Страшная сказка. отрывок, первая глава

Глава 1.
Обреченная на смерть.

Ночной воздух был пронизан холодом и страхом. Ее страхом. Беспорядочное мелькание веток, где-то за спиной голоса и запах дыма.  Они далеко, но она чувствует их дыхание, полное ненависти. Ноги заплетаются, легкие сводит болью, но она бежит, не разбирая дороги и не оглядываясь.  Бежит в темноту и неизвестность…
Крик принадлежал ей, и он был не из сна... Алиса задыхалась от собственного крика. Неприятный запах казенного белья и медикаментов. Старая история, опять один и тот же ночной кошмар, опять больничная койка. Самое обидное, что ничего страшного ей не снится, ее настоящая жизнь намного ужаснее. Почему она так  боится этого леса и тех неизвестных преследователей? Она попыталась отогнать остатки сна и осмотреться, но неожиданно перед глазами мелькнула еще одна картинка из него - что-то белое в темноте.
- В конце концов, это больница или дурдом?! – простонала ее очередная соседка по палате.
- Сложно сказать – прохрипела она в ответ, так и не разобравшись в смазанном видении.
Дурдом или больница? За последние четыре года она так часто попадала в оба этих заведения, что уже не чувствовала особой разницы.
- Утром же пойду к главврачу…
А вот это она напрасно. Алиса рывком вскочила с кровати и через секунду уже нависала над своей новой соседкой. Дородная тетка, халат в розочку, дети, внуки, слабая поджелудочная и что-то с давлением…
- Только рыпнись к главврачу, туловище, и я тебе череп проломлю – прохрипела она, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить ее за горло.
Касаться и бить нельзя, это она уже проходила. Испытывать ненависть тоже, но здесь это и не нужно. Легко запугать человека, когда в тебе почти два метра роста и глаза горят от предчувствия беды. Тетка начала судорожно дышать, а при ее здоровье это опасно. Нужно успокоиться - шум и смерть соседки по палате ей сейчас не нужны. Смерть… Алису слегка передернуло. Эта испуганная женщина хоть и глупая эгоистка, но ничего плохого ей не сделала, за что она с ней так? Подумаешь, она не рвется успокоить и пугает главврачом, она и не обязана… ну вот, теперь ей стыдно! Опять эта проклятая совесть и порядочность.
- Успокойтесь – сказала она, слегка коснувшись ее висков. – Я погорячилась, вы погорячились. Я уйду, не буду мешать отдыхать.
- Куда?
Ну вот, блин, проснулась «бабушка». Да какая тебе разница? Ты только что презирала и настучать собиралась, а теперь беспокоишься?
- Пойду в соседний корпус к подруге. Она у меня медсестра, может, даст снотворного или давление померяет, а то снится муть всякая – соврала Алиса.
Она считала секунды и смотрела в мутно-карие глаза, выискивая в них сон. Ну давай, бабуля, успокаивайся и засыпай наконец-то. Адреналин, поди, выветрился, сейчас тебя сонливость должна накрывать.  Шестьдесят семь секунд и веки немного опустились. Алиса сама почти уснула, даже обрывок сна увидела. Ночь, черный каменный пол и летящая в воздухе белая… щепка?
- Так может дежурную позвать – вяло предложила тетка, вырвав ее из сна.
- Спите и не берите в голову, дежурная вам поспать не даст, ходить здесь будет, а подруга у меня мировая – попыталась улыбнуться Алиса, с трудом вспоминая, какие мышцы лица участвуют в этом нехитром процессе.
Ну вот, теперь еще и скалиться этой дуре приходится. Что за жизнь, ну почему нужно постоянно врать и под кого-то подстраиваться?!
- Так ты…
- Завтра к обеду… вернусь – кивнула она, скрипнув зубами.
- Ну, хорошо – вздохнула соседка и с чувством выполненного долга улеглась на подушку.
«Ага, спасибо за одолжение», пронеслось в голове у Алисы и она в спешке начала искать кеды, чтобы снова не разозлиться. Как же хочется жить одной и далеко от сюда. Как же хочется  ни от кого не зависеть! Когда на конец ее оставят в покое! …сегодня оставят, сегодня вся эта беготня закончится. Навсегда.

