Бездонные частицы моря

Автобус плавно затормозил на светофоре. Все вокруг замерло в ожидании чего то такого, что могло бы разрушить это хрупкое молчание. Можно было бы о многом подумать, но было или лень или противно. Эти причины слишком сложи чтобы искать различия. Ничего не могло сдвинуть меня с места.  Окружающее было настолько вязким, что можно было бы клеить им обувь. Просто и скучно. Я сидел, забыв, что не заплатил. Пока мне  не напомнили.
- за проезд передавайте, пожалуйста!
Крик водителя как струя холодной воды вернул меня к реальности. Резко сунув руку в карман, я нащупал горсть заготовленной мелочи. Попросить передать было некого. И встав, сохраняя баланс, на "палубе" этой ржавой посудины, я двинулся вперед. Навстречу вытянутой волосатой руке всевластия в этом автобусе. В эти минуты я часто чувствую себя сильным, способным преодолеть этот шторм. Мечты о море давно не давали покоя. Еще в детстве, разглядывая Айвазовского, мечтал о соленой воде, а став чуть постарше интуитивно мастерил кораблики.
Двигаясь вперед, я хватался за поручни, не замечая ничего вокруг. Люди слились в одну общую картину и стали фоном. Их было не так много. Человек пять или шесть, и я был настолько захвачен процессом, что не заметил как водитель ударил ногой по тормозам.. Толи дело в невнимательных пешеходах, то ли в каком то другом неумелом водителе. Но толчок был ровно такой силы, которой было достаточно чтобы вырвать из моей руки поручень. Я не просто хорошенько рванулся вперед, но еще и выпал из иллюзий в которых мне было комфортно. Мое тело дернулось, ловя равновесие. Конечности смешно и беспомощно описали неудачную траекторию. Послышался звон монет. Чувство вины пронзило сознание, перемешалось с застенчивостью. На полу были гербы и цифры. Я бросился поднимать их. Их было больше чем достаточно для меня, но не достаточно для двоих. Подняв взгляд вверх и встав в полный рост, я посмотрел в сторону где должен был сидеть человек, из чьей руки я выбил монеты во время падения.
Слово, жест ну или хотя бы соответствующее выражение лица. Вот что я ожидал увидеть. А получил я только взгляд. Зато какой... Лет десять назад я был другим. Можно сказать, что было сложное время, но проще оно не стало. Не сказал бы, что жалею о том, через что прошел, но вспоминать не тянет. Я был моложе чем сейчас, и понятно что приходилось самому зарабатывать себе на жизнь. Мои товарищи искали способы всегда. Если бы им предложили убить Кеннеди, то ему бы прострелили голову гораздо раньше чем это как известно 
получилось. Я же напротив, всегда старался соблюдать негласные каноны праведного существования. Но я был везучей. Мир открывал мне карты еще до того как я собирался закончить игру. Устоять было сложно. Чем хуже становились условия моей жизни, тем тяжелее было отказываться от "пряников" которые мне подбрасывал случай. Однажды моя добродетель уснула или просто ушла от меня по непонятным причинам.
На тот момент я работал в порту. Рыба, автомобили, фрукты. Видел я многое. Я ощущал всю мощь и количество средств которыми обладали люди которым все это принадлежало. Грузить было не сложно. Было жалко время. Я не понимал сколько нужно моих жизней чтобы заработать хоть какую то часть того, что мне приходилось доставлять с суши на палубу. Я не понимал этого до тех пор, пока не подвернулся способ заработать "реальных" денег. По большому счету меня не спрашивали. Мне предложили. Я должен был согласиться. Каждую среду в 2 часа ночи в порт приезжал грузовик. Из кузова выгружался тяжелый контейнер, который я должен был загрузить в трюм судна, которое было пришвартовано за день до этого. Все. От меня кроме этого требовалось еще быть осторожным, не совать свой нос и не болтать лишнего. За это я получал хорошие деньги, которых мне хватило бы чтобы обеспечить свое существование на месяц вперед. Меня быстро перестало смущать, то, что контейнеры были наполнены оружием, которое явно шло не для обеспечения безопасности людей...
