2004 г 26 март Памятник собаке, но не Пушкину

         Вчера не успел прийти домой, как позвонила Вика и опечалено сказала, что ходили к онкологу и он сказал, что операция необходима, опухоль большая. Печально. Женя уехал на похороны отца.

В Турции, в Эрзеруме землетрясение. В Шали, в Чечне взрыв.

Через день выборы мэра, но ни Уткина, ни нашего Золотарева не хочется выбирать, ни к кому нет доверия.

Мария Арбатова пишет, что голод в СССР был организован, и она знает, зачем.
Но не расшифровывает, мол, промолчу. Единственное, что можно предположить — это, что голодным народом легче управлять, манипулировать: он больше ни о чем не думает, как только о куске хлеба. Чудовищный цинизм. Как можно было в это время вывозить из страны зерно?! То же самое делается и сейчас. Никого из богатеев и чиновников не волнует, что народ нищенствует, живет в халупах.

Её книги — это развернутая месть за пережитые унижения и оскорбления в жизни. Всех обидчиков припомнила и воздала по заслугам. Считает свой образ жизни правильным. Осуждает других, но себя осуждать не хочет.

Описывает свои вызывающие наряды, которые вызывали неприятие других, но когда поведение иных ей не нравится, она возмущается. Действительно, плохо так поступать, как они делают, но ей в голову не приходит, что и ее поведение не идеал.

Месяца три назад, мать, испытывающе, глядя на меня, спросила:

— Это правда, что на свадьбе Власты ты сильно напился? 

Она была готова поверить, что это так и было. Она меня не знала. Всегда слушала других, но только не меня.

– Кто тебе это сказал? – спросил я.
– Родители Игоря.

Странно, зачем им врать? Хоть как-то укусить? За то, что мы с ними не знаемся.

Воронцов с пиететом, чуть ли не закатывая глаза, восторженно сказал, что Волочилов заканчивает книгу о Курской битве.

Я подумал, что этот Волочилов еще глупее, чем я представлял. Кому интересно читать об этой битве? Разве что сделает сенсационное сообщение, типа: На самом деле всё было не так, как нам до этого объясняли: немецкие танки сражались против фашистов, а наши за немцев.

Анатолий Щепкин издал на свои деньги книжечку со своими рассказами, где все слова начинаются на одну букву «Р» или «С», выпустил еще одну книгу с детскими анекдотами, и сказал Воронцову:

— У меня уже две книги выпущены, но нет средств на презентацию.

Воронцов в ответ:

 — Ты назначь день и скажи, чтобы каждый пришел со своей выпивкой и закуской. Вот и будет тебе презентация.

А я не могу понять, зачем нужна презентация? Чтобы потешить свое самолюбие, послушать чужие восхищенные слова, как это было на презентации книги стихов Воронцова, Рассадина? Но сам-то прекрасно знаешь, чего ты стоишь! Да и я слегка презираю себя за то, что хожу к ним. Но без них еще скучнее. Вспомнить нечего.

Недавно, подходя к пятой проходной, увидел двух ворон у заднего колеса автомобиля. Они не обращали внимания на людей, идущих в пяти метрах от них, явно были заняты собой. Один растопырил крылья, словно токующий тетерев и закружил вокруг воронихи, которая с явной благосклонностью принимала ухаживания, и тоже раскинула крылья. Ворон тут же оказался на ней, будто петух на курице. Никогда в жизни не видел подобное с воронами. Они настолько привыкли к людям, что те не мешают воспроизводить потомство.

Удивительно быстро проходит время за компьютером!

1 апрель. Температура +2. Неустойчивая погода: то снег, то солнце пробивается сквозь тучи. По примете – такая же погода должна быть 1 октября, и наоборот. Посмотрим.

Вчера зазвонил телефон. Мужской голос:

— Ларису Ивановну можно?

Хотел было спросить, по какому номеру он звонит, но вырвалось:

— Мимино вспомнили?

 Голос чуть помедлил с ответом:

— Да. – И положил трубку. То ли понял свою ошибку, то ли еще что…

Губермановские гарики скучно читать. Слушать интересней. Да и выбирает он самые лучшие, а печатает всё подряд, много ерунды, за него неловко, неужели не понимает, какую банальщину написал?

5 апрель. Четвертый день болит голова. Не сразу понял, что это от погоды, если бы Алла Владыко не сказала:

— В эти дни умирала, так плохо было.

Мне тоже паршиво, сразу мысли: могу и не дожить до заслуженного отдыха. В субботу сильно захотелось пива, не выдержал – купил, но пить не стал, понимая, что на следующий день будет страшно болеть голова, распил ваучер вечером в воскресенье: немного захмелел, но подумал, что больше не надо срываться.

Днем почти нулевая температура, но выпавший за два дня снег не тает. Даже на веранде прохладно, рассада баклажанов повяла, надо будет занести в комнату.

9 апрель. Утром перед работой глянул на термометр – ноль градусов. На сегодня прогнозировали дождь, но валит снег, словно наверстывает упущенное, по крыше остановки определил толщину: примерно 20 сантиметров. Все деревья в мокром снегу, будто в инее – красота! Но возле завода снег – крупа.

В конце смены +10, лужи, снег только на северной стороне. Голова меньше стала болеть, вероятно, погода сказывается.