                *                *                *
Глеб обул белые замшевые туфли на босу ногу и хитро улыбнулся. Теперь никто не упрекнет, что он что-то вымазал или разбросал носки по всему дому, теперь он живет один. Снова. Как же ему нравилось  это состояние временной свободы, наступающее после очередного развода! Ничего не нужно никому объяснять и втолковывать, никто не беспокоит жалобами и нытьем, не занимает его ванную комнату.  Больше нет этого противного голоса в телефонной трубке  каждые полчаса и туфлей на шпильке во всех углах его очередной квартиры.
- Отлично, белые тапочки, как раз твой вариант – послышался надменный голос с порога спальни.
Он нехотя поднял глаза. Аля стояла в дверях с последней, уже собранной и застегнутой сумкой. Неряшливая прическа, надутые губы, полный ненависти взгляд и пара сломанных ногтей.  Она еще не нашла ему замену, но при ее внешности, пустой голове и крошечном сердце это будет несложно.
- Так ничего мне и не скажешь? – подняла она тщательно нарисованную бровь. – Я два года на тебя потратила, сволочь, я любила тебя!
Он просто не смог ей ничего сказать. Нелепый розовый спортивный костюм и туфли на каблуке, брови домиком и губки бантиком, ее фраза про два года неземной любви была последней каплей.  Приступ истерического хохота свел на нет его попытку быть вежливым. Какие еще два года?! Она любила его первые десять дней, а потом начала искать в нем выгоду. Девушка с искусственно увеличенными губами, нарощенными ногтями и ресницами, жертва массовой культуры, лишенная самоуважения, помешанная на деньгах и фальшивом блеске. Стандартный образ, тиражируемый на каждом углу и по закону подлости так сильно ему нравившийся. Все его жены были похожи друг на друга, как сестры и со всеми он поступал одинаково. Уже через месяц он мог стать для нее очередным кошельком с парой ушей, но она не на того напала. Он был черным магом и был влюблен в нее, а значит, только его чувства имели значение…
Услышав сквозь смех хлопок входной двери, Глеб начал успокаиваться. Тогда, два года назад, он не стал дожидаться конца. Уловив первые симптомы, он приворожил ее на одиннадцатый день знакомства. Может быть, Каин был прав, назвав его лентяем, нежелающим бороться, добиваться и жить полноценно, но два года эта очередная бессердечная и пустая девочка была абсолютно счастлива с ним. Два года у него почти была та самая семейная жизнь, о которой все мечтают, а потом… Каин опять все правильно просчитал. Влюбленность, как химический процесс, действительно длится всего два года, потом ты или любишь, или все кончено.  Глеб как обычно оказался способен только на вариант номер два, он снова устал играть в одни ворота, она ему надоела. Все было уже привычно: битая посуда, несколько пьяных дебошей с подругами, куча необоснованных обвинений и очередная глупая птичка упорхнула из его клетки. Ему повезло, Алина и ее ненависть побили его последний рекорд: он снял с нее приворот всего две недели назад, а позавчера они уже развелись.
Глеб встал с кровати и прошелся по квартире. Все здесь принадлежало ему, но вызывало брезгливость. Банальный, безвкусный интерьер никогда ему не нравился, но он не обращал внимания на подобные мелочи, ведь «обустройство дома» было «ее работой»  и он был рад, что она хоть чем-то занимается. Все напрасно. Он жил по своей проверенной системе и после каждой жены безжалостно менял жилплощадь. Его настоящим домом были крошечная черная квартирка в центре и дом на краю кладбища, все остальное временное и, по большому счету, чужое. Он вышел на балкон и закурил. Чудовищный, большой и прожорливый горд, так и не ставший ему другом, уже был сонным, значит, ночь близится к середине. Глеб вдохнул вечернюю Москву, но в грязном воздухе не было даже намека на осень. «Зато здесь свет и огни» - подумал он, зачарованно рассматривая многочисленные светящиеся пятна окон и витрин. Только здесь ночь зовет так громко, что даже он, потомственный черный маг с крайне посредственным даром, ее слышит.
