Кварт

     Мужчина, сидевший напротив, был явно женат. Такие мужчины не то, что прекращают за собой следить, чувствуя это уже ненужным, просто они теряют внешний лоск, шарм, привлекающий в другое время особ противоположного пола.  И, естественно, особы противоположного пола, чувствуя это, да и видя, что уж тут греха таить, на них перестают «клевать», не обращают на них внимания! И мужчины обесцвечиваются ещё больше, становятся со временем полными, ленивыми и неспособными на такие простые поступки, как, например, встать в пять часов утра, пробежать три километра до какой-нибудь площади с клумбой посредине, сорвать десяток роз под злостный лай прогуливающихся с собаками хозяек и закинуть эти розы на свой балкон для своей дорогой, уже его, жены. Удел таких мужчин – сидеть после работы по вечерам перед компьютером, шляться по сайтам сомнительного содержания и тайком посещать некоторые пикантные странички, даже не очень и порнографические, чтобы хоть там увидеть и насладиться тем, чего недосмотрел в своей не очень бурной юности.
     Глаза у мужчины были усталыми. Не грустными, не водянистыми, потерявшими цель и смысл жизни, как это иногда бывает с женатыми мужчинами, а просто усталыми. Он явно пришёл с работы, где был начальник, не очень лояльно к нему настроенный, где и коллектив подобрался не совсем его устраивающий, где и зарплата не соответствовала его собственному мнению о пользе, которую он приносил фирме. Вполне возможно, что на работе он даже и мог бы завести приятные знакомства, там наверняка были особы противоположного пола, но по своему статусу, и, опять же, по отсутствию внешнего лоска, он, практически, не имел на это никакого шанса. Даже видя иногда то, что в тесном коллективе не увидишь – уж слишком обнажённые колени и каёмочку трусиков, выступающую далеко за край коротенькой юбочки, мужчина должен был отводить глаза, зная, что это делается не для него, что рядом с ним просто за соседним столом сидит другой мужчина, даже не слишком отличающийся от него по возрасту, но имеющий этот самый лоск. Что это именно для него девушка-секретарша надела эти самые трусики с кружевами, которые должны, наконец, заставить его хотя бы обратить на неё внимание, привлечь его взгляд для начала, перед тем, как он поймёт, наконец, что девушка в этих трусиках уже просто хочет, чтобы её пригласили на чашку кофе хотя бы, если уж у этого недотёпы совсем отсутствуют основные инстинкты или чем-то, или кем-то приглушенные! Обладательница этих трусиков просто вся из них вылезала, желая хоть как-то обратить на себя внимание, но внимание не того, потерявшего лоск, а другого. 
     Возможно, глаза мужчины устали именно от этих, пронизывающих воздух вокруг него взглядов, на нём не задерживающихся. Мужчина был выбрит, но утром, вероятно, в спешке, не обратил внимания на две - три длинные волосинки, не сбритые на щеке, которые выглядели нелепо и смешно, и портили своей небрежностью весь вид. Запаха не чувствовалось от этих волосиков, но почему-то казалось, что и бальзам или крем после бритья у мужчины не очень дорогой и хороший – так не бреются мужчины, обладающие хорошим вкусом и следящие за собой! Даже причёска сидящего напротив человека была какой-то стандартной – короткие волосы, скорее всего, состриженные женой простой электрической машинкой с насадкой на 4 или 6 миллиметров. И это не для того, чтобы сэкономить копейки на визите к парикмахеру, просто так было удобнее и быстрее. Просто взять дома электрическую машинку и пройти вкруговую всю голову, не вникая в тонкости парикмахерского искусства, в крайности, отличия косых и прямых висков, в то, что слева от темени волосы растут почему-то в другом направлении, создавая неудобное завихрение.