По началу она была удивлена. Мы были аборигенами одного социального слоя. Она была всегда свежа, не смотря на постоянную занятость. Мытье посуды и уборка ни чуть ее не утомляли. Я любил ее. Бывает так, что ищешь что то. не спишь ночью, не улыбаешься утром, недоволен жизнью, не видишь перспектив перед своим носом. Так было и со мной, до того момента когда я встретил ее. Мое существование поменяло полярность. Я не был готов к этому. Меня удивляло то, как я могу радоваться простым вещам. Хорошо спать ночью и просыпаться с улыбкой. Быть довольным холодному душу с утра и горячей воде в раскаленный полдень. Жизнь повернулась лицом. Вернее я просто по настоящему стал человеком. Она дала мне себя, и ровно этого мне не хватало для счастья. Я встречался с ней глазами и не мог напиться ею.  Я сгорал от "жажды". Срастался с ней  губами и пил. Пил из нее легкость и наслаждение.
У нее было мало средств. Вернее у нее их почти не было Я старался обеспечить ее продуктами, так как имел возможность умыкнуть что то из порта. Она отказывалась, но глаза были переполнены благодарностью. Это вызывало улыбку. 
Когда я срубил свой первый куш я пришел к ней ночью. По обычаю бросил мелкий камушек в знакомое окно второго этажа. Прошло минут пять. Скрипнула створка и она показалась мне.
- привет! уже поздний час, что то случилось?
- просто не спится. как на счёт прогуляться?
я знал, что она не откажется, а так же, что ей рано вставать. Но мы понимали, что нужно жить здесь и сейчас. И я ценил в ней эту некую безотказность и  способность понять.
Она исчезла, закрыв окно. Долго ждать не пришлось. Она выбежала и обняв меня уткнулась носом мне в шею. Немного запыхавшись она была совершенно без тени усталости и намеков на сон. Она удивляла меня. Поцеловав ее я сунул ей в руку пару сложенных бумажных листа. Развернув один из них её лицо изменилось, удивление и радость смешалось в на нем неизвестных пропорциях. Это были 2 билета. Она мечтала стать актрисой, а я не был в театре с детства. Сколько было радости. Смотря на нее, мой сосуд переполнялся счастьем. Как у ребенка улыбка не сходила с ее нежного и безупречного лица, искренне и отчаянно. Позже она спросила, как мне удалось купить эти билеты. Я сказал, что мне стали платить больше. Ей незачем было знать..
Я никогда не верил в случайности и иронию судьбы.

Ее глаза. Я уже видел их. Я знал их. Мое лицо онемело. Я весь онемел. Можно было бы кинуть в меня камень и я разбился бы на мелкие осколки. Автобус дрогнул. Выбежать при первой возможности. Закричать. Я не понимал, что хочу сделать в этот момент. Сложно было понять, что произошло. Но я продолжал смотреть "на нее". Ее взгляд не отпускал меня.  Ее лицо было неизменно. Там было спокойствие и отрешенность. Губы были сомкнуты. В глазах таилась взволнованность. В этот момент меня могло спасти только одно. Одно слово. Ей стоило бы сказать хоть что ни будь. Но она сидела молча и я продолжал стоять как вкопанный. Она была не одна. Рука престарелой женщины коснулась ее плеча. Но это не потревожило ее взгляда. Она смотрела сквозь меня, пронизывая мою голову. Рука настойчивее потревожила плечо. И после этого я почувствовал на себе еще один взгляд, полный недоумения и легкой строгости. Это и вернуло все на свои места. Я услышал звук 