Он положил зажигалку и сигареты обратно в карман, коснувшись ключа от машины. Пора. Хватит торчать в этой гламурной конуре, нужно мотать отсюда. Он вышел из квартиры и закрыл двери навсегда. Ближайшие недели он поживет в своей черной квартире, а собирать его вещи и продавать эту, будут услужливые сотрудники риэлтерской конторы. Жаль, что нельзя поджечь все на прощанье…
                *                *                *
Алиса вышла в коридор. Кеды, куртка и такое легкое последнее в ее жизни решение. Мобильный телефон, деньги, вещи – все к чертовой матери, пусть потом санитарки носят, если велико не будет. От чего там ее на этот раз лечить пытаются? Сердце? Нет, гипертония. Забавно, она, похоже, нашла безотказное средство.
Коридор был пуст, но за поворотом сидела бдительная медсестра. Алиса прислонилась спиной к холодной стенке и закрыла глаза. Иногда у нее получалось, а иногда нет, но сегодня ее день - день ее смерти и ей должно повезти. Она расслабилась и начала ловить нужное состояние. Неожиданно перед глазами снова мелькнул обрывок подступающего сна. Темнота и… нет, не щепка, а белая игральная кость. Она описала в воздухе дугу и начала падать… хватит, у нее дело! Алиса встрепенулась и сосредоточилась на женщине, сидящей за поворотом. Что-то монотонное… читает или вяжет… нет, вышивка. Точно, картинка из бисера, кажется маки или розы. Увлеченная процессом и думающая о завтрашних покупках, с такой не будет сложно. Алиса начала думать вместе с ней все больше увлекаясь ее несложными мыслями… «Селедка самый недорогой вариант рыбы… может под шубой…» - думала она, «…или не стоит заморачиваться, и так съедят» - подкинула ей мысль Алиса, «ну да, действительно не буду»… Через десять минут даже Алиса с трудом разбирала, где, чьи мысли. Пора. «ВРАЧА!» - она представила хлопок двери и крик в другом конце коридора как можно ярче, и женщина чуть не упала со стула. Побежала. Наивная рукодельница.
С вахтершей на входе было еще легче, она мирно спала, Алисе оставалось только найти и свистнуть у нее ключи от входной двери. Свежий воздух пыльного ночного города вскружил голову. Холодно и легко, почти как весной. Алиса шла, не разбирая дороги, все неважно, она решила. Это раньше она хотела бы, чтоб он знал и понял… сейчас она взрослая, сейчас ей все равно. Послезавтра они скажут всем о свадьбе, а этого она не выдержит. Только не это, кто знает, может ее смерть помешает… неважно, ненужно, ему плевать на нее и она это знает! Хватит ждать и надеяться, пора смириться и уйти с дороги. Навсегда… глупое слово.

                *                *                *
Да что же он за человек такой, бесчувственный! Глеб ехал по ночной Москве, как ни в чем, ни бывало. Он обманом завладел чужим сердцем, украл у ни в чем не повинной женщины два года ее жизни и ему плевать… ну, должно же ему быть хоть немного совестно… нет, даже намека на сожаление у него не было и это пугало. Тщеславный ублюдок, он гордился собой и своим образом жизни, а за такое всегда приходится платить. Жизнь стреляет без осечек и убивает таких как он, с особой жестокостью, но даже страх не ставил его на место. Глеб знал, что через годик-другой нарисуется еще одна такая Алина, и он снова не удержится и поступит как последняя сволочь.  Тихий голос где-то в глубине его бронированного сердца пищал, что нужно что-то менять, вылезти из этого болота, но с каждым разом он слышал его все меньше.
В кого он превратился, кем стал? Глеб знал ответ на этот вопрос, но даже себе боялся в этом признаться. Он стал бездушным угнетателем, не считающимся ни с чьей жизнью. Он стал таким, как те уроды, пытавшиеся сломать его еще в школе. Самовлюбленные, сильные и тупые как на подбор. Он мозолил им глаза своей худобой и недорогой черной одеждой, их бесило, что у него есть свое мнение. Они тоже не парились насчет его чувств, а просто били и оскорбляли. Всем было плевать, что ему больно и страшно… Глеб надавил на газ и двигатель взревел. Новая машина была его подарком для себя любимого в честь очередного развода. Год за годом, он скатывался вниз и создавал себе кумира. Тщеславного божка по имени Глеб, которому он теперь приносил в жертву людей и дорогие машины… как же он себе противен!

