Иди, ты, в баню

     Такого яркого, распространённого на Руси, выражения в Репьёвке не было. Потому, что не было в Репьёвке бани, а был только обратный адрес: « Слобода Репьёвка, песчаная и древняя окружённая лысыми холмами». Лес у нас не рос не потому, что не хотел, просто не успевал. Любители даровых дров были куда  проворнее. Да и с водой проблемы в Репьёвке тоже были. Внизу, в долине, вдоль благодатной речки  Потудани  колодцы, конечно, исправно заполнялись грунтовыми водами. И вода была близко – в ней даже звёзды не отражались. А вот повыше, на взгорочке, уже надо было шахту рыть, чтобы с похмелья удивить водой печень. И сады-огороды не поливали. И мыться приходилось в мелком тазике, поделив тело на части: сегодня голову, а завтра ноги.  А если у кого что ещё оставалось так это и до лета подождёт. Потому как мылись казаки, в основном, летом. Тёплым и ласковым. Всё в той же любимой Потудани.  Потудань тогда, говорят, широкая была и красивая. И вовсе не потому, что в ней казаки плескались - не давали реке зарасти и заилиться. Просто любили её больше. Поэтому и  камыш шумел задушевнее, с пониманием.

                История водопровода

     Воду на верхние улицы Репьёвки  подавали в вёдрах на коромысле, красивым, традиционным способом, воспетым русскими художниками и советскими кинематографистами. А с какой выдумкой эксплуатировался детский труд?  Любо-дорого поглядеть, если назвать это злодейство трудовым воспитанием.  Например, нашим домом заканчивалась улица Ленина. Это последний уровень. Выше жизни нет – только школа. Мы со старшим братом каждый день затаскивали на эту гору пол ведра воды на палке. Это не цирк – это закон физики. Палка делит вес ведра пополам, как учил в школе дядя Лёня Германов, учитель физики. Мы пытались набирать и полное ведро, но до улицы Ленина доходило всегда ровно половину. Наверное, это уже политэкономия, а мы этого не проходили. Пол ведра в день. Сами понимаете, такая вода была на вес золота. Её как раз хватало, чтобы сварить пол ведра раков, тоже чуть не каждый день добываемых в Потудани на «глыйке» или на «песочке». И то раки жаловались – тесно в таком супчике.
        Потом пришли другие времена. Репьёвскому леснику повысили зарплату и окрестные холмы, как по волшебству, покрылись сосновым  лесом.  В лесу завелись грибы и зайцы, а в домах Репьёвцев под соломенными крышами  заколосились Новогодние ёлки. Но вопрос не в том почём зайцы ёлки продавали? Дровам ещё расти и расти, а пока решено было построить в Репьёвке водопровод.   Вот!
     Знающие люди раздобыли где то совсем уж музейный экскаватор с загребной точностью ковша – 8 метров влево.  Почтенные улицы старинной, много повидавшей Репьёвки, покрылись сетью широких оврагов на радость пацанам и домашним хозяйкам. Ребятишки засыпали траншеи по закону естественного откоса, а хозяйки спешно прятали там бытовой мусор. Траншеи успели засыпать почти наполовину, но тут завезли трубы и  закопали быстрее экскаватора, чтобы никто не успел подключиться. Наверху остались торчать  редкие перископы водоразборных колонок.