Распикировал рассаду томатов и перцев, купил земли на 185 рублей. Пожалуй, дешевле было бы на рынке купить готовые, уже выращенные.

Вечером чистил зубы пастой Фтородент, сделанной в Москве по швейцарской технологии, как вдруг из тюбика вылезло нечто черное, в сантиметр длиной, в 5 мм толщины, похожее на войлок – жуткое зрелище.

8 апрель. Два дня назад в нашей столовой за обедом умер мужчина. Завидная смерть. Не мучиться, не страдать. Раз – и на том свете, которого нет. Просто исчезаешь, а после тебя затухающие волны. Редкому удается оставить после себя маленький водоворотик, который время от времени появляется. Мы подумали, что причина смерти — инфаркт. Нет. Подавился. Никто не кричал, не суетился, как это обычно бывает в кинофильмах. Лишь возле обеденного стола остановились два работника столовой в белых халатах. Мы, сидящие за столом, ничего и не поняли.

В Старом городе вырезали всю семью предпринимателя. Возможно, в назидание, чтобы делился.

Стоит умереть диктатору, и страна идет в разнос. Это было везде, от Сталина, Энвер Ходжи в Албании, Броз Тито, теперь убрали Саддама Хусейна, и США уже год не может успокоить Ирак, война только разрастается, берут заложников и убивают, даже корреспондентов не милуют.

Арабы признают только силу. Переговоры они воспринимают, как проявленную слабость и ещё больше наглеют, с ними надо поступать, как это делает Израиль.
Каждый хочет жить, поэтому войне конца не будет.

15 апрель. Второй день как снова включили отопление, с утра +3. По такой холодине не хочется ехать на дачу.

17 апрель. Всё так же холодно, хотя днем сияет солнце. Придется ехать на дачу.
Митрофанов на телеэфире «Свобода слова», в запальчивом раже, сказал:

— Это еще неизвестно, кто в Ираке воюет? Мир только через 50 лет узнает, какую роль мы там сыграли.

Потом про него напишут, что он опасается покушения, и каждую ночь спит в новой квартире, их у него пять в Москве. То и дело мелькает на телевидении в различных ток-шоу, то он, то косноязычный придурок Шандыбин, который сказал:

— Депутаты получают 10 тысяч долларов в месяц, поэтому могут позволить себе хорошо одеваться и ездить на дорогих автомобилях.

          Нужна ли нам такая Дума, которая не защищает народ от олигархов? Дорого обходится. И в последующие дни некоторые политологи говорили, что там воюют не шииты, а террористы, и если США потерпит поражение, то Россия останется один на один с грозным врагом.  У нас многие хотят, чтобы американцы получили щелчок по носу. Но это будет всего лишь щелчок, а не удар дубиной. Щелчок, лишь неприятен, и только.

             Вчера ходил в ДкиТ. В гостиной уже были неумолкающий Сосновский, который не поленился встать и подойти ко мне с протянутой рукой – я сидел рядом с нашим бывшим начальником БТК Семеном Красновым, который вдруг почувствовал себя поэтом. За свои 8 тысяч выпустил тонюсенькую брошюрку со своими стихами в 500 экземпляров, каждая обошлась в 16 рублей.

У нас он после себя оставил хорошую память, хотя быстро ушел в страховую компанию, потом открыл мебельный салон. Я его разговорил. Доволен, что над ним никого нет, как на заводе, но сказал, что ему нравились отношения на ВАЗе, люди культурно относились друг к другу.

— Потому что нечего делить, — сказал я.
 – Точно! – согласился он.

Я поражаюсь поэтам: их книги никто не покупает, не читают в библиотеках, где они стоят девственно чисты, но они готовы идти на лишения, лишь бы выпустить книжицу  и выступить перед слушателями, которые состоят из таких же непризнанных поэтов-любителей!

Кишкурно дала мне журнал банкира Вавилина «Древо» № 13, где моя фотография и отрывок из моего романа "Ошибка царя Соломона". Почин есть. Будет ли продолжение? Она сказала, мол, теперь обо мне будут знать большие люди, и готова поместить роман на сайте. Не уверен, что это надо делать – украдут.

Воронцов проявлял недовольство, что поэты со Старого города приватизировали журнал «Город» и не печатают нас. Рябов, наш новый руководитель, не хочет конфронтации, и даже сказал Саше:

— Трудно с тобой работать.

Я поддержал Сашу. Проголосовали за создание русской общины, а то в городе каких только общин нет! Я хотел было спросить: Зачем нам это нужно? Как Саша сказал:

— Власти дадут нам помещение. Будем приглашать в гости другие общины.   

Ну, это ваши игры. Раз в месяц собираться на два часа можно и здесь. Занятно: со своими коллегами не хотят чаще встречаться, но с другими людьми – мечтают.

В конце вечера я подошел к одному из курсантов и рассказал обстоятельства пленения Карбышева, памятник которому поставили перед училищем – власти не преминули прийти и строго спросить: На каком основании они поставили памятник? Кто разрешил?   

На Южном шоссе поставили памятник собаке, годами ждавшей своего хозяина. Сосновский негодовал:

— Собаке поставили, а Пушкину не хотят ставить!

По-прежнему долго и нудно выступал. Всем было неловко перебивать и ставить человека на место. Он же чувствует себя героем.

продолжение следует: http://www.proza.ru/2012/09/01/867