                *                *                *
Ночь была в разгаре, но одинокие прохожие все еще мелькали в пределах видимости. Алиса  уже не была одной из них. Она чувствовала себя как-то отдельно от суетливой и привычной жизни, она даже человеком себя не чувствовала. Кровь упорно продолжала питать ее тело, легкие расширялись, но она уже была неживой. Она шла по обочине, вдыхая ночной воздух и пары бензина. Она шла к мосту, рассматривая скучные осенние деревья. Ей было все равно, что будет дальше, она сдается. Холодный ветер взвыл и швырнул  ей в лицо пару грязных листьев. Вспышка, темнота и белый кубик. Она даже успела рассмотреть одну из граней. Вместо точек извилистая линия… странные кости. Послышался шум машины, и она обернулась. Новая дуга, но только летела не костяшка, а пачка сигарет из окна проезжающей машины. Алиса ловко подпрыгнула и выхватила ее прямо из воздуха, ощутив, как напряглись мышцы.  Зачем ловила? Рефлекс… дурацкое спортивное прошлое. Пачка не была пустой. Пара сигарет и зажигалка, спасибо тебе, таинственный незнакомец, самое время научиться курить.
Через двадцать минут она зашла на мост. Мутная и грязная река бурлила внизу. Холодная вода с примесью канализации не лучший способ свести счеты с жизнью. Не лучший и ненадежный. Если уж и убивать себя, то наверняка, чтобы больше никаких реанимаций, рыдающей матери и орущего благим матом отца. Алиса дошла до середины моста и села на асфальт, облокотившись о перила.  Дешевая зажигалка резво вспыхнула, чуть не опалив ей ресницы. Она смотрела на длинное пламя, пока металл не нагрелся и не обжег ей палец. Мимо пронеслась еще одна машина, и она вздрогнула от неожиданности, чуть не уронив свои «подарки». Еще одна вспышка, и дуга, но деталей она не уловила. Она подкурила и затянулась едким дымом, почувствовав легкое головокружение и тошноту.  Гадость, но у нее таких две и она выкурит обе, она так решила.
К концу второй сигареты голова кружилась со страшной силой, видения прояснились,  и Алиса начала различать картинки на падающих кубиках: череп, молния, колесо, туча, снова колесо.  Странные и мрачные картинки на белых, явно не пластиковых гранях. Алиса была уверенна, кубики выточены  из чего-то жуткого… неужели человеческие кости? Хватит, она пришла на этот мост под машину кинуться, а не страшные мультики смотреть! Алиса встала и подошла к бордюру. Какую же выбрать? Первую, что подъедет? Глупо, ведь за рулем будет ни в чем не повинный человек, а она даже не пьяная. За такое в тюрьму сажают. Конечно, если лицо не будет сильно повреждено, ее опознают, а толковый адвокат запросто нароет что-то про ее неудачные попытки перестать жить, но будет ли у этого случайного бедолаги возможность его нанять? «Ладно, будем искать нужного человека». Алиса балансировала на краю бордюра, подыскивая дорогую машину, сильно превышающую скорость. В ночной Москве таких много, но ей был нужен трезвый водитель  на своей машине, а с этим было сложнее. Через несколько минут и несколько кубиков с песочными часами, она увидела его. Новый и неуправляемый белый порше, в гордом одиночестве  влетел на мост. Пора. Подождав, пока он приблизится, она решительно шагнула вперед. Вспышка и еще одна костяная грань с картинкой. Черная птица… «ворон» - пронеслось у нее в голове. Новая вспышка, свет фар, удар, искры и скрежет металла. Твердый асфальт.