       Минздрав не успел предупредить, но мы и сами быстро выяснили, что пить воду непосредственно из - под колонок, даже сняв кепку и закрыв глаза, опасно.  Водонапорная башня по проекту стояла  на самой горе за школой и давление в районе базара составляло более 1 мега паскаля. Или, как доходчиво объяснял Пуша (Александр Сторчаков) : «Зубы повырывае».  Зато детскую соску под  колонкой можно было надуть водой до размеров  коровьего вымени и долго поливать из неё всех желающих. Римские  строители водопроводов   три раза перевернулись в гробу от зависти.    Так в Репьёвку пришла вода.
      Сначала Репьёвцы помылись не хуже римлян, потом полили редиску и помидоры, но вода ещё оставалась, и тогда решили построить баню.
     В недрах  КОМУНХОЗА отыскали, растерявший историческую ценность,  полуподвал сарайчикового типа и народные умельцы за месяц отгрохали баню. Нашу русскую, во всю стать. Без парилки, без проекта, но с неограниченной горячей водой и шкафчиками в раздевалке. Всё по взрослому!  И всё  за 15 копеек (100 г ирисок).
    Баня получилась солидная, представительная и толковая. Оборудованная по последнему слову РАЙИСПОЛКОМА. Даже тазики где то достали. Главный Банный Зал окружала широкая деревянная полка, всегда яркая, чистая и тёплая. Водопроводные краны располагались попарно – горячий и холодный.  Вода из них вылетала с напором, шипеньем и удовольствием. Оцинкованный банный тазик наполнялся моментально, как пивная кружка. И воды этой было столько?!  Хоть залейся!  И никто не запрещал – лей сколько хочешь!   Кошмар!     Сравните это невозможное изобилие с домашним банным корытом, и вы тоже поверите в неминуемую победу коммунизма. Вот это – по потребностям! Слегка вымытые пацаны тут же устроили соревнование. Пробовали систему на прочность. Кто больше тазиков на себя выльет?!  5,10, 17.  Ух ! Уже все устали, а напор воды не снижается. И банщик Володя (Рыжий)  не ругается, а только улыбается – сам такое первый раз видит - балдеет.  Ох и понравилась баня репьёвцам!  Как неграм холодильник.  Петрович так и говорил: «Баня, она и в Африке баня». Или это он не про баню? Ну, неважно, зато масштаб и дружба народов.
     В нашей бане был даже душ. Вода, как в кино, лилась сверху из банки из-под американской тушёнки в которой дядя Коля  набивал дырки  пока гвоздь не затупился. Но пользоваться им могли только самые ловкие или глупые, потому как температура воды в системе напрямую зависела от каждого из  6  кранов Главного Банного Зала. Любой, случайно открытый кран, снижал температуру воды в сети на 13% и наоборот. И тут важно какой воды?:
-  если холодной, то под душем было весело
-  если горячей, то под душем долго никого не было
-  поэтому и очереди в душ не было
- душ из американской тушёнки сохранялся как казённое имущество и детектор для новичков.
     А ещё в бане был женский день, но об этом потом.

