских душ из крепких объятий Эрлика. При этом для более тесного контакта с возвращающимися душами юный экстрасенс мысленно облекал свои энергетические посылы в простые и доступные слова, призывающие шаманов поскорее возвратиться к родным и друзьям, которые очень ждут этой встречи. И на глазах у аратов, ещё не освободившихся от ужаса встречи с посланницей смерти,  в первый раз за эту нескончаемую ночь произошло необъяснимое чудо – в бездыханные тела жертв огненного смерча постепенно начала возвращаться жизнь! Добровольные спасатели поочерёдно прикладывались ухом к их обнаженным телам, чтобы услышать стук пробуждающихся сердец. А Шыырал по чьей-то неслышной подсказке снова и снова осуществляет энергетическую подпитку сознания  оживающих пациентов, неотрывно вглядываясь им в глаза и мысленно призывая к активному пробуждению. Только после окончательного восстановления сознания и жизненных сил у последнего из возвратившихся «домой» посетителей Нижнего Мира юноша почувствовал смертельную усталость и невыносимую ноющую боль во всех клеточках своего изломанного и обожженного тела.
Опустившись на колени возле своего любимого отца, Шыырал склонил раскалывающуюся от боли голову на его грудь и надолго замер. Взволнованные земляки, только что ставшие зрителями и участниками чуда, сотворённого их будущим шаманом с помощью небесных духов, словно ручейки, потекли со всех сторон к телу своего уважаемого шамана Чургуй-оола, принявшего неожиданную смерть, защищая их землю от злых орусов. Ещё через несколько минут они плотным и безмолвным кольцом, но на почтительном расстоянии, окружили своего молодого кумира, склонившегося к земле под грузом сыновней скорби. А Шыырал, почти теряющий сознание от боли и горя, в очередной раз пошёл на грубое нарушение религиозного этикета (ведь только признанный Великими Духами Природы шаман имеет право общаться с небесными абаасами) и втайне от земляков произвёл мысленное камлание, в котором попросил Великих Духов Природы простить шаману Чургуй-оолу его безумный поступок, очистить ушедшую в Нижний Мир страдающую душу и взять её под свою защиту. Но духи природы не услышали мольбу убитого горем юноши и не нашли для него слов  утешения и прощения … И тогда сын шамана перед застывшими в молчании земляками произнёс слова клятвы отмщения орусам за смерть отца…
Ранним утром тело покойного шамана привезли в родовую юрту в аале Чаа-Холь, а после того, как были выплаканы слёзы его жены и детей, в юрте зажгли ритуальную чулу  (фитиль в латунной чаше, заполненной маслом). Эта чула  горела над головой покойного ещё три дня, а все его пожилые родственники и знакомые почти непрерывным молчаливым потоком приходили в юрту, чтобы перед длительным расставанием тихо посидеть возле его тела, а затем выпить прощальный стакан араки и так же тихо исчезнуть за пологом юрты. Все эти  дни и ночи друзья-шаманы, выжившие в огненном аду, по очереди тихо беседовали с душой своего товарища, провожая её в дальний путь, и с небесными духами, призывая их помочь душе друга в её дальнем путешествии. И только один человек в юрте не проявлял никакого интереса к происходящему – это был Шыырал, любимый сын погибшего шамана, после ночной трагедии впавший в какое-то  бредовое состояние, близкое к помешательству, и все эти дни неподвижно лежавший на домотканом ковре рядом с покойником.
Пока в юрте проходило прощание с  Чургуй-оолом, по Чаа-Хольскому кожууну и его степным и таёжным окрестностям разнеслась молва о появлении молодого «небесного» шамана, обладающего невиданной целительной силой  - он на глазах у десятков аратов вырвал из цепких рук Эрлика души многих сильных шаманов, ушедшие далеко в Нижний мир!  Поэтому в день похорон возле юрты покойного собралась почти вся мужская половина кожууна, под различными предлогами сбежавшая от колхозных и семейных забот. А из далёкого Шагонара для прощания со своим другом прибыли всё те же певцы-хоомейжи, мужественно пережившие огненную трагедию его последнего камлания.
Перед выносом гроба в юрте состоялся короткий ритуал расставания, на котором перед близкими родственниками и друзьями покойного выступил его старый приятель - уважаемый шаман Адыгжи-оол из Сут-Хольского кожууна. Расхваливая земные и небесные достоинства покойного друга, старый шаман горячо благодарил его и за то, что он подготовил себе достойную смену – своего сына Шыырала, который не подведёт отца и сумеет сделать ещё много хороших дел для своих земляков, а земляки будут любить и уважать своего молодого шамана.
Неблизкий путь до чевега  (местного кладбища), расположенного  у подножья безымянной горы на высоком берегу реки, траурная процессия прошла в полном молчании, но на кладбище, когда шаман Адыгжи-оол стал окуривать могилу тлеющим можжевельником, знаменитые шагонарские хоомейжи в последний раз проникновенно исполнили для уходящего друга свои лучшие песенные баллады. Шыырал ещё не полностью избавился от своей непонятной болезни, поэтому даже не вслушивался в благодарные слова земляков, провожающих отца в дальнее путешествие. В плотной толпе родных и  близких людей он был наедине со своими тяжелыми мыслями и стонущей от боли  душой.  Никто из суровых аратов, присутствовавших на кладбище, не знал, что  повод для таких глубоких переживаний действительно существовал – ведь это Шыырал рассказал отцу о старинном буддистском способе усиления информационных сигналов, поступающих от шаманов-помощников через сознание камлающего шамана-лидера к небесным духам и обратно, который и вылился в доселе невиданный вариант коллективного камлания большой группы шаманов на своего лидера Чургуй-оола… 
 Как только завершились обильные поминальные подношения (хотя на кладбище принесли много араки, она почему-то очень быстро закончилась, а вслед за ней так же быстро закончились и несколько бутылок русской водки, которая в последние годы всё больше нравилась простым аратам), друзья и родственники покойного отправились в обратный путь. Но оглядываясь назад, они ещё долго могли видеть одинокую фигуру юноши, неподвижно застывшего у свежего могильного холма… А бедный Шыырал и в самом деле не мог сдвинуться с места. Его воспалённый мозг отказывался работать под грузом непрерывно растущего клубка жизненно важных  вопросов, на которые юноша должен ответить хотя бы самому себе, но именно сейчас. Волею трагических обстоятельств он уже попал в немилость к небесным духам, поскольку пытался осуществлять шаманские религиозные обряды без их разрешения… Но если он сейчас согласится с просьбой земляков и выберет для себя судьбу шамана, то Великие Духи Природы могут не простить его дерзость и оставить без своей поддержки и защиты, а без их помощи он никогда не сможет стать сильным белым шаманом… Но и обмануть доверие земляков, которые поверили ему и вручили жизни своих близких людей, он также не может… А разве он может не отомстить орусам за смерть отца – ведь это они вынудили шамана искать защиту у злых духов Кара-Дээр и вступить в смертельный конфликт со своими небесными покровителями… И у кого теперь спросить, какие слова не успел произнести отец, объявляя суровый приговор, вынесенный орусам злыми духами Кара-Дээр?.. Неужели по воле Чёрного Неба  ненавистная плотина рухнет и огромный поток воды, устремившись на хакасскую равнину, освободит тувинскую землю, но принесёт смерть многим тысячам ни в чём не повинных людей в Сибири (в первую очередь, в Хакасии и Красноярском крае)?  А ведь среди этих людей случайно могут оказаться его друзья и наставники Вадим Казанцев и Вольф Мессинг, помогавшие ему выбрать свой путь в этой жизни, а также друзья-студенты, не имевшие никакого отношения к проектированию и строительству этой плотины… А разве все остальные орусы, которым в этом случае не будет спасения, замышляли зло против простых аратов?   Значит, не все орусы виноваты в тувинской трагедии, возможно, виноваты и не орусы вовсе, а их непреклонные руководители?  Тогда в чём же вина простых людей, русских и хакасов, чьи жизни унесут беспощадные воды могучего Улуг-Хема?.. Но ведь суровый приговор этим простым людям злые духи Кара-Дээр  вынесли по просьбе его любимого отца, а он, простой тувинский парень, вместе со своими русскими сверстниками пытающийся овладеть земными знаниями, всеми своими силами помогал отцу достучаться до хозяина Чёрного Неба… Значит, накликав эту невиданную беду на головы орусов (и не только орусов!), построивших свои города и посёлки вдоль Великой Реки, а теперь в спокойном неведении ожидающих своего последнего часа,  они с отцом станут самыми страшными преступниками на Земле и будут прокляты всеми, кто выживет в этой катастрофе… Гнетущие мысли настолько захватили сознание Шыырала, что он совершенно потерял ощущение реальности, глубоко и надолго погрузившись в свой растерзанный внутренний мир, который был ему недоступен с той страшной ночи.
Наверное, и Великие Духи Природы озаботились переживаниями юного дубаса и послали ему спасительную мысль, которая чётко оформилась в голове Шыырала сразу после возвращения в реальный мир – ему необходимо идти к орусам, чтобы своими глазами увидеть проклятую плотину и с помощью добрых небесных духов попытаться хоть как-то изменить её страшную судьбу, приготовившую смерть всему живому по течению Великой Реки... Только там ему откроется грозная тайна недосказанных слов шамана Чургуй-оола, а вместе с ними – и чудовищная задумка злых духов Кара-Дээр.
Обессилевший  от болезненных ощущений, переживаний и дальней дороги Шыырал добрёл к отцовской юрте уже глубокой ночью. Единственным осознанным желанием парня было желание поскорее добраться до своего пёстрого домашнего коврика, чтобы хоть во сне, хоть на короткое время освободиться от своих безрадостных мыслей. Но даже этому скромному желанию не суждено было сбыться, поскольку возле юрты его ожидала целая толпа соседей и родственников, встревоженных столь долгим отсутствием своего будущего духовного наставника. Естественно, после обмена приветственными  возгласами завязался откровенный разговор о жизни и судьбе, и земляки вскоре повели речь о ближайших планах Шыырала по получению официального шаманского статуса. И здесь юноша совершил свою первую в жизни крупную ошибку – у него не хватило смелости признаться землякам, что в его планы вообще не входит посвящение в шаманы, что сложные и важные для его дальнейшей жизни проблемы,  скопившиеся  у него в душе, не позволят ему свободно общаться с небесными духами, а значит, и не позволят стать сильным шаманом, способным защитить доверившихся ему земляков от житейских невзгод. Вместо этого честного и прямого ответа Шыырал, сославшись на усталость, пообещал землякам подумать над этим вопросом и сообщить им своё решение на следующий день. Однако и остаток ночи юноша провёл без сна, а ранним утром, простившись с матерью и оставив ей почти все деньги, полученные от Мессинга на непредвиденные расходы, пешком отправился вдоль  берега Чаа-Холя, а затем и вдоль Улуг-Хема в сторону Карловского  створа – глубокого ущелья, обхватившего русло Великой реки скалистыми отрогами Саян, где по задумке орусов и должна была родиться плотина…
Вечером следующего дня земляки с изумлением узнали о бегстве Шыырала, увидели в этом поступке дурной знак и затаили кровную обиду - молодой шаман-избранник не ответил на их просьбу о небесной защите и трусливо сбежал из Чаа-Холя. Известно, и не только в Тыве, что восхищение и ненависть всегда ходят рядом, и поэтому  уже через несколько дней все жители  кожууна если и вспоминали Шыырала, недостойного сына великого Чургуй-оола, то только самыми нелестными словами, не имеющими точного перевода на язык орусов…
Бо тоол эвес, а херек кырында болган чуве-дир. 
Хурай!


Глава 2.

Управление строительства плотины СШГЭС в 1968 году размещалось в посёлке Майна,  в нескольких двухэтажных бараках, сгрудившихся на берегу Енисея. И хотя до строящейся плотины от посёлка путь был неблизкий (не менее 20 километров вверх по течению Енисея), её дыхание ощущалось здесь на каждом шагу.  Неусыпный дух гигантской стройки задавал ритм жизни всему местному населению: почти круглые сутки между бараками хаотически сновали толпы людей, куда-то в горы по сплошным дорожным колдобинам натужно «мчались», выстреливая дымные выхлопы, «убитые» в этих колдобинах  «Победы» и «Москвичи», а на узких улочках посёлка днём и ночью по-звериному ревели навсегда уставшие двигатели большегрузных автомобилей, доставляющих на склады и хранилища будущей электростанции невиданные прежде количества разнообразного электротехнического оборудования и  вспомогательных материалов.
В отделе кадров разворачивающейся стройки новичкам не задавали лишних вопросов – на всех участках срочно были нужны рабочие руки, точнее, люди рабочих специальностей, имеющие хоть какое-нибудь удостоверение своей личности. Годились даже справки из соответствующих учреждений об условно-досрочном освобождении их обладателей. Шыырала (вернее, горного рабочего третьего разряда Сергея Чургуева) сразу же определили в бригаду заготовителей-взрывников, добывающих гранитный камень  для отсыпки тела плотины. Новичку выделили место в общежитии, где в голостенной комнатке на трёх солдатских койках уже  коротали свободное от работы время такие же искатели приключений, как и юный посланец тувинских духов. Свободной оставалась только четвёртая кровать, стоявшая почти вплотную к входной двери, но выбирать было не из чего, и Сергей Чургуев автоматически влился в довольно-таки  разношёрстный коллектив  гидростроителей. Горный карьер (на языке заготовителей камня - полигон) располагался в довольно удачном для строителей районе – весь горный массив между посёлками Майна и Черёмушки (бывший посёлок Карлов, приютившийся между горами всего в двух километрах от стройки) представлял собой сплошные гранитные и  мраморные жилы. Моторы большегрузных самосвалов почти круглые сутки грозно ревели и стонали на горных подъёмах, торопясь поскорее получить в свои железные пасти  многотонный груз и так же поскорее избавиться от него, сбросив каменные глыбы в ненасытное тело плотины, хищно проглядывающее из речных глубин.
Впервые оказавшись в Карловском створе на строительстве будущей плотины, Сергей был поражён не только её размерами (при общей длине, превышающей целый километр,  ширина её каменного основания была никак не меньше ста метров!), но и объёмом предстоящих строительных работ. Ведь тело плотины при таких размерах основания надо будет ещё и поднять на огромную высоту - свыше 200 метров! На мгновение позабыв свои страхи и безрадостные думы, юный тувинец невольно восхитился грандиозностью замысла проектировщиков и строителей, а также какой-то мистической красотой разворачивающейся перед ним картины. И здесь же в душу несостоявшегося шамана впервые закралась крамольная мысль о возможной ошибке злых духов Кара-Дээр при определении  дальнейшей судьбы этого гигантского произведения рук орусов. Разве сможет мирная вода разрушить столь внушительную рукотворную каменную гору? К тому же проектировщики плотины наверняка заложили в свои расчёты такой запас прочности, что её тело не разрушить и самым мощным бомбам…
А в это время могучий Улуг-Хем, как бы споткнувшись о появившуюся на его пути искусственную преграду, мирно огибал её по обходным руслам и снова соединял свои воды в единый поток, но уже значительно ниже по течению. Если бы не грозный рёв самосвалов да не грохот падающих в речные воды каменных глыб, картина могла бы показаться образцом всеобщего покоя и благоденствия. 
Работа бригады, в которую определили тощего новичка Чургуева, не отличалась особой сложностью, хотя и была достаточно опасной: по размеченным маркшейдером на поверхности гранитного поля «пятнам»  надо было пробурить глубокие шурфы (скважины) и заложить в них брикеты взрывчатки - аммонала. Потом в этих  брикетах ещё нужно закрепить электродетонаторы, соединить их между собой (по всем шурфам) и с «адской машинкой» - генератором электрического тока, спрятанным на почтительном расстоянии от полигона. Об окончании буровых работ и начале эвакуации из карьера техники, а затем и рабочих, бригадир своим хриплым голосом сообщал кому-то наверх по хрипящей радиостанции, а затем это невнятное сообщение очень доходчиво повторяла предупредительная  сирена, которая своим жутким воем предлагала всем живым существам срочно покинуть опасную зону. Затем сирена умолкала на полчаса – за это время рабочие должны были собрать и унести с собой весь свой нехитрый инструмент, а также увезти из опасной зоны бурильные станки, перфораторы и автомобильный воздушный компрессор – источник горняцкой силы. После завершения планового отступления своих работников из опасной зоны (т.е. за спасительный выступ соседней скалы, где притаился крытый грузовик, приспособленный для перевозки рабочих) бригадир снова подавал сигнал по рации – на этот раз уже взрывникам. Сирена снова включала свой жуткий голос - теперь он будет звучать ровно пять минут, чтобы умолкнуть за минуту перед оглушительным взрывом. К этому моменту грузовик с бригадой в полном составе уже будет мчаться или к новому гранитному полю, чтобы рабочие могли неспешно начинать свою нехитрую, но опасную работу, или на отдых в посёлок – чтобы эту же работу начать с завтрашнего утра …
Примерно через четыре месяца усиленной горняцкой практики молчаливый дубас Сергей Чургуев уже считался в бригаде опытным специалистом, которому бригадир доверял самое ответственное «колдовство» - по заранее утверждённой схеме соединять между собой электродетонаторы во всех шурфах. Поскольку остальные члены бригады были людьми по-житейски опытными и тесно дружить со взрывчаткой не имели намерения, всем им очень нравилась сноровистая работа парня, ловко укладывающего аммонал и детонаторы в глубокие шурфы. Кстати, это был высший класс «взрывного дела» - суровый бригадир ни разу не обнаружил «халтуры» в его работе.   Не менее важным был и другой факт трудовой деятельности этого хилого горного рабочего – ему  не составляло видимого труда оформление производственных инструкций по взрывному делу и всякого рода учётных «бумажек», над которыми его бригадир (на местном производственном диалекте – «бугор»), бывший «забайкальский комсомолец» (т. е. зэк), а ещё раньше – донецкий шахтёр по фамилии (а теперь и по имени) Малюга неприлично потел и ругался предпоследними словами. И хотя бригадир имел «корочку» самого высокого уровня допуска к производству этих опасных работ, все понимали, что  без этих «бумажек» бригаде не будет отбоя от инспекторских проверок и комиссий из управления, а о приличных заработках можно даже не мечтать. Поэтому с подачи бригадира Сергей вскоре оказался в «уважухе», а суровые «коллеги» не менее внимательно прислушивались к его тихому голосу, чем к осипшему от постоянного крика и матерщины голосу «бугра». Сообразительного и необычайно грамотного паренька из «Малюгиной бригады» вскоре заметили и в управлении строительства, где дефицит толковых инженерно-технических работников ощущался не менее остро, чем дефицит рабочих - в производственных подразделениях…
По разработанным и утверждённым лично Малюгой правилам бригада в полном составе должна была покинуть карьер ровно через двадцать минут после первой сирены – это был закон, не подлежащий досужему пересмотру. Сергей обычно уходил вместе с остальными заготовителями, молча усаживался на одну из деревянных скамеек, закреплённых в кузове грузовика, и вместе с бригадой дожидался появления бригадира. После того, как бригадир забирался в кабину, автомобиль без лишних раздумий выныривал из-за скалы и бодро уносил свои колёса подальше от воющего чудовища, так и рвущегося превратить это подвластное ему гранитное тело в строительный камень, а всё остальное, что не сумело или не успело исчезнуть с поверхности гранита – в строительный мусор…
С этого момента опоздавшие «гражданские» (хотя таковых за время существования бригады ещё не было!) должны были самостоятельно и срочно решать проблему собственной безопасности. Обычно никто из членов бригады не собирался добровольно решать подобную проблему и поэтому никаких перекличек в кузове никто и никогда не производил. Строжайшая дисциплина и страх за собственную жизнь  в этой бригаде оказались очень уж близкими родственниками…
Но неумолимая судьба всё-таки нашла своего избранника – молодого тувинца Шыырала, спрятавшегося от неё за своим русским именем. Ранняя зима в Саянах в 1969 году оказалась необычайно холодной и многоснежной, по гранитным карьерам свирепый пронизывающий «сибирко» гонял крупную и колючую снежную крупу, внешне очень напоминавшую частицы белого песка, гуляющего вместе с ветром по знойной пустыне где-то в очень жарких странах. От этих сравнений рабочим не становилось теплее, но поток глухих проклятий из их обросших щетиной и инеем уст в адрес небесных богов, заморозивших этот край, на какое-то время всё же прерывался. А между тем работа заготовителей камня не прекращалась ни на один день. Чтобы хоть немного согреться в такую стужу, рабочие разжигали костры возле своих шурфов, однако от костров толку не было никакого – ветер срывал и уносил тепло от костра раньше, чем его могли ощутить чьи-либо застывшие руки. Поэтому вся бригада, покидающая карьер после первого сигнала сирены, представляла собой довольно забавное зрелище – на каждом из рабочих количество ватников («телогреек») явно превышало установленную инструкциями норму («одно тело – одна грейка»), а для дополнительной защиты от пронизывающего ветра использовались любые подручные средства, в том числе и куски брезента, в которые при помощи обычной бечёвки были упакованы все части пролетарских тел, требующих спасения, а открытыми и доступными морозному ветру оставались только узкие щёлочки для глаз.   
