Эксперимент

- Давайте экспериментировать, товарищ! – крикнул Химик, потирая белые, скрипучие от талька ладони.
- А что, давайте, - равнодушно отозвался кудрявый круглощёкий человек с цветочным горшком на голове.
Химик ходил по комнате с таким видом, будто накануне ему ни с того ни с сего подарили миллион и теперь он, проглотив, по меньшей мере, кочергу из чистого золота, ходит исключительно прямо. Прикусив нижнюю губу, он дрожащими руками высыпал на стекло сотни пар накладных ресниц и оглянулся.
Человек с геранью на голове тревожно посмотрел на тысячи ресничек.
И герань, произраставшая в цветочном горшке, тут же поникла, посыпалась на медные кудри.
- Раздевайтесь, голубчик!
С тела сполз белый балахон, и круглощёкий человек повернулся к Химику задом.
На левой ягодице этого самого зада заинтересованно моргал самый настоящий глаз. Серый, встревоженно бегающий туда-сюда и безмолвный – Химику невольно подумалось о попугае.
Взяв тонкими белыми пальчиками иголку с продетой в ушко черной нитью, Химик прошептал:
- Господи! Благослови.
 И принялся пришивать ресницы к верхнему веку…
Работа эта была долгой и, конечно, мало сказать – неприятной, но Химик, лишь изредка тягостно вздыхая, молча делал своё дело, пока кудрявый хихикал:
- Щекотно! Ой, щекотно!
Наконец, когда работа была окончена, Химик, утирая со лба испарину, спросил:
- Вы видите?
Кудрявый хотел было повернуться к Химику непосредственно лицом, но тот его тут же схватил за пухлые бёдра.
- Нет, и не вздумайте! Что видит Ваш, товарищ, третий глаз?
Кудрявый задумался.
- Ничего.
Химик аж ахнул.
- Как ничего…? Совсем… Ничего?
- Совсем. Ничего, – решительно мотнул головой после каждого слова кудрявый.
Чуть не плача, Химик ткнул худым пальцем в левую ягодицу своего испытуемого, отчего тот подпрыгнул и взвизгнул, а глаз отчаянно захлопал ресницами, как птица крыльями. Как испуганный попугай.
- Не видит… Почему не видит! Почему не видит…
- Не знаю. Не вижу я задницей – и всё. А может, и вижу. Хотя… Нет. Не вижу. Не мучьте меня зря!
То ли хихикнув, то ли вздохнув, кудрявый, одеваясь, на прощанье сказал Химику на ушко:
- У соседки моей по коммуналке, Анны Витольдовны… Да, которая немножко того… – оба кивнули головой и в унисон взвыли. – Так вот она себе мужское достоинство отрастила. И сама себя обрюхатила.
- Но позвольте… Сколько же ей?! – разинул рот Химик.
- Пятьдесят восемь.
- И родит?!
- Собирается.
- Второго…? – выронил сигарету на ковёр химик.
- Первого! – промурлыкал кудрявый, и пухлые щёки его заиграли здоровым румянцем.
Уходя, он послал Химику воздушный поцелуй, и успел увидеть, как в разинутый от ужаса рот стремится огромная, жирная муха: до этого она летала вокруг носа Химика в такт телефонного звонка, дребезжавшего где-то в коридоре.