открывающихся дверей. Интуитивно я бросился в раскрытый проем. Дорога. Бег перешел в ходьбу. Шаг за шагом я возвращался к реальности. Все что было до этого было похоже на сон. Лишь сжатые в кулаке монеты напоминали о случившем. Обо мне могли подумать только  то, что я свихнувшийся идиот, укравший мелочь, но на тот момент это волновало меня меньше всего. Можно сказать, что меня вообще не волновало ничего кроме этого взгляда, наполненного скрытой горечью и удивлением. Я закурил. Дым наполнил легкие и голову. И это помогло. Мне предстоял долгий путь. Но я ни чуть не жалел, что иду пешком. Ноги вытаптывали древние кеды. Идти мне предстояло долго и появлялось ощущение какой то странной свободы. Идти, курить и думать. Вот три вещи от сочетание которых я был без ума. Получив их я постепенно отходил от произошедшего. Единственное место куда мне хотелось держать путь было одно старое заведение. Дверь давно облезла, да и столы не радовали свежестью, но я любил это место как свой дом. Внутри пачки осталась только одна сигарета и душный аромат табака, когда я отворил  старую дверь, ударил мне в нос. Запах, пропитанного алкоголем дерева, и каких-то пряностей обволакивал нос и голову изнутри. Сел у окна. Солнце было за стеной, что радовало меня не меньше чем крепкий хайбол колы разбавленной старым скотчем. Пью я часто, выпиваю редко. Спиртное никогда не было для меня отдушиной или способом выговориться. И противореча толкованиям жизни, чем старше я становился тем меньше я выпивал. Сегодня стало исключением. Виски сохраняло холод, проходя почти все горло. Окружающее пространство замирало, и плавно двигалось дальше. Я ждал этого чувства. Ради этого я и приходил сюда. В этой  забегаловке кроме меня был еще один постоянный посетитель. Вернее посетительница. И если быть точным, то она там работала. Легкое красное платье покрывало ее хрупкие плечи и заканчивалось чуть выше колен, оставляя открытыми ее ноги. Плетеные босоножки как акация обвивали ее маленькие ступни. Постоянно находясь в движении, выполняя разные поручения, она всегда оставалась эталоном бодрости, как ветер с утра. С того момента как я познакомился с ней больше пол года назад в ней ничего не изменилось. Ничего. Только бронзовые птички украсили её мягкие мочки. Она не знала как меня зовут. И никогда не пыталась узнать. Но я всегда когда я встречался с ней взглядом, по её лицу пробегала улыбка. застенчивая и совсем детская. Не знаю, что вызывало у нее радость в эти моменты, но непроизвольно уголок моих губ тоже поднимался вверх. Я тоже никогда не пытался узнать о ней больше чем я знал. Звали ее Фасиль.
Я никогда не думал что мы будем жить вечно. Никогда не представлял себя в старости и тем более ее. Я жил сегодня и сейчас. Более того вчерашний день был уже потерян в 
истории. Я не хотел посвящать ее в способ моих заработков. Но в один прекрасный день она сказала что сама все знает, что глаза не врут и что она боится за меня. Я был согласен, глаза никогда не врут. Но и не задавался вопросом откуда ей все известно. Видимо так и должно было быть. Ведь так гораздо лучше, когда нет секретов.
В один вечер я как обычно сидел и курил рядом с основанием  крана. В тот день я был готов раньше чем обычно. Сигарета догорела испустив дух, а я вдохнул соленый пьянящий воздух. Послышались шаги. Еще и еще. Из-за угла вышел коренастый человек и молча протянул руку. Я протянул свою в ответ.
- полезай, сейчас подъедет грузовик.
Он утвердительно кивнул. Я молча кивнул в ответ.
Мачта крана работала немного запаздывая. Но это уже не замечалось. Привычки скрашивают недостатки реальности становясь навязчивыми спутниками. Контейнер плавно опускался на палубу и даже ветер как будто отключили. Я словно живой механизм действовал четко и верно как вдруг послышался вой. Он нарастал с каждой секундой пока не превратился в оглушающий пронзительный рев.