                *                *                *
Глеб редко чего-то пугался, но ворон испугал его неимоверно. Убегая от собственной совести, он на полной скорости ворвался на мост. Он почуял неладное за секунду до столкновения, и даже успел коснуться педали тормоза, когда в лобовое стекло врезалась крупная черная птица. Удар и хруст, от неожиданности он дернулся назад и именно в этот момент он увидел ее. Высокая фигура стояла в свете фар, причудливо искажаясь в пятнах вороньей крови и налипших на стекло черных перьях. Снова искать ногой педаль было долго, Глеб выкрутил руль и, объехав упавшую на асфальт женщину, выскочил  на встречную полосу. Он нашел тормоз, когда начал таранить боком ограждение моста. Дорогая груда металла остановилась, и он, перескочив через пассажирское сиденье, вылез из машины. Она лежала на асфальте вниз животом. Высокая, крепкая, слишком высокая. Глеб глянул на ее ступни. Неплохие кеды, размер примерно сорок второй. Машиной ее не зацепило, она лишь упала лицом на асфальт с высоты своего роста и потеряла сознание. Глеб не без труда перевернул ее на спину. Лицо она не разбила, подставив в последний момент руки. Хорошая реакция и развитая мускулатура. Спортсменка? Глеб внимательно посмотрел на лицо. Красивые и правильные черты, немного суровое выражение. Она казалась сильной и очень холодной, даже несмотря на возраст. Лет двадцать не больше, еще ребенок. Что она здесь делает? Девушка еле слышно застонала и открыла глаза. Светло-серые с темной окантовкой, интересное сочетание, но она считала «ничего особенного, так же как и лицо». Жаль, но в чем-то он с ней соглашался. Такие сейчас не в моде. Она снова застонала и зажмурилась. Глеб решил прощупать пульс и протянул руку к ее запястью, но тут же отдернул. Лучше бы он еще штук сто ворон сбил, чем увидел это! Сколько ж раз она вены резала?! Что такого страшного должно произойти в жизни, что человек так упорно от нее избавляется?! Она снова открыла глаза, на этот раз, пытаясь его рассмотреть.
- Очнулась, красавица? – спросил он, стараясь убрать жалость из голоса.
- Почему мне не больно – прохрипела она.
У нее кружилась голова, но она пыталась с этим справиться и навести резкость.
- Что?
- Почему мне не больно говорю! – прорычала она, усаживаясь на асфальт, и слегка тряхнув головой.
Ого. Вспыльчивая и голова уже не кружится. Злость придает ей сил. Глеб с интересом глянул на длинные черные волосы, светлые у корней. Черные джинсы, черная куртка, крашенные волосы и подпитка негативом. Неужели ведьма? Вряд ли, но нужно быть повнимательнее.
- Тебе не больно, потому, что больно моей машине – сказал он осторожно. - Извини, если нарушил твои планы, но…
 - Не захотел брать грех на душу – кивнула она, рассматривая остатки машины. – Такую машину упорол…
- Будешь должна – сказал Глеб, еще больше насторожившись.
- На такую я не заработаю – усмехнулась она – у меня нет ран, откуда запах крови?
Она повернулась к нему лицом, в поисках травм. Напрасно. На Глебе висело столько защиты, что он выжил бы даже в разбитом в лепешку самолете. 
- Ворона в стекло влетела – ответил он, криво улыбнувшись.
Девчонка почуяла кровь на лобовом стекле. Он не ошибся, она ведьма. Конечно, оценить ее способности ему не под силу, но в центре Москвы вороны просто так в стекла не врезаются, значит либо сама, либо кто-то ее защищает... или что-то.
- Во-рон – шепнула она по слогам, уставившись в одну точку, где-то позади него.
Странная и сильная. Глеб не мог понять, что в ней особенного, но он был на сто процентов уверен, что ее жизнь очень важна, а он не случайно оказался на этом мосту.
- Подведем итог – предложил Глеб, повысив голос в надежде привлечь ее внимание.
- Твоя машина…
- Хрен с ней, с моей машиной, меня ты интересуешь – сказал он с нажимом.
Ну наконец-то его удостоили вниманием. Девчонка даже рот раскрыла. Интересно, что она сейчас о нем думает? При таком количестве шрамов на запястьях в человеческую доброту и бескорыстие она уж точно не верит. Бояться его при ее габаритах и склонности к суициду тоже глупо. Что же тогда, откуда это любопытство?
- Я тебя знаю – неожиданно сказала она.
- А я тебя нет, так что ты обозналась…
- Ты Глеб! И не смей мне врать!

                *                *                *
Он сидел рядом с ней на корточках и казалось навсегда утратил дар речи. Пусть молчит, но пусть не врет. Сейчас у него рыжие волосы и веснушки, но она знает его! Она однозначно его знает! Тот самый Глеб, участник дурацкого шоу, в котором победил ее двоюродный брат.