Упакованный в спасительный брезент и две телогрейки, Сергей замыкал   колонну из таких же не в меру располневших «коллег», тяжело бредущих навстречу ветру по глубокой колее, пробитой в снегу большегрузными самосвалами. Мороз и пронизывающий ветер сковали душу парня железным обручем, а из его головы как-то незаметно выветрились все посторонние мысли, даже та, что с самого утра намертво засела в мозгу и ни на минуту не отпускала промёрзшую душу – поскорее спрятаться от этого проклятого «сибирка» за каким-нибудь надёжным укрытием. Но вдруг что-то незримо и решительно изменилось вокруг Шыырала (или только в его душе?). С каждым дальнейшим шагом в злых порывах ветра ему всё отчётливее слышались какие-то таинственные, очень похожие на  скрипичные, созвучия …  Ему даже показалось, что эта необычная музыка странным образом согревала его, защищала от пронизывающей стужи…   И это единственное «тёплое» ощущение вдруг неожиданно увело его сознание из промёрзшей реальности в иной, спокойный и глубокий, духовный мир, в который он безуспешно пытался попасть все последние месяцы. В прежние времена Сергей довольно часто погружался в глубины своего сознания и спокойно посещал эти глубинные миры, но с приходом на стройку что-то изменилось в его душе, и сознание уже почти не подчинялось своему хозяину...
От неожиданности юноша даже замедлил шаги, стараясь покрепче зафиксировать это долгожданное мгновение перехода своего сознания в трансовое состояние. Однако расслабляющее ощущение лёгкого ухода из реального мира, в которое самопроизвольно вошло сознание Сергея, оказалось недолговечным – первым же сигналом, поступившим в мозг из внешнего мира, была мольба о помощи, посланная каким-то живым существом, находящимся в смертельной опасности. Сигнал был настолько отчётливым и явным, что юноша остановился и, отвернувшись от леденящего ветра, стал внимательно рассматривать заснеженные склоны карьера. Вскоре его врождённо острый глаз таёжника смог различить за одиноким чахлым кустарником, непонятным образом удержавшимся на склоне горной выработки  непосредственно над полем, подготовленным к очередному взрыву, молодого пса почти белого окраса. Тело этого несчастного животного почти висело над крутым обрывом карьера и только корни кустарника удерживали его от смертельного падения. Через четверть часа от взрыва аммонала вздрогнет скалистый склон карьера и кустарник, нагруженный телом жертвы, обязательно сорвётся в многометровую пропасть, чтобы вместе с этим живым существом быть погребённым под обломками скалы. И в этот момент душу молодого тувинца почему-то захватило ощущение тупой безысходности такой силы, что он едва сдержал в своём горле крик отчаяния. 
Впрочем, в этой критической ситуации помочь обречённой собаке человек практически не сможет – подходы  к её временному укрытию слишком круты и опасны для жизни самого спасателя. Но вдруг Сергея осенила обнадёживающая мысль – он вспомнил, что на предыдущих вскрышных работах он сам обратил внимание на существование довольно широкого карниза, подступающего почти к месту пленения собаки! А если пёс самостоятельно не воспользовался этим путём для спасения, значит, ему совсем плохо…
И здесь «опытный» горнорабочий Сергей Чургуев, несколько дней назад удостоенный четвёртого профессионального разряда, совершает ещё один  необдуманный поступок, рискнув своей собственной жизнью ради спасения жизни собачьей! То ли инстинкт, то ли внутренний голос потерявшего рассудок человека настойчиво подсказывали ему, что за оставшиеся до взрыва пятнадцать минут он обязательно сумеет снять с обрыва несчастное животное и успеет удалиться из карьера на безопасное расстояние. На этот раз в борьбе  инстинкта и разума последнему пришлось отступить и в следующее мгновение какая-то неведомая сила словно подтолкнула дубаса по направлению к склону карьера. И хотя с первых же шагов по глубокому снегу, не затронутому  колёсами могучих самосвалов, парню пришлось усомниться в правильности своих опрометчивых расчётов, остановиться и повернуть назад он уже не мог...
К тому же каменный карниз оказался занесенным свежим снегом, и чтобы не свалиться вниз, Сергею приходилось расчищать дорогу не только руками, но и ногами, обутыми в безразмерные рабочие сапоги. Короче, почти весь запас времени, отпущенного сиреной, ушёл у спасателя на первую часть пути… Белый пёс при ближайшем знакомстве оказался довольно крупным ак борзек (волчонком седого, почти белого окраса), который даже не пытался проявить свою волчью агрессию, а посмотрев в глаза своего спасителя осмысленным и благодарным взглядом, покорно позволил запихнуть себя в брезентовый мешок, сооруженный Сергеем  из защитной накидки. Путь вниз по наклонному карнизу, да ещё с живым грузом на спине, оказался ничуть не проще первой части путешествия. Каждый следующий шаг отнимал всё больше сил, неуклонно подводя безумного смельчака к логическому завершению его игры со смертью…   
От постоянной смертельной опасности, подстерегающей беглецов при их почти неизбежном падении вниз с обрыва, и напряженного ожидания роковой минуты взрыва у Сергея начало мутиться сознание, а перед глазами закружили разноцветные мотыльки безмерной усталости. Второй призыв сирены застал беглецов на высоте всего каких-нибудь десяти метров над уровнем вскрышного поля, но сил на то, чтобы пройти ещё несколько шагов, не осталось. Кое-как усевшись на гранитном карнизе, парень положил мешок с волчонком на колени и на мгновение потерял сознание. И снова его возвратил к жизни энергетический импульс необычайной силы, излучаемый раненным волчонком. Это был сигнал, вернее, безмолвный крик разумного живого существа о приближающейся смертельной опасности. Крик, который уже однажды достиг своей цели  и призвал на помощь человека… И здесь спасительная мысль возникла в глубине ускользающего сознания несостоявшегося тувинского шамана – нужно срочно попытаться объединить информационную энергетику человека и волка, чтобы  усилить общий  сигнал беды и направить этот сигнал взрывникам, спрятавшимся от стужи в своем далёком блиндаже…
Как и всегда ранее, вой сирены сменился мгновением мёртвой тишины, но впервые в практике добычи камня эту тишину ни через мгновение, ни через минуту не разорвал беспощадный взрыв…  Приободрившиеся беглецы снова бросились вниз по карнизу, но удача на этот раз отвернулась от них – ноги Сергея заскользили по снежной корке и компания рухнула вниз по крутому склону карьера. Приземление было болезненным, но более-менее удачным, снежный сугроб сохранил парню жизнь, хотя сил и не прибавил. Через какое-то время волчонок продолжил свой путь всё в том же распахнутом мешке,  но теперь уже скользящем  по снегу вслед за бредущим в полузабытьи молодым человеком, не выпускающим из рук тонкую бечёвку. Вот уже виден автомобильный выезд из карьера – взрыва нет… Вот уже до выезда десяток метров – взрыва нет… Вот ещё несколько шагов… Но неуверенная походка на дрожащих ногах в конце концов подводит беглеца – заснеженный глубокий обрыв у дороги принимает его в свои объятья и прячет в снежном покрывале. И только в этот момент раздаётся тот самый взрыв, которого так боялись беглецы, то роковое мгновение, которое разорвало  в клочья и смешало в невообразимый  смертельный узор время, землю и небо…
Тишина, наступившая во всём окружающем горном массиве после такой жуткой канонады, казалась предвестницей долгожданного вечного покоя и умиротворения. Но на этот раз впечатление оказалось обманчивым – хрустальную тишину покоя над карьером нарушил тоскливый волчий вой. Причём вой этот был не совсем обычным, поскольку волчий голос как бы на одном дыхании проходил всю гамму звуков, воспринимаемых человеческим ухом, но на самой высокой ноте переходил на жалобный щенячий лай. К тому же этот вой был слабым и прерывистым, чем-то похожим на стон человека, периодически теряющего сознание от безысходности и боли. Такой звук мог издавать только серый хищник, угодивший в охотничий капкан и потерявший всякую надежду выбраться на свободу. Но поскольку волчий голос доносился прямо от выездной границы карьера, где волки и охотники не появлялись уже несколько лет, среди молодых взрывников, прятавшихся в тёплом блиндаже,  нашлись смельчаки, решившие осуществить  разведку боем. Вооружившись кольями и обрезками труб, они довольно смело приблизились к «музыкальному» зверю, который расположился у самого обрыва и только слегка поднял голову при виде приближающихся людей. Ко всеобщему удивлению, раненый хищник оказался молодым, но полностью седым, даже белым, зверем, не проявляющим никакой врождённой агрессии. Не дожидаясь неминуемой расправы и не имея сил на спасение бегством, он тяжело прополз на брюхе последние полметра, отделявшие его от края обрыва, и рухнул  вниз …
И только теперь осмелевшие «охотники» увидели испачканную волчьей кровью брезентовую подстилку, снабженную очень знакомой бечёвкой. Так как не только бурильщики и взрывники, но и остальные рабочие полигона спасались от пронизывающего ветра при помощи брезентовых накидок, да и бечёвка была почти родная (с «карьерского» склада), парни почуяли неладное и, поддерживая друг друга, внимательно осмотрели склон ущелья, где в снежном кармане на глубине десятка метров и обнаружили своего знакомца Серегу Чургуева. На извлечение неожиданной находки были мобилизованы все скромные технические средства карьера  и через полчаса его покрытая окровавленной снежной коркой голова показалась над ущельем. Парень был ещё живой, но сильно обмороженный, а уж ушибы и ссадины при таком падении в расчёт не принимаются. В бреду он часто повторял слова «ак борзек», но его спасители, к сожалению, не знали тувинского языка…  На попутном самосвале спасённого дубаса отправили в  больницу посёлка Черёмушки, где врачи обнаружили  у него сильное сотрясение мозга, приправленное  закрытым переломом ноги. Так драматично и чудесно завершился первый акт информационно-энергетического взаимодействия двух живых существ на уровне их совместного стремления к выживанию в экстремальных условиях.
 А о невидимых результатах этого взаимодействия ещё долго судачили бывалые взрывники, которые так и не смогли установить причину, заставившую самого опытного из них в последнюю минуту перед взрывом пойти на грубейшее нарушение производственной инструкции - отключить электрическую сеть, подающую ток к детонаторам, и отправиться на полигон искать несуществующий обрыв этой сети. Как утверждал сам провинившийся взрывник, какой-то внутренний голос предупредил его об опасности, грозящей человеческим жизням в случае, если он не устранит этот обрыв. В чём заключалась эта опасность и чьи жизни были под угрозой, этого внутренний голос не сказал. Врачи с пониманием выслушали сбивчивые объяснения уважаемого человека и отправили его на две недели в местный профилакторий – перетрудился, однако…
А у главного виновника всех этих производственных неурядиц дела пошли совсем уж невесело. Через несколько дней в больнице его навестил мрачный бригадир Малюга, ещё с порога наградивший своего любимца самыми отборными эпитетами и сравнениями, из которых всё-таки можно было понять, что за нарушение техники безопасности одним не очень умным дубасом бригада в полном составе лишилась премии, а самого бригадира непрестанно «моют» и «песочат» все эти канцелярские крысы… Когда запас ораторского красноречия иссяк, железный Малюга замолчал на несколько минут, а затем простым и доступным языком неожиданно произнёс несколько слов о том, что сегодня он не совсем уверен в глупости своего подчинённого, оказавшегося в такой сложной жизненной ситуации. Завершая свой монолог, бригадир снова перешёл на свою общедоступную скороговорку и  сообщил Сергею, что из бригады он его всё равно уволит, как только тот поправится и вернётся из больницы. В общем, поправляйся, парень…
 Однако процесс выздоровления незадачливого дубаса  неожиданно затянулся: уже и переломанные кости срослись, и шрамы затянулись, но о возвращении в бригаду думать было рановато - Сергея замучили почти непрерывные головные боли, сменяющиеся бессонницей и ночными кошмарами. В конце концов врачи махнули рукой на непонятного пациента и приписали ему древнейшее универсальное лечение - временем и свежим воздухом. В почти родной посёлок Майна юноша возвратился настоящим инвалидом, едва передвигающим свои ноги по каменистым поселковым улицам. Железный Малюга сдержал своё гранитное слово и карьера горнорабочего Сергея Чургуева завершилась, даже толком и не начавшись.
Соседи по общежитию с трудом узнали в измождённом госте своего молчаливого приятеля и дружно бросились спасать его от всех неведомых болезней единственным проверенным средством. И хотя в посёлке действовал «сухой закон» (в магазинах Майны водка не продавалась!), решение этой бытовой проблемы было найдено с помощью водителей-дальнобойщиков, доставлявших крупногабаритные грузы из Красноярска (действие законов гидростанции на этот город не распространялось). В результате все условные запреты были довольно быстро преодолены и виновнику «банкета», организм которого ещё не был приучен к употреблению таких количеств «русской» водки, пришлось затем в течение нескольких суток неподвижно пролежать на своей продавленной кровати в том незавидном состоянии, когда душа отправилась погостить в Нижний мир, в царство жестокого Эрлика, и не хочет возвращаться обратно…
В долгие бессонные ночи, не находя удобного положения на кровати своим ноющим костям,  Сергей много раз пытался восстановить потерянную дружбу с духами земли и неба, чтобы попросить у них помощи в борьбе со своими недугами. Но духи словно не замечали своего бывшего любимца, медленно угасающего среди молодых и здоровых русских ребят, занятых своими насущными бытовыми проблемами. И только в одну из звёздных весенних ночей добрые духи всё-таки разглядели страдающую душу юного дубаса и прошептали ей таинственный рецепт выздоровления. А уже утром следующего дня, собрав свой походный студенческий рюкзак и прикупив немного продовольствия, наш повеселевший герой снова отправился в горы, поближе к плотине, но на этот раз как городской турист. Только тот, кто хоть раз поднимался в Саяны в районе Карловского створа, сможет оценить физические усилия этого ослабленного болезнями человека, задыхающегося от усталости и скользящего на каменистых осыпях, но всё-таки старающегося не отставать от своей стремящейся к горным вершинам души…
Глубокой ночью у небольшого костра, изредка бросающего искры прямо к близким звёздам, Шыырал впервые за последние месяцы почувствовал долгожданный прилив энергии, а затем легко и непринуждённо ушёл в свой внутренний мир, чтобы услышать полузабытый голос тайги и голоса небесных духов, снова взявшихся  помочь его отяжелевшей от страданий душе посетить Верхний мир. Остаток ночи юноша провёл в тяжелой полудрёме, но с восходом солнца проснулся отдохнувшим и бодрым, полным самых серьёзных намерений. Первым делом он вознамерился соорудить шалаш, в котором можно было бы укрыться от непогоды – и удивился, насколько легко ему удалось выполнить эту работу. Хроническая усталость, сковавшая его тело на долгие недели, отступала под напором новых жизненных сил, порождённых горной тайгой и  щедро вливаемых в его душу добрыми духами природы. Внутренний голос подсказывал оживающему организму, какие травы и корешки следует отыскать среди весенних первоцветов, как и когда принять эти природные эликсиры, где найти горный ручей с целебной водой. Шыырал даже не задумывался над тем, кто произносил эти слова и произносил ли он их вслух или посылал беззвучные советы – возможно,  это звучал его раскрепостившийся жизненный опыт.  Но это было по-настоящему сказочное возвращение к жизни…
Продолжением этой сказки в один из уже ставших привычными ночных полётов души Шыырала над величественными горами послужило и общение юноши со своим кровным другом, почти братом – спасённым от неминуемой смерти волчонком. Как и прежде, в эту ночь звёзды пришли на свидание с горными вершинами, лунный свет закрепил на склонах гор таинственные тени от таёжных великанов, а костёр излучал безмятежное и светлое спокойствие. Но вдруг в блаженно-расслабленном сознании юноши прозвучал до боли знакомый призывный сигнал, но в этот раз - призыв к общению. И этот сигнал был настолько сильным, что не оставлял никаких сомнений в возможности скорого земного контакта.  И контакт произошел даже раньше ожидаемого срока – оказывается, ночной визитёр уже расположился в кустах за спиной Шыырала всего лишь в десятке метров от костра. Радостное чувство встречи родного существа,   внезапно возникшее в душе парня, заставило его вскочить на ноги и броситься к своему седому другу…
 Да, это был он – бывший «ак борзек», перечеркнувший судьбу горнорабочего Сергея Чургуева и  превратившийся за прошедшие полгода в молодого белого волка («ак бору-буру») с хищным оскалом и пронзительным взглядом. Однако по мере приближения своего друга-спасителя с волком стали происходить невероятные перемены: вытянув вперёд и наклонив почти к земле свою лобастую голову, он трусцой двинулся навстречу Шыыралу и ласково (по-собачьи!) потёрся о его колени своим мускулистым телом. Это было больше чем благодарность, это была волчья клятва верности!
Только когда из кустов вышла крупная молодая волчица, юноша понял, что его друг Буру (это простое волчье имя как-то само собой приросло к седому хищнику) не одинок в своих земных странствиях. Словно повинуясь приказу своего вожака (или разумно оценив роль этого совсем ещё молодого человека в судьбе своего любимого друга), волчица в точности повторила ритуал клятвы верности, молча произнесённой Буру, а затем  скромно отошла в сторону, чтобы не мешать общей радости встретившихся друзей…  Примерно через  час гости исчезли в темноте (ночную охоту никто не отменял!), а Шыырал, получив дополнительный заряд жизненной энергии, нырнул в свой шалаш и забылся коротким глубоким сном. А утром он обнаружил и ценный подарок от быстроногих друзей – перед входом в шалаш лежал аккуратно убитый заяц, их охотничий трофей.
Следующий ночной контакт юного затворника с небесными духами произошёл уже в присутствии  и при непосредственном участии Буру, который неотрывно и напряженно смотрел в глаза своего друга, вошедшего в глубокий транс и отправившего свою душу в Верхний мир на поиски терзающей его рассудок информации. Но результат этого безмолвного общения получился вообще непредсказуемым – над таёжной поляной беззвучно появился и неподвижно завис полупрозрачный, мерцающий слабыми огоньками диковинный объект, похожий на бестелесное живое существо, с интересом разглядывающее землянина, устремившего свои мысли в космос. Процесс разглядывания занял несколько минут, в течение которых это странное существо успело осветить поляну каким-то пульсирующим светом (наверное, чтобы получше рассмотреть застывших на опушке незнакомцев), а затем также беззвучно и бесследно исчезнуть. И человека, и волка эта неожиданная встреча вогнала в дрожь, поскольку оба почувствовали, что такие встречи не бывают случайными…
Оставшиеся несколько дней своего добровольного заточения Шыырал провёл в глубоких раздумьях, сожалея лишь о том, что оказался не подготовленным к встрече с таинственными космическими пришельцами, к встрече, которой он боялся и которую так долго ждал…
Возвращение Сергея Чургуева в общежитие вызвало живой интерес, так как все соседи с удивлением заметили, что за прошедшие две недели его болезнь отступила, а на лице даже появился слабый румянец. Едва отдохнув от потока поздравлений и дружеских пожеланий, бывший «доходяга» отправился в управление строительства плотины, где ещё не успели окончательно забыть бесславно пострадавшего от собственной глупости, но когда-то очень толкового помощника бригадира Малюги. И здесь судьба нечаянно улыбнулась парню – в производственно-техническом отделе управления нашлась для него неприметная, но весьма ответственная должность техника-копировщика.
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло…  По причине постоянного дефицита инженерных кадров в управлении, даже при такой скромной должности этого специалиста его круг обязанностей был необычайно широким – от технического обслуживания допотопного светокопировального аппарата «Эра» до хранения и копирования многотомной проектной и технической документации, пронизывающей своими невидимыми бумажными канатами все внутренности гигантской стройки. И в этой беспросветной ситуации, заполненной ежедневной бестолковостью и суетой, Сергей внезапно ощутил себя удачливым морским пиратом, которого крутые морские волны выбросили на берег острова сокровищ. Волею судьбы шаманский сын получил узаконенный доступ к глубокой информационной тайне, одно только неосторожное  прикосновение к которой сгубило его несчастного отца…
Новичок и не надеялся, что на новом месте службы его ожидает идеальный порядок в хранении технической документации, а тысячи разномастных папок, скрывающих в своих пыльных глубинах необъятное количество листов  предпроектных заданий, исследований и обоснований, а также проектных концепций и расчётов всех элементов плотины, спокойно и чинно располагаются на стеллажах в ожидании своего часа. Всё было значительно проще и, в то же самое время, значительно сложнее -  в комнатке, условно именуемой архивом, стеллажи отсутствовали напрочь, а старые шкафы и тумбочки, прибывшие на стройку из неизведанных сибирских глубин, трещали по всем швам под давлением накопившейся в них технической информации, которая так и норовила выплеснуться из тесного архива в соседние комнаты управленческого барака. Но «производственные» трудности и в этот раз не испугали Сергея и он с завидным усердием и педантичностью принялся наводить порядок на вверенной ему территории, сортировать запылённые фолианты по их целевому назначению и технологической принадлежности, руководствуясь далеко не однозначными и понятными только ему принципами архивирования. Через две недели самозабвенного труда основные блоки строительной документации были сформированы, а папки с документами и чертежами аккуратно разложены как по прежним шкафам и тумбочкам, так и на стеллажах рядом с ними. Начальник производственного отдела, не очень молодой сибиряк, уже успевший поработать на нескольких «стройках века»,  высоко оценил результаты «сизифова труда» своего нового сотрудника и пообещал при первой же возможности выписать ему премию…
К счастью, никто из посетителей архива не поинтересовался предложенными Сергеем  принципами формирования информационных блоков  - главным достижением его работы считалось то, что поиск необходимой документации значительно упростился и позволял сохранить нервы и время инженеров-производственников. И как-то само собой получилось, что в самом потаённом углу древнего канцелярского шкафа сформировался особый блок самой важной для шаманского сына информации – результаты предпроектного изучения сейсмических и тектонических условий в зоне строительства плотины, расчёты прочности конструкции плотины в условиях «спокойной» воды и весеннего паводка, обоснование выбора конструкции основных элементов плотины.