Я не сразу сообразил что надо делать ноги. Этого просто не могло случиться. Паника росла быстрее чем на дрожжах. Грузовик рванул с места. А в ответ стали громыхать выстрелы. Это было настолько неожиданно что я замер на месте и не мог двинуться. Так прошло секунд 15 до того как я кинулся вниз по лестнице. Руки скользили. Ноги едва цеплялись за перекладины. Я почти слез как понял что снизу бегут ко мне. Рядом стоял огромный контейнер с испорченной рыбой. Я побрал все силы и сорвался в него. Удар был почти не слышен. Зато я прочувствовал его полностью. Упав я истошно хватал рыбу и бросал на себя, пытаясь скрыться. Я понял кто то быстро лезет наверх. Замер.  Дыхание остановилось. Сердце было готово лопнуть от напряжения. Этот кто-то залез наверх что то крикнул вниз и поспешно начал слазить вниз. Мольба не прекращалась. Я умолял что бы никто из полицейских не подумал посмотреть в контейнер. Я продолжил лежать. Во рту была противная липкая жижа. Вокруг была противная липкая вонь. Так я пролежал часа 3. 
Начинало светлеть когда я вылез из под этого разлагающегося рыбного покрывала. Этой ночью были мои первые серьезные проблемы с законом. И мне явно везло.
Очнулся я в ожидании глотка воды.
Вечер был странно навязчивым. Буквально пару секунд я был в прострации после чего вернулся к реальности и неприятно. поморщился. Сегодня был мой день. Сегодня должны были позвонить и сказать чтобы я скорее приходил. Сегодня я должен был быть нужен. Ожидание самый худший способ отвлечься, но выбор был ограничен. Я выпил воды и лег. Почуяв запах рыбы я понял что рассудок туманится и уплывает от меня как щепка.

Выбравшись из контейнера я первым делом украдкой пробрался к морю и не снимая с себя одежды кинулся в воду, смывая с себя ужас этой ночи. Небо озарялось восходящим солнцем. Я вылез на берег. Сел. Что то надорвалось. Понятие не имея в чем дело я посмотрел на небо. Замер, пытаясь отогнать от себя это чувство. Закрыл глаза. С силой вдохнул и вскочил. Все мышцы разом напрягались и я побежал. Бежал закоулками но коротким путем. В голове бил метрономом пульс. Она нужна. Сейчас как никогда. Быстрее. Быстрее. Запыхавшись и еле стоя на ногах ударил в дверь и она с грохотом отлетела в стену. Я кинулся на верх. Все шло ходуном. Я как будто спал. Страх бил меня прямо в грудь. Залетев стрелой на 2 этаж я замер. Прогремел выстрел без оружия. Голова отключилась, а ноги потеряли контроль и согнулись. Я упал на колени и слезы как реки хлынули из глаз. Я исчез. Я был растоптан. Час назад я парил над землей победителем, сейчас же упал с этой высоты прямо на острие ножа. Паралич свел конечности и я замерев остался стоять перед лужей крови и лежащем на полу мертвым телом.
Мир вокруг меня был похож на желе. Хорошее приятное желе.
Мне позвонил телефон. Я люблю свои руки за то что они могут делать некоторые вещи без моего участия. Я приложил телефон к уху. Срочно. Срочно и очень быстро. Я был необходим. В такие моменты ритм моего сердца всегда становился ровным, комок покидал горло, плавно растекаясь по груди. Неужели некому это сделать кроме меня? Странная мысль когда этот звонок долгожданный. Взрыв бытового газа это такая гнусная история. Сначала ты приходишь домой, уставший и ищущий возможности как то отгородиться от реальности, ты зажигаешь огонь на плите чтобы нагреть воду. Но ты не можешь ждать, каждая секунда молчания как удар в висок и ты идешь в душ. Ведь это тоже неплохой способ. Ты истекаешь водой пока не  находишь в себе силы закрыть кран. Проталкиваешь мокрые ноги в тапочки. Идешь к плите. Жмешь на выключатель. Появляется искра. Хлопок. И проблемы вместе с окном 
вылетают в окно девятого этажа и еще какое то время летят смешиваясь с ночной тишиной. И после такого гнусного и быстрого стечения обстоятельств у меня начинает звонить телефон и я срываюсь с места как гоночный болид. Так одна искра в перемешку с парой тройкой кубических метров газа становятся лучшими психологами.
Так и сейчас впитав в себя последние секунды прошлого состояния, я рванулся с места. Идти мне было ровно 2 квартала поэтому я не бежал.
