Alkona - 140

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

– «Ну хорошо, Роден перегинает палку в свою сторону. А вот если я окажусь старым или как там, человеком старого мира, я могу иметь девчонку из нового мира? А друга могу иметь из каких-то там новых?», - стал выяснять Лари.
– «Всё, надо поставить наше кредо и кончать с этим идиотизмом. Причём тут старые и новые? Причём тут друзья и любовницы. Имей кого хочешь. Но сам ты кто? Какую конкретную позицию, а не позу и не политику, ты выберешь? Все мы молодые и на равных условиях. Каждому делать свою судьбу дальше или отдать себя в руки предков. Пожалуйста! Это только твоё личное дело. Но чтоб развиваться сообща, надо знать какого мира ты человек. Какой путь развития ведёшь. Давай так Мали, мы своё представили, остальные пусть сами думают. Всем уже семнадцать и у всех своя голова на плечах. Кто придёт сам к нам, тот и станет человеком творящим новый мир», - предложил Алька для Мали и она согласилась.
– «Я сразу не задумываясь вступаю в ряды нового мира. Это моё личное решение», - выдала Барби и гости моратория на неё странно посмотрели.
– «Я уже понял что это за новый мир! Долой старые предрассудки. А потом долой мораль и нравственность. И можно будет смело проституцией заниматься, ибо это по новым понятиям станет святым актом!», - весело заключил Роден.
– «Мне палку между ног засунули, ирод! Ты тоже выходит такой же? И я из-за этого разврата стала святой девой у девчонок. Так, Роден!», - немного сурово выдала Магда, оценивающе глядя на Родена и он отвёл в сторону глаза.
– «Ну да, на проституции мы построим будущее, до первого венерического заболевания. А потом, что? Хуже Ирмы и Лизы? Так, Роден?», - вывел итог заявлению Родена, Алька и поглядел на него так же весело.
– «Да многие каждый день трахаются и никаких у них болезней нету. Тем паче с вашими-то данными, девственницы, у гинекологов!», - немного мстительно выдал Роден.
– «А всё-таки ты брат подлец. Не думал я раньше что ты такой», - вставил своё и Волли, но глядя на Родена мирно.
– «А что из этого тайну лепить? Уже почти всё село знает, про какую-то там новую матку. Анализы берут в пакетики. Так что бесплатные консультации у опытных гинекологов, пожалуйста», - отмахнулся зло от Волли, Роден.
– «Ну, а ты что скажешь атаман?», - спросил Лари у Матуса и тот пожал плечами.
– «А атаманы уже давно мало что сами решают. Так Лари? Ты у них умный советник. И это тоже уже все почти знают, только значения не придают. И кого в атаманы последнее время выбирали? Симса, Ардана, Мадиса. Что чередовать с умными не могли? Нет, это брат и есть политика, чтоб атаман не лез в дела крутых и умных. Только вот про девчонок, что-то опять забыли, как и при замке призраков. Нам выходит сей атаман и вовсе ни к чему», - спокойно вставила Мали. Лари на неё внимательно поглядел, -
– «Ты меня что в какой-то измене заподозрила?».
– «Нет, что ты Лари? Это политика называется, а не измена. Помнишь например прошлым летом, как при тебе атамане, Багги с Веганом подрался? Или забыл уже? Правьте как хотите, но равенства и общества тут всё одно у вас не будет. Замок вас не отпустит. Такие уж вы есть. Хорошие или плохие, это уже не важно. Мали права, что-то мудрите вы всё с атаманами. Советником быть наверное выгоднее. По Матусу видно что он ничего в принципе сам решить не способен, так зачем его было ставить?», - ответил за Мали, Алька и добавил, - «Это ведь была моя идея. И как раз во время прошлогоднего моратория».
– «Так ради чего мы дом будущего строили, а Лари? А Роден что скажешь? Или ты Матус? Вот и девчонки не знают ради чего. Наверное ради разлуки или политики», - заключила под итог Мали и отвернулась.
– «Ну ты тоже скажешь...», - начал было Роден, но Мали резко его оборвала, - «...Всё! Мы своё уже сказали. Дальше, идите и думайте. Неужели не ясно, что аудиенция закончена?».
– «Это ультиматум?», - спросил усмехаясь, прежде чем уйти Лари.
– «Не показывай себя тут идиотом. Мне смеяться что-то не чешется. Иди Лари, иди», - апатично проводила его Мали, махнув рукой на прощанье. Потом зачастили с вопросами и Мали повесила на ограде табличку, - «С вопросами про новый мир, обращайтесь к тем, кто вас сюда посылает. Консультации у Родена, Лари и Матуса».
На прогулках пытались приставать тоже, но Алька или Мали обращали это в юмор и потом пообещали к концу месяца общее собрание.