Студенческий опыт кропотливой и в то же время, «скоростной» работы в библиотеках Новосибирска очень пригодился Сергею в его непростой исследовательской ситуации – ведь документы нельзя было выносить из архива, да и возможности для основательного изучения толстенных фолиантов  в свободные минуты обеденного перерыва были весьма ограничены. Приходилось читать быстро, почти «проглатывая» страницу за страницей, пропуская целые абзацы с непонятными выкладками и расчётами и больше не возвращаясь к ним для основательного анализа. И хотя в просмотренных документах осталось много «белых пятен», самую главную, и поэтому самую страшную, истину он усвоил основательно – строить высоконапорную плотину такой конструкции в этих сейсмоопасных местах нельзя. Тектонические разломы, охватившие Карловский створ своими подземными щупальцами (а Борусский разлом вообще ухитрился  проникнуть под тело плотины!), постоянно угрожали плотине разрушительными землетрясениями, сила которых могла составить и девять баллов (и это при непрерывном «дряхлении» тела плотины и его расчётной сейсмической устойчивости в семь баллов!). Кроме того, не внушали оптимизма отсутствие реальных средств (нижних и береговых водоотводов) для борьбы с аварийным переполнением водохранилища при мощных весенних паводках, а также неудачная схема размещения верхних водоотводов, направляющая бешеные потоки воды прямо на основание плотины…
Шыырал с нарастающим ужасом ощущал, что за спиной этого гигантского гидротехнического сооружения притаилась трагедия невиданных масштабов: при разрушении плотины беспощадный поток воды высотой в десятки метров пронесётся со скоростью курьерского поезда вниз по всему руслу Енисея и прилегающим к нему равнинным территориям Сибири, чтобы унести в своих руках невиданную добычу – сотни тысяч человеческих жизней вместе с их городами и посёлками, Красноярскую ГЭС совместно с её заводами и фабриками, могильниками и хранилищами радиоактивных отходов, а также смыть до скального основания все автомобильные и железные дороги на огромной сибирской равнине. Запасённая энергия этой «жидкой бомбы» может в десятки раз превзойти энергию всех атомных бомб, вместе взятых и когда-либо взорванных на нашей планете. Экологическая катастрофа невиданного масштаба на десятки лет превратит эти благодатные края в зону, смертельно опасную для жизни человека. Даже сравнительно благополучные земли в Тувинской котловине, освободившиеся при этом из водяного плена, ещё в течение многих лет не будут пригодны для  сельскохозяйственного использования.
Проектировщики и конструкторы плотины прекрасно знали все заложенные в неё технические  недостатки и возможные последствия больших и малых аварий, но подчинились чьей-то злой воле и закрыли глаза на подготовленное их руками преступление против своего народа. А сегодня тысячи молодых людей, не зная и не ведая этого преступного замысла, торопились поставить этого потенциального убийцу на боевое дежурство…
Внутренний голос подсказывал самодеятельному аналитику, что многонациональная армия строителей как не желала раньше, так и сейчас не желает зла простым тыбо, и только те большие начальники, что приняли окончательное решение о выборе Карловского створа для сооружения такой плотины – враги (дайцзын), причём враги не только тувинских аратов, но и сотен тысяч орусов, так опрометчиво избравших для себя судьбу сибирских новосёлов... Очень может быть, что в один из «судных» дней плотина рухнет и тогда предсказания злых духов Кара-Дээр, которые так и не успел озвучить шаман Чургуй-оол, тыбо увидят своими глазами. Но это будет катастрофа таких масштабов, которые наша планета, возможно, ещё не знала и которые простым  тувинцам даже не могли присниться в дурном сне...
Иногда в минуты ночного отчаяния  юный дубас отчётливо видел, как воды Улуг-Хема, вернее, вырастающего из него гигантского водохранилища, почти полностью поглотили беззащитный городок Шагонар, и только здание школы-интерната, когда-то гордо возвышавшееся на берегу реки, не хотело уступать свои позиции водной стихии и отчаянно пыталось  сопротивляться ей своими почерневшими стропилами…   
Глубокие раздумья надолго заполонили душу Шыырала. Знают ли руководители стройки о возможной страшной судьбе этого бетонно-каменного монстра, когда-то покорившего душу новичка своими гигантскими размерами и смелостью замысла? Неужели нельзя избежать  катастрофы или хотя бы уменьшить её гибельные масштабы? Как узнать, у кого спросить? Да и кто из местных начальников захочет отвечать на эти провокационные вопросы, так и рвущиеся из уст невзрачного хромого техника?  У него ведь уже была попытка поговорить на эту тему с  главным инженером строительства, случайно заскочившим по своим срочным делам в технический отдел,  но большой начальник говорить с нахалом не стал, а в самых крепких выражениях направил его в очень известном направлении и предупредил, что уволит этого бездельника в самое ближайшее время… Возможно, на эти вопросы когда-нибудь ответят самые большие начальники, управляющие самой родной коммунистической партией и  самым толковым правительством – ведь и сами орусы уже почувствовали грозящую им смертельную опасность и начали очень вежливо, но уже и коллективно, интересоваться своей судьбой у кремлёвских политических шаманов. Правда, ни от партии, ни от правительства внятных ответов на эти обращения жителей будущей  подопытной страны по имени Подплотинье всё ещё не поступало, но надежда оставалась - в данной ситуации она должна умереть одновременно с надеющимися…   
А как же быть с клятвой отмщения орусам за смерть отца и за порабощение Улуг-Хема, которую Шыырал произнёс в тот трагический день? Ведь суровый приговор гигантской плотине чёрные духи Кара-Дээр вынесли по коллективной просьбе его земляков, которую передал им Чургуй-оол. Но ведь возможно, что этот приговор был известен духам Чёрного Неба заранее, ещё до начала строительства плотины, и тёмные силы всё это время злорадно потирали свои руки (или крылья), ожидая убийственного для простого советского народа решения о выборе места преступления. А это значит, что и без обращения аратов к этим тёмным силам судьба плотины уже была предопределена. Но ведь сильный шаман Чургуй-оол лично просил духов Чёрного Неба  наказать орусов и разрушить ненавистную  плотину, и если она рухнет, то как объяснить жертвам катастрофы, что ещё до шаманского камлания проектировщики этой невиданной Медузы Горгоны заложили в её основание спусковой крючок смерти? Не будут ли простые араты, а в их числе и сам Шыырал, нести на себе зловещее клеймо организаторов массового убийства ни в чём не повинных людей?
От обилия страшных и неразрешимых вопросов Сергей снова потерял сон, а его лицо опять приобрело землистый оттенок, от которого он таким чудесным образом избавился в горной тайге при помощи своих небесных покровителей. Однако добрые духи не торопились снова встречаться со страдающей душой юноши, оставляя за ним право выбора дальнейших поступков. Поскольку найти простой и однозначный ответ ни на один из этих вопросов не удавалось, юноша решил пойти самым сложным путём: пока строительство плотины ещё далеко от завершения, самому попытаться найти (желательно, с помощью умных людей или добрых духов природы) хоть какие-то предупредительные технические решения и предложить их местному (или более высокому) строительному начальству.
И в этой запутанной жизненной ситуации весьма кстати вспомнились напутственные рекомендации его старшего товарища и наставника, оставшегося в недавнем и таком далёком студенческом прошлом,  Вадима Петровича Казанцева: «Если самостоятельно не найдёшь ответа на главные  вопросы своей жизни, постарайся попасть в Москву и разыскать там моего друга Дмитрия Николаевича Десяткова, он поможет, если сможет, но если и он не сможет, то помочь уже не сумеет никто…». В старенькой записной книжке весьма кстати обнаружился оставленный быстрой рукой Казанцева один из старых московских телефонов академика Десяткова,  проблему денег на билет в столицу кое-как удалось решить с помощью соседей по общежитию, и вот уже поезд несёт через сибирские просторы молодого дубаса, не на шутку озаботившегося судьбой орусов, ставших заложниками политической воли Кремля. За время пути, растянувшееся почти на трое суток, Шыырал неоднократно пытался как можно чётче сформулировать  свои вопросы к загадочному другу Вадима Петровича, но мысли  непрерывно путались, и  от этой затеи пришлось отказаться. Отказался юноша и от попытки встретиться со своим мастером-наставником Вольфом Мессингом – внутренний голос подсказал Шыыралу, что старый Мастер сейчас отрешился от всех земных проблем и пребывает в глубочайшей депрессии. 
Встреча с академиком состоялась на удивление быстро, буквально в день приезда Шыырала, но только не в Москве, а в подмосковном городке Долгопрудном, где располагался Московский физико-технический институт – альма матер многих советских физиков. В этом институте профессор Десятков помогал своим «безумно талантливым» студентам проникать в суть и смысл сверхвысокочастотного (в том числе и крайне высокочастотного) излучения, открывающего новые пути в познании природы мироздания. Поскольку в этом диапазоне частот сосуществовали космическое излучение и излучение клеток любого живого организма, лазерное излучение и специфическое излучение приборов военного и медицинского назначений, диапазон знаний, удивительных разработок и научных интересов Дмитрия Николаевича был по-настоящему безграничным. Услышав о рекомендациях коллеги Казанцева, он без лишних вопросов пригласил Шыырала в свою скромную служебную квартиру, где сразу же угостил застенчивого визитёра крепким чаем.  Неловкую паузу, возникшую после короткого чаепития,  гость прервал самым оригинальным способом – он повторил на академике несколько психологических опытов из арсенала Вольфа Мессинга, чем вызвал у своего умудрённого научными знаниями визави почти юношеское любопытство. Провести эти опыты не составило для шаманского сына никакого труда – Дмитрий Николаевич славился своей доступностью и отзывчивостью, в связи с чем его защитное биополе вполне можно было назвать беззащитным. После короткого обсуждения достигнутых психофизических результатов чайная церемония была отставлена, а беседа сразу же увлекла собеседников и приняла затяжной  характер, причём настолько затяжной, что профессор дважды отменял свои лекции и семинары, ссылаясь на внезапно возникшее плохое самочувствие. Живейший интерес к рассказу измождённого тувинского юноши возник у знаменитого физика с первых же слов о его периодически возникающем, а затем исчезающем  умении общаться с духами природы, сообщающими ему требуемую информацию, о коллективном камлании тувинских шаманов под руководством его отца, о пророческом общении шамана Чургуй-оола с чёрными духами Кара-Дээр, а также об участии его друга Буру в совместных сеансах обмена информацией с неизвестными духами природы. Не осталась без внимания и неожиданная встреча с таинственным НЛО в Саянах. Это была именно та перспективная тематика, полностью укладывающаяся в его пока ещё «лженаучные» микроволновые представления об энергоинформационном обмене во Вселенной,  которую профессор хотел бы развивать в своём институте, поэтому он без всяких колебаний предложил юноше немедленно переезжать в Долгопрудный для дальнейшей учёбы и совместной работы.
Однако это предложение не вызвало интереса у загадочного гостя, поскольку сегодня его больше всего интересовала судьба плотины Саяно-Шушенской ГЭС и связанные с нею судьбы простых людей, поселившихся на берегах Енисея. И его личная судьба тоже - ведь это он помог отцу призвать на помощь чёрных духов Кара-Дээр,  обещавших сурово покарать орусов, разрушить построенную их руками плотину и освободить священные воды Улуг-Хема. Но с другой стороны, к разрушению плотины могут привести и природные факторы, которые проектировщики плотины по какой-то трагической причине не учли в своих расчётах. А эти факторы могли наделать бед побольше, чем чёрные духи Кара-Дээр, особенно, сейсмоопасные разломы, притаившиеся под горными массивами в непосредственной близости от плотины И теперь Шыырал чувствует себя обязанным сделать хоть что-нибудь для предотвращения предстоящей катастрофы. Мудрый учёный с грустью посмотрел на пылкого юношу, зачем-то снял телефонную трубку и, повертев её в руках, положил обратно. И произнёс тихо: «А вот это – безумие…».
Чуть позже он объяснил молодому гидростроителю, что в своё время сам пытался через Президиум Академии наук повлиять на выбор места для плотины и приводил примерно эти же аргументы, но ему однозначно ответили, что к тематике его научной работы новая ГЭС не относится, а в «Ленгидропроекте» работают грамотные специалисты, получившие конкретное задание от партии и правительства. К своему огорчению, бороться с невидимым противником профессор не умеет, поэтому уже несколько лет только следит за развитием ситуации вокруг строительства плотины, не имея возможности что-либо изменить в её судьбе.  Он убеждён, что любые попытки постороннего вмешательства в реализацию этого «проекта века» будут сурово пресекаться, в связи с чем просит своего гостя уделить основное внимание развитию своих уникальных экстрасенсорных способностей и ещё раз предлагает подумать о скорейшем приезде или переезде в Подмосковье и о совместной работе над проблемой дальнего информационного обмена. Гость весьма убедительно пообещал подумать над этим предложением, как только возвратится домой и пообщается с Вадимом Петровичем.
На этом их почти тайная (за это время Дмитрий Николаевич не ответил ни на один телефонный звонок) встреча завершилась и личный водитель академика на чёрной «Волге» доставил Шыырала в Москву, на Казанский вокзал, откуда должна была начаться его длинная дорога домой. Обратного билета у парня не было, а попросить всесильного академика о помощи он постеснялся, поэтому и пришлось юному тувинцу бездумно провести ещё несколько часов в многоязыком человеческом муравейнике посреди кассового зала – гигантские очереди в билетные кассы как бы предупреждали его о предстоящих проблемах. Почти сутки непрерывного общения с мудрым и отзывчивым учёным привели его организм в какое-то полусонное состояние, когда вялые мысли с трудом проворачиваются в мозгу, никак не реагируя на окружающую обстановку. К сожалению, не обошлось и без острых проблем, одна из которых возникла совсем уж нежданно – билеты до Красноярска (отправление – следующей ночью!) закончились, когда измученный путешественник уже начал мысленно отсчитывать свои мятые рублёвые купюры, чтобы через сутки получить законный доступ к долгожданному месту на вагонной полке. От таких неожиданных слов строгой пышногрудой кассирши, на которую он с любопытством, но без всякой конкретной цели  поглядывал уже в течение длительного времени, парень даже замер на несколько мгновений, воткнув свою голову в узенькое кассовое окошко и уставившись неотрывным взглядом в застывшие от изумления глаза женщины. Но этих мгновений кассирше хватило на то, чтобы вспомнить о прицепном вагоне, продавать билеты в который  было запрещено…, но если молодому человеку очень надо в Красноярск…, тем более что этот поезд отправляется уже сегодня…, через двадцать минут…
Прицепной вагон, согласившийся приютить юного тувинца, оказался не только «общим» (с тремя рядами деревянных полок в каждом отсеке), но ещё и очень древним, и  очень обшарпанным. Под стать вагону были и его пассажиры – заросшие многодневной щетиной лица с заплывшими глазами не выражали ничего, кроме злобы и постоянной алкогольной жажды. Впрочем, искать среди этих попутчиков более мирные физиономии было бесполезно - вагон занимала бригада бывших зэков («забайкальских комсомольцев»), «откинувшихся» с тюремных нар Мордовии и направляющихся на строительство Саяно-Шушенской ГЭС…. Досрочное освобождение этих уже обезумевших от отбытых сроков и  давно потерявших человеческий облик, но с радостью подписавших контракт («завербовавшихся») на работу в Сибири, криминальных «специалистов» различных профессий должно было восполнить острый недостаток рабочей силы на стройке века. Поэтому появление в одном из отсеков  («купэ») нежданного попутчика - тщедушного молодого человека, доставленного к ним  еще трезвым проводником с характерным обликом нераскаявшегося убийцы,  вызвало заметное недовольство веселящихся пассажиров. Десяток недобрых глаз (не стукач ли?) воткнулся в лицо и спину пришельца,  молча забравшегося на одну из багажных полок (спальные полки уже были плотно заняты зэками).
Ситуация не предвещала ничего хорошего для чужака, но вскоре вагон загромыхал на рельсовых стыках и будущие ударники коммунистического труда забыли о попутчике и продолжили свое любимое занятие – карты, многоэтажный мат и водка, которой каждый  из участников заливал  свою (впрочем, и общую тоже) бедовую судьбу… К ночи вагонный контингент представлял собой смертельно пьяную толпу, периодически возбуждавшую себя бессмысленными драками, падениями с полок и грязными тюремными частушками.
А утром  начался всеобщий шмон. «Бугор» (бригадир зэков) с красными от злобы и выпитой водки глазами, поддерживаемый (в прямом и переносном смысле) отнюдь не трезвым проводником, неистово искал среди вагонной утвари и мешочного зэковского реквизита свой дерматиновый портфель, в который он при отъезде из столицы загрузил ксивы (т.е. новенькие паспорта и справки об освобождении) всех своих «комсомольцев».  Поиск на спальных полках и под ними заметного успеха не принес, поэтому бугор растолкал парня на багажной полке и потребовал его вещички на досмотр. Парень никак не мог проснуться (ночь прошла довольно сумбурно), но когда понял суть проблемы, возникшей у брызжущего слюной «старшого», то ли в шутку, то ли всерьёз  лениво  и еле слышно произнес несколько слов, точно определивших место временного жительства портфеля с документами – на постели  проводника, точнее,  под его подушкой.  Толпа хмельных участников поиска бросилась по указанному адресу. Проводник поспешил за ними, успев предупредить парня, что за «пургу» немедленно размажет этого дистрофика по стенке вагона. К удивлению публики портфель нашелся точно по указанному адресу (тем более, что «бугор» смутно припоминал и своё личное участие в операции по обеспечению его сохранности), однако наиболее активные поисковики при молчаливой поддержке бригадира на всякий случай основательно помяли рёбра («фанеру») и лицо («физику») вмиг сникшему проводнику.  А ещё через полчаса весь вагонный контингент  снова ушел в бессмысленный загул.  Однако, как следует из законов пустыни Сахары, все коллективные и частные  питьевые запасы в условиях неумолимой жажды иссякают более стремительно, чем наполнялись...
Но  не все  путешественники пребывали в алкогольном кайфе.  Наиболее отличившийся из них, хотя и именовался руководящим именем «проводник», долго и  злобно ворочался на своей  твердой лежанке и так же долго и злобно  пытался понять, откуда этот хиляк мог знать про портфель, если ни разу не заглядывал за серую простыню, отгораживающую «купэ» проводника от пассажирского «зала». Или заглядывал и «шмонал» вещички?  Так кто же пасётся на его территории – мелкий стукач или беспредельщик?  По-любому, наказание этого «баклана-дохляка»  должно быть скорым и жестоким…  И в воспаленном мозгу вагонного смотрящего сами собой созревали  безумные планы  кровавой расправы с  обидчиком …
Не секрет, что настроение в коллективе «свободных граждан» напрямую зависит от наличия (или отсутствия) запасов спиртного... Уже к вечеру по вагону со звоном и грохотом перекатывались пустые бутылки («тара»), а в забуревших головах будущих строителей с таким же грохотом перекатывались  гиреподобные мысли о необходимости срочного «лечения»…  о бутылке или хотя бы стакане водки… но срочно, сейчас… А без водки эта жизнь ничем не лучше тюремной, да и этот «тихарь» на багажной полке очень уж смахивает на неприкасаемого…  Короче, над головой тщедушного попутчика самым естественным (для коллектива страждущих единомышленников) образом начали сгущаться грозовые тучи. У «комсомольцев» всё большее раздражение вызывал этот непьющий, но постоянно дремлющий (или подглядывающий - подслушивающий?) молчаливый попутчик, сильно обидевший какими-то своими тихими словами уважаемого бригадира. Уже и проводник важно прогуливался мимо высотной «шконки» залетного «баклана», многозначительно перебрасываясь взглядом с «нормальными пацанами», в очередной раз пытающимися дойти до кондиции, дожевывая пропитанные остатками водки горбушки черного хлеба... С минуты на минуту должен был грянуть гром…
Но вдруг  в вагонной атмосфере что-то произошло – обреченный на заклание парень сначала тихо, а затем и в полный голос  запел...  Была ли это песня или какая-то мешанина необычных гортанных звуков, пел ли он вообще или просто дурачил их честную компанию, оторопевшим слушателям было сложно определить – слишком много спиртного уже  профильтровалось через их рассудки. Но  почему-то галдёж в концертном «купэ» постепенно затих, а из горла слегка ошалевших «нормальных пацанов» начали как бы самостоятельно вырываться короткие возгласы, которые вполне можно было принять за одобрение…
А ещё через  несколько минут это диковинное пение вовлекло в какой-то неведомый и непонятный мир слушателей из других «купэ» этого насквозь проспиртованного и пропитавшегося тяжелым запахом немытых тел вагона. Всё новые и новые любители неземной музыки подтягиваются поближе к музыкальной шконке. Даже проводник замер возле загадочного певца, беззвучно шевеля губами и стараясь попасть в такт проникающим в его суровую  душу звукам… А певец, ни на минуту не  прерывая свои музыкальные пассажи, с загадочной улыбкой внимательно всматривался в глаза попутчиков, с каждой минутой всё сильнее излучающие ранее неведомые их хозяевам доброту и вдохновение. Репертуар самодеятельного музыканта оказался на удивление обширным, поэтому к моменту завершения импровизированного концерта коллектив слушателей превратился в команду лучших «дружбанов» замечательного поющего пацана, готовых  вместе с ним  улететь в ночь на мощных волнах всеобщего вдохновения.