Она видела эти записи бесчисленное множество раз, она хотела знать. Хотела найти ответы на вопросы, которые ей больше некому задавать. Эти старые, затертые до дыр кадры навсегда пропечатались у нее в памяти. Улыбки, ругань, испытания. Татьяна, Кира, Глеб и Андрей. Она часами анализировала каждый их взгляд, каждое слово. Глеб тогда вошел в тройку сильнейших потому, что Кира отказалась от участия. Причина была странной и очень неубедительной, а у Андрея было такое лицо… Алиса была уверенна, что настоящая битва осталась за кадром, и все они до сих пор в ней участвуют, поэтому и не стареют. Почти все, ведь ее двоюродный брат уже мертв. Как он погиб, и погиб ли, ведь теперь она даже среди мертвых его не видит? А главное, важно ли это, ведь она тоже почти что…
- Ну, допустим, с именем ты угадала – сдался Глеб, бросив на нее оценивающий и крайне настороженный взгляд.
Он бессовестно буравил ее своими темно-карими глазами. Красивый цвет, теплый.
- Я не угадывала, я знаю тебя – повторила она уверенно.
Глеб закатил глаза. Видимо, их диалог ему надоел или казался нелепым.
- Прости, но ты ударилась и что-то путаешь. Меня знают очень немногие. И процесс этот, как правило, двухсторонний – попытался объяснить он. – И вообще вставай-ка с асфальта, так и простыть недолго.
- Не всегда двухсторонний – начала Алиса, вставая на ноги и отряхиваясь.
- Намекаешь на то, что мы знакомы, и я тебя забыл? Прости детка, но я так сильно не напиваюсь – хмыкнул он, бросив на нее оценивающий взгляд.
Суть шутки была очевидна. Она была значительно выше Глеба. До неприличия выше. Ну и что тут такого? Подумаешь, новость, можно подумать, она замуж за него собралась. Как же это достало. Кто вообще сказал, что она дылда, это остальные слишком низкие! Что этот престарелый хоббит вообще о себе возомнил?!
- Я тебе не детка – прорычала она.
Отлично, теперь он рассмеялся.
- Хотя ты прав, - выпалила она со злобой, перекрывая его хохот – Если исходить из разницы в возрасте, я запросто могу ей быть. Сколько тебе сейчас, нестареющий парнишка? Сорок? Сорок пять?!
Глеб моментально заткнулся. Что, темный, испугался? Так тебе и надо.
- Уже не смешно? – поддела она, устав от его многозначительного молчания.
- Не могу почесть твое имя – шепнул он, слегка дернув глазом. – И ты права это уже не смешно.
- Меня зовут Алиса – снисходительно представилась она, усаживаясь на ограждение. - Я двоюродная сестра Андрея. Помнишь такого?
Глеб матюкнулся и сплюнул на асфальт. Видимо помнит. Надо же, неужели она все правильно разобрала и они действительно враги? Интересно.
- И что же вы такого не поделили, если не секрет?
- Долго перечислять, - мрачно шепнул он, доставая сигареты.
- Да, ты прав, о покойниках лучше хорошо или никак – кивнула Алиса.
- О каких еще покойниках? - скривился он. - Ты о чем вообще?
– Я тоже вижу, и я видела его среди мертвых,– шепотом пояснила она. – Правда недолго и…
- Видела и дальше что? – фыркнул Глеб. - Что у вас за семейная привычка усложнять и раздувать трагедии? Ну, побывал он в аду, большое дело, вернулся же… скотина самовлюбленная, можно подумать его туда силой тянули.
- Вернулся?
- Вернулся и даже добился… так ты не в курсе? – удивился он, понимая, что взболтнул лишнего. – Поехали отсюда.
Поехали? Он что не понимает, зачем она пришла сюда? Ладно он, Алиса уже и сама не была уверенна в том, что ей нужно здесь оставаться. Что с ней, неужели она еще на что-то надеется? Сейчас этот странный человек отвезет ее в больницу и все вернется на круги своя. Снова боль и паника от того, что любовь всей ее жизни выскользнула из рук, и никто ей не поможет. Почему она цепляется за жизнь, если жить ей больше незачем. Почему она так уверенна в том, что если сядет в эту покореженную машину все… нет не наладится, но сменит направление и ускорится…
- Ты идешь?! – прикрикнул на нее Глеб, уже подошедший к машине.
