Патронный Король

Мне 46 лет и я владелец 61 процента акций завода по производству патронов. Папарацци, меня называют патронным Королем, но я - бизнесмен. Только у меня рак и жить мне осталось максимум год, вторая половина только в лечебном учреждении на наркотиках. Я не из робкого десятка и действовал быстро...
 
Все активы диверсифицировал, ну там, пару мало прибыльных ранчо и все такое, никаких крупных вложений и прочей финансовой глупости. Распрощался с родственниками и оставил себе несколько миллионов на счете, назначил последнего распорядителя собственных средств и установил канал связи. Попрощавшись со всем, что меня связывало с жизнью, я решил пойти навстречу смерти: кто – кого…
 
В район выдвижения к горячей точке меня доставил ветеран грязных операций, но лишь до входа в лагерь повстанцев. Заходил в лагерь я спокойно, так как счетчик моей жизни уже вел обратный отсчет дней моего последнего года. В принципе днем раньше или десять месяцев позже для меня, значения не имело. Меня доставили к начальнику лагеря – хронически не высыпающийся мужчина моих лет, с очень пронзительным взглядом. Благодаря переводчику и моей неосведомленности, меня включили в небольшую группу фанатиков, вроде им в прислугу. Всех в лагере гоняли и тренировали с раннего утра до поздней ночи, наверно готовились к участию в боевых действиях.
 
Ночью меня разбудили, в доме собрали всю мою группу, также был и начальник лагеря. Втащили раненого солдата в форме ….. армии, но без знаков различия. Раненый был иностранец - рыжеволосый с веснушками курносый парень до 30 лет. Его раздели и привязали к столбу. Командир в столб вонзил свой кинжал. Каждый подходил и с силой ударял этим кинжалом пленного. Когда все ударили по разу, то стали смотреть на меня: я, как животное, все понял без слов. С трудом вытащил кинжал из дерева и закричав «А-а-а-а!» с силой ударил раненного в шею, в место где проходила сонная артерия. Как затравленный зверь с окровавленным кинжалом смотрел на присутствующих. После моего удара пленный скончался. В глиняную чашку собрали примерно грамм 150 крови и пустили чашку по кругу.
 
Я тоже глотнул эту вязкую темно-красного цвета теплую жидкость, но меня сразу вырвало. Вся группа и начальник лагеря молились, я не понимал смысла этих слов, но мычал как все и вошел в религиозный экстаз. Я чувствовал, что мы поклонялись чему-то сильному и кровожадному.
 
На рассвете двинулись в путь … на второй день напоролись на засаду, больше половины были убиты и рассеялись. Вокруг меня свистели мои "родные пули" и я вдруг понял, что пули не могут меня убить. Чтобы прикрывать отход небольшой группы фанатиков, наш командир раз за разом оставлял заслоны на верную смерть. Мы оторвались от преследования и подошли к какому-то селению. Марш-броском вышли к небольшому культовому зданию. Вошли вовнутрь, где кроме священнослужителя находились до двух десятков верующих: женщины, старики и дети. Все вытащили кинжалы и мне тоже дали кинжал. Без применения огнестрельного оружия мы убили всех. Пол в культовом здании был усеян трупами и залит кровью...
 
Мы молились, я не знал смысла этих слов, но мычал как все и вошел в транс: я понял, что идет война … религиозная.
 
Прошло полтора года: с тяжелым ранением живота я был прооперирован в полевом госпитале повстанцев и после обследования не было выявлено никакой патологии. У меня нет ни прошлого, ни будущего, я - солдат в религиозной войне и существую только сегодняшним днем.
 
Я не знаю страха смерти и меня нельзя убить потому, что я уже давно - мертвый...