В коротком перерыве между песнями тщедушный молодой человек нежно взял за руку блаженно улыбающегося проводника, отвёл его поближе к служебному купе  и о чем-то попросил четким и весьма требовательным голосом… А к окончанию песенного фестиваля произошло и вообще невиданное событие - в каждом вагонном отсеке проводник установил по трехлитровому стеклянному графину, заполненному прозрачной жидкостью, которая на пробу оказалась самой настоящей водкой!  Концерт тувинской горловой песни хоректээр плавно завершился, а частично освободившиеся от музыкальной зависимости весёлые и добродушные попутчики дружно переключились на дегустацию любимого напитка. Неподдельное комсомольское веселье, возникшее при виде такого количества «халявы», переросло во всеобщее уважительное отношение, почти всенародную любовь, к замечательному незнакомцу, оказавшемуся таким реальным и настоящим пацаном (ещё бы, при такой щедрости!).  Через некоторое время безмерно захмелевшие комсомольцы уснули глубоким сном, сохраняя на своих загрубевших лицах блаженные улыбки. Уснул и расслабившийся проводник, не сумевший даже собрать в своё купе опустошенные графины...
Молодой хоомейжи (а это по его настойчивой мысленной рекомендации бывшие зэки приняли активное участие в праздничной программе) неспешно прошелся по вагону, внимательно всматриваясь в благодарные лица своих новоявленных друзей, и так же неспешно вскарабкался на свою багажную полку.
Утреннее пробуждение  комсомольцев было весьма активным, но от былой агрессивности не осталось и следа. Почему-то ни один из участников ночного застолья не страдал привычными похмельными синдромами и совсем не стремился «поправить здоровье» дополнительным стаканом привычного горючего. Молчаливый проводник собрал по вагону непонятным образом оказавшийся в отсеках трехлитровый «хрусталь» из его личных запасников и злобно удалился за свою серую перегородку. Никаких воспоминаний о причинах, заставивших  его достать из шкафа и бесплатно раздать пассажирам этот хрупкий инвентарь, в колокольно-звенящей голове грозного железнодорожника не сохранилось…
Дружеское прощание на перроне красноярского вокзала было достаточно коротким, хотя уже через несколько минут после расставания будущие строители гигантской плотины весьма сожалели, что так быстро позабыли внешность своего щедрого попутчика. Впрочем, на строительстве плотины их ждала совершенно новая жизнь, в которой не было предусмотрено места для лирических воспоминаний об увлекательном и  хмельном путешествии от Москвы до Красноярска.
А Шыырал, без особых приключений добравшийся до своей койки в общежитии и снова превратившийся в невзрачного техника Сергея Чургуева, ещё долго размышлял над заманчивыми предложениями академика Девяткова, но так и не смог избавиться от глубоко засевшего в мозгу ощущения своей личной причастности к огромной беде, нависшей над  народами Сибири. Он и сам, без подсказки академика, понимал, что остановить строительство плотины уже невозможно, как и нельзя её спасти путём незначительных конструктивных усовершенствований, и только безумный фантазёр может надеяться на собственные возможности в радикальном изменении уже утверждённого проекта «стройки века». Но под влиянием этих бесконечных тяжелых раздумий что-то произошло с его сознанием – он никак не мог освободиться от мысли о том, что так ему велит долг – перед памятью отца, перед тысячами ни в чём не повинных русских строителей и их семей, остающихся заложниками водного гиганта…
С другой стороны, как ему объясниться с земляками, которые в порыве этнической неприязни и воинственных эмоций подтолкнули его отца к этой безумной затее?  Какими  словами рассказать им о причинах, заставивших его, сына и наследника великого шамана Чургуй-оола, сегодня отказаться от клятвы, произнесённой над телом отца?
Измученный этими неразрешимыми проблемами юноша даже не решился просить совета у своего старшего друга Влаиля – боялся услышать его точные и строгие оценки поведения Шыырала в сложившейся ситуации.   Поэтому и с выбором своего дальнейшего пути он маялся мучительно долго. Правда, окончательное решение, хотя и обдумывалось уже в течение нескольких месяцев, не отличалось особой оригинальностью – прежде чем пытаться разговаривать с большими и малыми начальниками о каких-то предупредительных мерах, необходимо самому разобраться в  возможных причинах и механизмах разрушения, уже заложенных в конструкцию плотины…
Эта глубоко выстраданная идея привела его на первый курс (студенческие документы Сергея Чургуева остались в Новосибирске) заочного отделения Красноярского инженерно-строительного института, где в течение последующих пяти лет он пытался  примерить  специфическую науку гидротехнического строительства к «своей» плотине, которая медленно, но неуклонно  росла и уже приближалась к критическим размерам, за которыми притаилась грозная неизвестность.
За годы заочной учёбы в институте как-то незаметно угасла его дружба с добрыми духами природы, да и злые духи Кара-Дээр больше не нарушали его беспокойный ночной сон. Только изредка в сплошном шуме сигналов непонятного происхождения проскальзывал призывный голос его друга Буру, пытающегося своими силами восстановить их пропадающий контакт. Но эти сигналы были настолько короткими и слабыми, что Шыырал даже не мог определить направление, откуда они поступали.
Не развеял тяжелых мыслей Сергея даже выигрышный билет, доставшийся ему как ветерану строительства - переселение в новое общежитие в Черёмушках. Здесь и плотина была рядом (по ночам шум стройки  часто не давал парню уснуть), да и Борусский сейсмический разлом – потенциальный убийца плотины, разбросавший под её основанием целую сеть более мелких разломов,  коварно притаился невдалеке под крутыми склонами пятиглавого великана по имени Борус. От такого соседства новых мыслей в голове будущего инженера-гидростроителя не прибавилось, а старые сомнения, тяжелые и громоздкие, словно обломки скальной породы, не торопились покидать свои привычные места. И хотя сейсмические очаги не подавали никаких признаков жизни, наш студент-заочник теперь уже не только ночью, но и днём с ужасом ждал грозного пробуждения коварного Боруса.
Учёба давалась нашему студенту без видимого напряжения, его курсовые работы радовали преподавателей, ощущающих свою личную причастность к становлению молодого специалиста-гидростроителя. Правда, у Шыырала были и свои «производственные» секреты – работа в техническом отеле строительства давала ему тайную, но непрерывную возможность проверять приобретённые инженерные знания на реальных строительных разработках и расчётах, использованных специалистами «Ленгидропроекта» при проектировании  «его» плотины (основная часть проектной документации по-прежнему хранилась в техническом отделе). Конечно, даже при таком необузданном желании, которое не оставляло парня все эти годы, у него хватило трезвого рассудка не пытаться самостоятельно произвести пересчёт  всех механических характеристик  плотины. Но отдельные элементы гигантской конструкции ему всё же удалось смоделировать, а затем  и  обсчитать на «Минске-32» - одной из первых модификаций отечественных ЭВМ, появившихся в Красноярске. Друзья - дипломники белой завистью завидовали умению Сергея как составлять сложнейшие программы расчётов для этих электронных монстров, так и «выуживать» ошибки в готовых программах, представляющих собой безумное количество перфорационных отверстий на тысячах картонных карточек. Да и сам новоявленный «программист» не смог бы толком объяснить, откуда у него появились это умение дружить с невидимым электронным разумом, заполнившим огромные металлические шкафы, все вместе именуемые «машиной».
Результаты электронного «обсчёта» строительных конструкций сначала вызвали восторг у руководителей дипломной работы, но затем восторг сменился переполохом – у плотины, чьи высочайшие прочностные характеристики гарантировали самые известные проектировщики страны, совсем не оказалось запаса прочности, а её проектные рабочие параметры (в частности, по предельно допустимому  уровню воды в водохранилище) могли вообще оказаться запредельными при промышленной эксплуатации станции.  В такой ситуации вопрос о качестве дипломной работы заочника Сергея Чургуева и достоверности приведенных в ней результатов автоматически превратился в нешуточную проблему: если расчёты дипломника правильны, то в любую минуту  плотина может со всей беспощадностью показать свой жестокий нрав, а обслуживающему персоналу станции головная боль будет гарантирована на длительное время. Но если эти расчёты ошибочны, то плотину можно спокойно достраивать, а головная боль будет в полной мере гарантирована этому бестолковому дипломнику, чьи круглосуточные «прогоны» могут вообще вывести из строя такую современную ЭВМ, какой на сегодняшний день является «Минск». Второй вариант решения проблемы оказался более простым в осуществлении, и поэтому бывшему лучшему, а сегодня отстающему по всем показателям студенту на защите диплома те же самые преподаватели (они же – ведущие красноярские специалисты по расчёту и проектированию гидросооружений) только из милости поставили «удовлетворительно» и отпустили с миром.
Отзвуки научно-технической баталии, разыгравшейся в обычно тихом и спокойном инженерно-строительном институте и завершившейся вполне ожидаемой победой здравого смысла преподавателей над безрассудством амбициозного студента, докатились и до дирекции строительства плотины. Начальник строительства и до этого был наслышан о беспокойном и настырном недоучке, пытающемся не только предсказать судьбу строящейся плотины, но и обсуждать с работниками технического отдела  действия ответственных руководителей. Поэтому новоиспечённый инженер-гидростроитель получил  в отделе кадров направление на самый «ответственный» производственный участок  - в отдел техники безопасности строительных работ. По давно установившейся на строительстве плотины традиции местное руководство вспоминало о существовании техники безопасности только перед приездом важных гостей из Москвы или при  ежегодной плановой проверке наличия (или отсутствия) в бригадах довольно бестолковых, но так необходимых для высокого начальства  инструкций по соблюдению правил этой самой безопасности при производстве строительных работ. А в остальное время весь инженерный состав отдела техники безопасности постоянно находился «на подхвате» у главного инженера и его заместителей…
На новом рабочем месте свежеиспечённому инженеру Чургуеву не пришлось долго осваиваться: его непосредственный начальник с явным удовольствием  выгрузил ему на стол целую кипу затрёпанных канцелярских папок с разнообразными инструкциями, протоколами и актами, велел разобрать и систематизировать все документы, а также переделать старые инструкции по технике безопасности под срочное утверждение руководством (ожидался приезд министерской комиссии). Отдав грозные распоряжения, начальник удалился «на объект», а его подчинённый, отодвинув папки с документами на край стола,  решил прислушаться к своему внутреннему голосу и навестить почти родную плотину, в томительной разлуке с которой он провёл  целый месяц.  Благодаря ударному труду строителей, плотина заметно «подросла» и окрепла, а тихо плещущееся перед её могучей грудью рукотворное море уже полностью захватило котловину и поглотило прибрежные отроги Саяна. В какое-то мгновение Шыыралу, застывшему на скальном выступе над водохранилищем, даже показалось, что Великий Улуг-Хем смирился со своей горькой участью и покорно готовится к своему подневольному производственному будущему.
Спокойствие Великой Реки каким-то непонятным образом передалось молодому строителю, на несколько минут забывшему обо всех своих больших и малых проблемах и мысленным взором устремившемуся по водной глади в сторону своей малой родины. Душа шаманского сына, истосковавшаяся по небесным прогулкам, сразу же почувствовала свободу и устремилась ввысь, чтобы уже через несколько минут сообщить своему хозяину грустную весть – шагонарская школа, так долго сопротивлявшаяся неразумной затее орусов,  не устояла в неравной борьбе и бесследно исчезла в объятиях водной стихии. И только в эти мгновения Шыырал услышал такой долгожданный и такой неожиданный голос добрых духов природы, подтвердивших готовность  снова общаться с его измученной душой.
Но идиллической картине душевного общения с природой не суждено было продолжаться дольше – под ногами парня вздрогнула скалистая площадка, а безмятежная гладкая поверхность воды у плотины вдруг покрылась загадочной сеткой мелких волн. Теперь настал черёд вздрогнуть и Шыыралу – его опасения за судьбу плотины оказались не такими уж и беспочвенными, хотя на этот раз к её бетонному сердцу долетело всего лишь слабое эхо сейсмического удара от какого-то из весьма удалённых разломов, копивших свою неземную силу под склонами Саян, чтобы передать таинственный привет своему дремлющему борусскому «коллеге»…
 Хурай!
   
Глава 3.

Производственная деятельность молодого инженера в области техники безопасности и безопасных условий труда на строительстве плотины началась довольно сумбурно: начальство срочно требовало на подпись всё новые и новые «бумаги» (до приезда комиссии оставались считанные дни), а готовые, то есть увенчанные подписью главного инженера и официальной печатью, всевозможные  инструкции необходимо было в это же время срочно разместить на всех строительных, монтажных и прочих участках необъятной стройки. Но ему и здесь пригодилось студенческое умение работать быстро и без перекуров, так что результатами такой бурной деятельности остались довольны все – и московские гости, благосклонно обследовавшие стройку и  благополучно убывшие в столицу, и местное руководство, выписавшее щедрую премию отделу техники безопасности за высокие показатели в социалистическом соревновании.
С отъездом комиссии будничная жизнь на стройке вошла в своё обычное накатанное русло, не требующее активного участия в этой размеренной жизни представителей отдела техники безопасности. Но молодой инженер целыми днями пропадал на стройке, вникая во все возникающие там проблемы, даже в те, для решения которых его участия  не требовалось вовсе. Естественно, как мелким строительным начальникам, так и простым ударникам труда «этот безопасник» стал казаться засланным казачком, доставляющим нужную информацию в кабинеты высоких начальников. А поскольку у многих бывших зеков, перековавшихся на этой ударной стройке в ударников труда, способы решения всех личных проблем были достаточно простыми, «безопаснику» пора было задуматься о собственной безопасности. К тому же и Шыырал (он же – Сергей Чургуев), к которому неожиданно возвратились некоторые из его прежних умений, уже давно почувствовал зреющую угрозу, однако никак не мог найти прямых путей к душам этих людей.
Но каким же было удивление ударников труда, когда на их укороченных производственных собраниях-пятиминутках  стал появляться всё тот же молчаливый инженер, который в ответ на их злобные взгляды внимательно и ласково смотрел им в глаза, а иногда даже приветливо улыбался. И как-то само собой получалось, что по окончании пятиминуток  агрессивные взгляды строителей немного теплели, а когда хилый тувинец уходил, пожав на прощанье руку каждому из своих новых друзей и тепло посмотрев им в глаза, в душах этих ребят уже прорастало сомнение относительно правильности своих прежних намерений.  Буквально через неделю на стройке не было более уважаемого человека, чем молодой инженер–«безопасник» Серёга Чургуев, откровенно пообщаться с которым не считали зазорным даже бригадиры, а не только простые рабочие. Да и сам Сергей в общении с новыми друзьями был предельно открытым и внимательным, а его глаза постоянно светились живым интересом, да к тому же во время беседы он никогда не отводил свой взгляд от глаз собеседника. В дружеском общении строители жаловались не только на свою судьбу, но и на низкое качество бетона, который почти непрерывным потоком вливался в тело плотины, на отсутствие необходимой арматуры, на плохую работу подрядчиков, которые уже не один раз срывали планы по объёмам заливки, оставляя строителей без премиальных, да и о всех прочих болячках гигантской стройки.
А если говорить коротко, то к наступлению зимы молодой инженер знал реальную ситуацию на строительстве плотины не хуже высоких руководителей. Как оказалось, самую большую опасность для дальнейшей судьбы плотины  представляли строительные недоработки – темпы возведения водосбросного участка плотины значительно отставали от проектных (в её тело на этом участке необходимо было залить дополнительно ещё сотни тысяч тонн бетона), а также практическое отсутствие  донного регулирования уровня воды в водохранилище (нижние водоотводы плотины по каким-то причинам так и остались заблокированными скальной породой). Этот производственный интерес не был простой любознательностью занудного «безопасника»: житейская мудрость тувинца, выросшего в самом «водоносном» районе бассейна Великой реки,  подсказывала ему, что при таком обилии снега, выпавшего уже в начале декабря в Тувинской котловине, в Хакасии и на хребтах Алтая, Саян и Танну-ола, весной надо ждать беды. Уровень воды в водохранилище может превысить критическую отметку недостроенной плотины, и тогда нельзя будет избежать аварии – разрушительный поток воды устремится через гребень водосбросного участка плотины на машинный зал станции, где уже приступили к пуско-наладочным работам на  первом, досрочно установленном гидроагрегате. В этом случае окажутся бесполезными и верхние водоотводы, размещённые сегодня выше существующего уровня водосброса, и заблокированные нижние водоотводы, для ввода которых в работу уже не будет времени. Не будет исключена и возможность аварийного разрушения значительной части водосбросного участка плотины, а последствия этой водной атаки могут быть  непредсказуемыми…
Наполненный этими нехорошими предчувствиями, молодой инженер Чургуев перед новогодними праздниками напросился на приём к главному инженеру строительства. Как и следовало ожидать, все опасения и обоснования, прозвучавшие из уст посетителя, не явились неожиданными для этого опытного строителя и не вызвали с его стороны никакого профессионального интереса, а предложение молодого специалиста о заблаговременном разблокировании нижних водоотводов и спуске значительного объёма воды до начала паводка вообще было оставлено без рассмотрения. На прощание большой начальник усталым голосом порекомендовал Сергею выбросить из головы все эти надуманные опасения  и больше внимания уделять вопросам обеспечения техники безопасности на стройке. После короткого прощального рукопожатия юноше удалось-таки заглянуть в глаза своего руководителя, скрытые во время разговора за слегка затемнёнными стёклами очков, и увидеть то, что он хотел бы услышать во время беседы – главный строитель боится предстоящего паводка ещё сильнее, чем он сам, но есть приказ свыше, из Кремля  - обязательно запустить первую гидротурбину к знаменательной дате (ко дню рождения Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева) и обеспечить её бесперебойную работу. А такие приказы, как известно, не обсуждаются… Поэтому подарок Генсеку обязательно будет сделан, даже если для этого придётся махнуть рукой на дальнейшую судьбу недостроенной плотины и людей, оказавшихся заложниками высочайших аппаратных игр.
Весть о визите Сергея к руководству (вернее, о его цели и результатах) довольно быстро распространилась среди строителей, и уже через несколько дней встревоженные рабочие окружили главного инженера, прибывшего на плотину проконтролировать ход бетонных работ, и обрушили на него град самых простых вопросов о своей судьбе и судьбе плотины в связи с предстоящим паводком. Ответы начальника были однозначными и такими же простыми – причин для волнения нет, ситуация под контролем, всё будет в порядке. Правда, после этих ответов «главный» поспешил удалиться, поручив руководство мероприятием одному из своих заместителей. Слухи о предстоящем паводке невиданной силы всколыхнули жителей Подплотинья, в первую очередь, Черёмушек, Майны и Саяногорска, и заставили руководителей будущей   гидростанции организовать в новом клубе строителей что-то подобное общественному диспуту, на котором местные и приглашенные специалисты должны были убедить взволнованных людей в абсолютной надёжности и безопасности плотины как на стадии строительства, так и на стадии последующей постоянной эксплуатации в составе гидроэлектростанции.
Прослышав о предстоящем мероприятии, Сергей попытался записаться в число участников диспута, чтобы изложить свои представления о возможной судьбе «стройки века», однако чья-то руководящая рука сначала вычеркнула чужака из списка, а затем и вообще отменила это сомнительное мероприятие «за ненадобностью». Возможно, та же руководящая рука отменила ранее запланированное выступление молодого гидростроителя на техническом совете в институте «Красноярскгидропроект», хотя его совсем «нестуденческие» методики расчёта прочностных характеристик элементов высотных плотин  получили в своё время восторженные отзывы именно красноярских специалистов. И теперь этому незадачливому гидростроителю предстояло отложить обсуждение своих разработок до лучших времён, которым, скорее всего, наступить уже не суждено.
   Примерно через месяц после своего обращения к руководству с предложениями по предотвращению катастрофы Сергей зашёл в архив своего родного технического отдела и убедился, что предчувствие его не обмануло – вся предпроектная и проектная документация  на строительство плотины, которую он так тщательно хранил и оберегал  и  с помощью которой хотел в очередной раз попытаться доказать руководству строительства обоснованность своей тревоги,  бесследно исчезла из архива. «Увезли в Красноярск», - не очень вежливо, но корректно ответила любознательному парню хранительница архива - новенькая девушка-техник, ещё даже не успевшая как следует ознакомиться с доставшимися ей богатствами.
А трудовая жизнь на гигантской стройке шла вперёд  своим размеренным, хотя и не очень быстрым шагом. Как и было задумано высшими московскими чиновниками, запланированный ещё за полгода до знаменательной даты (дня рождения Генсека) торжественный пуск первого гидроагрегата, установленного в недостроенном машинном зале, состоялся в декабре 1977 года. В Кремль улетели победные рапорты руководителей станции о досрочной подаче электрической энергии в сибирские сети, отзвучали хвалебные  дифирамбы и бурные аплодисменты, да и выдача премий руководителям стройки за выдающиеся трудовые успехи  прекратилась только к весне следующего года. Но вскоре причин для головной боли у руководителей стройки значительно прибавилось: новое распоряжение из Кремля требовало любой ценой обеспечить бесперебойную работу «подарочного» гидроагрегата, ведь «дорогой Леонид Ильич» мог в любую минуту поинтересоваться его судьбой и количеством киловатт, которые он (гидроагрегат) с благословения Политбюро выработал на благо великого советского народа. А здесь совершенно некстати нарисовался этот паводок, грозивший прорывом плотины и разрушением идиллической картины непрерывных побед и достижений гидростроителей.
В связи с этой «неувязочкой» на строительстве плотины в начале мая был объявлен авральный режим работы: наращивание бетонных секций на водосбросном участке плотины  продолжалось днём и ночью, а мелкие и средние руководители сутками не уходили со стройки. В эти же дни на стройке появились и затеяли круглосуточные «прогулки» по плотине неизвестные молодые люди крепкого телосложения  в новеньких рабочих спецовках и белых строительных касках. Эти же «специалисты» внимательно досматривали все машины, въезжающие на плотину, и всех рабочих, заступающих на очередную смену.