Алиса кивнула и пошла за ним. Стоит рискнуть, терять ей уже нечего. В конце концов, если она ошибается, спрыгнуть с крыши она всегда успеет.
Она села в машину. Новая, сегодня он в первый раз сел за руль. Со стороны пассажира повреждений не было, но вот со стороны водителя полный швах. Жалко такую красоту, но Глеб, похоже, так не считал. Он вообще был занят и не обращал внимания на торчащие со всех сторон  куски металла.
- Ничего не понимаю – задумчиво прохрипел он, изучая очередную карту таро, выхваченную из потертой колоды.
- Что говорят твои маленькие темные друзья? – поддела его Алиса.
- Мои друзья путаются – прошипел он, бросив на нее сердитый взгляд. – А еще мои друзья будут несказанно рады, если ты прекратишь им сопротивляться, я, знаешь ли, не Мерлин, а человек с весьма слабыми способностями.
Если он пытается ее оттолкнуть, то  напрасно старается, она уже заметила, что где-то там, за злостью и досадой, в самой глубине этих карих глаз, прячется доброта и желание помочь. Зачем ему это, ведь она не просто никто, а родственница его врага? Алиса снова бросила на него любопытный взгляд. Невысокий, но крепкого телосложения, уверенный в себе, но знающий свой предел. Она знала, что его воспитали ведьмы, это было частью его истории, но что осталось вне шоу? Говорить что-то или спрашивать было глупо, ведь тогда он поймет, что его раскусили, и начнет еще больше шипеть. Как же быть?
- Прости… я неуч и сопротивляюсь неосознанно – осторожно шепнула она.
- Хорош неуч, - проворчал Глеб – мне бы так.
- Тоже хочешь под машины бросаться? -  неожиданно для себя выпалила Алиса.
Что она творит? Почему ее вечно куда-то несет?! Глеб удивленно смотрел на нее и не находил слов.
- Прости, у меня бывает – виновато шепнула она – сама не знаю…
- Это нормально – перебил ее Глеб.
- Что нормально?
- Это. То, что ты говоришь  не подумав. Злые, будто чужие слова. Это азы, неполное ясновидение. Ты выхватываешь из пространства чужие мысли и поступки, свое будущее или что-то еще. Это нельзя сдерживать, будет только хуже.
- А если развивать?
- У каждого по-разному – пожал он плечами, вернувшись к своей колоде. – Сядь ровно и попытайся расслабиться, я просмотрю дорогу и поедем.
- Легко сказать – фыркнула Алиса, пытаясь выровнять свои длинные ноги.
Он глянул на нее поверх колоды и улыбнулся. Сиденья были выставлены под его рост. Какая же она тупица, можно ведь отодвинуть сиденье, и не изображать капризную дуру перед мало знакомым человеком. Алиса виновато улыбнулась и начала искать рычаг.
- Так удобнее? – поинтересовался Глеб, отложив карты нажав несколько кнопок.
- Да – кивнула она, рассматривая свои ноги. - Вот деревня, оказывается в…
Она посмотрела на Глеба и замолчала. Сказать, что он испугался, было бы слишком мягко. Вжавшись в покореженную дверь, он смотрел на ее живот, и его  трясло от ужаса.
- Что? – прохрипела она, задыхаясь от его эмоций. – Глеб, что?!
- Ничего – шепнул он, встрепенувшись и заводя машину.
- Что ты увидел?
- Так не бывает – упрямо сказал он, срываясь с места. – Ты бы заметила, боль, температура, такие вещи не происходят безболезненно. В таком состоянии ты бы  уже умерла, с таким не живут, я ошибаюсь.  Я слабый и не могу видеть тебя, это самообман. Все просто не может быть настолько ужасно!
- Куда мы едем? – осторожно спросила она.
- В больницу – сказал он решительно и прибавил скорость.
- До обеда меня там не ждут…
- В другую больницу! – крикнул он, паникуя и выхватывая из кармана мобильный телефон.