Солнечный день в 2132. Марк. Давно

Мне нравится идея спуска в метро, как своеобразная ежедневная плата богам где - то внизу. Я опускаю жетон и дарю часть своего времени, сил, средств, иногда слов Аколмистли, богу подземного мира ацтеков или любого другого народа. Открываются тяжелые, высокие двери, в лицо дует теплый ветер с запахом кожи подземных существ, я прохожу турникеты, каждый раз думая, пропустят или нет, и спускаюсь к этим станциям странных, полупрозрачных поездов и перронов, находящихся под землей. Арки, темно зеленые стены и зеркала, гулкие объявления отправлений на красивом языке, голосом не существующего диктора.
- тебе не обязательно работать.
А я хочу, мне нужно спускаться в метро, поминутно расплачиваясь, пока я еду на работу, отдавая дань и оставаясь в живых. Я ведь очень часто ходил по краю и чудом оставался жив, поэтому сейчас мне важен баланс и этот негласный договор работает, я знаю. Поэтому сижу на скамейках станции с утра, читая, и сонно смотрю на свое отражение в стекле вечером.
Мне нравится работать с людьми, пускай и тяжело порой. Но это тоже важно - что бы они меня видели, слышали, запоминали. Я еще зыбкий и ненадежный, пластичный, в этом новом месте, я сам себя заново осознаю. Мне некуда возвращаться, да и незачем, но жить в лучшем из миров, не заплатив за это - кажется не правильным. Поэтому я дарю себя, пропитываюсь этим местом, впускаю его не только в свою голову но и в кровь в легкие и кости, в солнечные блики на коже, брызги, сносимые ветром с фонтана на мою одежду. Я могу писать трактат о том, как призраку, дырявому, измученному и не существующему стать живым, только такие вещи некому слушать. Их не объяснить, только на ощупь, самому, каждый день и минуту благодаря за то, что еще жив и жив здесь, в этом месте, где самое невероятное небо и воздух настолько сладкий что кажется он сделан из одних только запахов.
На обед выхожу на улицу, ближе к порту, смотрю на корабли, стою за высоким столиком, пью что - то, откусываю хлеб, смотрю, жадно, запоминая и подмечая, потому что знаю - я никогда не буду счастлив больше, чем сейчас. Вечером на учебу, в большие, тихие и темные аудитории, притворяясь тем, кто естественно знает историю этого места и вырос здесь. Хотя это конечно не так, и если присмотреться - видно, можно почуять что я из какой то серой, грязной дыры, словно с окраин где - то в Уганде, и у меня вовсе не голубая, белая, золотая и нефритовая кровь, как можно решить, услышав мою здешнюю фамилию. У меня вообще нет ее, тело мое только начинает вырабатывать эту волшебную красную жидкость, пока я живу за счёт чужой. Смешиваю ее со звездами и травами, добавляю любовь, щедро, не зная как еще быть с ней, никогда прежде не попользовавшись этим чувством. В итоге она правда получается бурой, почти черной, густой и искрящейся, полной какой то странной силы, словно саму изнанку развели и влили мне через капельницу. И уже не скажешь что когда то я был обычным человеческим ребенком. С окраин. Мне не нужно что бы это знали, потому что важно только то, что мне повезло очутится здесь, и не сдохнуть, как положено, отравившись навсегда воздухом, не подходящим для моего дыхания. И не быть съеденным, как самая вкусная но совершенно обычная закуска для более могущественных чем заурядное человеческое мясо, добравшееся до этих берегов. Не быть ничьим сыном, зачем врать о том, что мои родители вообще есть? Просто быть, с именем, местом в общежитии для студентов, носить одежду, скрывая то, что не привык к такой, работать, улыбаясь так, словно привык улыбаться, а не затравлено озираться, вздрагивать и закрывать глаза, ожидая удара, заново учится ходить, двигаться, смотреть, говорить и бесконечно раздавать, раздавать, раздавать что бы отработать это все что получил здесь.