Я никогда не брал такси, они лишали меня возможности ходить. Зайдя внутрь я пожал чьи то руки. Одни были мягче других, жестких и готовых на все. Огнеупорная куртка прочно легла на мои плечи. Ботинки плотно обхватили ноги, став из частью. Этот ритуал внушал мне уверенность. Он делал меня частью огня, обломков, пыли и грязи. Моя голова как надувной шар была наполнена чем то похожим на смесь волнения, ожидания и жажды. Прозвучал сигнал и я залез в кабину. Выдохнул. Ощутил мягкость сидения. Трепет наполнял мои ноги и грудь. Я был концентратом трепета. Мои бабочки уже давно забыли о том что были гусеницами. Машина рванулась и мы как единое целое. Как красный железный жук помчались по опустевшему и обесцвеченному городу. Фонари и вывески всегда пытались дать улицам тех недостающих солнечных красок, но это было тщетно. Человек не может жить ночью, он сразу многое начинает забывать.
Мы остановились и я взглянул наверх. Светлый много этажный дом зиял средней по величине раной размером с окно. Вокруг столпились люди. Это были либо те кто ждал от ночи чего необычного и дождался либо те кому было страшно находиться внутри этого раненого многоэтажного гиганта. Кто то сказал 155. Я запомнил. Быстро открыв дверь, я побежал в верх. 9 этажей. Ступени поплыли рекой. Поручни извивались и уклонялись от руки. 154. 155. Двое напарников кинулись на дверь. Недолгая борьба, шум и свист, пару глухих ударов и повалил дым. Едкий и вездесущий убийца. Маска справилась с ним в неравном бою. Огонь бывает разных цветов. Основной цвет оранжево-красный но бывают разные оттенки. Тут он был зеленоват. Горел лак, горел пол, горели стены. Все было похоже на печь. Все было похоже на сон, но где то в глубине я понимал, что не сплю. Потому что это чувство губит. И ты просто рискуешь не проснуться. Я работал уверенно. Руки знали то что делали. Огонь норовил сделать из меня шашлык. Пот обильно солил мясо. Тут я увидел руку. Свет от фонаря скользнул вверх. Сомнения покинули меня. В такие моменты я ощущаю пустоту. Мы и не могли успеть. Взрыв был такой силы что перегородки в квартире почти отсутствовали. Мы и не могли успеть. Мы могли. Тело быстро взяли положили. Понесли. Настроение сгорело и тоже вылетело в окно 9 этажа 155 квартиры. 
Вылетело и улетело в никуда.
Машина несла меня. Не люблю такси. Таксисту явно не нравилась эта моя не любовь. Ноги были ватные и чувствовались отдельно и отдаленно. Заплатив оставив на чай. Таксисты не относятся к такси в целом. Их я люблю.
Раздевшись я принял прохладный душ. Вода струилась по мне и смывала мысли. Вода смывала все, но через какое то время все возвращались на круги своя. Накинув халат я сел за стол и закурил. Люблю этих белых демонов. Сигареты не знают разграничений на слои общества.
Один и тот же аромат можно почувствовать на высокосветском приеме в гараже авто слесаря или же в окопе. Теперь вот он был в моей комнате что объединяло меня например с Джеком Лондоном. Неплохо да? А ведь он знал чего хочет. А я не знал. Я не знал как мне заполнить это освободившееся пространство. Я затушил сигарету. Пододвинул лист бумаги. Нарисовал пару линий. И прыгнув через обрыв в памяти и обнаружив себя через какое то время спящим за столом, наконец расслабился и упал головой на собственные руки.

Проснулся я от боли в лице.  И от громкого стука телефонного колокола. Кто и зачем мог звонить в такое время. На работе была уже не моя смена. Я никому не должен был быть нужен. Снял трубку. Удивился. Странное время суток, когда темно происходят вещи которым не перестаешь удивляться. Меня просили срочно занять место моего напарника. Проблемы со здоровьем. С кем не бывает. Со мной не бывает. Я никогда не болею, и эта мысль завладела моим мозгом.