                Путь в баню

     И вот однажды, промозглым осенним вечером, я вспомнил про нашу баню. Лето кончилось. Пляжный сезон закрылся. Илья в речку заходил исключительно  по  делу.   Пора в баню!   Сегодня как раз мужской день.
Тоесть день правильной бани!
     Вечером, только начало смеркаться, я собрал банную авоську с полотенцем и пахучим цветочным мылом, и, как человек самостоятельный, (7 класс средней школы) отправился в баню один. В сумерках миновал  родную улицу Ленина, легко спустился по наклонной улице  Будённого, увидел,  как зажглись редкие уличные фонари, и дальше зашагал ещё увереннее.
     Далее мой путь в баню проходил через наш шикарный новый парк. Раньше тут расстилалась ярмарочная площадь, оставившая после себя зыбучие пески, что и побудило наших родителей посадить на пустом месте берёзки с клёнами. Выросли, конечно как всегда, тополя и неистребимо любимая сирень. Получилось очень удачно. Сами видите, как они  густо разрослись. А ещё раньше тут прополз ледник, и после него остался могучий,  красивый валун розового гранита. Он как раз обозначал середину парка и слабо отсвечивал в сумерках. Больше освещения в парке не  было. Не было столба фонарь повесить. Всё для молодёжи. Немного помогала луна. Я привычно пробирался по знакомой тропинке и видел уже впереди «Лампочку Ильича» на паперти нашей грандиозной церкви Петра и Павла. Вот уж действительно эталон меры и веса. Весь мир Репьёвцы  по ней мерили и сверяли.  С 1877 г.  главный символ Репьёвки и основа нашего патриотизма.  Архитектор А.Стайновский, стиль барокко. На любой фотографии мы узнаём нашу Репьёвку только по церкви, которую ни с чем не перепутаешь.
      За церковью центральная площадь Победы вообще сияла всеми цветами трёх лампочек: на райкоме партии, на свеженьком кинотеатре «МИР» и на дежурном столбе. Прочь  ночь, мрак и страхи! За кинотеатром ещё одна  контрольная лампочка у общественного туалета, во избежание. Вдали в уличном ряду последняя искра света теплилась над входом в магазин культтоваров. Это конец  Репьёвской цивилизации. Наш любимый и самый посещаемый магазин с разнеможными богатствами. Практически музей культуры. Сразу за культтоварами едва заметный поворот в переулок, ведущий в глубину домов. Туда в густую темноту, в недра КОМУНХОЗА.  Где то там и находится баня. Темнота придвинулась ближе. Кругом  давно уже ни души. Вздрогнул, поёжился и пошёл вперёд.
      Пробираюсь на ощупь по тропинке через  полупустырь с редкими подозрительными строениями и корявым хламом. Всё тут сплошь заросло бурьяном и такой дикой крапивой, что, прежде чем обжечь, бросается на людей. Да, нелегко пришлось бы в наших краях американским шпионам и немецким диверсантам. Тут, блин, свои побаиваются. Но охота пуще неволи. Иду в баню. Ну не совсем иду. Крадусь осторожно. Дорогу назад запоминаю. Вокруг, по - прежнему, никого. И тут мысли стали появляться: кто сказал, что баня  уже работает, и какой сегодня день вообще? Банный или рыбный?  Я чего тут ночью  делаю, на пустыре? Вдали от фонарей и милиции?  А если вот сейчас встречу кого?  Хорошо если вурдалака какого заезжего, а если знакомого?  А у нас всё село одни знакомые. И он, гад, спросит: «А что это ты тут делаешь?»  И чё сказать?  Иду в библиотеку?  Хоть на шутку похоже.  А скажи я про баню? А там женский день?!  Блин!  И ведь всё  может быть!  Это же капец суслику.
Из школы точно выгонят, а домой не пустят.  Сходил Ваня в баню…по чёрному.
 
                Жуткий финал

     Думаю я свои думы кошмарные, но иду не останавливаясь, по инерции, хотя впору бежать,  причём в другую сторону. И очень быстро! Иначе судьба догонит. Или Кондрашка. Но с одной стороны - в руке банная авоська пахнет знакомым цветочным мылом, значит наше дело правое! А с другой стороны - кругом ночь, тихая, безлюдная, тёмная и жуткая.  Как же мне быть?  Маленькому, одинокому, напуганному да ещё и немытому? 
     И вдруг впереди сквозь крапиву блеснул огонёк.  Баня! Вот она, родная! Живёт и светится! Вперёд к свету и в баню!. Я бросился вперёд, не разбирая дороги и махом выскочил к знакомому зданию. Сквозь щели в двери пробивался такой тёплый домашний свет, что всё запело в груди. Да здравствует мыло душистое!. Я с ходу ухватился за брезентовую ручку двери и рванул, но дверь не подалась, заклинила. Я затряс её в радостном нетерпении и, наконец, услышал  изнутри такой желанный человеческий голос: «Манька, зараза, тыбэ тилкы за смэртью посылать. Прынысла?».
     Как я бежал?! Без задних ног! Практически летел! Соколом! Жалко, что в темноте никто не видел. Какое счастье, что никто-никто не видел, а я уж точно никому не скажу.  Даже думать не буду.  Буду молчать, и учить географию. Или физику. Да всё, что угодно лишь бы не проболтаться. Потом когда - нибудь  расскажу нашему учителю физкультуры Анохину Александру Васильевичу. Пусть знает, какого чемпиона воспитал!  Секундомеры ломаются!

                Послесловие  и  Заключение

     В баню я хожу по - прежнему, с удовольствием. С Серёжкой, соседом, а то он один вечером  боится. А чего там бояться? За календарём следи и всё. Над баней теперь фонарь повесили. Высокий и яркий, как Александрийский маяк. От культтоваров видать. А то в этой темноте кто мочалку потеряет, кто тапочки.  Аккурат на Покров Семёныч из Сердюков   потерялся. Как он  вообще сюда попал? Долго  блукал  и, главное, молча. Боялся, что милиция водку отберёт.  Всю крапиву вытоптал.