Марина Цветаева, за гранью ч3

Если появился такой поэт как Марина Цветаева -  значит, это было необходимо в то время в том месте. В России на рубеже веков, в эпоху войн, революций и нового строя. Это было время выбора – кто ты, за кого ты? Остаться самой собой, пронести сквозь революции, эмиграцию и войны бессмертные человеческие ценности. Остаться верной себе самой. Быть отражением России и стать вне времени.
Время требовало выбора, заставляло принять решение. Отказаться от индивидуального, вдохновиться общественно-коллективным. Кто ни с нами – тот против нас. Марина была сама с собой, со своей поэзией. Одиночество, гордыня и письменный стол – спутники Марины на протяжении жизни. Голос Марины Цветаевой – камертон эпохи и вечных ценностей. Искренним можно остаться в любых условиях. Трагизм был до эпохи. Трагизм предательства самого себя, отказа от вечных ценностей в угоду момента. Эпоха лишь обострила.
Многое спрятано в детстве. Детство Марины было внешне благополучное, но внутренне очень противоречивое. В их роду многие женщины выходили замуж за нелюбимого. Возможно, мать проецировала на Марину свои несбывшиеся надежды, чуть не винила в них Марину. Дочь не любимого мужа. Девочка, а не мальчик. В детстве некрасивая. Сложная, упрямая и непонятная. Переняла от матери, на взгляд Марии, только её недостатки, и не хотела идти матери навстречу. Не менялась, не исправлялась, не так любила музыку. Не была приятной. Напоминала матери о том, что хотелось бы забыть. Ася была другой, Асю мама приняла. Марина - голос совести? Диссонанс с тем, кем человек хочет казаться, каким он себя пытается подать? А неудобная Марина самим своим существованием затрагивает самые болезненные струны, в которых не хочется признаваться даже себе? Мама не приняла самое дорогое – душу Марины.
Двойственность Марины Цветаевой начиналась с астрологического знака Весы. Продолжалась в неоднозначном детстве. Счастье маленькой девочки из хорошей семьи, и надрыв матери, разобщённость самых близких людей. Мятежная юность, вызов против существующего уклада, нарядной одежды и отчаянный поиск себя, своего места в мире чужих людей, поиск близких в мире чужих.  Внешняя любовь и преданность к мужу, увлечения и измены. Добро и зло. Участие и равнодушие. Застенчивость и высокомерие. Любовь к жизни и любопытство к смерти. Интерес к загробному миру, к жизни после смерти. Романтизм и реализм. Внутренний ребёнок и гордыня.
Марина не боялась своей тёмной стороны, не пыталась казаться хорошей в своих и чужих глазах. Она позволяла себе быть разной. Получала опыт познания себя и других. Бросалась в крайности, искала границы себя и мира, дозволенного и запретного, слияния между несовместимыми вещами. Вся жизнь – большой эксперимент. Огромная внутренняя работа. Путь поэта определяется не столько жизнью поэта, сколько отношением к ней. Отношением к опыту, прочувствованностью, проживанию, переосмыслению. Стихи – это результат. Формирование себя – это процесс. Он не имеет прямой зависимости с явными событиями в жизни.
Путь поэта Марины Цветаевой  – поиск истины, возвращение к истокам. Путь духовных исканий. Отрицание существующего уклада, общепринятых ценностей. Дети до 4 лет не чувствуют грани между тонким и физическим миром, а потом забывают этот опыт. Марина, по её словам, в своём одиноком детстве видела этот мир до 7 лет. Это перевернуло её картину реальности, её жизнь. Она всю жизнь искала впечатления детства. Объёмное восприятие, полёт души вверх. Ни с чем не сравнимое ощущение, трепет и сияние. Вне времени, вне школ, вне века.
Пережитое в детстве восприятие полноты жизни, целостная многомерная картина мира, подвижная грань между тонким и физическим миром вели всю жизнь вперёд как мост в Запредельное. Объединение прошлого и будущего. Сейчас и завтра – её любимое измерение. Не в глубину, а ввысь.