Работа кипела, секции непрерывно росли, но параллельно с их ростом в душе Шыырала росло чувство полной беспомощности перед грядущим ударом стихии, для  которой спешно изготовленные, «сырые» бетонные секции не станут серьёзной преградой. Парень совсем лишился покоя и сна, но вдруг в предутренней полудрёме  он услышал отчётливый призывный сигнал от своего друга Буру. И в ту же минуту в его измученной переживаниями душе возникло страстное желание бросить все свои дела и снова уйти в горы, чтобы с помощью своего седого друга попытаться установить контакт со своими небесными покровителями – Добрыми Духами Природы и задать им свои  выстраданные вопросы о ближайшей судьбе плотины.
Поэтому  в первые же свои выходные дни Шыырал, не раздумывая, отправился в горы по известному только ему и его другу Буру маршруту. В этом году весна сильно запоздала, и в начале мая даже тёплые весенние дни не мешали зиме быть полноправной хозяйкой в горной тайге. Снег укутывал деревья и кусты таким толстым покрывалом, что передвижение пешего человека  по заснеженным горным склонам напоминало трюки каскадёра, ежеминутно балансирующего между скоростным полётом вниз и медленным карабканьем вверх. В этот раз каскадёру сильно повезло – затяжных полётов было не очень много и упрямый путник в конце концов завершил свой маршрут, добравшись до своего некогда зелёного шалаша, превратившегося в  искристо-белый сугроб. Далеко внизу виднелась плотина, во всю длину облепленная миниатюрными машинами, игрушечными подъёмными кранами и снующими вокруг них муравьями, которые при ближайшем рассмотрении всё-таки оказывались строительными рабочими.  Даже с высоты птичьего полёта чувствовалось, что стройка жила своей особой, аврально-напряженной жизнью.
Отдышавшись после рекордного восхождения, Шыырал весь остаток дня посвятил ремонту шалаша и подготовке охотничьего ночлега, а ближе к ночи развёл небольшой костёр, чтобы хоть немного согреться (ночью в тайге ещё  властвовала суровая зима). За этими бытовыми хлопотами он даже не заметил, как из-за шалаша словно тени из белого безмолвия вынырнули и застыли за его спиной крупные молодые волки… И только седой вожак стаи с хриплым рычанием бросился к Шыыралу, чтобы прикоснуться мордой к его коленям и почувствовать тепло его руки на своей седой холке.       
Молодые волки дружно последовали примеру своего вожака, исполнив своеобразный хоровод вокруг небольшого охотничьего костра, изредка бросающего искры в сторону радостно, но молчаливо общающихся старых друзей. Шыырал как мог постарался мысленными образами объяснить Буру причину своего болезненного волнения (скоро будет тепло - в горах много снега – будет много воды – вода может разрушить плотину, перегородившую большую реку – большая вода пойдёт вниз - тогда будет опасно всем людям, живущим на равнине – я хочу спросить у Неба, что же делать этим людям?). Ответные сигналы, поступающие от волка, свидетельствовали, что ему понятны человеческие проблемы. И тогда Шыырал мысленно пригласил своего друга к совместной попытке общения с Небом, чтобы получить ответы на эти вопросы.
Ещё во время их первой встречи молодой тыбо обнаружил здесь же, почти рядом с  костром, зону шаманской силы, на которой глубокой ночью и расположились два претендента на дружбу с духами Неба (наверное, одному из них припомнилось шаманское поверье: «Кто должен камлать, тот камлает тёмной ночью»). Молодые волки по молчаливому приказу вожака отошли на почтительное расстояние и застыли в ожидании дальнейших указаний. Шыырал, не снимая своей руки с волчьей головы, без особых усилий  ушел в глубокий транс, непрерывно приглашая Добрых Духов Природы откликнуться на его призыв. Седой волк замер у ног человека и в ходе этой мистической процедуры не отрывал своего немигающего взгляда от его полузакрытых глаз. Прошло не менее получаса, пока Добрые Духи Природы - обитатели Верхнего мира обратили внимание на застывшего в  исступлённом устремлении землянина и услышали его молчаливую просьбу.
Ответ небесных духов  совсем не обрадовал Шыырала. Из этого ответа следовало, что Владыкам Небесных миров тоже не нравится эта безумная затея орусов. От плотины исходит мощный поток чёрной энергии, препятствующей нормальному общению Хозяина Верхнего мира Ульгена со своим сыном, повелителем небесных духов Тэнгри, а хозяин Нижнего  мира Эрлик не может простить неразумным орусам возведения на шее Великого Улуг-Хема страшного капкана, мешающего дышать священной реке и убивающего жизнь в её водах, ему не нравится также и громадное водохранилище, чудовищное давление которого нарушает вековые законы Нижнего мира. Но скоро Улуг-Хем с благословения Владык разрушит  каменную преграду и вырвется на свободу, возможно, будут жертвы среди орусов, возводящих плотину,  пострадают их жилища, но орусы сами виноваты в своих бедах, к тому же впереди их ожидают ещё более разрушительные катастрофы…
 На этом поток небесной информации внезапно прекратился - добрые духи занялись другими важными делами, оставив Шыырала в полной растерянности наедине со своими переживаниями. Молчаливые таёжные друзья, почувствовав угнетённое состояние своего единственного друга-человека, тесным кольцом окружили парня, выражая свою готовность хоть чем-то помочь ему, но он и сам от растерянности не знал, как ему поступать дальше. И в самом деле, небесные духи ничего не сказали о том, как он может (и может ли вообще?) попытаться предупредить надвигающуюся катастрофу или хотя бы сообщить людям о грозящей опасности, в первую очередь, работающим на стройке и проживающим  ниже по течению Улуг-Хема простым  орусам, которые ни в чём не виноваты перед хозяевами Верхнего и Нижнего миров.
И в нарушение неписанных правил общения с Добрыми Духами Природы, установленных Владыками Небесных миров и запрещающих душам землян повторное обращение к небесным духам с какими бы то ни было просьбами до появления новой луны, Шыырал решил попытаться снова привлечь внимание небесных покровителей к своим проблемам. Но даже при максимальном напряжении его сознания и активной поддержке Буру повторный сеанс связи не состоялся - ведь духи по собственной инициативе своих правил не нарушают…
Ранним утром, тепло распрощавшись со своими таёжными помощниками, молодой тыбо заскользил вниз по снежным склонам, стараясь не сломать руки-ноги о камни, кое-где выступающие из-под снега. Дорога домой показалась более короткой, наверное, потому, что он ни на минуту не мог отвлечься от последней беседы со своими небесными покровителями. Но окончательные выводы из этой беседы он смог сформулировать, только добравшись ближе к вечеру  до своего общежития: паводок будет по-настоящему мощным, авральное наращивание опорных стен плотины без существенного понижения уровня воды в водохранилище уже не поможет, авария  в виде частичного разрушения плотины и с возможными человеческими жертвами всё равно произойдёт. Нужно снова идти к руководству стройки и попытаться объяснить, почему необходимо в аварийном порядке раскупоривать нижние водосбросы или хотя бы  заблаговременно увести рабочих  с плотины…
Руководители стройки, в том числе и высшего ранга, ежедневно и регулярно появлялись на плотине, чтобы лично контролировать ход бетонирования новых опорных секций, поэтому возможность пообщаться с главным инженером строительства представилась довольно скоро. Внимательно выслушав предложения уже знакомого ему беспокойного инженера–«безопасника», «главный»  поинтересовался, откуда у парня такая серьёзная информация.  Шыырал бесхитростно объяснил своему начальнику, что о грядущей аварии его предупредили небесные духи, с которыми он общался несколько дней тому назад. На этой фразе разговор завершился, поскольку у главного инженера вдруг возникли срочные производственные проблемы и он удалился, с глубоким сочувствием  посмотрев на своего собеседника.  А удручённый собеседник слишком поздно понял свою ошибку – самая правдивая производственная информация не всегда является самой полезной…
Весенний паводок с каждым днём набирал силу и скорость, соревнуясь по этим показателям со строителями, днём и ночью наращивающими боковые секции водосбросного участка плотины. И хотя сами строители прекрасно понимали, что сырой бетон не сможет противостоять напору воды, приказы начальства никто отменять не собирался, да ещё как всегда существовала надежда на «авось»: а вдруг паводок прекратится, не набрав своей разрушительной силы? К тому же молодцеватые ребята в белых касках и новеньких спецовках не только неотлучно контролировали ход бетонных работ, но и перекрыли все входы и выходы с правобережного (водосбросного) крыла плотины. 
Момент истины для строителей наступил 23 мая, когда уровень воды в водохранилище превысил критическую отметку, а паводок с заметным удовольствием принялся размывать и поглощать свежие бетонные секции боковых ограждений. Инстинкт самосохранения уже не подсказывал, а кричал рабочим: «Валите отсюда, ребята! Ваша смерть пришла!». Но бедные «ребята» в окружении новеньких спецовок и белых касок продолжали с упорством безумцев заливать бетон в опалубку очередной опорной секции.   
Дыхание катастрофы стремительно усиливалось… И вот уже все рабочие на гребне плотины под воздействием нарастающего страха и смертельной опасности оглядываются по сторонам, определяя кратчайшие пути для отступления… От массового бегства строителей удерживают не только окрики бригадиров, но и шеренга бойцов в белых касках и новых спецовках. В эти же мгновения и строители, и бойцы  почти одновременно увидели, как с противоположной стороны плотины, от станционной её части, к месту бездумного аврала изо всех сил бежит щуплый парень в брезентовой куртке в сопровождении нескольких матёрых волков. Самый крупный из волков  имеет почти белый окрас, на бегу чуть прихрамывает, но держится совсем рядом с человеком, в котором рабочие с трудом узнают своего «безопасника» Серёгу Чургуева. Его лицо искажено ужасом, а из  глаз струится леденящее душу безумие…
 Под воздействием этих глаз  и безумных, сверлящих взглядов серых хищников, готовых принести в жертву любого, кто в следующее мгновение не исчезнет с их дороги, чувство бытового страха у строителей мгновенно уступает место чувству животного ужаса… Теперь их уже не сможет остановить и шеренга боевиков, перегородившая пути отступления, тем более, что сами бойцы поддались общей панике и в ужасе бросились прочь с плотины. Толпу убегающих строителей замыкают Сергей Чургуев и его эскорт из ощетинившихся волков, которые под предводительством своего седого вожака спокойно покидают плотину и исчезают в мелком кустарнике на скалистом берегу водохранилища. С трудом передвигая дрожащие от напряжения ноги, Сергей уходит вслед за ними…
Пережившие непонятный ужас строители совместно с доблестной охраной сгрудились на безопасном взгорке, венчающем правобережный участок плотины. Отсюда очень хорошо видно, как вода уничтожает плоды их бессмысленного ударного труда: проходит всего лишь несколько минут и под мощным напором воды рушится первая из свежих бетонных секций, положив начало цепной реакции разрушения остальных бетонных преград.  В образовавшиеся прораны под огромным напором устремляются бешеные потоки воды, уносящие с собой через плотину в недостроенный водобойный колодец остатки опорных секций, мотки и пакеты стальной арматуры, доски, строительную опалубку, сварочное оборудование и прочие производственные запасы. Каким-то чудом в потоках воды, хлещущей через плотину, на своих «ногах» удержались только сверхмощные подъёмные краны-«тысячники»…
Понемногу приходящие в себя строители, ещё несколько минут назад  пытавшиеся своими силами бороться со стихией, молча наблюдают за её стремительным полётом и благодарят судьбу за своё чудесное спасение. Мало кому из них приходилось в прежней своей жизни испытать такой всплеск эмоций, вызванных разгулом стремящихся на свободу природных сил… Буквально на их глазах поток воды, как будто шутя заполнивший промежуточный бассейн на внутренней стороне плотины, с грохотом устремился в машинный зал электростанции, где одиноко и молча ждал своей суровой участи первый энергетический гидроагрегат – несвоевременный подарок «дорогому Леониду Ильичу». Через  несколько минут с машинным залом и гидроагрегатом всё было кончено и водяной вал устремился вниз по руслу Енисея в сторону беззащитных «подплотинных» посёлков Черёмушки и Майна.
Основатели этих посёлков не рассчитывали на «большую» енисейскую воду – обычные весенние паводки быстро проносились вниз по реке, не покидая её русла. Но строительство гигантской плотины внесло свои коррективы в размеренное течение Енисея. Чуть ниже главной плотины, у посёлка Майна выросла плотина поменьше, родившая, в свою очередь, довольно мощную гидростанцию, получившую сложное название Майнской  контррегулирующей.  После ввода в эксплуатацию Майнской гидростанции речная вода полностью заполнила старое енисейское русло и при каждом продолжительном сбросе водных излишков на главной плотине грозила основательно погулять по улицам низинных посёлков, расположенных между родственными плотинами. Но одно дело – плановый сброс воды на Саяно-Шушенской ГЭС, когда в посёлках только появлялась угроза подтопления, а совершенно другое – аварийный прорыв, когда все решения вода принимает самостоятельно. Короче, днём 23 мая большая вода пришла на улицы Черёмушек, а к вечеру этого же дня – и в посёлок Майна. Жители посёлков, захватив детей и тёплые вещи, в панике бежали на ближайшие возвышенности, благо, что далеко бежать не надо было – горы, как и река, были рядом. Прогнозы дальнейшего развития ситуации были совсем неутешительными – вода без устали прибывала в посёлки…
Шыырал, распрощавшись со своими помощниками, весь день провёл на склоне скалистой гряды, протянувшейся вдоль берега  Великой реки, не отрывая взгляда от потока воды, безуспешно пытающегося снести каменную преграду. И весь день тыбо просил своих небесных покровителей и их Владык уменьшить меру наказания для неразумных орусов, поселившихся в зоне затопления. Небесные духи эту тему никак не комментировали, но по своим информационным каналам прислали парню своеобразный объёмный фильм о  медленно поднимающихся из вод Улуг-Хема чёрных стропилах его шагонарской школы. Это видение вызвало в душе Шыырала целый клубок противоречивых мыслей и чувств…
Ну, а к ночи все наблюдатели, так и не покинувшие свои посты у терпящей бедствие плотины, стали свидетелями настоящего чуда: напор воды, хлещущей через плотину, стал стремительно падать, и уже через какой-то час поток воды смирился и затих на подступах к плотине. Это действительно было похоже на чудо: как получилось, что именно этой майской ночью в Саянах и Тувинской котловине резко ударил крепкий мороз, прекративший активное поступление паводка в водохранилище? Шыырал тоже был свидетелем этого чудесного природного явления, спасшего не только плотину, но и многие человеческие жизни, хотя где-то в глубине его души теплилась надежда, что это добрые небесные духи услышали его просьбу…
По мере затухания паводковых атак на израненную плотину в руководящих кабинетах «стройки века» разгорался нешуточный производственный скандал, связанный с поиском конкретных виновников плохой подготовки основного сооружения  к встрече весеннего паводка. Обстановка усугублялась ещё и тем, что был на неопределённое время остановлен «подарочный» гидроагрегат, в связи с чем «сам» Леонид Ильич выразил недовольство. На стройку зачастили, сменяя друг друга, разнообразные высокие и очень высокие комиссии, грозящие непутёвым руководителям страшными карами (поговаривали даже о возможном исключении «крайних» из партии!). Но ни комиссия из Орготдела ЦК КПСС, ни комиссия из Красноярского крайкома партии никаких грубых нарушений на строительстве не выявили, поэтому аварию отнесли к разряду  непредвиденных природных явлений, бороться с которыми советский народ под руководством своей коммунистической партии ещё не научился.
Наиболее дотошной и придирчивой  оказалась комиссия из Министерства энергетики, которую возглавил всесильный министр Пётр Степанович Непорожний. Ему как опытнейшему гидростроителю, руководившему строительством многих (правда, не таких уникальных как Саяно-Шушенская) плотин и гидростанций Советского Союза и дальнего зарубежья, многие причины аварии открылись в первые же часы посещения аварийного объекта, однако честь мундира  не позволяла ему открыто называть всё увиденное своими именами (ведь постановлениями партии и правительства именно Министерство энергетики и лично министр П.С. Непорожний были определены ответственными за ход строительства). И министерская комиссия продолжала тщательно искать хоть кого-нибудь из «крайних».
В конце концов этот «крайний» нашёлся в лице безответственного молодого инженера Сергея Чургуева, который с помощью угроз здоровью строителей и при поддержке целой стаи огромных и злобных собак (кстати, очень похожих на волков) сорвал процесс заливки бетонных секций, которые должны были сдержать напор паводка, а затем самовольно (и опять-таки угрозами!) приказал всем строителям покинуть плотину, хотя в то время никакой вероятности прорыва ещё не существовало, а незавершенные секции как раз и послужили причиной аварии – так или примерно так звучали объяснения начальников, спасающих определённые части своих тел от возможного министерского воздействия. Министру не впервой приходилось выслушивать кудрявые оправдательные басни строителей, но такой крепко закрученный сюжет он услышал впервые. Как здесь не заинтересоваться удивительной сценой, когда непосредственно перед аварией молодой парень в одиночку прогоняет с плотины сотню рабочих вместе с их начальниками и охраной? Наверное, создатели этой басни сильно перетрудились, готовясь дать бой неожиданному паводку… И московский гость потребовал «продолжения банкета», но уже в присутствии этого беспощадного громилы, способного держать в страхе трудовой коллектив строителей плотины.
На следующий день Сергея доставили в уже знакомый кабинет главного инженера, где собрались члены правительственной комиссии и руководители стройки, готовые сурово осудить основного виновника такой крупной аварии. Увидев входящего в кабинет худого и тщедушного «громилу», Пётр Степанович даже улыбнулся и не теряя времени на подготовку вопросов, предложил парню рассказать всё, что он знает о возникновении аварийной ситуации на плотине. «Виновник» аварии сначала даже немного растерялся от такого предложения, но затем вошёл в «нормальный режим» и выдал министру такой подробный анализ причин этой аварии, что впору было растеряться руководителям стройки. В его коротком, но насыщенном фактами и техническими обоснованиями выступлении (а Сергей на всякий случай прихватил с собой несколько «ударных» листов своей дипломной работы) нашлось место и необоснованным отступлениям от первоначального проекта строительства плотины, и наличию заглушек на донных водоотводах, и строительным недоработкам, не позволившим своевременно довести высоту водосбросной части плотины до требуемого уровня.
Министр, а вместе с ним и остальные участники этого импровизированного технического совещания внимательно слушали невзрачного докладчика, изредка прерывая его выступление уточняющими вопросами. Почувствовав в словах и поведении министра неподдельный интерес, слегка вспотевший докладчик (теперь он даже сожалел, что не решился в «предбаннике» кабинета снять свою видавшую виды брезентовую куртку) перешёл к обсуждению дальнейших перспектив строительства и эксплуатации плотины. Не стесняясь присутствия среди слушателей опытных гидростроителей и проектировщиков, молодой оракул напророчил возможность ещё более крупных аварий на плотине, обусловленных ошибками в расчётах её служебных характеристик (здесь пригодились его дипломные листы с обсчётом прочностных характеристик основных элементов конструкции, которые сразу же перекочевали в руки Петра Степановича), отсутствием береговых водосбросов, низким качеством строительных работ, а также постоянно присутствующей сейсмической опасностью, особенно от Борусского разлома, против энергии которого расчётная сейсмическая устойчивость плотины может оказаться недостаточной.   
Такого честного и профессионального анализа ситуации со строящейся плотиной министру ещё не приходилось слушать,  но как специалист в области строительства гидротехнических сооружений  он в целом был согласен с доводами опального инженера. А Сергей, воодушевлённый неподдельным вниманием могущественного оппонента, со всей убедительностью стремился доказать присутствующим, что уже после следующей крупной паводковой аварии может произойти не только катастрофическое разрушение водобойного колодца, ошибочно расположенного проектировщиками у самого основания плотины, но также и заметное разрушение этого основания, что повлечёт за собой потерю плотиной своих прочностных  свойств.  После такого аварийного события восстановить устойчивость плотины к высокому гидравлическому давлению  путем ее ремонта или частичной реконструкции не удастся, а единственным путём продления сроков  её жизни окажется только существенное понижение допустимого рабочего уровня водохранилища, что, в свою очередь,  приведёт к снижению энергетической эффективности станции в целом.             
 Министр откровенно восхищается эрудицией этого простого инженера и объёмом его знаний по всем вопросам проектирования и строительства уникальной  плотины. Воспользовавшись короткой паузой, возникшей по причине пересохшего горла взволнованного докладчика, Пётр Степанович то ли в шутку, то ли всерьёз  предложил главному инженеру подумать о трудоустройстве этого специалиста на должность своего заместителя. Но как только стакан воды из мраморного графина волшебным образом восстановил голосовые связки  докладчика, живое обсуждение этого вопроса прекратилось, а  Сергей приступил к объяснению своих действий по спасению людей на плотине от верной гибели непосредственно перед прорывом плотины. Эта часть выступления не только оказалась провальной - она поставила жирный крест на судьбе несостоявшегося гидростроителя. Как только Сергей сообщил собравшимся, что самое серьёзное  предупреждение о предстоящем прорыве плотины он лично получил от Великих Духов Природы, с которыми общался несколько дней назад, на  лице министра появилось недоуменное выражение. А уж когда парень завёл  речь о необходимости привлечения его старых друзей - таёжных волков для усиления информационного сигнала  страха, способного разрушить защитное биополе каждого из строителей, чтобы заставить их паническим бегством спасать свою жизнь, министр объявил об окончании открытой части совещания…
 Только оказавшись за дверью кабинета, в котором его судьба в очередной раз тесно переплелась с судьбой плотины, молодой правдолюб окончательно убедился, что сегодня ему был предоставлен последний шанс с помощью всеми уважаемого министра отделить свою человеческую судьбу от судьбы нависшего над ним каменного монстра, но воспользоваться этим шансом ему не удалось и, наверное, уже никогда не удастся. 