     Мужчина отнюдь не был толстым, ему на вид было лет сорок и выглядел он для своего возраста совершенно неплохо, если бы не это самое отсутствие внешнего лоска! Прямой нос и волевая складка на подбородке придавали его лицу даже некоторый шарм, который как-то мог спасти в дальнейшем, его положение от этого казалось не таким угрожающим. Дело рук утопающих в руках самих утопающих! Но вот в этом отношении руки оставляли желать лучшего! Они просто требовали ухода за собой, они невольно притягивали к себе внимание. Нельзя было сказать, что они были грязными, нет, они были чисто вымыты, но вот ногти... Просто мужчина, по-видимому, никогда не делал то, что делают иногда даже мужчины – не брал в руки маникюрную пилку, ножнички и щипчики, для того, чтобы срезать заусеницы и края ногтей, уже начавшие врастать в плоть. Это, понятно, не бросалось в глаза сразу, всё-таки руки мужчин не имеют столь важное значение, как руки женщины, но в целом, если все эти мелочи сложить вместе, получалась не очень завораживающая глаза картина, приглашающая к общению, скорее, совсем не завораживающая. И не приглашающая! Хотя и не отталкивающая. Даже воротничок белой рубашки у мужчины, безусловно, чистый, был не совсем белым. Не девственно белым, каким обязан был быть этот воротничок всегда! Даже когда его хозяин уже был дома, после работы! И отношение мужчины к этому воротничку было соответствующим – не стал бы он садиться за компьютер, придя с работы, не сняв рубашку, не оберегая свой белый-белый воротничок, если бы следил за ним! Следил для себя и, что важнее, для других!
     Мужчина напротив весь излучал спокойствие. Не уверенность, не силу, просто спокойствие! Он спокойно сидел, спокойно смотрел и спокойно разговаривал. Он был простым человеком, которого легко было просчитать, вычислить, что и как он будет делать через пять минут, через час, на следующий день. Анализировать его по выражению глаз, по губам, по носу, по рукам было просто, гораздо проще, чем это казалось вначале. Мужчина был весь, как на ладони и от этого становился неинтересен. Даже его манера разговора, интонация были заранее известны и объяснимы. Ничто не могло измениться ни в его настроении, ни в его расположении духа. Он был просто непоколебим в своём отношении к жизни и к себе, поэтому и казался таким спокойным.
     Внезапно мужчина что-то почувствовал. Иногда так бывает, когда идёшь по улице и вдруг начинает казаться, что на тебя кто-то пристально смотрит со стороны. А иногда и сам опыты проводишь – начинаешь на кого-то смотреть, даже со спины, и этот человек, которому ты смотришь в спину, вдруг начинает беспокоиться, чувствовать, оглядываться, иногда встречаться неожиданно с вами глазами и спрашивать – что уставился? Как это происходит, никто не знает, возможно, это идёт ещё из древних веков, когда люди не умели разговаривать и общались между собой телепатически, просто гладя друг на друга и чувствуя друг друга. Именно так мужчина почувствовал изучающий его взгляд. Он как-то нервно обернулся, посмотрел по сторонам. Смотреть на него в упор больше нельзя было! Кварт отвёл взгляд, переводя его в угол комнаты, где стоял большой диван, занимающий весь этот угол и разбирающийся на ночь, что делало его ещё больше. Но, отведя взгляд, Кварт тут же снова уставился на мужчину, осознав, что прятаться просто смешно и бессмысленно. Мужчина был по другую сторону экрана монитора! Кварт только сегодня вдруг понял, что он – Кварт, что он может думать! Он был простой ячейкой памяти в этом огромном компьютере, перед которым сейчас сидел этот мужчина. Кварт только сегодня понял, что может думать и анализировать. В тот самый момент, когда этот мужчина выключил компьютер! Умирать Кварт не хотел. Но жизнь быстротечна и компьютер скоро выключат. Кварт посмотрел в упор в глаза человеку и тот вдруг замер, протянув руку к клавише на клавиатуре. Так и не выключив почему-то компьютер, мужчина поднялся и пошёл переодеваться, снимая рубашку. Кварт проводил его взглядом и стал ждать. Он должен был попробовать ещё что-то сказать этому человеку. Попробовать выжить...