Вам бы здесь побывать

(Невыдуманная история)

Охрана здоровья граждан в России – это совокупность мер политического, экономического, правового, социального, культурного, научного, медицинского, санитарно-гигиенического и противоэпидемического характера, направленных на сохранение и укрепление физического и психического здоровья каждого человека – говорится в энциклопедии. Обратите внимание – медицинские меры стоят на предпоследнем месте. При этом средняя оплата труда врачей, среднего и младшего медперсонала в России ниже, чем в развитых странах. Доля ошибочных и заведомо ложных диагнозов остаётся высокой. По данным ООН, средняя продолжительность жизни мужчин в России – 59 лет, 166 место в мире, у женщин – в среднем 73 года, 127 место. Разница между средней продолжительностью жизни мужчин и женщин в России – 14 лет – самая большая во всём развитом мире…

На входной двери поликлиники меня встретил лист бумаги с текстом: "Требуются участковые врачи. Можно без опыта работы". В предбаннике, за прилавком девушка с отрешенным лицом пыталась торговать булочками, пирожками, Кока-Колой, но, похоже, у неё ничего не получалось, так как желающих купить её товар видно не было. В фойе происходило медленное перемещений в пересекающихся направлениях людей преклонного и весьма среднего возраста, которые читали тексты, написанные на многочисленных листах бумаги, развешенных здесь в изобилии и вещавших о том, где, когда и какой врач врачует, стрелками указано – где взять то, а где взять это, где записаться на то, а где записаться на это, в каком окне что можно спрашивать, а в каком нельзя. Втянув в себя воздух мощным движением межреберных мышц, я погрузился в атмосферу охраны моего здоровья, чем и прервал двадцатилетнюю паузу, предшествовавшую этому моменту. Вскоре выяснилось, что проявить заботу о моём здоровье здесь и сейчас люди в белых халатах не могут, потому что у меня нет прямых доказательств того, что я – это я и что я имею право на то, чтобы о моём здоровье кто-то заботился.
Когда через час я представил в окно № 5 весь пакет документов, подтверждающих то, о чём только что было сказано, был поднят вопрос о том кто, где и когда заботился о моём грядущем и неминуемом пенсионном обеспечении и какой документ подтверждает это. Мои слова, что "мне только посмотреть", прозвучали неубедительно. Дама в штатском коротко и ясно озвучила суть моих заблуждений: "вам всем только посмотреть, а нам потом отдуваться за вас". Я уставился на даму тупым и пустым взглядом, и она вскоре сдалась: "… ладно". На стол легла ученическая тетрадь в клетку, на обложке которой раньше было что-то наклеено, но потом оторвано, но оторвано бережно, так, что обложка осталась не повреждённой, хотя следы бумажного клея на ней остались в достаточном количестве. Дама "зарядила" мне червонец за оформление "истории болезни", и я беспрекословно выполнил её требование. На обложку тетради вскоре был наклеен другой лист бумаги, в который были вписаны все известные обо мне сведения.
Далее мне надлежало получить "талон" к врачу в окне № 3. Этот "талон" не давал мне никаких гарантий, что я сегодня буду принят врачом, но без "талона" я даже и пытаться получить заботу о моём здоровье не имел права. Пришлось отстоять очередь и получить "талон". Как обычно бывает в таких случаях, откуда ни возьмись, появилась тётка, которая стала утверждать, что "она тут стояла".
Прыжками через ступеньку, с пакетом документов в руке, я взлетел на третий этаж и, свернув налево по коридору, вскоре предстал перед дверью кабинета № 79. На мой банальный вопрос старая бабка с загипсованной рукой, сидевшая на скамейке и дремавшая, очнулась и, дав мне банальный ответ, опять погрузилась в дремоту. Я присел на другую скамейку точно напротив этой бабки и стал изучать обстановку вокруг себя. Ничто здесь не говорило за то, что где-то совсем рядом функционируют высокоскоростные сети провайдеров, работают GPRS-навигаторы, обсуждается план очередной встречи "большой восьмёрки" и экономика страны крепнет на глазах. Стены коридора были выкрашены масляной краской жёлто-коричневого цвета до самого потолка. Похоже, что это случилось очень давно, так как местами от стен отслоились лохмотья этой краски размером в двадцать, тридцать, а местами и в пятьдесят сантиметров. По верхней части стен были закреплены пучки разных проводов, некоторые из которых, похоже, были не нужны, так как были оборваны. На потолке коридора висели несколько светильников с лампами дневного света, излучавшими очень жёлтый слабый свет. Внутри светильников, за мутным жёлтым стеклом были заметны скопления дохлых мух. Исключения составляли два светильника в конце коридора. В них дохлых мух не было по одной простой причине, что у них не было защитного стекла, на котором бы могли лежать мухи, а из четырёх ламп на месте была только одна.
Дверь кабинета № 79 была обшита ДВП с ламинатом, видимо, ещё в семидесятых годах прошлого столетия, когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли. Тогда же на дверь была установлена металлическая ручка для удобства открывания и закрывания этой двери, но от многих сотен тысяч прикосновений к ней потных рук пациентов хромовое покрытие на её поверхности разложилось, металл подвергся беспощадной коррозии, и к ручке стало неприятно прикасаться. Находчивые пациенты придумали открывать дверь непосредственным воздействием на её поверхность теми же самыми потными руками, отчего и ламинат был разъеден до основания и под ним обнажилась тёмная фактура основы ДВП причём тремя характерными пятнами – одно пятно, пониже, сформировали низкорослые бабушки, пятно повыше – полноразмерные пациенты, и третье пятно, ближе к торцу двери, сформировали те, кто, прорвав оборону кабинета с лозунгом "мне только спросить", просовывал половину своего тела внутрь, а рукой удерживал дверь за её торец в полуоткрытом состоянии. По размерам и глубине протёртых пятен для меня было очевидным, что все три категории граждан здесь были представлены в равных количествах. Дверь кабинета украшал лист бумаги с текстом:

Каб № 79
Вторник с 9 до 11
Комплексный осмотр участников
ликвидации ЧАЭС

Вспомнилось старое:

Розовый бинт! Что же не ясно!
Розовый бинт - это прекрасно!
Льётся река через века!
Приносит вода снова и снова
В руки мои розово-алый бинт!
С запахом крови.

Сколько пациентов желали попасть в кабинет № 79 точно сказать было нельзя, так как присутствовали только те из них, которые присутствовали, но каждый из присутствовавших понимал, что кроме них есть ещё те, которые "тут стояли". Напротив меня рядом с бабкой с гипсовой рукой, за которой я занял очередь, сидела вторая бабка в кофточке и тоже самозабвенно дремала, склонив голову набок. Левее от них сидел Ахмет и также самозабвенно давил на кнопки мобильного телефона. Судя по азарту, с которым он это делал, я предположил, что он играет в тетрис. За Ахметом сидел кучерявый мужик, который зачем-то высунул свой язык и, слегка прикусив его, молча и неподвижно смотрел вникуда.
По коридору приблизилась к нам и приземлилась рядом со мной на скамейку высокая длинноногая девица в обуви на высоких тонких каблуках, покрытой полиэтиленовыми синими медицинским бахилами. Зрелище было завораживающим, но пациенты старшего возраста всё же сочли правильным проводить её торжественный марш недобрым осуждающим взглядом.
Левее меня за длинноногой девицей сидел мужик с выпученными глазами и с выражением лица "Ну ни хрена себе!" Он молчал и только лупил по сторонам своими выпученными как у рака глазами, переваривая полученную при сканировании окружающего пространства информацию в паузах между сменой объекта сканирования.
Тут я услышал странные звуки и увидел, что бабке в кофточке напротив меня стало дурно, и не выходя из состояния дремоты она стала извергать прямо на кофточку обильные рвотные массы, повергшие её в изумление, когда она проснулась и обнаружила это. Масс было извергнуто немалое количество, и когда бабка попыталась смахнуть их с себя, то все они оказались равномерно распределенными по бабке, по скамейке и по полу. В целом обстановка была спокойной и доброжелательной, лишь длинноногая девица, выразив своё "фи", поднялась и удалилась с места происшествия на своих высоких каблуках с синими бахилами.
- Надо что-то делать, – предложил мужик с языком.
- Надо, – поддержали его многие.
Какая-то дама, открыв дверь напротив, обратилась в его недра с призывом:
- Помогите нам! Кто-нибудь.
Вскоре в коридоре наступило оживление. Медсестра подхватила бабку и повела её в кабинет, из кабинета выскочила толстая тетка в белом халате и с объёмной грудью. Не рассчитав траекторию движения, она врезалась своею левой грудью в чахлую грудь бабки, кофточка которой была богато усыпана рвотными массами. Смахнув часть их на себя, толстая тётка тут же исчезла в недрах кабинета № 79.
- Надо что-то делать, – опять предложил мужик с языком.
- Что вы имеете в виду? – поинтересовался Ахмет, оторвавшись от тетриса.
- Ну… вытереть же надо…
Тут проснулась бабка с гипсовой рукой и, увидев рядом с собою кучу рвотных масс, удивилась:
- О! А я и не заметила!