Закрытая часть совещания прошла при повышенной активности руководителей стройки, сумевших-таки найти «крайнего» среди виновников аварии и потребовавших для него сурового наказания, даже если у парня «поехала крыша».  Молчаливый министр даже не  скрывал своего огорчения от загадочного завершения беседы с таким толковым инженером, но окончательное решение комиссии по его дальнейшей судьбе звучало как приговор – направить парня на психиатрическое обследование, а если предполагаемый диагноз подтвердится, то и на принудительное лечение. Однако фамилия Чургуева в официальном акте расследования причин аварии, скреплённом подписью П.С. Непорожнего, вообще не упоминалась, а главным виновником этой аварии была в очередной раз признана природа, вернее, её «неправильное»  поведение…
 Саяногорские психиатры, собравшиеся совместно с красноярскими специалистами в местной поликлинике на внеочередной консилиум, внимательно выслушали подробные объяснения своего необычного пациента (ещё бы, главного виновника страшной аварии на строящейся плотине!) о ситуации, сложившейся на строительстве плотины накануне аварии. Пациент излагал свои мысли тихим и спокойным голосом, стараясь не очень сильно углубляться в особенности технологии, используемой при строительстве плотины и послужившей предпосылкой для возникновения аварийной ситуации. В его поведении и рассуждениях опытные врачи не увидели признаков каких-либо психических отклонений и не понимали происхождения диагноза, с которым поступил к ним этот грамотно и здраво рассуждающий молодой человек. Но как только Сергей перешел к рассказу о своих контактах с небесными духами, предсказавшими эту катастрофу и посоветовавшими ему любой ценой увести людей с плотины, чтобы спасти их жизни, лица врачей приобрели участливое, и в то же время  непроницаемое выражение. Эту часть рассказа врачи уже почти не слушали, хотя кивали головами в знак полного согласия с рассказчиком. Их окончательный вердикт был таким же неумолимым, как и предварительный диагноз их майнских коллег – маниакально-депрессивный психоз, необходимо клиническое лечение, возможно, даже принудительное, причём весьма длительное.
После завершения формальной части обследования и коллегиального утверждения неутешительного диагноза «виновника» аварии в сопровождении крепкого «медбрата» отправили в психиатрическую лечебницу («психушку») на окраине Саяногорска. Местные специалисты уже приготовились активно лечить его от тяжелого заболевания, тем более что этот диагноз единогласно подтверждён крупными красноярскими специалистами. Но приступить к основательному «лечению» загадочного пациента им никак не удавалось, поскольку у всех стационарных больных резко ухудшилось психическое состояние, в связи с чем врачи и санитары непрерывно были заняты исправлением ситуации. А причина возбуждённого состояния «психов» оказалась совсем уж экзотической: по ночам в лечебнице ни у кого из больных  не было ни сна, ни покоя – заунывный волчий вой за забором лечебницы каждую ночь будоражил их израненные нервы, отравленные лошадиными дозами снотворных препаратов. Сторожевые собаки, призванные защитить обитателей  этого почти медицинского учреждения от внешних посягательств, как и вся более мелкая живность в прилегающих домах посёлка, предпочитали в ночное время не высовывать нос из своих укрытий.  Чтобы не потерять контроль за ситуацией, администрация лечебницы обратилась за помощью к местной милиции, которая вооружившись автоматами, смело начала совершать ночные прогулки вокруг высокого больничного забора. Но волчье пение, затихая при приближении милицейского наряда, с новой силой начинало звучать за уже «обработанными» участками забора…
 Сергею стоило значительных усилий войти в мысленный контакт со своим другом Буру – страдающие души пациентов лечебницы отчаянно взывали о помощи ко всем земным и небесным силам, а их неслышимые коллективные стоны наполняли лечебные корпуса водопадом космического шума. Только перед рассветом пришёл сигнал от седого вожака, а вслед за этим завязалась молчаливая беседа, в ходе которой молодому пациенту  удалось  убедить своих «музыкальных» друзей (а это именно они старались по-своему, по-волчьи поддержать своего единственного друга-человека), что у него всё в порядке, а вот им  всем надо срочно уходить в горы, поскольку дальше здесь оставаться опасно – местная милиция получила указание на отстрел обнаглевшей волчьей стаи.  Волки приняли эту информацию за основу и исчезли так же внезапно, как и появились, но ещё несколько ночей весь больничный контингент страдал бессонницей в ожидании уже ставшего привычным ночного волчьего концерта. Но храбрые милиционеры не забыли этих неуловимых нарушителей общественного порядка и призвали местных охотников на коммерческой основе принять участие в массовой акции по безжалостному уничтожению таёжных волков, расплодившихся и расселившихся в горах вокруг плотины. 
А в «психушке» жизнь снова вошла в своё обычное русло и врачи вспомнили о необычном пациенте, которого уважаемые люди (они же – руководители строительства станции) посоветовали лечить основательно и не торопясь. Этому больному предстоял длительный «лечебно-реабилитационный» курс, включающий приём несметного количества обезличенных таблеток с последующим закреплением достигнутых результатов инъекциями препаратов, предназначенных для окончательного  «выздоровления», почему-то больше похожему на разрушение любой, даже самой здоровой психики. Поэтому каждому не совсем здоровому или не очень больному пациенту, волею судьбы оказавшемуся в крепких руках местных специалистов, но не оставившему мечту вырваться за пределы лечебницы, надо было любыми способами и средствами спасаться от такой  «реабилитации». Эта проблема остро встала и перед «больным» Сергеем Чургуевым, когда  ему ранним утром санитары выгрузили на тумбочку целую пригоршню разноцветных таблеток, которые он должен был проглотить в их присутствии. Больной как-то странно обрадовался приходу санитаров и доверительно глядя им в глаза, начал ласковым голосом благодарить их за оказанную помощь. В ответ на это видавшие виды служители таинственного Гиппократа аккуратно собрали в свой ящик все ранее принесенные таблетки и, выпив по стакану воды, двинулись к другим кроватям и тумбочкам – оказывать другим психам аналогичную посильную помощь. Где-то в их мозговых извилинах осталось приятное воспоминание о послушном пациенте, который не только проглотил целую пригоршню отравы, но ещё и сердечно поблагодарил за их благородный труд.
А Сергею вскоре пришлось основательно подружиться не только с замечательными санитарами,  но и с их очень  талантливыми руководителями  - лечащими врачами-психиатрами. Эта крепкая дружба уже через две недели позволила ему убедить местных медиков (обладавших, как вскоре выяснил несостоявшийся ученик Мессинга, весьма слабыми биополями) в том, что он уже успешно прошёл полный курс лечения, окончательно выздоровел и после короткой реабилитации в каком-нибудь профилактории может быть допущен к своей основной работе на строительстве плотины. Получив на руки долгожданную справку о досрочном освобождении из лечебного учреждения строгого режима, опальный инженер поспешил домой, на стройку.
Как и следовало ожидать, строительные начальники совсем не обрадовались перспективе возвращения на плотину опасного смутьяна. Конечно же, им было глубоко наплевать на его сомнительную дружбу с мифическими небожителями (да и кто из местных аборигенов не общается с ними?), но этот тувинец оказался слишком самостоятельным и не по рангу грамотным, что уже создало для них и ещё создаст в будущем серьёзные производственные трудности. Такого типа грамотеям не должно быть места среди простых советских рабочих – активных, но молчаливых  строителей коммунизма. И только по этой причине (ничего личного!) вместо своего рабочего места на плотине Сергей через несколько дней оказался на повторной медицинской экспертизе в местной поликлинике, где его без лишних разговоров определили в полные инвалиды и отправили на пенсию (без права работать на стройке по своей  специальности).
К такому развороту событий молодой инвалид-пенсионер явно не был готов. И хотя с запретом на посещение плотины ещё как-нибудь можно было смириться, сильнее всего его душу задевало поведение бывших «плотинных» приятелей. Не так давно они делились с ним своими сокровенными мыслями и горячо поддерживали его попытки добиться у начальства возможности открытого обсуждения проблем надёжности и безопасности плотины, а сегодня, позабыв о вчерашней дружбе, кто с опаской, а кто и просто безразлично отводят глаза при встрече с «психом», который, как им рассказали «добрые» люди, всё это время был вожаком хищной волчьей стаи. Даже в общежитии, которое все эти годы заменяло Сергею родной дом и семью, он не мог ни с кем поделиться своими терзаниями и сомнениями, и по этой причине  ни днём, ни ночью не находил покоя для своей измученной души. Такого чувства гнетущего одиночества среди живущих рядом бывших друзей, порождающего ощущение полнейшего физического и морального бессилия, он ещё не испытывал никогда. Долгие часы ночной бессонницы сплелись в его сознании в какой-то  непрерывный серый клубок, заполнивший липкой болотной трясиной каждую клеточку его  тела.
Несколько таких дней и ночей, проведенных молодым инвалидом  в полнейшем отупении и прострации, показались ему вечностью, которой уже не будет конца и края… Но с давних пор известно, что лучшим лекарем от всех душевных страданий всё-таки является время. Не подвело оно и в этот раз – под воздействием времени душевная рана Шыырала хотя и осталась глубокой, но не стала смертельной, а молодой организм опять потянулся к почти забытому летнему солнцу. И здесь выздоравливающий парень весьма кстати вспомнил о своих верных и надёжных друзьях, наверняка ожидающих его в горах возле старого шалаша. Скорее всего, они по-прежнему приходят ночью к шалашу своего друга и не уйдут на новые горные участки, пока не убедятся, что после заточения в лечебнице он снова  жив-здоров и готов продолжать их таинственные встречи. К тому же и у Сергея был серьёзной повод срочно искать встречи с семейством белого Буру: в один из своих редких «походов за хлебом» в ближайший продовольственный магазин он услышал громкие рассуждения подвыпивших местных мужиков об ожидающем их в ближайшие дни увлекательном развлечении – коллективной охоте на стаю дерзких волков, возглавляемых «белым дьяволом».  К участию в облаве милиционеры привлекли всех местных охотников, даже тех, кто хранил своё ружьё в разобранном виде (в ожидании лучших времён, которые могут когда-нибудь наступить). Охотники встанут «на номера» непосредственно в районе строящейся плотины, где  в горной тайге грибники и туристы  чаще всего встречали серых хищников, пристально наблюдавших за перемещением людей и совсем не торопившихся уклоняться от встречи с ними.
Тайком от соседских глаз Сергей уложил в потрёпанный рюкзак все свои пищевые припасы и походные принадлежности и  ранним утром отправился в горы по знакомому маршруту. Ноги, ослабевшие за время бесконечных переживаний и горьких открытий, с трудом несли его тощее тело по крутым склонам, но вокруг было лето, природа не скупилась на солнечные краски, поэтому путь к заветному шалашу показался не таким уж и долгим. Решив несколько сложных вопросов, касающихся ремонта своего ветшающего жилища, молодой тувинец на закате дня разжёг между камнями небольшой костёр, а затем уселся поудобнее в ожидании прихода дорогих гостей. Гости пожаловали уже в темноте, но церемония дружеского приветствия снова была выдержана до мелочей: сначала Буру потёрся своей лобастой головой о колени и ладони человека, как бы беззвучно приказывая волчьей молодёжи: «Делай как я!», а затем этот же  ритуал повторили все молодые волки. После завершения церемонии приветствия молодёжь дружно растворилась в темноте, а вожаки завели неспешный мысленный разговор о подстерегающей стаю опасности. Оказалось, что седой Буру и сам уже чувствовал приближение этой опасности, поэтому готовил стаю к походу подальше от плотины, вглубь горного края, чтобы выбрать новое  место обитания. Жаль, что маленькие волчата ещё не смогут быстро двигаться по горной тайге, поэтому надо будет уходить уже этой ночью. Но ведь вооруженные люди могут пойти следом, и тогда для волков уже не будет спокойной таёжной жизни…
Ещё пробираясь по горным тропам к месту встречи с Буру, Сергей тщательно проанализировал свой первый опыт по достижению того потрясающего энерго-информационного эффекта, которого они с волками достигли на плотине путём сложения и взаимного усиления своих психических устремлений. Только состояние ужаса, выросшего из безотчётного животного страха перед надвигающейся смертельной опасностью, заставило рабочих-строителей без оглядки бежать с плотины, спасая свою жизнь. А в состояние ужаса рабочих привело направленное воздействие на их сознание  резонансного информационного сигнала, сформированного сознанием Сергея и многократно усиленного сознанием Буру и его молодых помощников. Эти рассуждения и легли в основу тактического хода, задуманного и подготовленного молодым «психом» и его проверенными в ответственном деле друзьями.
Ранним утром волки уловили посторонний человеческий запах, а самые  глазастые из них смогли разглядеть через таёжную чащу и самих пришельцев – не менее десятка вооруженных ружьями охотников, редкой цепью пробирающихся к вершине горы, облюбованной ненавистной волчьей стаей. Сергей мысленно пообщался с Буру, и по команде вожака молодые волки беззвучно исчезли в ближайших зарослях кустарников, усеявших склон горы. В центре оборонительного рубежа притаились командиры – седой вожак и тощий парень в брезентовой куртке, причём оба почти одновременно замерли, устремив глаза навстречу приближающемуся противнику. По лёгкой вибрации в своём теле Сергей понял, что его защитные информационные сигналы, усиленные сознанием волков, устремились навстречу непрошенным  гостям. И вскоре с охотниками, опасливо сбившимися на склоне в бесформенную толпу, ощетинившуюся воронёными стволами, стали происходить совершенно непонятные вещи. Словно натолкнувшись на невидимую преграду, люди сначала замерли в нерешительности, а затем начали панически оглядываться по сторонам, выискивая кратчайшие пути к позорному отступлению. По лицам, тоскливо рассматривающим заросли кустарника,  было видно, как страх, первоначально заполнивший их души, уступает место ужасу, парализующему не только души, но и рассудок горе-охотников. И вдруг в зловещей тишине, нависшей над горным склоном, раздался неожиданно громкий выстрел – это один из молодых охотников, не сумевший справиться с ускользающим рассудком, судорожно нажал на курок своей одноствольной «тулки». Этот выстрел разрушил последние опоры, удерживавшие человеческую психику от капитуляции перед волнами ужаса, скатывающимися на них с крутого горного склона. Первым, не разбирая дороги, бросился вниз совсем обезумевший молодой стрелок. Остальные охотники, подхваченные мощной волной коллективного ужаса, скользя и падая на крутых спусках, устремились вслед за юным первопроходцем. Если бы кто-нибудь увидел эту батальную сцену, он бы наверняка отметил, что ни один из быстроногих беглецов даже не оглянулся на поле несостоявшегося сражения… Хотя что может быть интересного на этом неуютном горном склоне, заросшем каким-то колючим кустарником, и ради чего нужно было бы оглянуться назад, а там глядишь -  и отстать от дружного и стремительного коллектива?  Наверное, так оно и было на самом деле, потому что после возвращения в посёлок ни один из участников облавы ещё в течение весьма длительного времени не изъявлял желания повторить легендарный поход по горным тропам…         
Проводив своих не очень вежливых гостей (как же - ушли, даже не попрощавшись!), защитники горной крепости снова собрались у штабного шалаша, где по предложению «главного» позволили себе немного расслабиться и вздремнуть на утреннем солнышке. Но природный зов пустого желудка вскоре призвал четвероногих ополченцев в дорогу и они не стали ему противиться… Проследив несколько секунд за своим бесшумным волчьим подразделением, стремительно преодолевающим тот самый горный склон, на котором был остановлен и обращён в бегство вооруженный отряд противника, Сергей не спеша взобрался на пригорок, с которого была отчётливо видна разрушенная половодьем плотина. Под лучами яркого летнего солнца она казалась составной частью мирной и спокойной картины, нарисованной умелым пейзажистом, не жалеющим ярких красок для прорисовки её отдельных элементов – горных вершин, ещё не сбросивших с себя искрящиеся остатки снега, зелёной горной тайги и  голубой ленты водохранилища. Прищурив глаза, этот единственный ценитель монументальной живописи, оказавшийся в мистической картинной галерее,  внимательно разглядывал «свою» плотину и почти бесцветное небо, сливающееся на горизонте с водной гладью.  Казалось, что он ищет на этой огромной картине, выставленной на всеобщее обозрение, какие-то таинственные знаки, предназначенные художником только для его взгляда. И вдруг ценитель живописи замер от неожиданности: его острый глаз охотника заметил на прозрачном фоне неба появление нескольких странных, как бы светящихся изнутри и поэтому почти невидимых в солнечных лучах, летающих объектов. Странность этих похожих на лёгкие облака созданий сразу же бросалась в глаза внимательному наблюдателю: на большой высоте «облака» стремительно перемещались к плотине, а затем резко снижались и растворялись в воздухе, чтобы через несколько мгновений снова появиться высоко в небе и снова повторить свой беззвучный аттракцион.  А последнее «облако», прежде чем раствориться в воздухе и исчезнуть навсегда, неподвижно зависло над плотиной, словно пытаясь получше разглядеть бетонную стену и оценить степень её разрушения.  Через несколько минут показательные выступления этих таинственных небесных аппаратов (а Сергей ни на мгновение не усомнился в их принадлежности к арсеналу транспортных средств Чёрного Неба) завершились, но  грандиозное живописное полотно окружающей природы никак не отреагировало на  исчезновение со своих необъятных просторов нескольких странных серебристых точек. 
Убедившись, что последний из  посланцев Чёрного Неба уже отравился на свою таинственную базу, Сергей ещё раз окинул взглядом величественную природную картину и задумчиво направился к своему шалашу. Теперь к его постоянной головной боли прибавилась ещё одна неразрешимая загадка – зачем НЛО прилетают к плотине? Чтобы проконтролировать её состояние после аварии? Или чтобы наблюдать за действиями строителей, снова принявшихся наращивать стены плотины? Но здесь же у него появилась и совсем фантастическая мысль: а что если они услышали его безмолвные страдания и хотят пообщаться именно с ним? Эта мысль оказалась самой навязчивой и неотступной – пришло время признаться самому себе, что чем сильнее он  мечтал об этой встрече, тем сильнее боялся её. И до позднего вечера у парня не было настроения и желания покинуть своё довольно жесткое ложе в шалаше.
 С наступлением темноты Сергей снова разжег на поляне небольшой костёр и застыл возле него, бездумно вглядываясь в разгорающиеся на тёмном небе звёзды. Для себя он уже наметил план действий, но ему опять были нужны надёжные помощники. Быстроногие друзья возвратились из дальних промысловых краёв уже глубокой ночью и  после короткого общения  со своим «главным» вся компания переместилась в расположенную  совсем рядом с костром  зону силы. Здесь ещё весной они сообща установили контакт с Добрыми Духами  Природы, и поэтому шаманский сын решил на этом же месте просить помощи у небесных духов, чтобы проверить свои дневные подозрения и догадки. Положив руку на голову верного Буру, усевшегося рядом с ним и устремившего свой немигающий взгляд в глаза друга, Сергей довольно быстро увёл своё сознание от земных переживаний в глубины отстранённого созерцания и сразу же почувствовал, как его мысленные призывы к Добрым Духам отправились по заданному адресу. И ещё через несколько минут духи услышали его просьбу и ответили совершенно однозначно, что посланцы злых духов Кара-Дээр стали часто появляться в горах, над плотиной и Улуг-Хемом, чтобы вступить в контакт с ним, шаманским сыном Шыыралом. Но уже сегодня он должен определиться, будет ли он искать встречи со злыми духами, поскольку Добрые Духи Природы не оказывают и впредь не намерены оказывать покровительства отступникам…
Этот сеанс небесной связи тяжелым камнем лёг на душу молодого тыбо. Он  уже отчётливо понимал, что от контакта с духами Кара-Дээр, о котором он так долго и настойчиво просил, ему уже не отказаться, тем более что посланцы Чёрного Неба уже прибыли  в Саяны на своих неуловимых НЛО. С другой стороны, его разум и воспалённый рассудок подсказывали, что этот контакт может оказаться чрезвычайно опасным для человеческой психики, а в худшем случае - и последним в жизни земного контактёра. Раздираемый противоречиями между долгом, требующим рисковать жизнью ради спасения жизней  многих безвинных людей, и банальным страхом за свою собственную жизнь, Шыырал с горечью понял, что ещё не готов к ответственным контактам с посланцами Чёрного Неба.
