Подушка

 

Эти три истории из моей жизни я объединил в один рассказ, потому, что все они о подушке.
Да, именно о простой перовой подушке, на которой покоится наша голова во время сна.  Говорят, что сон это продолжение реальной  жизни. О снах рассказывают  порой невероятнейшие истории. Но мой рассказ о том, как чужие сны через подушку  попали в мою голову.
Мы порой мало задумываемся и улыбаемся  снисходительно  предостережениям  стариков. Когда то моя любимая бабушка, укладывая меня спать, крестила мою подушку и говорила:
- Господи, спаси и сохрани моего внука, пошли ему добрые и светлые сны.
Она же учила меня, когда я стал постарше, никогда не спать на чужой подушке, но разве молодость прислушивается к  мудрости, да и не всегда возможно следовать мудрым словам.
Совершенно непонятно и не поддаётся научным объяснениям тот факт, что чужой сон  и всегда он, почему то  несёт в себе страшный негатив, боль, страх передаётся через подушку другому человеку. Понятно, что хороший сон остаётся с хозяином. Он  приносит ему хороший отдых  и положительные эмоции, но вот кошмары.
 От них избавляется человек, они переходят в подушку в перья, то есть в другую  животную материю, остаются там какой то информацией , а после вновь попадают спящему в голову, мучают его.
А  если на этой подушке будет спать другой человек, то вызовут у того страх.
Впервые я испытал такой страх в армии.  В казарме мы спали на двухъярусных  койках.
Я спал на верхней. В ту ночь мне приснился страшный сон. Моя девушка  вышла замуж за моего друга.  Во сне перемешалась моя реальность с чужой. Например, у меня не было никакого друга,  и моя девушка любила меня и никогда бы не позволила себе  даже посмотреть на другого парня. Я чувствовал своё превосходство над ней и потому не боялся за неё.
От этого моя боль во сне увеличилась стократ, как  - меня и вдруг бросить, выйти за другого. Во сне мой характер, моя суть взбунтовалась, я готов был убить и её и того бедолагу, которого она собиралась осчастливить. Но тут вмешалась  сущность хозяина сна. Жалкий подкаблучник,  фетюк, который не мог заставить женщину любить себя, готов был, лишиться  жизни из за бабы.
Меня окатило волной страха, что случилось со мной, почему я вдруг самое дорогое для человека – жизнь, решил уничтожить.
От этого страха я проснулся. Пошёл в туалет, у дневального взял сигарету, поговорил немного с ним, пришёл в себя. До подъема оставалось немного, больше в ту ночь я не ложился.
Днём в части произошло ЧП, повесился  вологодский. Он был неплохим тихим парнем,  мой  сосед по койке, мы всегда  беззлобно подшучивали над его говором:
-Чай  пОпил,  пУзО  тО  хОлОднОе.
Тогда я понял, что мне попала под голову его подушка.
Вторая история произошла много лет спустя. Я ехал в поезде и вновь меня взял в свои сети чужой сон. Видимо до меня на этой подушке спал человек, совершивший убийство.
Его сон был ужасен и не столько страхом, сколько откровенной  циничной подготовкой убийства. Я видел в этом сне красивую и жизнелюбивую  женщину, она была очаровательна, её просто невозможно было не любить. На неё с восхищением смотрели другие мужчины.
 Она была моя жена. Я знал все её привычки, изучил всё её тело.  На левой стороне   была небольшая коричневая родинка, всегда прикрытая волнующим белым бугром груди, словно ветка яблони от тяжести созревшего и наливающегося сладостью яблока.
Сколько раз моя рука ласкала этот самый экзотичный из всех плод, а она, закрыв от удовольствия глаза, постанывала, как мурлыкающая кошка  под поглаживающей  её рукой хозяина.
Но я ненавидел её, ненавидел , именно, как эту кошку, которая будет изгибаться под поглаживанием любой руки  и каждый будет в этот момент её хозяин. А я хотел, чтобы она принадлежала только мне  и только мне отдавала  свою мурлыкающую энергию.
И я представлял, как лишаю её жизни, как лишаются удовольствия все те, кто гладил  её , и мне становилось легко, затухал необъяснимый огонь во мне, который постоянно сжигал мои внутренности.
 И вновь я в чужом сне ощутил две сущности, свою  и хозяина сна. И вновь пришёл страх, но страх не за содеянное, не за то, что я собираюсь сделать, а за то, что я думал, так же, как и будущий убийца.
Его подготовка к убийству, его план и уловки для своего оправдания  не вызывали во мне отвращения, я стал таким же как и тот человек, отстаивающий таким способом свою собственность.
Появился во сне  кто- то третий, какой - то судья он, молча, наблюдал за нами обоими , и мне вдруг стало стыдно, я испугался, что становлюсь похожим на хозяина сна.
-  Нет, я никогда не сделаю  этого, я не смогу  столкнуть в мелькающую темноту любимого человека, даже если он предал меня. Я хочу быть лучше  и выше  этих ужасных человеческих  чувств, толкающих  меня в ещё более  страшную и бесконечно глубокую  темноту  - кричал я и вырывался из объятий  чужого сна.