Чем больше я пытаюсь понять про Марину Цветаеву, тем непонятней она становится, тем больше вопросов возникает. И к ней и к себе. Жизнь Марины Цветаевой – открытая книга – стихи, письма, воспоминания. Но чем больше с ней знакомишься, тем сильнее начинает казаться – это неизвестный шифр. То, что лежит на поверхности, не имеет ничего общего с тем, что происходит в глубине, т.е. в высоте Марины. Социотип Цветаевой не Достоевский – этико-интуитивный интроверт. Марина логик. Холодный беспощадный логик, требовательный к себе и другим. Мне она больше напоминает Робеспьера – логико-интуитивного интроверта. Это объясняет сильную интуицию, аналитический склад ума, энциклопедические знания, неприспособленность к быту, безразличие к внешнему виду. Но сюда не вписывается непонимание точных наук, неумение ориентироваться даже в городе, а также высокий эмоциональный накал, страсть и страстность.
Но Марину нельзя измерить общими мерками, она всё время оказывается над рамками, над условностями. Робеспьеры внешне выглядят холодными и бесстрастными, но они способны на взрыв эмоций. Марина сочетала холодность и отрешённость логика с повышенной эмоциональностью, словно с юности находилась в эпицентре взрыва своих эмоций. Глянула в интернете – ей приписывают самые различные социотипы. На форуме сказано – характер яркий, а ни в какие типы не укладывается. Тут даже не двойственность, а многоликость и многомерность. Сочетание несочетаемого, объединение невозможного с общепринятой точки зрения.
Что первично, стихи или Марина? Что было вперёд – Марина или стихи? С точки зрения материальной – сначала родилась Марина, потом она начала писать стихи. Взрослела Марина – взрослели стихи. С точки зрения нематериальной – стихи были всегда. Родилась Марина, её личная вибрация, камертон холода и страсти, настроилась на Вселенную, и стихи материализовались. Знакомое настоящим творцам чувство – это не я пишу, это через меня передаётся. Но мы привыкли жить в материальном мире, для нас понятно то, что удалось заземлить.
Марина ускользает от меня. Кажется – вот она, рядом, в своих и чужих строчках, протяни руку, и можно её коснуться, приподнять покров тайны. Но она оказывается другой, появляется в новом месте.  У меня опускаются руки. Никто её не удержит, никто про неё не расскажет. Про неё много рассказывают, но это не она. Не вся она. Не хватает какой-то части, всего лишь ключа от шифра. А если попробовать её отпустить? Прогнать – сгинь, оставь меня? Но она давно сгинула, давно всех оставила. Но продолжает присутствовать, и это её нисколько не беспокоит. Умом поэта не понять, аршином общим не измерить, у них особенная стать, поэтам можно только верить? Почему Марине верят, когда её нет? Когда она – сплошная мистификация, миф о самой себе. В одной личности существует несколько десятков если не сотен Марин, и все они над нами смеются? А она сидит где-то нам облаке, курит сигарету, беседует с Сергеем, Георгием, Алей, Маяковским, Пастернаком, Пушкиным, Наполеоном. Звенят её серебряные браслеты, и как в жизни нет границ между ней и ними, между ней и нами, между ней и Вселенной. Реальность творится из вымысла, а мы ищем факты.
Посмотрела первоисточник, у Тютчева – умом Россию не понять. Марину точно не понять умом. Чем понять Марину? Я бы сделала расклад ТАРО, но у меня нет к Марине вопросов. На Цветаеву надо смотреть из другого измерения. Ускользание образа есть, а вопросов нет.