В одну из бессонных ночей в голове шаманского сына родилась мысль о необходимости встречи с земляками, перед которыми он поклялся отомстить орусам за смерть отца. Может быть, время стёрло из памяти аратов эти опрометчивые слова убитого горем юноши, тем более что орусы никогда ведь не замышляли никаких козней конкретно против шамана Чургуй-оола и поэтому не имели никакого отношения к его смерти. И если араты проявят благоразумие в определении дальнейшей судьбы народов, поселившихся на берегах Великой Реки ниже гигантской плотины, и не будут требовать у злых духов Кара-Дээр сурового наказания для орусов, у Шыырала появится возможность более чётко сформулировать свои вопросы к посланцам этих духов. Наполненный решимостью объяснить аратам ошибочность их требования о наказании ни в чём не повинных жителей Подплотинья, шаманский сын тепло попрощался с Буру и его семейством и направился домой, в своё общежитие. А ещё через несколько дней старенький автобус неспешно увёз его по Усинскому тракту на малую и почти забытую родину, в новый и неприветливый посёлок, получивший название Чаа-Холь по наследству от своего предка, не так давно поглощённого водохранилищем…
 С трудом обнаружив дом своей семьи в ряду однотипных щитовых построек, составляющих улицы и переулки  нового посёлка, Шыырал никак не мог заставить себя смириться с мыслью, что старый отцовский дом, когда-то возвышавшийся на самом берегу быстрого Чаа-Холя, навсегда остался в прошлом и унёс с собой все лучшие воспоминания о прошедшей жизни. Под грузом новых забот и проблем его когда-то чувствительная душа  то ли покрылась ледяной коркой, то ли так сильно зачерствела, что он даже не смог на равных разделить с матерью и сёстрами радость долгожданной встречи. К тому же и свободного времени на длительные расспросы о семейных делах и успехах было не очень много – прослышав о возвращении в посёлок несостоявшегося молодого шамана, к дому Чургуевых стали подтягиваться соседи, ещё не забывшие его отца - сильного и умного шамана Чургуй-оола. Наверное, память о «своём» шамане и в самом деле оказалась прочной – к вечеру вся улица уже была запружена группами молчаливых аратов.
 Кое-как разместив гостей во дворе дома, Шыырал как мог убедительно повёл рассказ  о грозной и беспощадной силе, скопившейся в водохранилище и готовой, в случае разрушения плотины, обрушиться на головы огромного количества людей, не только орусов, но и ближайших сибирских братьев народа тыбо - хакасов, бурятов и алтайцев,  которые совсем не виноваты в тех бедах, которые принесла тувинцам бетонная плотина, перегородившая священный Улуг-Хем. Эти люди не являются дайцзын (врагами) аратов, потому что решение о строительстве электростанции принимали большие люди в Кремле, вот именно они  и должны быть наказаны духами Чёрного Неба. Нашлось место в рассказе  и для недавней крупной аварии на ненавистной плотине, и о грозившей жителям Подплотинья смертельной опасности, и об участии в  чудесном спасении этих людей Добрых Духов Природы, пославших на землю весенний заморозок невиданной силы. В завершение своего весьма продолжительного и энергичного сообщения Шыырал попросил земляков освободить его от известной им клятвы сурового отмщения орусам, которую он дал над телом своего покойного отца.
Прокопчённые солнцем и горными ветрами лица аратов обычно не выражают никаких эмоций, но в этот раз было заметно, что речь шаманского сына их взволновала. Как только умолк голос молодого земляка, все слушатели сразу заговорили, торопясь и перебивая друг друга. Из возникшей словесной перепалки вскоре стало ясно, что большинство присутствующих во дворе аратов по-прежнему ненавидят орусов и в память о добром шамане Чургуй-ооле, требовавшем  для злых орусов сурового наказания, не могут принять отступническую просьбу Шыырала. Клятву молодого тувинца над телом отца-шамана может отменить только дух отца, а сын, нарушивший клятву, до конца своих дней будет нести на себе отцовское проклятие. Предприняв ещё несколько безуспешных попыток объяснить своим землякам ошибочность их убеждений и заблуждений, несостоявшийся отступник молча скрылся за дверью дома, а обиженные араты также молча покинули место сбора. Малая родина не поняла и не приняла душевных порывов своего молодого земляка. Оказав матери кое-какую хозяйственную помощь по дому, Шыырал заторопился домой, в Черёмушки.  Хотя, по большому счёту, торопиться ему уже было некуда…
Окончательно заблудившись в лабиринте своих душевных переживаний и нерешённых проблем, бывший инженер с головой снова окунулся в самостоятельное изучение доступной специальной литературы по проектированию и строительству высоконапорных плотин, а также по исследованию их сейсмической устойчивости. Он знал, что полученные знания ему лично уже никогда не пригодятся, но работа увлекла его и на какое-то время даже отключила от мыслей о своей  судьбе и таинственной судьбе плотины. Но к середине зимы, когда из-за снежного бездорожья  стали часто отменяться поездки в  Красноярск за новой порцией литературы, тяжелая депрессия снова настигла своего «любимца». Ночные кошмары, один тяжелее другого, каждую ночь стали преследовать парня и раскалывать его больную голову. И при этом страдающий бессонницей Шыырал заметил страшную специфику своего состояния: чем тяжелее такой кошмар, тем дольше он живёт в его сознании…
Колеблющаяся тень плотины, из последних сил удерживающей  громадную массу енисейской воды, в одну из ночей нависла над сознанием парня. К утру ему уже  казалось, что его тело срослось с телом плотины, и он уже почти физически ощущал результаты воздействия разрушительного давления воды на её бетонную поверхность. Превратившись в составную часть плотины, он вместе с нею терял способность сопротивляться этому безумному давлению, от напряжения его руки и ноги сводили судороги, а перед глазами мельтешили неугомонные мушки и весело проплывали  разноцветные круги…
 В редкие минуты душевного спокойствия он ясно понимал, что самостоятельно выйти из этого навязчивого состояния   уже не удастся, а на помощь местных врачей или кого-либо из бывших друзей и соседей по общежитию рассчитывать не приходилось. Ему срочно нужна информационная помощь духов Чёрного Неба – только получив от них конкретную информацию о дальнейшей судьбе плотины и  судьбе людей, попавших, как и он сам, в заложники неумолимой теории вероятности, он освободит своё сознание от парализующего воздействия роковых вопросов, всё ещё остающихся без ответа. Возможно, за эту информацию ему придётся заплатить высокую цену, сравнимую с той, которую ранее заплатил его отец за доступ к тайнам могучего Улуг-Хема,  но других вариантов выживания он уже не видел.
 К весне созрело окончательное решение – снова идти в горы и попытаться  вступить в информационный  контакт с НЛО – таинственными посланцами злых духов Кара-Дээр.  И будь, что будет…
 
 Хурай.


Глава 4.


В этот год весна выдалась особенно короткой и бурной – уже в апреле тайга укрылась сплошным зелёным покрывалом, приглашая передовиков и ударников строительства плотины отдохнуть в тени вековых кедров, послушать радостное щебетание птиц и весёлое журчание горных ручьёв и ручейков, повсеместно струящихся вниз по каменистым склонам. И Шыырал, хотя и потерявший звание передовика и ударника, всей душой принял это весеннее приглашение. Правда, его мозг по-прежнему был занят прежними, разбухшими как грозовое облако,  мыслями о том, как и у кого (наверное, только у злых духов Кара-Дээр?) выяснить дальнейшую судьбу плотины. Станет ли она  причиной глобального бедствия для всех народов Сибири и если станет, то сможет ли он, простой тыбо, хотя бы своевременно предупредить жителей Подплотинья о надвигающейся экологической катастрофе?  Все нелегальные и полулегальные источники информации, которые Шыырал в весьма ограниченном количестве смог найти в Красноярске и тщательно проштудировать, почти в один голос твердили о неизбежности катастрофы, даже не катастрофы в обычном смысле, а вселенского апокалипсиса, зреющего в земных недрах, с трудом выдерживающих на себе гигантскую ношу.
Учёными-пессимистами уже была с пугающей точностью подсчитана вероятность этого события, определены устрашающие последствия разрушения плотины для всего живого в радиусе сотен и тысяч километров от места события, но при этом существовала и почти оптимистическая составляющая этих прогнозов - территория Тувы и её население были практически исключены из списка потенциальных жертв водной стихии. Но обиженные  араты всё ещё не могли спокойно дожидаться дальнейшего развития событий и требовали от Шыырала активных действий по приближению этой катастрофы, а голос покойного шамана Чургуй-оола  непрерывно бередил душу парня: «Сын помни: орусы стараются запереть Великую Реку в каменном мешке, чтобы отнять у тыбо священную землю предков! Сын, помни, Улуг-Хем должен быть свободным!  Сын, помни: Улуг-Хэм не может принести несчастье своему народу! Сын, помни: гнев Великой Реки должен пасть и обязательно падёт на голову орусов!»
Внутренний голос Шыырала пытался переубедить разгневанного отца, доказывая ему, что разрушение плотины несёт смерть не только русским, проживающим в долине Енисея, но и другим народам Сибири, для которых Великая река также является священной.  Большая волна разрушения не только уничтожит ядовитые заводы орусов, не только погубит всё живое на огромных сибирских просторах, но и унесёт с собой все следы  существования цивилизации на этих землях. Однако голос отца был по-прежнему неумолимым - он требовал от Шыырала прямого участия в разрушении ненавистной плотины и суровом наказании орусов,  пусть даже ценой несчастья других сибирских народов.
И вот среди лабиринта моральных терзаний и тяжелых ночных раздумий в сознании шаманского сына возникла и надолго закрепилась почти безумная мысль о единственно возможном для него пути выхода из этого тупика – попытаться вступить в прямой контакт с чёрными духами Кара-Дээр, чтобы с их помощью  получить доступ к космической информации о предстоящей судьбе плотины, а значит, и о судьбе народов, имевших неосторожность поселиться в природной зоне, проклятой хозяевами этих духов. По существу, для этого ему надо будет пройти свой путь по той же неизведанной  дороге, за несколько шагов по которой его отец поплатился своей жизнью. Возможно, и в этот раз расплата за вселенскую информацию будет такой же суровой…
В последние недели Шыырал несколько раз пытался восстановить потерянные контакты со своими небесными покровителями – Добрыми Духами Природы, чтобы хоть частично приоткрыть тёмное покрывало над своей собственной судьбой. С этой целью он часами бродил по гористым окрестностям своего посёлка в поисках подходящего места силы, откуда его душа могла бы найти путь к своим небесным помощникам – абаасам, однако небесные духи упорно не замечали страданий своего бывшего любимчика.
Горький опыт неудач подсказал Шыыралу, что  для осуществления дальних путешествий своей измученной души ему необходимо  найти новое («чистое») место силы, поскольку старые, ранее использованные места уже не открывали его душе дорогу к небесным покровителям.  К тому же у предстоящих поисков имелась и практическая подоплёка - новые места силы должны располагаться как можно ближе к плотине, ведь именно в этих местах чаще всего появляются НЛО – таинственные посланцы Кара-Дээр, которые должны понять причину его почти бредового беспокойства.
Длительная болезнь и неудачные попытки восстановить прежние  контакты с добрыми духами отняли у Шыырала былую уверенность в своих силах. Но этот тыбо с младенчества отличался не только любознательностью, но и упрямством, да к тому же голос отца не позволял ему забыть о суровой сыновней клятве. И хотя сильные тувинские шаманы, друзья его покойного отца,  давно отвернулись от коварного отступника, он задумал любой ценой повторить смертельный эксперимент шамана Чургуй-оола и обеспечить коллективную психическую поддержку лидера без участия камлающих помощников. Чтобы усилить свой призывный сигнал и вызвать злых духов Чёрного Неба для беседы о судьбе плотины, он решил воспользоваться помощью и поддержкой Буру и его семейства, выбравших своим местом проживания труднодоступные горные окрестности плотины…
  К апрелю здоровье Шыырала улучшилось настолько, что он смог самостоятельно отправиться на длительную прогулку в горную тайгу, причём половину объёма его довольно вместительного туристического рюкзака занимали мясные подарки для Буру и его семьи. Охотничьего ружья Шыырал никогда не имел, поэтому немногочисленные пассажиры трамвая (а от Черёмушек до строящейся плотины уже пустили трамвай, который, весело громыхая на рельсовых стыках, с завидной регулярностью доставлял молодых рабочих на станцию и обратно) без всякого интереса проводили взглядами тощую фигуру местной знаменитости - бывшего инженера Серёги Чургуева, а сейчас просто «психа»-инвалида, измождённого человека в старой брезентовой куртке и с выцветшим рюкзаком за плечами. Сегодня этот инвалид по какой-то причине покинул их любимое транспортное средство довольно-таки далеко от плотины и стал медленно карабкаться  вверх по склону крутой скалистой гряды, омываемой быстрыми водами Енисея…
  Ближе к ночи, когда на горные вершины снова опустилось звёздное небо, а луна своим загадочным светом скрепила их дружеские объятия, Шыырал ощутил не очень сильный, но чёткий  мысленный сигнал о желательности скорой встречи. Этот сигнал взбодрил парня – в слабой зоне силы информационный сигнал такой чёткости мог получиться только в результате резонансного усиления сигналов от группы источников мысленного излучения! А это значило, что его последняя надежда на  формирование  сильного призывного сигнала, способного достичь далёких глубин Чёрного Неба, с привлечением коллективного сознания волков имеет шанс на реализацию. Как и следовало ожидать, встреча старых друзей была радостной и нежной – седой волк на несколько минут превратился в юного щенка, с хриплым визгом пытающегося облобызать любимого хозяина, а молодые волки, не смея прикоснуться языком к лицу Человека-вожака, старались хотя бы потереться о его колени и украдкой лизнуть руку. Душа Шыырала, на несколько минут вырвавшись из плена тяжелых раздумий, на равных с волками разделила радость этой встречи.
  Несколько последующих дней были заняты активными поисками нового места силы. И здесь волки оказались толковыми помощниками человека,  довольно легко и однозначно  определяющими подходящие горные участки, а уж окончательный выбор был за Шыыралом, который, немного отдышавшись от трудной дороги, каждый раз замирал на этих участках на довольно длительное время, стараясь услышать ответ небесных духов на свои просьбы. Небесные духи чаще всего молчали и хотя в некоторых местах даже отвечали, Шыырал не мог разобрать их ответа из-за каких-то помех, очень похожих на электрические разряды. И только остановившись в окружении своих помощников на горной вершине, венчающей таинственную и грозную гряду, тыбо  понял, что этот участок земной поверхности природа приготовила только для него…  Голоса небесных духов зазвучали в его душе настолько отчётливо и ясно, что заставили Шыырала (как и в далёкие времена юности) непроизвольно оглянуться в поисках собеседников. Лохматые помощники с понимающим видом наблюдали за человеком, радующимся обретённому с их участием подарку судьбы. Это было больше чем случайная удача, больше и опаснее чем невероятное везение, это был перекрёсток судеб - одновременное приглашение к дальнейшей дружбе с Добрыми Духами Неба и первый успешный шаг на пути к установлению контакта со злыми  духами Кара-Дээр. Но сегодня в душе Шыырала уже не оставалось места и времени для общения со своими добрыми небесными покровителями, все его мысли и желания были направлены на скорейшее установление глубокого контакта со злыми духами  Кара-Дээр, хранящими сокровенные земные и вселенские тайны. Поэтому рассудительно-житейская  мысль о том, что за этим поворотом больше не существует обратной дороги к добрым небесным покровителям, исчезла среди вороха других, более тяжелых мыслей, не оставив о себе даже следа…
Утреннее пробуждение Шыырала после мучительной бессонной ночи было тягостным и болезненным. Погода явно израсходовала свой лимит на солнечные дни и осталась во власти низких облаков и моросящего дождика, изредка прогоняемого ветром в сторону плотины, а затем снова возвращающегося в горы. Но капризы природы не испугали его лохматых друзей, которые в полном составе сгрудились невдалеке от шалаша под кроной кедра, отдыхая после ночной охоты. Ещё не выбравшись из шалаша, Шыырал ощутил, что в его  голове бьётся неосознанная тревожная мысль, предсказывающая неизбежность какого-то важного и опасного события, припасённого судьбой на сегодняшнюю ночь. И поскольку суть этого долгожданного события ему уже была понятна, всё свободное дневное время он старался не думать о предстоящем событии.    
Под внимательными волчьими взглядами, позабыв о назойливом дожде,  Шыырал остатками мыла постирал в горном ручье свой «таёжный» свитер, а затем тщательно вымылся  (почти искупался) в обжигающей ледяной воде.  Без зеркала, на ощупь, при помощи остро отточенного охотничьего ножа, побрился, и, не обращая внимания на глубокие порезы на подбородке, натянул на себя ещё не просохший свитер.   После отогревания в шалаше, занявшего совсем короткое время, набросил на плечи свою любимую брезентовую куртку, выгоревшую на солнце  почти до белого цвета, и переместился под ветвистый кедр, поближе к друзьям, от которых сегодня зависела его судьба. А уже ближе к ночи, закончив все приготовления, Шыырал в окружении волков быстрым шагом направился  к вершине горной гряды, к той самой плоской каменистой площадке, на которой  у них было разведано место необычайной шаманской силы.  Усевшись на первый попавшийся камень почти в самом центре этого природного информационного оазиса, Шыырал   безмолвно застыл с устремленным в небо взглядом… 
Молодые волки как будто прониклись мыслями своего друга -  молчаливыми тенями и на почтительном расстоянии двинулись к центру площадки вслед за человеком, задумавшим совершить что-то грозное, им, волкам, неведомое… В центральной части поляны, повинуясь то ли приказу вожака, то ли своему природному инстинкту, они полукругом расположились у ног неподвижного человека, напряженно  глядя в его лицо своими немигающими глазами. Седой вожак внимательно оглядел своих сообразительных детей  и, усевшись возле своего друга, ушедшего душой в иные миры, прижался к его колену своей лохматой головой, а затем устремил свой взгляд в его застывшие глаза.
Сознание Шыырала достигло тех самых нижних уровней транса, когда к человеку приходит ощущение полного слияния с горами и небом, когда из головы куда-то исчезают все мысли, кроме одной, непрерывно разрывающей и соединяющей остатки сознания: - «Где же вы, посланцы Кара-Дээр? Я жду вас здесь, чтобы за вашу страшную информацию отдать свою душу… я жду вас… я жду…». От бешеных психических нагрузок, создаваемых в отрешённом сознании Шыырала коллективной мысленной поддержкой волчьей стаи, у парня начинают дрожать все части  тела. Ещё несколько минут такого напряжения и он рухнет в беспамятстве…
Но именно в это мгновение поляна преобразилась до неузнаваемости. Сначала вершины могучих кедров осветились каким-то таинственным светом, а затем в центре поляны появилось яркое световое пятно, непонятным образом превратившееся в довольно объёмистый материальный объект сигарообразной формы, мерцающий в темноте загадочными проблесками света. А в следующую минуту вокруг этого космического  аппарата возникла невидимая защитная стена, которая бесцеремонно вытолкнула молодых волков за пределы поляны. Волки в ужасе отступили от этого таинственного сооружения, оставив перед защитной стеной только Шыырала с его верным седым другом.
Несколько минут ожидания показались земным обитателям чрезвычайно томительными.  Но вскоре аппарат как бы ожил, его наружное освещение непонятным образом изменилось, а сам космический пришелец стал похож на металлический корпус ракеты, отполированный до зеркального блеска.  Перед глазами очарованных зрителей  на корпусе аппарата вдруг возникло изображение устройства, весьма похожего на  телевизионный экран, на котором неестественными светящимися красками был обозначен довольно расплывчатый абрис головы какого-то пришельца. На этой условной голове были отчётливо видны только огромные чёрные глаза, излучавшие неведомую энергию притяжения. Где-то далеко в затуманенном сознании Шыырала возникают обрывки тревожных мыслей, как бы дополняющих его дневные переживания. Неужели это и есть материальное воплощение духов далёкого Кара-Дээр? Неужели это они наказали шамана Чургуй-оола за его попытку раскрыть аратам тайну вселенского замысла?  А с какими намерениями они откликнулись сегодня на его безумный призыв, отчаянный призыв погибающего землянина?
Но уже в следующую минуту в сознании Шыырала возник чей-то отчётливый голос с лёгким металлическим отзвуком, обратившийся к нему по имени и задавший ему всего один вопрос на неизвестном, но очень даже понятном языке: зачем он так настойчиво ищет контакты с космическим разумом, ведь Всевышний уже дал ему возможность и умение пользоваться  неземными  источниками информации, скрытой от большинства представителей живого мира Земли и влияющей не только на его личную судьбу, но и на судьбу близких ему живых существ.  Слегка растерявшийся от такой долгожданной и такой неожиданной встречи Шыырал в своём торопливом ответе пришельцу (а таинственный голос каким-то образом струился именно из молчаливой головы!) попытался кратко изложить историю возникновения проблемы, возникшей при строительстве плотины, однако властный металлический голос прервал его сбивчивые мысли: «Это всё нам известно. Какая же информация нужна тебе?» и приказал поторопиться с изложением просьбы. 
Завершая своё короткое обращение к гостю, Шыырал  попросил его открыть информацию о дальнейшей судьбе грозной плотины, то есть те сведения, даже частичное владение которыми погубило его отца-шамана. Эта небесная информация необходима ему, простому землянину, чтобы найти пути спасения огромного количества людей, заселяющих сегодня значительную часть территории Земли и оказавшихся заложниками чужой воли. Едва человеческий мозг сумел сформулировать и передать эту просьбу, как тут же получил  ответ от пришельца (похоже, ответ был подготовлен заранее, ещё до завершения вопроса). Холодный беззвучный голос из космического аппарата утвердительным тоном сообщил  этому назойливому человеку, что судьба всех видов земной жизни, а значит, и жизни людей, определена первичным замыслом Всевышнего, создавшего эту жизнь.  По воле Всевышнего земной человек в качестве награды за свою любознательность  может получить информацию только о собственной судьбе и о судьбе своих близких. Тот же, кто из рук Всевышнего захочет получить огромный подарок – открытый доступ к Глобальным Знаниям и вознамерится  узнать первичные замыслы Всемирного Разума, составляющие одну из самых больших тайн Мироздания, рискует навсегда потерять не только дарованную ему способность управлять собственным сознанием и получать конкретные космические знания, но и весь информационный багаж, накопленный и отфильтрованный его разумом в течение предшествующей жизни.