Вскоре появилась медсестра, уведшая бабку в кофточке. На этот раз её изящные пальчики с маникюром держали пыльную засохшую половую тряпку. Робко проведя ею по скамейке и смахнув с неё почти весь конфуз на пол, медсестра набросила тряпку сверху на всё это и удалилась. Бабка с гипсовой рукой поднялась со своего места, пересела на место бабки в кофточке, примяла ногами сухую пыльную тряпку, скрывавшую под собой многое, и вновь погрузилась в дремоту. Из кабинета № 79 опять вышла толстая тётка с испачканной грудью. Я посчитал нужным обратить её внимание на это обстоятельство и заговорил:
- У вас это… – начал я, указывая пальцем на её левую грудь.
Не обращая на меня никакого внимания, тётка удалилась по коридору, а вместо неё с того направления к нам медленно приблизился мужик на костылях с раскидистыми бровями. Остановившись недалеко от двери кабинета № 79 и переведя дух, он обратился с вопросом к молодой белокурой блондинке, стоявшей у стены:
- А это какой этаж?
- Третий, – ответила она ему.
- Я так и знал… – процедил он сквозь зубы и, развернувшись, заковылял в обратном направлении.
- А почему никто не выходит? – спросил я у всех.
- В это мгновение открылась дверь кабинета № 79, и из него в коридор выпрыгнул на одной ноге мужик с костылями в руках. Навстречу ему в кабинет проскочил кто-то, и в коридоре опять воцарилась тишина.
- Душно-то как… – сказала одна из женщин. – Надо бы форточку открыть.
- Ага, откроешь её, – возразили ей многие. – Вон она где! Высоко.
- Ну да. Лучше угорать будем, чем вот так. Молодой человек! – обратилась она к Ахмету. – Откройте форточку, пожалуйста!
Ахмет поднялся со скамейки, не отрываясь от тетриса, прошёл в конец коридора, постоял там, не прерывая игры, развернулся, пришёл назад и сел на своё место, не проронив ни слова.
По коридору к нам приблизилась бабка в серой майке. Подойдя к двери кабинета № 79, она спросила у бабки с гипсовой рукой:
- Вы сюда сидите?
- Да, – ответила та, очнувшись опять от дремоты.
- И вы сюда сидите? – спросила она у мужика с языком.
Тот закивал в ответ, а бабка закачала головой и направилась к обитателям другой скамейки.
- А вы тоже сюда сидите? – спросила она у них, указывая пальцем на дверь с ржавой ручкой.
Все закивали головой, а бабка, развернувшись, направилась к нашей скамейке и, подойдя, огорошила нас вопросом:
- И вы сюда сидите?
- Да, – ответил я за всех, так как длинноногая девица ушла, а мужик с выпученными глазами и выражением лица "Ну ни хрена себе!" молчал.
- Это что же получается? – возмутилась бабка, – что все сюда сидят?
Она закачала головой и стала удаляться от нас по коридору. Я заметил, что на осмотр одного пациента уходит около получаса. Простой расчёт показывал, что по самым оптимистическим прогнозам я смогу попасть на приём не раньше чем через три часа. А граждане между тем всё новые и новые подходили и занимали очередь в надежде успеть попасть на приём сегодня.
- А кто крайний? – спросил приблизившийся по коридору худой мужик у мужика с языком.
- Я же вам уже отвечал, что я, а вы за мной, – недовольно ответил тот.
- Но я подумал, что за время моего отсутствия другие желающие приходили.
Мужик с языком отвернулся.
- А сегодня седьмое июня? – спросила женщина на скамейке справа.
- Да, – ответила ей другая.
- Именно июня? – уточнила первая.
- Да, – ответила ей вторая.
- А там написано, что июля, – не унималась первая.
- Где?
- Да вон, на стене!
- Это про другое написано. Это не нам.