Эта ночь была темной как никогда. Звезды как дырочки в черной ткани обозначали границы неба. И от этой темноты было так ужасно тоскливо, что я даже не мог уснуть. Казалось так будет вечно. В какой то миг мне становилось жарко и я отбрасывал одеяло, но через несколько минут снова укрывался с головой, прячась от этой безумной и глухой тишины. Неужели мне никогда не забыть их. А может это знак. Может она рядом, а я ее не вижу. Мысли в голове смешались как овощи в блендере. Одно единственное, что было перед глазами так это они. Глаза той девушки. Сложно было вспомнить ее лицо. Некие очертания отпечатались в сознании, но этого было мало. В прочем как и времени чтобы рассмотреть ее в тот момент полностью. Эти два бесконечно глубоких алмаза ослепили меня дважды. Первый лет 10 назад и второй раз сегодня. В день 
странный и наполненный каким то скрытым от меня смыслом. Я тянулся к ним. Пытался ухватиться за выступ рукой, но не смог. Потеряв равновесие, сорвался вниз, захлебываясь воздухом и холодным как лед адреналином. Я летел, не умея летать, так же как и терял, не умея хранить..Крик..Боль..еще раз крик.
Я бежал. Обычно я не бегаю потому что идти пару кварталов, но сейчас я бежал. Что то гнало меня вперед собственной тени. Забежав внутрь я сразу спросил в чем дело. Оказалось что на железнодорожном мосту некая Кэтрин пытается покончить с жизнью. Якобы говорит, что бы все убирались от нее и наверное поэтому мы и собираемся ехать туда. Экипироваться я не стал, только накинул на себя легкий жилет. Стремглав выехали откидывая грунт колесами.
Глупая девчонка. В это время нужно спать, а не пытаться покончить с собой. Зачем и как так можно сдаться. Ведь все проблемы можно решить. Все или не все. Точно все.
Подъехав к мосту я выскочил и машины. Вокруг было чрезвычайно тихо, но напряжение как в высоковольтном проводе витало в воздухе. Полиции еще не было. И подойдя ближе я увидел ее силуэт. Как флаг она играла на ветру. Как взведенная пружина, готовая в любую секунду выстрелить. Не знаю что было у нее в голове, но в моей голове было одно. 
Не дать ей умереть. Не дать ей решить свою проблему так. Я не мог позволить умереть еще одному человеку который нуждается в моей помощи. Я побежал искать лестницу чтобы забраться на мост. И быстро её найдя я кинулся по ней вверх. Забравшись на мост я медленно пошел в её сторону. Завидев ее я подошел ближе и совершенно не зная что сказать поздоровался. В ответ я услышал гордое молчание. Молчание которое пронзало слух. Я спросил в чем дело. Почему так. Почему нельзя решить проблему иначе. В ответ я услышать только завывание ветра. и в какой то момент. Когда я не знаю. я увидел что она отпустила руки и стоя на одному уголке пошатнулась вперед. Я кинулся со всех своих сил к ней. Для меня в тот миг существовала только она и расстояние между нами. За одно мгновение я приблизился к ней на расстояние вытянутой руки как она пошатнула и скользнула камнем вниз. Я прыгнул и ухватив её за руку, упал животом на край моста. И зацепившись ступнями повис над этой черной пропастью. Я сжимал ее руку со всех своих оставшихся сил. А она всячески желая сорваться вниз бесчувственно висела над Землей. Я не верю в случайности, но в тот момент. В момент когда время 
остановилось я ощутил нарастающую вибрацию. Теряя последние силы я машинально глянув влево. По мосту как огромная черная змея, выжигая огнями прожекторов летел товарный поезд. И тогда когда силы были на исходе она повернула свою голову ко мне и я увидел ее глаза. Те, голубые с примесью зеленого, которые были частью меня. И вместо того чтобы расслабить руки и спасти хотя бы свою жизнь, у меня расслабились ноги и под грохот, пролетающих рядом вагонов, я скользнул с ней в пропасть. И в эти несколько секунд свободного полета я понял, что мне суждено было утонуть в этих бездонных частичках моря.