Содержание этих мыслей совсем не удивило Шыырала, поскольку значительная часть рассуждений небесного гостя полностью совпадала с его собственными представлениями  о  взаимосвязи и целесообразности протекания земных и космических процессов. И он уже приготовился мысленно подтвердить свой согласие с этими условиями. Но завершающая часть обращения пришельца к упрямому землянину прозвучала как суровое предупреждение: если после этой информации Шыырал ещё не отказался от своих  роковых намерений и готов рисковать своей собственной судьбой, посланцы неба откроют ему специальный информационный канал, по которому, возможно, он получит ответы на мучающие его вопросы, но для этого он на некоторое время должен покинуть Землю и посетить иные миры… Их совместное путешествие через Звёздные Врата не займёт много времени, тем более что транспортный портал уже открыт… Огромные чёрные глаза ещё раз пристально взглянули на растерявшегося  землянина и через мгновение исчезли, унося с собой в неизвестность больную душу своей жертвы. Погас и таинственный экран на корпусе аппарата, как бы подтверждая окончание сеанса связи.
В это же мгновение  Шыырал почувствовал, как внутрь его организма вливается поток  смертельной усталости, заполняющий леденящим безволием не только руки и ноги, но даже и сознание, ещё не оправившееся от напряженной беседы с космическим пришельцем.  Но ощутив крупную дрожь в теле прижавшегося к его ноге волка, он всё-таки нашёл в себе силы прикоснуться ладонью к его седой голове и сделать шаг вперёд…
 Невидимая стена силовой защиты любезно пропустила безумца к внезапно  открывшемуся люку в корпусе космолёта… И уже через несколько секунд побледневший земной гость стремительно скользнул внутрь таинственного космического аппарата. Люк  мягко и бесшумно закрылся, слившись воедино с блестящим корпусом, пульсирующее свечение вокруг объекта сменилось беспросветной мглой, и в этот момент сам аппарат таинственным образом исчез с таёжной поляны. Только над соседней горной вершиной через мгновение мелькнул слабый огонёк расставания с прошлым. Впрочем, это мог быть и след упавшей звезды…
  Волчья стая неотрывно и тоскливо смотрела в звёздное небо, поглотившее их большого друга,  пока седой вожак не затянул свою скорбную песню прощания...
Прошли-пролетели годы. Грандиозная плотина, выдержав напоры весенних паводков и удары дальних землетрясений, пережив несколько крупных аварий, грозивших жителям Подплотинья экологическими катастрофами, всё-таки выстояла. Отгремели парадные марши, правительственные награды и премии нашли своих обладателей, а большинство бывших гидростроителей, оставивших на гигантской плотине свою молодость и частицы своих сердец, расселилось вниз по течению Енисея по  городам и посёлкам на бескрайних просторах Красноярского края. К руководству новой гидроэлектростанцией на пенной волне невиданных политических и коммерческих интересов пришли новые люди, которые даже сквозь толстую кожу банального стяжательства остро почувствовали нарастание смертельной опасности, притаившейся за ежедневной рутинной эксплуатацией гигантской плотины. Борусский разлом ещё не проснулся, но плотина уже пережила и латание дыр в своём бетонном теле, и реконструкцию водобойного колодца, и существенное понижение рабочего уровня водохранилища и разрушение машинного зала, даже заставила высокое начальство «родить» проект строительства новых тоннелей для берегового водосброса… И жители Подплотинья наконец-то всерьёз обеспокоились дальнейшей судьбой  плотины, а значит и своей собственной судьбой – во все высокие правительственные и президентские инстанции, способные принять хоть какие-нибудь решения по снижению уровня опасности их совместного (с плотиной) существования, пошли непрерывные потоки коллективных и индивидуальных обращений и требований, правда, пока что остающихся без высочайших ответов. И хотя почти никто из бывших строителей плотины не вспоминал о пропавшем без вести безумном тувинце, призывавшем руководство станции ещё десять лет назад заняться решением самых насущных вопросов безопасной эксплуатации плотины, он сам остался бы доволен, увидев сегодня хоть какие-то результаты своей короткой и беспокойной деятельности. 
 Правда, страшный Борусский разлом у подножья плотины всё ещё ждёт своего часа, чтобы разразиться последним землетрясением – но здесь вмешательство человека, даже такого энергичного, каким был Шыырал, ничего изменить не может… Единственной соломинкой надежды является тайное вмешательство духов Кара-Дээр, которые могли бы откликнуться на безумную просьбу простого землянина, задумавшего ценой своей жизни спасти сотни тысяч своих земляков. Впрочем, на этот спасительный шаг  даже духи Кара-Дээр должны будут получить благословение  Всевышнего… 
  А в горной тайге весенняя жизнь идёт своим чередом. Весна согрела и пробудила от зимнего сна всё, что было способно выжить после убийственной зимней стужи, и сегодня наслаждается живительным соком солнечных лучей. Нежатся под весенним солнцем и повзрослевшие хвостатые друзья канувшего в космическую неизвестность молодого тыбо. Правда, старый седой вожак едва не погиб – сорвался в ущелье после неожиданной встречи с охотниками, прочёсывавшими тайгу в поисках тувинского  «колдуна» и его зубастых помощников, приносящих несчастья плотине и её строителям. На память об этой встрече Буру сохранил сильную хромоту, очень часто мешающую его полновесной ночной охоте. Волки, бывшие в те далёкие времена молодыми практикантами, а сегодня ставшие матёрыми охотниками, как и прежде полны энергии и готовы следовать суровым приказам своего вожака. Почти каждую ночь после дальней охоты они возвращаются на место горестной разлуки со своим другом – Большим Человеком, чтобы не пропустить радостный момент встречи с ним, навсегда возвратившимся из дальних странствий.
 И только сегодня им, кажется,  повезло – холодной весенней  ночью на  знакомой поляне почти родного  горного хребта вслед за бледной вспышкой света из ночной темноты появился довольно молодой угрюмый мужчина, поразительно похожий на  молодого Шыырала – их доброго друга, в давние времена отправившегося в далёкое путешествие с этой же поляны.  Без сомнения, этот человек был очень похож на Шыырала - даже в ночной темноте волки видели, что он  довольно чисто выбрит, на подбородке - порезы от бритья, да и одежда не изменилась – всё те же брезентовая куртка и чёрный свитер. Правда, острые волчьи глаза даже при таком слабом освещении  смогли разглядеть и  новые элементы в его туалете – на пальце левой руки таинственно блеснуло массивное  кольцо с крупным камнем. Удивительным для этих жаждущих встречи  детей природы было только то, что столь  длительное отсутствие их друга почти никак не отразилось на его внешности…  Но  откуда же было знать таёжным волкам, что это для них прошли годы с момента расставания, а для путешественника в дальние миры – всего лишь какие-то короткие космические дни.
Зарычав от избытка радостных чувств, звери гурьбой бросились к своему вновь обретённому другу. Но что это? Увидев приближающуюся волчью стаю, человек в испуге замер на месте, высматривая для себя пути спасения, а затем, словно вспомнив что-то, скользя по мелким камням и падая, со всех ног бросился вниз по горному склону. Теперь уже волки замерли у кромки леса, не в силах понять, что же случилось с этим человеком, который был для них более чем другом – он был старшим братом… Так и не найдя ответа на этот горький вопрос, стая вслед за вожаком беззвучно растворилась в ночи…
Убегающий в темноте от волчьей стаи путешественник, не разбирая дороги,  с трудом продрался через заросли кустарника и совершенно случайно наткнулся на  какой-то полуразвалившийся шалаш. Это нехитрое сооружение о чём-то напомнило  беглецу, но сейчас ему было не до воспоминаний – сейчас шалаш просто необходим, он должен  до рассвета послужить ему хоть какой-то защитой от стаи свирепых волков. Укрывшись в шалаше, запыхавшийся от погони Шыырал (или человек, внешне похожий на молодого тыбо), не может даже толком вспомнить когда, откуда и зачем пришёл он в эти горы, и что за  гул раздаётся у подножья горного хребта. Через несколько минут, опасливо выглянув из своего укрытия и убедившись, что волки больше не преследуют его, человек  успокаивается и замирает в спасительной темноте. И никому не дано было увидеть, как в ночной тьме земная человеческая природа  буквально отнимает у молодого пришельца все его космические завоевания: волосы на голове самопроизвольно окрашиваются  в белый цвет, лицо покрывается глубокими морщинами, а тело, и раньше не отличавшееся богатырским сложением, превращается в скелет, обтянутый  желтоватой дряблой кожей.  Даже видавшие виды чёрный свитер и брезентовая куртка беззвучно расползаются по швам…
                Первая земная ночь  Шыырала (а это, несомненно, был он) прошла, как и прежде, в бессоннице и бесплодных попытках восстановить события последних дней, но все воспоминания, кроме ощущения леденящей свежести горного ручья, в котором ему не так давно удалось искупаться, бесследно исчезли… На смену безумным страданиям, так долго бередившим его душу, пришло бездумное спокойствие человека, когда-то давно похоронившего свои желания в могиле горького опыта…   
              Задолго до рассвета из этого ветхого строения, приютившего таинственного ночного гостя, появился глубокий старик со слезящимися глазами, с трудом передвигающий скрученные подагрой ноги и подолгу всматривающийся в такие далёкие предутренние звёзды.  Конечно, это был всё тот же, но уже другой Шыырал – человек, возможно, прикоснувшийся к таким желанным, но неведомым для остальных землян первичным замыслам Всемирного Разума. На его замкнутом лице отражалось лишь одно-единственное  желание – не нарушить свой душевный покой, купленный дорогой ценой… Наверное, космические пришельцы (не иначе, это были злые духи Кара-Дээр, принявшие облик обитателей НЛО), увлёкшие находящегося в болезненном состоянии парня в совместное путешествие в иные миры, исполнили своё обещание – в обмен за  информацию о страшной тайне мироздания, касающейся  судьбы народа, оказавшегося в плену у гигантской  плотины,  они  отняли у него  небесный дар -  способность управлять собственным сознанием и общаться с добрыми духами природы…
 А на  рассвете в тихом шелесте кедровых ветвей чутко дремлющему у входа в шалаш Шыыралу удалось всё же расслышать какие-то загадочные слова, очень похожие на  «Чаа-Холь, Чаа-Холь»... Возможно, это прилетела  неожиданная весточка из забытого родного дома, такого близкого и одновременно такого далёкого… И почти сразу же Шыырал вспомнил холодную горную речку с этим ласковым названием, протекавшую когда-то совсем рядом с отцовской юртой… Это малая родина позвала домой затерявшегося в хитросплетениях судьбы одинокого скитальца…
Летнее утро в Саянах наступает неожиданно. Заснеженные горные вершины, ещё за минуту до рассвета скрывавшиеся в плотном покрывале облаков, вдруг появляются  перед глазами удивлённого зрителя и беззвучной лавиной сбрасывают это покрывало по хребтам и склонам  вглубь таёжного пояса. Ещё миг – и вершины гор сверкают неожиданным блеском, золотистые лучи которого устремляются прямо в голубое небо. Наверное, духи гор по этим лучам отправляются на свой дневной отдых в Верхний мир…
  Всё ещё дремлющая тайга неохотно раскрывается навстречу солнцу, а клочья облаков ещё долго и лениво  качаются на верхушках вековых кедров и лиственниц, пока окончательно не растают  в брызнувших из-за горных вершин потоках солнечного света…
Эти минуты приносят  одинокому седому зрителю, неподвижно застывшему на таёжной поляне, ощущение привычного, но всегда неожиданного  общения с окружающим миром и Вселенной, демонстрирующими ему (как и всем остальным жителям этих гор) свои магические возможности. Волны спокойного дыхания Вселенной свободно проникают в сердце и душу этого довольно странного человека и наполняют  их неземным покоем. 
                От обилия свежего утреннего воздуха, мгновенно пропитавшегося солнечным светом,  устремившимся на таёжную поляну, у старика  слезятся глаза, слегка кружится голова, да и сердце начинает торопиться куда-то по своим делам, забывая о своём молчаливом хозяине. Но прервать колдовскую феерию вечного и мгновенного столкновения света и тьмы на вершинах гор и внутри своей души он просто не в силах. От такого тесного и открытого единения с окружающим миром в его сознании  на какие-то мгновения  даже возникает  чувство собственной причастности к таинству рождения нового дня, однако это чувство под воздействием потока солнечных лучей тает так же быстро, как и возникло… 
 Однако сеанс колдовства природных сил короток, и вот уже краски на волшебной палитре утреннего неба, окаймлённого  сияющими зубцами гор, приобретают свой обычный дневной цвет, горы опять становятся величественными и недоступными, да и земной человек уже не участник этого волшебства, а всего лишь его случайный наблюдатель. Сверкающий и недоступный праздник солнечного света неслышно уходит в прошлое - у великих гор своя великая правда и великая жизнь. А чуть было просветлевшая  душа этого ак баштыг ашак (седого старика - отшельника) снова темнеет и как бы нехотя возвращается на своё привычное место – в одряхлевшее тело, едва прикрытое лохмотьями одежды…
Избавившийся от утреннего солнечного гипноза старик внимательно оглядывает свои руки, медленно снимает с указательного пальца таинственный перстень, с удивлением рассматривает вправленный в его сердцевину диковинный прозрачный камень, загадочно сверкающий в солнечных лучах, а затем  то ли роняет, то ли бросает  перстень  чуть в сторону от своих ног. Совершив это почти ритуальное  действие, он не спеша направляется к центру дальней каменистой поляны, но вдруг на половине пути останавливается и замирает, подняв лицо к вершинам далёких гор. Нет, загадочный отшельник не ищет на этих вершинах следы заблудившихся потоков света - он неожиданно для самого себя услышал голос родных гор! Его плотно сжатые обветренные губы,  кое-где прикрытые клочковатой седой щетиной, растягиваются в почти детской радостной улыбке - впервые за столько дней своей жизни в одиночестве и единении с природой он услышал её долгожданный голос!
               Под влиянием солнечного гипноза на горном склоне произошло чудо - Великие Духи Природы простили отступника…
               Значит, ему и в самом деле пора собираться в дорогу – долгую дорогу к себе самому…
Если бы посланцы Чёрного Неба – неуловимые НЛО в эти минуты оказались на своём излюбленном посту (в небе над плотиной), они невольно стали бы свидетелями почти постановочной сцены тягостного прощания земного человека со своей уже прожитой жизнью. Здесь нашлось место и покосившемуся деревянному приюту, скрытому от посторонних глаз за каменистым пригорком, и самому пригорку, притаившемуся под плотными кронами таёжного кедровника, и крутому склону, заросшему густым кустарником.  У входа в невзрачное сооружение, когда-то именовавшееся шалашом, задумчиво стоит дряхлый отшельник в какой-то странной одежде. У его ног – тощий мешок, в былые годы носивший гордое название «рюкзак», в руках - деревянный посох, без помощи которого старику едва ли удастся спуститься с этих гор. Отшельник, медленно переступая больными ногами, обутыми в поношенные спортивные кеды, поворачивается всем своим телом вокруг посоха и при этом внимательно и неотрывно вглядывается в далёкие горные вершины, словно стараясь сохранить внутри себя их величественную красоту… Церемония прощания заканчивается долгим грустным взглядом на гигантскую плотину, упирающуюся в скалы своими бетонными крыльями, и широкую голубую ленту водохранилища,  устремившуюся к самому сердцу Саян…
 Ак баштыг ашак довольно долго пристраивает свой тощий мешок на не менее тощей спине, а затем, тяжело опираясь на посох и больше не оглядываясь по сторонам,  неуверенными, но быстрыми  шагами уходит прочь от старого шалаша, от своего прошлого, уходит в никуда – в неизвестность, где,  возможно, его ждёт  новая жизнь...

Хурай.

























Вместо эпилога.
Не говори о прошлом,
Не говори о будущем!
Время едино, оно – настоящее!

(Заарин Санжай Хоборкое,
 герой бурятского религиозного эпоса)

А время и в самом деле не заметило драматических событий, разыгравшихся высоко в горах над гигантской плотиной. Воды Великой Реки по-прежнему покорно наполняют чашу водохранилища, чтобы, падая вниз с огромной высоты, исправно вращать лопасти гидроагрегатов и так же исправно производить электрическую энергию для расположенных поблизости алюминиевых заводов, заводские плавильные печи так же исправно поглощают поступающую к ним энергию, чтобы завтра из заводских ворот отправилась в дальние страны новая партия экспортной продукции – листов и слитков чистейшего алюминия. Так было вчера и так будет завтра. Дальнейшие судьбы Великой Реки, произведенного алюминия и простого человека для настоящего времени совершенно не интересны. Время беспощадно, поскольку во Вселенной ему нет альтернативы…
  Совсем иначе отразились эти земные события на живых участниках жестокой психологической драмы. После позорного бегства уважаемого человека-Вожака от своих надёжных друзей жизнь волчьей стаи совсем разладилась. У седого  Буру на ногах открылись старые раны и он уже с трудом преодолевал крутые горные склоны. Взрослые волки, почувствовав немощь своего грозного лидера, совсем отбились от стаи и ушли далеко в горы искать собственное волчье счастье. Местные охотники, позабыв о прежних страхах и неудачах, стали упорно досаждать своими вылазками нескольким молодым волкам, оставшимся при своём отце-вожаке, всё чаще заставляя их выбирать для временного обитания волчьей семьи совсем уж неприступные горные расщелины. Но ни один из упрямых охотников всё ещё не мог похвастаться завидным трофеем в виде волчьей шкуры…
 А старый Буру по каким-то таинственным причинам вообще изменил своё отношение к людям, особенно к бывшим строителям плотины, заполонившим своими садово-дачными посёлками и кооперативами почти все прилегающие к Улуг-Хему горные долины  и бывшие полигоны. Теперь он превратил эти посёлки в свои охотничьи угодья, чем заслужил у местных жителей кличку «белый дьявол». Весенними и осенними ночами  одинокий волк периодически терроризирует жителей этих посёлков, чаще всего своим жутким воем, парализующим способность человека принимать какие-либо решения и хоть как-то защищаться. Но иногда, по крайней мере, один раз в году, он непременно устраивает  в каждом из дачных посёлков безумную резню – убивает всю встреченную на своем пути мелкую и крупную деревенскую живность, причем демонстративно и нагло выходит на свою кровавую «охоту» засветло. Попытки местных ружьеносцев организовать на волка коллективное вооруженное наступление  ни к чему не приводят – каждый раз «белый дьявол» исчезает бесследно, и даже охотничьи собаки на опушке леса растерянно поджимают хвосты, как бы оправдываясь перед людьми за свою никчемность. Вот и сегодня седой вожак натворил много бед жителям дачного посёлка «Гидростроитель» и, припадая на травмированную заднюю ногу, неспешной трусцой направился в свои таёжные владения.  Промозглая осенняя погода и ускользающий из-под волчьих ног раскисший горный склон совсем измотали Буру и он едва успевает скрыться в зарослях кустарника от местных охотников. В прежние времена он не выходил на промысел в такую ненастную погоду, но сегодня необъяснимая жажда мести заставляет его не обращать внимания на погодные условия…
Охотники, увидевшие в бинокль свою медленно удаляющуюся и хромающую жертву, бросаются в погоню, однако достичь больших успехов не удаётся – белый дьявол словно растворился в горном лесу. Но преследование не прекращается – хромой хищник не сможет далеко оторваться от быстроногих охотников! Ещё через час-полтора  упорного подъёма к вершине горы на их пути попадается довольно вместительный, но уже разрушенный временем шалаш. Когда-то в нём жили люди – в углу шалаша  среди полуистлевших предметов домашнего обихода охотникам попадается на глаза плоский свёрток,  укутанный в несколько слоёв упаковочной полиэтиленовой плёнки. Чтобы утолить охотничье любопытство, оказалось достаточным разорвать эту ветхую упаковку и убедиться, что пиратский клад из золота и бриллиантов спрятан где-то в другом месте. В свёртке же удалось обнаружить только несколько затрёпанных книг с мудрёными названиями да две черно-белые фотографии небольшого формата, причём на одной из них был запечатлён юноша довольно-таки необычной внешности (вернее, необычными были его широко расставленные миндалевидные глаза, пронзительный взгляд которых как будто стремился проникнуть в душу случайного зрителя), а на второй – белёсая морда крупного волка с такими же пронизывающими глазами… Смутные подозрения закрадываются в души охотников, занятых внимательным разглядыванием фотографий...
Но это занятие приходится срочно прекращать – из ближайшего кустарника  раздается жуткий волчий вой (при этом вой характерный – от низких, почти рычащих нот он плавно переходит в  «верха», словно повинуясь взмаху руки невидимого дирижера). Охотники хватаются за свои ружья и замирают в тревоге – этот вой хорошо знаком в дачных посёлках, откуда пришли охотники, причём некоторые из вооруженных парней  даже встречались с этим свирепым зверем в лесу, но убить или хотя бы ранить его ещё не удалось никому… В тайге быстро темнеет – это мутные дождевые облака укутывают гору дырявым покрывалом и посылают на землю новую порцию небесной влаги. Под аккомпанемент дождя волчий вой ещё сильнее бередит души охотников, уже позабывших об основной цели своего визита в эти мрачные заросли, и незваные гости предпочитают устремиться вниз по склону, подальше от этой трагической волчьей песни…   
В обрамлении почти оголённых ветвей кустарника, разросшегося на каменистом пригорке, неожиданно появляется хищная белёсая морда старого Буру. Его воинственную внешность слегка портят красные слезящиеся глаза…
 Волк глубоко втягивает воздух и  неспешно ковыляет  к  такому знакомому разрушенному шалашу…
 
Хурай. Хурай. Хурай.