Всю жизнь Цветаевой хотелось преодолеть тело и общаться с людьми на уровне только душ... Виктория Швейцер. Чего же хотелось Марине? Думаю, встретить собеседника своего масштаба, общаться с ним на равных, совпадать в ощущениях, в восприятии мира. Быть настроенным на одну волну, резонировать на всю Вселенную. Волна не просто высокочастотная, это должна быть волна в другом измерении. Ей хотелось, чтобы её поняли и приняли. Простого человеческого счастья в космических масштабах. Но она сама его отвергала. Настрой на одиночество, страдание и потери. Очень хотелось, чтобы жизнь опровергла этот запрос, но чуда не произошло. Отсюда создание образов реальных людей. Каждый раз казалось – вот  оно, взлёт! Раскрытие! Совпадение! Расширение границ! Полёт, новый горизонт, невообразимая высь – и возвращение в реальность. Опять не то, обман, ошибка. От образа единения оставались только новые строки, новый невидимый уровень. Несбыточный собеседник становился прошлым,  а Марина каждый раз возвращалась другой, побывав на невидимых высотах, недоступных простым смертным, даже если эти смертные умели писать стихи.
В чём гений Марины Цветаевой? Творчество – это отражение законов Вселенной через своё мировоззрение. Марине удалось совместить стихи и неосознанное, что скрыто в душах и во Вселенной. Мир видимый с миром невидимым. Стихи, формы и образы. Каждая строчка задевает в душе пласт того, что скрыто от глаз, но очень значимо.
Откуда у Марины, недоучившейся гимназистки, эти знания, эти возможности, это вИдение?  Как она смогла это понять, открыть это в себе? Так воспринимать, так чувствовать? Это дар свыше? Марина избранная? Двойственность Марины в жизни мешала ей выстраивать отношения, просто общаться с людьми. Эта же двойственность помогала в поэзии. Помогала видеть каждое явление с разных сторон, с разных глубин и высот. Объединить противоположности, совместить несовместимое. Найти взаимосвязь, невидимую простому глазу, но узнаваемую душой. Создать гармонию слова и образа.
Но в земной жизни Марины гармонии не было. Словно всю гармонию она вложила в творчество, ничего не оставив себе и близким. Разделяла душу и тело, противопоставляла на всех уровнях, превозносила Душу, и не любила тело. Объединяла в творчестве, но расчленяла в жизни. Отделяла образ от формы в жизни. Жизнь ей за это мстила. Нельзя нарушать законы Вселенной. Особенно, если ты их хорошо знаешь и используешь в творчестве. Что мешает применить их в жизни? Или, хотя бы, не нарушать? Но была ли Марина собой, если бы жизнь её стала более ровной и гармоничной? Она сама выбрала разрывы, взлёты и падения. Словно, нарушая основной принцип жизни, она лучше постигала её тайный смысл. Каждый раз видела новую картину, новую форму, новые ассоциации и высоту. Не нам судить. Каждый выбирает сам. Марина с её категоричностью и обострённым чувством запредельного не могла быть другой. Не стала объединять – гордыня помешала.
Обратила внимание – когда я пишу про Марину, мне не хватает слов. Слова становятся вязкими и пустыми, рассыпаются как кубики. И образ – уже не образ, и действие – уже не действие. Цветаева не хочет помещаться в рамки слов и предложений. Ощущение близости и ускользания. Надо перестать быть собой, чтобы хоть немного приблизиться к Цветаевой. Раздвинуть границы, увидеть за плоскостью объём, за объёмом – множество измерений, каждое из которых имеет свой смысл.
Я думаю, Марина была счастлива. Счастлива в том мире, к которому мы не можем прикоснуться. Отзвук и отсвет которого мы чувствуем в её стихах. С земной точки зрения – трагическая судьба. Она принимала её как должное. Это только внешнее, главное – внутри. Вибрирующая реальность, где прошлое, настоящее и будущее сливаются в неведанном экстазе, где за каждым словом и событием стоит то, что ему предшествует. Где счастье – быть частью этого потока, перенести его частичку в мелодию слов, быть сопричастной к чуду жизни, к рождению и формированию неведомого.
Марина Цветаева в своей поэзии обращается не к самим предметам, а к их энергетике, к стихии. Не к людям, а к их душам. Не к чувствам, а к их преддверию, к невидимому движению души. Умение разговаривать без слов, понимать без передачи знания, чувствовать кожей, слышать сердцем, видеть с закрытыми глазами. То, что сейчас называют сверхвозможности.

Королёв 26 июня  - 10 июля 2015.