Так я не узнал тогда, произошло или  нет, это убийство,  но силу его внушения испытал. Испытал страх  за чужой грех, а ещё больший за то, что я сам способен впасть в него.
Третья история произошла со мной  уже в том возрасте, когда человек не мечтает что - то совершить в своей жизни, а оглядываясь, спрашивает себя – что же я после себя оставляю?
Мне пришлось ночевать в гостинице одного сибирского городка. В тот день я сильно устал, изнервничался и заснул, как говорят мёртвым сном, едва голова коснулась подушки.
Вначале я не понял, что это не мой сон. Сон был тяжёлый, тоскующий. Я почувствовал, что я умираю. И перед этой  безысходностью искал в жизни моменты и дела, что были бы мной выполнены до конца. Хотелось почувствовать  перед смертью, что я, что - то успел сделать в жизни, завершил, и оставляю в законченном виде.
И  понимал, что я ничего не успел сделать, закончить, не хватило времени. Во всём оставалась некая незавершённость, бесполезная суета. Учился для того чтобы потом работать, работал для того, чтобы иметь всё в жизни, заимев сам, стал помогать детям в этом. И вспомнилась мудрость Екклесиаста  - «все дела человека для живота его, а душа не насыщается».
И мной овладела страшная тоска за свою прожитую, как оказалось, напрасно жизнь.
Пришла мысль об умершей жене, которая всю жизнь находилась рядом со мной, помогала мне во всём, берегла меня, а у меня никогда не хватало на неё времени. На всех хватало - на сослуживцев, на друзей, на детей, на знакомых и незнакомых людей, а вот на ней просыпалась моя скупость на слова, на ласку и внимание. Ведь она моя жена! Она меня понимает, мы с ней нечто общее.
          И только тут я понял, что это чужие  мысли, причём мысли умирающего человека на этой подушке.
Ведь моя жена ещё жива, хотя всё остальное было верно и выглядело как моё, как моя жизнь.
Но  предсмертная тоска уже овладела мной, чужая смерть тисками сдавила моё сердце, она коварно выползла из чужой подушки. Прокралась сном в моё сознание и теперь лишила меня сил сопротивляться ей. Где же те ангелы хранители, о которых рассказывала мне в детстве моя бабушка, которые охраняют человека во сне. Почему они просмотрели и допустили до моей души  сети смерти.
Наверное, я вовремя вспомнил о них,  проснулся в холодном поту, и ещё несколько минут моё сознание боролось, изгоняя остатки чужих мыслей, проникнувших в меня.
 Потом я стоял у окна и смотрел на спящий город. Не сновали по улице машины, не видно  ни одного человека, только  мёртвым светом светили фонари и создавали иллюзию жизни мерцающие рекламы.
И тогда мне подумалось в этой комнате гостиницы у кровати, на которой умер такой же вот, как и я человек.
- Кому и зачем нужна моя жизнь, если она не принадлежит даже мне самому. Для кого я проживаю её, если перед смертью тоскую о том, чего не успел сделать.
Где то в другом городе спит моя жена, может она сейчас видит во сне меня и счастливо улыбается, зная, что у неё есть любимый, родной человек, для которого она живёт.
Вот в этой комнате умер мужчина, тоскующий, что мало внимания оказывал своей жене, самому близкому и, как оказалось, самому  нужному человеку. Ведь и он, впервые полюбив её, решил для себя, что проживёт жизнь для неё. А перед смертью жалел, что мало внимания оказывал ей. Хорошо, если они встретятся в ином мире, или ином измерении, а если нет?

 Прошло два дня. Моя жена так и не узнала, что случилось со мной после последней поездки.  Она, только иногда  благодарно  целуя меня, говорила шутя;
 – И что случилось с тобой, таким внимательным ко мне  ты даже в медовый месяц не был.
А я просто понял красивое библейское изречение  « жена юности твоей».
 И ещё хочу добавить, что больше я никогда не спал на чужих подушках и чужих снов и мыслей не видел.


                ( Май 2015)