- А я слышала по телевизору, что теперь вся медицина будет по-другому. Теперь не будут писать помногу, будут больше смотреть людей.
Народ не проявил интереса к поднятой теме и тема, не родившись, угасла. Начинали занимать очередь люди, которые могли попасть на приём по моим расчетам не раньше часа ночи. В коридоре появилась бабка в кофточке. Кофточку, похоже, отчистили от рвотных масс и бабка, чертыхаясь и кляня всё и всех, заковыляла по коридору. Выражение лица мужика с выпученными глазами сменилось на "Ну и чёрт с вами!" Он тоже поднялся и заковылял вслед за бабкой в кофточке.
Когда прошли осмотр Ахмет и бабка с гипсовой рукой, прошло три часа, и подошла моя очередь. Я открыл дверь и уверенно вошел. К моему удивлению за столом сидела толстая тётка с объемной грудью, но её левая грудь была чистой, без рвотных масс бабки в кофточке, видимо, она сменила халат. Заметив, куда я уставил свой пристальный взор, она возмущённо заговорила:
- Молодой человек! Выйдите!
- А-а-а-а… – попытался возразить я.
- Выйдите, выйдите, – продолжала она. – Вас пригласят.
Я вышел.
- Что там? – поинтересовались сограждане.
Я пожал плечами и все расселись по своим местам. Минут через пятнадцать из кабинета вышла горластая тётка. Она что-то кричала, но что она кричала, понять было нельзя. Было понятно только то, что она была возмущена, но как она попала в этот кабинет, пока оставалось загадкой, так как она туда не входила.
Я вошёл в кабинет вторично. Толстая тётка что-то строчила на листке бумаги, умудрённый опытом доктор о чём-то сосредоточенно думал. Справа я увидел проём в стене, через который из соседнего кабинета в этот проходили люди и потом выходили в коридор через дверь кабинета № 79, ставшую для всех нас почти родной. Стул под доктором когда-то был удобен, но после того, как от него отвалились все пять колёс и спинка, он выбыл из категории удобных и использовался здесь по одной простой причине – его нечем было заменить.
- Присаживайтесь, – нарушил молчание доктор. – Что у вас?
- Вот, доктор, – начал я. – Посмотрите, фигня какая то!
- Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался он и, используя свой палец в качестве ложки, натянул свои башмаки на ноги.
Поднявшись с покалеченного стула, он внимательно осмотрел меня со всех сторон, ощупал руками и заключил:
- Мда-а-а-а… Это как же вы это, батенька, такое допустили! Это вас укусил кто-то что-ли?
- Не знаю, доктор.
- А что же это, по-вашему?
- Я думал, вы знаете.
- Откуда же мне знать? У вас температура есть?
- Я мерил вчера, вроде нормальная была. И сегодня, вроде, нормальная.
- У нас термометра нет. Так-то я бы мог померить, конечно.
Доктор сел на стул и начал писать.
- А флюорографию вы проходили?
- Давно, лет двадцать назад.
- Это вы зря так. А вдруг вы болеете! Надо пройти флюорографию.
- А что с этой фигнёй делать?
- С фигнёй?... А я вас направлю на консультацию.
- Какую?
- Вот вам направление, позвоните по телефону и там вам всё объяснят. Пригласите следующего.
Я вышел из кабинета в коридор. Выражение лица мужика с выпученными глазами вернулось в нормальное состояние "Ну ни хрена себе!" Просеменив по лестнице и выйдя из поликлиники на улицу, я набрал номер на своём мобильнике. Вызов пошёл… но ответ не последовал…