– «Не всё время и всем идти по одной и той же дорожке. Детство увы закончилось и началось деление на моё – не моё. Каждый уже становится самостоятельным. И тут какая-то община нужна только тому, кто хочет себя видеть у власти над всеми. Т.е. как некий последователь Гарвиша. И обещаны ему якобы несметные сокровища наследия замка призраков. Хватит, наигрались в мистику. Но не я тут судья. Потому кто хочет продолжить, тот может тут не оставаться, ибо для него дальше ничего интересного не будет. Можете хоть все расходиться. Останутся я, Мали и Барби. Ну и кто ещё хочет по желанию. Я не являюсь никаким наследником к мистическому наследству, ни ключом к нему. Ибо я от него уже можно сказать отрёкся два года назад. Я не знаю никаких преданий и легенд и не ношу крови рода этого замка. Потому, по всем таким вопросам обращайтесь к тому, кто таковым является. Возможно это и Альдона? Я не знаю. Это первое», - сказал Алька, когда пошли вопросы по новому миру. Начался небольшой спор и Мадис вдруг сказал, -
– «А я знаю, что твой дед Марадон, какой-то ключ к преданию замка. И он тебя мог не посвящать до поры...».
– «...Выбрось этот бред в мусорную кучу. Если меня не посвятили, то я уже никогда не приму ни веры ни предания. Период созревания закончился. Я никогда не стану не хранителем, не цербером этого замка. Притом, что я не собираюсь покидать город. И вообще, никому ничего тут доказывать на эту тему не буду. Идите тогда к самому деду, но не ко мне», - прекратил такие предположения Алька.
– «Да, зарок к преданию так звучит; и придёт тот век и потомок, который отвергнет предков и откроет замок сам...», - начал Лари и Алька поднялся, - «...Короче, поговорили. Тогда забудьте о всех новых и обо мне тоже. Говори это тому, кто тебе напел эту чушь. А я пошёл», и он стал уходить от собрания на завалинке.
– «Алька! Да подожди же ты! Я не всё досказал, дальше будет всё иначе...», - окрикнул его вослед Лари, но Алька даже не отреагировал и за ним уже пошли; Мали, Барби, Агнеса, Рамона, Римма, Магда и Волли. Весь мораторий кроме Маркела. Впрочем и в моратории Маркел мог быть шпионом по старой памяти, хоть вроде от сего отрёкся. Но тут же стали расходиться следом и Айна, и Анна, и затем Лора и Верона. Из девчонок ещё оставались Клара, Ирма и Лиза.
– «Им больше нечего предъявить чем попытаться вцепиться за этот замок, сказал Алька, когда пришли на его задний двор имения деда. Вскоре вышел и дед и сказал, что кто-то крутится у калитки.
– «Всё дед! Я отрёкся от всех наследий по замку призраков, которые ты якобы хочешь передать мне», - сказал Алька и дед поглядев на него, как на дурачка, только махнул рукой и ушёл. Девчонки рассмеялись. Черед день дом надежд запылал пожаром. В саду у Мали никто не собрался и многие бегали искали, где они могут прятаться. А мораторий сидел на высоком берегу лесного озера свесив ножки и куролесил. Верона не выходила из своего двора, и другие девчонки, поглядев что творится, разошлись по домам тоже. Оставались неизменные Ирма и Лиза. Клара помогала на работе у матери. Мораторий от девчонок прекратили сдавать анализы для генетиков. Вскоре к компании моратория присоединилась и Альдона. Выглядела она интересно, но никто не придавал этому значения.
– «Что случилось?», - наконец спросила Альдона.
– «Ничего. У нас мораторий на секс. Послали всех к чёрту. Они помешались на приданном замка призраков. И кто-то подпалил наш дом надежды», - запросто ответила Мали. Алька тоже на Альдону не реагировал, ему было всё безразлично и весело.
– «Да, старые легенды въедливы. Вы тоже от них отреклись?», - задумчиво сказала Альдона.
– «От всего прошлого», - запросто ответил Алька.
– «Хм... и тебе дела нет, какого ты рода?», - немного лукаво спросила Альдона.
– «Абсолютно», - отмахнулся Алька.
– «Весело. Но это пройдёт скоро», - поддела его Альдона.
– «Выбирай. Титул или я? Можешь?», - ответил Алька.
– «Дурачок ты», - отмахнулась Альдона.
– «Ну тогда давай прощаться подруга! Я тоже отреклась от прошлого», - беззаботно сказала Мали.
– «И я... и я... и я...», - стали называть себя девчонки и в том числе Волли. – «Ну вам-то и так терять нечего. А род обязывает», - отмахнулась Альдона всматриваясь в Мали, шутит ли она.
– «Сочувствую тебе», - пожал плечами Алька.
– «Занятный юмор», - согласилась Альдона.
– «Дальше некуда», - подтвердила Мали.
– «Ты что на деле решила отречься от нашей дружбы?», - спросила Альдона у Мали.
– «Выбирай сама, как Алька уже предложил. Впрочем детство закончилось, нам всё равно когда-то расходиться своими дорожками надо», - ответила Мали.
– «Вот как! А мы вроде с тобой планы раньше строили. Интересно было...», - начала Альдона всматриваясь в лицо Мали.
– «То было в прошлом и в детстве. И клятв между прочим мы друг дружке не давали», - спокойно сказала Мали.
– «Да потешно! Отреклись и от детства», - покивала головой Альдона.
– «А было ли оно вообще? Из-за этого сраного замка. Вот именно и мораторий и отречение от прошлого для того и существует, чтоб наверстать наше детство. А ты думала для чего?», - теперь спросила Мали, оглядев похудевшую казалось Альдону, словно у неё духи плоть высасывают.